About...

Всем словам оставаться скомканными, спрятанными в дальний ящик.

Чтобы в нужный момент нашлось для тебя одно.

Ведь, когда, то, что делало нас людьми, убьет меня настоящего.

Я хочу, чтобы знала ты: я любил тебя от и до.

ко всему привыкаешь как к отсутствию света:

неохотно, но все же, уже не на ощупь чувствуешь,

пустоту и ничего с этим в общем-то сделать не можешь.

в отражении окон балкона ловишь снежинки ртом,

а раньше ловили другие вещи,

и казались себе взрослыми разговаривая с потолком,

и даже снились друг другу вещими

снами

мир построил отличную стену,

лучшую из защит от неприятелей и бунтарей

я построила мир - в котором вообще не живет никто из людей,

идеальный мир из миллиона слов, без прощаний, истерик

и железных закрытых дверей на засов.

и выбросив солнце в мусорку - очередным окурком

привыкаю к кофейному цвету, сваренному в старой турке,

привыкаю к голосу в голове - отчетливому, легкие - привыкают к дыму, сердце - к спокойствию.

ты не снишься мне вещими. я больше не прыгаю пропасть.

так и стоим безвременно, безнадежно у пропасти,

сглатываем комки несказанных, вертим в руках колечки,

потом нас спускаю вниз на тугих канатах,

на всякий случай придерживая за плечи

и мы, как сумасшедшие рвемся назад,

кусаем губы, ломаем друг-другу пальцы.

говори со мной, чтобы нам никогда

в этом месте не оказаться

Потому как мой образ не вписывается в систему координат,

я шатаюсь по свету без компасов и без карт,

без поводов пью и без них же творю добро

и буквы мои - не бинтами тебе - ковром.

Потому как безумно доверчива и наивна,

Я сама разливаю истину в лучших винах.

И пока все воюют за счастье на поле минном,

я тащу как всегда с поля раненных нелюбимых.

В этом наша большая разница одиночеств,

неизбежных и, как правило, очень прочных,

доводящих до сумасшествия и неприличия, но

я в одежде - нага душой и в этом мое отличие.

И теперь я прячу время песком карманах,

остро чувствуя, что осталось ужасно мало,

/чтобы тратить его за зря/

жизни ровно на четверть шага календаря.

Если честно от начала и до конца -

Все было известно заранее:карты не врут,

И как дым исчезает с ладони, так черты твоего лица,

Исчезают из написанных мною букв.

некому говорить "я сошел с ума, объясни, почему так страшно?

я не пьян, не использовал ни один ускоритель пульса.

просто тело и разум мои - бумажные

и в какой-то момент я могу не проснуться.

И так начинается каждый курс - от борьбы с усталостью или градусами:

"Здравствуйте, меня зовут N, и я конкретно подзаебалась. "

Никто не должен с тобой сидеть до пяти утра,

Пить, и уж тем более, выслушивать небылицы.

Это только твоя забота, твоя беда,

Что ты этому не сумела пока научиться.

Я поставил замки прочнее давно на двери,

Поменял телефон, удалил из сети страницу,

И тебе ли меня учить во всех безгранично верить,

Тебе ли меня учить за всех них креститься?

Успокойся уже - никто никому не должен -

Не любить, не ходить за тобой по кругу.

Если ты так не думаешь, ну так что же,

Придется худо.

Всё это сугубо личное дело и добровольное.

Мне за тебя нихуя не страшно,

Тебе за меня не больно.

Тебе за меня - пьяно.

И мы говорим это постоянно,

Повышая голос, круша бетонные.

Режь поперек меня, вдоль,

Собирай в банки, потом в коллекции.

Только не сердце.

Пожалуйста, Только не сердце.

От холодных войн еще не остывшее.

Тебе за меня не дышится.

Мне за тебя не спится,

потому что во всех снах я вижу тебя одну.

и, наверное, жизни не хватит,

чтоб разучиться.

день теряет срок годности по-любому госту -

люди теряются без причин.

и кажется это настолько просто,

что не кричи

в спине обнаружив ножик,

когда утром кто-то захлопнет двери,

оставив ключ на столе в прихожей.

Живешь ты строго - переводя дыхание, забежав в метро,

Выстаивая очередь в магазинах, застегивая на все пуговицы пальто,

Заводя будильник на семь и исписав неровными буквами все блокноты,

в попытках объяснить себе, к чему все эти деепричастные обороты

бессмысленных отношений.

Прошиваешь себя, чтоб день еще вынести, пока тебя самого не вынесли

ухватив за шею.

Касаешься рук чужих и не подпускаешь близко к душе,

Потому как мы все это проходили, пару лет как уже.

Тени подсаживаются в барах с кучей таких же историй,

И каждый обязательно хочет с тобой поспорить,

Что будет еще у тебя и семья, и отпуск на море

И прочий не связный счастливый бред.

Но дома - пусто. Никто не включает свет.

Так между тем и этим - проходит год, второй, третий - и нет оборотов, есть

междометия,

Есть случайное какдела и скомканное не ожидала тебя тут встретить.

/в пустом метро/

Смотришь в глаза ей - и думаешь:

Черт, у нас бы сейчас уже были дети.

—всё хорошо.

Дела не очень, я бы сказал паршиво

Ведь пока ощущаю, что мы безгранично живы

И в серости нёб, и в городе, и в одежде,

И в теле, и в мысях, только не будет прежних,

Расправленных покрывал и сорванных крыш

Ты отболишь во мне, обязательно отболишь

И с белыми хлопьями, плавающими в лужах

Дела мои станут намного лучше.

Я собираю в карманы карты лучших бессониц мира

и остатки бесценных истин дымящихся на ветру.

Ты бы за это точно меня убила.

Небьи слезы медленно скатывались по скулам,

а под глазами виднелись круги чернил -

Кто бы унес тебя, если бы ты уснула?/

Кто б починил.

Она давно собрала чемоданы, купила билет, сидит за столом, провожает туман глазами - прошло всего-то пару чертовых лет, а до сих пор все кажется чудесами.

Она чертит пальцами на запястьях - холодно, внутри два разбавленных крепких, но всё же пусто.Молчание делится пополам с засыпающим городом, глагол "жить" в расписании поездов беспричинно отсутствует.

Никаких врачей и лечебниц, только плеер и дым в форточку, вместо громких прощаний, встреч лишь - this will be true, для в Бога в блокноте - почерк,

как знак того, что ставил в который раз не на ту.

И спускаясь по многочисленным лестницам, тебе не уехать хочется, а повесится.

Вот уже пару лет

Телефон звонит регулярно / вечером/

/Она до крови кусает предплечье/

И

с тысячью не отвеченных

Черт бы его побрал.