Название: Чудеса случаются
Автор: Anastace Cotards
Пейринг: Джонлок (Джон Уотсон\Шерлок Холмс)
Жанр: ангст
—
Где-то под сердцем пульсирует боль, на глазах проступает ненужная влага, стекает по щекам слезами. Когда мисс Хадсон уходит, удается дать волю эмоциям. Они выливаются в сдавленный стон, тихий плач. Но нет, я же мужчина. Закрываю лицо руками, чтоб никто не видел. Чтоб никто не понял, как тяжело, как больно. Как много он для меня значил…
А в памяти всплывают обрывки последнего нашего разговора. Я не видел его лица, лишь размытый силуэт на фоне Лондонского неба. Но мог с уверенностью сказать, что тогда по его щекам текли слезы. Может, ему было страшно. А может, просто не хотел умирать. Но зачем же, черт возьми, он тогда сделал этот чертов шаг?
— Алло.
— Джон…
— Ничего не случилось?
— Повернись и иди туда, откуда пришел.
— И не подумаю!
— Сделай то, о чем я прошу. Пожалуйста…
— Куда?
— Остановись там.
— Шерлок.
— Посмотри наверх, я на крыше.
— О Боже.
— Я… Я… Не могу спуститься. Так что придется говорить так.
— Что происходит?
— Прости меня. Это все правда.
— Что?!
— Все, что говорили про меня. Я создал Мориарти.
В этот момент, но всего на секунду, мне вдруг стало страшно, что это правда. Я понял, что верю этим словам. Но потом вспомнил все то, что происходило с момента нашего знакомства. Нет, не может быть. То, как он на лету распутывал дела такие запутанные, которым и гордиев узел позавидовал бы. Как он читал все на моем лице, как точно угадывал, о чем думал и чего хотел. Как виртуозно играл на людях, словно на той своей чертовой скрипке, игры который я больше никогда не услышу…
Нет, черт, он не мог врать обо всем этом!
— Почему ты это говоришь?
— Я прохвост.
— Шерлок.
— Газетчики ничего не сочинили. Я хочу, чтобы ты сказал Лестрейду, Миссис Хадсон и Молли, всем… кто захочет слушать тебя, что я сотворил Мориарти, в личных целях.
— Хватит тебе, Шерлок, замолчи. В первую встречу, в нашу первую встречу, ты все узнал про мою сестру! Так?
— Никто не может быть таким умным.
— Ты можешь.
Сказал, что думал, что чувствовал в тот момент. Шерлок умен, Шерлок не стал бы обманывать весь мир лишь для того, чтоб развлечься. Неужели нет способа полегче?
Ну уж нет, я все равно в него верю.
— Я изучал тебя. До нашего знакомства я все выведал, чтобы произвести впечатление. Это трюк. Обыкновенный фокус.
— Нет! Пора на этом закончить.
— Нет! Стой на месте. Не двигайся. Не отводи от меня взгляд. Сделай для меня кое-что.
— Что?
— Считай этот звонок… моей запиской. Люди ведь так поступают. Оставляют записку.
Сердце бешено стучит, буквально барабанную дробь в груди отбивает. Что-то внутри сжимается и рвется, когда зарождается догадка. Какая записка? Зачем? Шерлок, говори со мной. Говори!
— Когда оставляют записку?
— Прощай, Джон.
И он делает шаг. Кричи не кричи, но он уже летит вниз.
Неумолимо приближается к земле. Все ниже, ниже.
Падение – то же самое, что полет. Только вот место назначения более определенное.
Я подбегаю к телу, что распласталось на асфальте. Расталкиваю топу.
- Я доктор! Это мой друг! Пропустите!
До того момента, как я касаюсь его руки – все это кажется просто сном. Просто кошмаром – одним из тех, что снились мне все реже, с момента знакомства с Шерлоком. Это выглядит, как хаотичная сказка в моем подсознании, что слишком устало от всех расследований. До того момента, как я вымазываюсь его кровью, как прикладываю пальцы к запястью и не ощущаю пульса.
И тогда, словно ударом по голове, меня озаряет правда. Шерлока больше нет. Моего единственного друга, напарника…зовите, как хотите! Его больше нет.
И я стою у его могилы. Теперь я здесь один. Могу сказать все, что так давно хотел сказать. А почему не сказал, когда он был жив? Когда мой Шерлок был жив…
Да потому что идиот.
И от этой фразы снова становится больно.
Он идиот, что вступил в игру с Мориарти. Я идиот, что пошел у него на поводу и не остановил.
Будь бы он сейчас рядом, я бы накричал, ударил. Избил бы так, чтоб Холмс еще долго не мог ходить, не корчась на каждом шаге. А потом сам бы и залечивал его раны. Черт, я готов к этому…
Но вместо этого - тягучая пустота где-то в груди. Я делаю неловкий шаг к могиле и замираю.
- Я был очень одинок. И многим обязан тебе, - комок в горле не дает нормально говорить, но я продолжаю. Кажется, что если сейчас не скажу - не скажу уже никогда. Голос обрывается, глаза предательски щиплет. Я сглатываю и опускаю глаза, - Но, пожалуйста, сделай еще одно чудо для меня.
Касаясь рукой его могилы – единственное прикосновение к нему, что у меня осталось – я тихо всхлипываю, поглаживаю холодный камень.
- Пожалуйста, для меня. Прошу тебя, будь живым.
Пару минут жду. А может…может он сейчас выскочит откуда-то с криком, мол «Я жив, Джон! Я жив! Вот тебе и чудо! Та-дам!» Я сломаю ему нос и рассеку бровь. А потом скажу, что рад. Рад, что он все-таки вернулся. Но нет. Тишина и пустота. Кажется, в этот день я один на всем кладбище со всеми этими людьми, что когда-то кому-то были дороги.
Отдаю честь. Так по-армейски, ему бы понравилось. И быстрыми шагами ухожу.
Для меня одного теперь в этом мире слишком много боли.
-
Месяцы терапии. Два раза в неделю, по часу за раз, пятьдесят долларов за сеанс. Эта женщина засыпает меня вопросами о моей жизни, о войне, о Шерлоке. Каждый раз заставляет меня сказать, что он мертв. Признать это. Признать? Да ни в жизнь. Для меня – он всегда будет жив. Вечно.
-
Сегодня, заглянув к мисс Крис после работы, я обнаружил ее за чтением моего блога.
- Вы больше ничего не пишете, - изрекла она, поворачиваясь ко мне, - Вам больше нечего сказать?
- Именно, - я усаживаюсь в кресло, что за эти три недели стало родным, скрещиваю руки на груди, - Мне больше не о чем поведать читателям моего сайта. Ничего не происходит.
- А та последняя запись…
- А что с ней?
- «Я все еще не верю, что ШХ нет. Он есть и всегда будет. В противном случае, там – на крыше – оборвалась не только его жизнь». Вы думаете, это обычная запись? – она поправляет очки, сажая их выше на нос, от этого ее глаза кажутся еще мельче, - Это не признание того, что вы не хотите жить?
Я, изобразив крайнее недоумение, ерзаю в кресле. Она смотрит своими рыбьими глазами прямо в меня, прожигает дыры в моей душе. И от этого становится как-то еще больнее. Я опускаю глаза.
- Нет. Я не склонен к суициду.
- Это хорошо, Джон. Очень хорошо. Ну, продолжим.
И все происходит так, как и в предыдущие вечера. Как и в последующие. Она спрашивает меня обо всем, что только имело место в моей жизни. Не редко возвращается к Шерлоку. Я отвечаю неохотно, но все же отвечаю. Когда я говорю о нем – говорю в теперешнем времени. Никаких «он был» или «он любил». Только «Шерлок любит читать» или «Он ужасно скучает, если никого в королевстве не убили и не попросили его помощи». Мисс Крис кивает, что-то записывая, а я окунаюсь в иллюзию, что приду домой и застану там Шерлока за расстрелом наших стен в гостиной. А в холодильнике будут чьи-то глаза или пальцы. Но эта легкая пелена рвется, когда психиатр говорит сдавленно:
- А теперь скажите, что вас так тревожит?
- Мой друг Шерлок Холмс, - я шумно сглатываю, но продолжаю смотреть не нее, - Его больше нет.
-
Сегодня ровно сорок дней, как его нет.
Сорок злосчастных дней я прожил без него на Бейкер Стрит. Иногда…да ладно, что уж там! Довольно часто я задаюсь вопросом: а как же я жил все те года ранее вообще без него? А может, лучше было бы просто отклонить предложения старого друга и, ну его, жил бы где-то в пригороде.
Хотя, что я лгу самому себе. Именно годы с Шерлоком были лучшими в моей жизни. Точнее, только они и были настоящей жизнью. А остальное так… пародия на полноценную жизнь. Существование.
-
Три месяца, четыре дня и 18 часов. Я мог бы высчитать минуты, но…разве я считаю? Мисс Крис говорит, что мне пора уже забыть о том плохом, что произошло в прошлом. Я хотел бы.
Честно, я старался. Я больше не заходил в его комнату, не трогал его вещи. Не упоминал о нем в разговоре, не читал газеты, не встречался с общими знакомыми. Мисс Хадсон тоже старалась о нем не говорить, чтоб не тревожить старые раны, но все же время от времени проскакивало:
- Я пойду уберу в комнате Шерлока. А ты пока отдохни.
Но поняв свою оплошность, она тут же исправлялась:
- Я уберу в пустой комнате. Поспи, Джон, на тебе лица нет. Тебе нужно больше есть. И спать.
- Да все нормально! – практически кричал я, - Все в порядке. В чертовом подобие порядка.
- Ночью я проснулась, чтоб выпить воды. Ты сидел в его кресле, - осторожно сказала она, - Всю ночь?
- Нет.
- Ладно, - хоть и поняв, что это лож, тихо кивнула она, - Отдохни, Джон.
На моем лице появляется что-то издали напоминающее улыбку, я провожаю ее взглядом. Она уходит в его комнату, закрыв за собой дверь. А я смотрю на его кресло. В голове, среди всего того вороха мыслей, появляется одна более яркая: нужно сжечь все его вещи в этом доме…
-
Я уволился из больницы. Мне надоело, что все меня так жалеют и опекают.
Можно подумать, я не могу позаботиться о себе сам.
Один Шерлок был способен это понять.
Когда все носились со мной, словно с писаной торбой, из-за моей ноги – он заставил меня бежать. Заставил меня бежать, пока я сам не понял, что могу это. Он знал то, чего не знал и я сам – Шерлок точно знал, на что я способен. И только теперь я начал понимать причину всех его издевок. Нет, это не желание меня вывести из себя (по крайней мере, не только оно), еще он хотел меня проверить.
Черт, не знаю, чего он хотел этим добиться. И не знаю, добился ли. И уже не так важно.
Уволившись из больницы, я иду работать в аптеку. Как можно дальше от дома. Не знаю, почему меня туда тянет. Ежедневно трачу по два часа в дороге, потом еще пешком по странному кварталу. Но оказавшись в этой аптеке, я словно попадаю в другой мир. Там никто меня не жалеет. Как Шерлок не жалел. Там никто не пытается меня оберегать. Мне грубят, как и другим людям. Никогда не думал, что это может быть приятно. Но, увы, это так.
В очередной раз добираясь на работу, я отмечаю про себя, что вот уже четыре месяца комната на Бейкер Стрит пустует. Четыре долгих месяца, три дня и пять часов.
-
Я никогда, наверное, не перестану считать.
Столкнувшись с Молли возле морга (даже не знаю, каким ветром меня туда занесло), я постарался ей улыбнуться. Она же спрятала глаза, сталась не смотреть не меня. Она мяла край плаща тонкими пальцами, нервно поправляя браслет. Нам было по пути – шли бок о бок.
- Ну как вы, доктор Уотсон?
- Джон. Просто Джон, - я пожал плечами, - Теперь уже лучше. Наверное.
- Это славно.
Она идет, мнется, словно хочет что-то сказать. Я останавливаюсь.
- Ну что?
- Доктор…Джон. Скоро год. Мы собираемся к нему на могилу. Вы пойдете с нами?
- Не знаю, - я опускаю глаза и сжимаю руки в кулаки, - Не знаю, может, загляну…ненадолго.
- Ладно, - Молли продолжает идти к остановке, - Удачи вам, Джон. Увидимся там.
Да, увидимся. Она не знает, что я поклялся себе в тот, первый раз у его могилы, что больше не приду. И я был готов держать слово до последнего. До годовщины его…смерти оставалось три дня. Я был настроен провести их подальше от Лондона, в какой-то богом забытой глуши.
-
Год. Прошел ровно год. Снова осень, в Лондоне по обыкновению серо и пасмурно.
Я иду по улице, по одной из центральных улиц своего города, словно это незнакомое мне место. Да, давно я тут не был. В последний раз, когда мы с Шерлоком гнались за каким-то из преступников…
И теперь, когда я иду один, город мне кажется совершенно другим. Незнакомым, чужим. Я тут словно гость. Странник, которого неизвестно каким ветром занесло сюда. Я иду и рассматриваю прохожих. Они в свою очередь проходят мимо, даже не удостоив меня взглядом. Меня словно нет.
Я уже перестал считать. Без календаря не мог определить даже точно, сколько прошло…
Ну, зачем я хоть себя обманываю?
Считаю. До сих пор отсчитываю дни одиночества.
Могу высчитать даже секунды, если узнаю точное время.
Черт.
Как я не старался, я не мог отделаться от мысли, что надо бы…проведать Шерлока.
Ноги сами меня привели к городскому кладбищу.
Я вздохнул, немного успокаиваясь, сдерживая слезы. Толкнул калитку и вошел.
-
- Не думала, что ты придешь, - коротко шепнула Молли, опуская руку на мое плечо, - Думаю, он был бы рад, что ты здесь, Джон…
- Думаю, больше всех нас удивил Майкрофт, - я покосился в сторону Холмса старшего.
- Он всех и собрал.
- Что, честно?
- Угу, - она погладила меня по спине, немного приобняла. Отошла и положила цветы – красные герберы – около могильной плиты. Потом глянула на брата Шерлока, - Ну, думаю, нам пора…
- Да, - он стоял, опираясь на свой неизменный зонтик, - Джон, рад был тебя тут увидеть.
- Да, да, - я отвел взгляд от цветов и мельком глянул на него, - Я тоже.
Они молча ушли, оставив меня одного. Одного – один на один с моими воспоминаниями. Убедившись, что никого нет, я медленно сел на землю. Молча смотрел на выведенное аккуратными буквами имя моего друга. Черт, не думал, что это может быть так сложно…
-
Я сидел на влажной траве, смотрел куда-то вдаль: идеально ровные ряды надгробных плит рассекали зеленый газон, на небе собирались тучи. Тоскливый пейзажик. Примерно так же было у меня в душе.
- Прости, что не приходил, - осторожно начал я, укутываясь в куртку, - Я не мог.
Конечно же, в ответ – тишина.
- Я и сегодня не хотел приходить. Но…я не знаю, почему я здесь.
Снова этот ком в горле, что сдавливал дыхание и не давал возможности говорить.
- Этот год был худшим в моей жизни. Хуже войны. Хуже всего, что со мной случалось. Просто я постоянно вспоминаю, как с тобой было круто. Эти постоянные твои замечания, удивительный интеллект. Люди не понимали, насколько ты гениален. А если и понимали, то не хотели признавать. А я еще в первую нашу встречу понял это. Знаешь, мне реально не хватает того чувства…ну, когда я понимаю, насколько я глуп. Когда ты говоришь что-то, я ни черта не понимаю. А потом следует объяснение и…это все настолько элементарно!- я закусил губу, чтоб не выплеснуть все те эмоции, что копились во мне целый год, - Мне не хватает бардака в квартире, этих отрубленных конечностей в холодильнике, горы непонятной дребедени в гостиной. Стало…пусто. Вот, вот это слово. Без тебя пусто. Я пустой, жизнь пустая. Мой психоаналитик думает, я могу покончить с собой. Она почти права. Удерживает лишь то, что ты бы не одобрил этого…
Я всхлипываю и впиваюсь пальцами в свою ногу с такой силой, что сводит кисть.
- Помнишь, в тот раз, когда я тут был, я просил тебя о чуде?
Я тяжело вздыхаю, поднимаясь с земли, струшиваю влажную траву с брюк.
- За этот год я понял, что чудес нет.
В последний раз бросаю взгляд на надгробную плиту. На темном мраморе отражается мое лицо и мне страшно на него смотреть. В глубоких морщинах, с синяками под глазами. На этом лице отражается вся моя боль. Отворачиваюсь и медленно бреду к выходу. Может, правду говорит мой терапевт? Может, пора уже забыть про все это и жить дальше?..
-
Я шел, не останавливаясь. Задержался буквально на минуту, обернулся, глянул на могилу еще раз. Нет, больше я сюда не приду. Слишком много старых раны дают о себе знать в этом месте.
Вдруг в кармане брюк пронзительно пищит мобильный телефон. Давно мне никто не звонил. И не писал. Я даже забыл, что именно эта ужасная мелодия стоит на звонке. Достаю это чудо техники.
«1 новое сообщение»
С откровенным безразличием открываю его. Незнакомый номер.
Сердце почему-то подозрительно йокнуло в тот момент, когда начал читать.
«Не делай поспешных выводов. Чудеса есть. ШХ»
Судорожно оглядываюсь. Никого. Ни души на всем кладбище. Один я. И могилы.
Телефон в руках визжит во второй раз.
«Бейкер Стрит 221 Б. Приезжай, если удобно»
Улыбка появляется на моем лице.
Телефон жужжит трижды. Да, это в его стиле.
«Если неудобно – тоже приезжай»
Я быстрым шагом пересекаю оставшиеся двадцать метров до дороги и запрыгиваю в первый попавшийся кэб, называю адрес. Водитель удивленно оглядывается. Видимо, он был поклонником детектива, который умер…нет, который сейчас ждет меня дома. И ожидает, что я от радости запрыгну ему на шею. Да, действительно, такое будет. Но только после того, как я сломаю ему нос. За что? За этот год, что я провел совершенно один в этой квартире. За все страдания и боль.
И да, мне не интересно каким образом он выжил. Я лишь рад, что он жив.
Черт, кажись, я снова начинаю верить в чудеса.