внимание! изменились константы

э, народ, а чо у вас тут так рекламы много? а? чо это такое у вас тут развели? ужас-то какой. кошмар просто. нехорошо!

а я знаете что сейчас скажу! ух! ни за что не поверите! решите, что вы спите пять раз! что ни меня тут нет, ни слов моих!

ко мне зимов приедет! ХА! кто победил? я победил! ура! зимов! никитка! наш! зимов!

ура!

все. больше никогда сюда не вернусь. столько рекламы только на порносайтах, наверное. если она там есть, конечно…

на протяжении уже какого-то невозможно длинного времени каждый день хотя бы раз я сомневаюсь в том, что я хороша. хороша, если разбирать на составляющие, это в большей степени устройство моего мыслительного процесса и в меньшей инициативность. вот сколько уже времени я не отношусь к литературе так серьезно, как несколько лет назад? конечно, я прочитала больше книг. конечно, я осознала всю поверхностность моего тогдашнего восприятия, но я не могу сказать, что моей эрудицией можно гордиться в девятнадцать лет. да, я часто задумываюсь над тем, что абсолютно не интересует других, да, почти все, что со мной происходит, никогда не остается незамеченным и подвергается какому-никакому анализу, но часто ли я думаю о, к примеру, музыке? ведь это все не просто так, даже о музыке можно думать бесконечно. ко всему, что как-либо меня интересует, я подхожу очень поверхностно, не стараясь. мне нравится джаз, но я не лезу в дебри джазовых стандартов. мне, допустим, нравится "20 тысяч лье под водой", но я не утруждаю себя доскональным хотя бы просмотром всех морских животных, там названных. конечно, я сейчас говорю о каких-то слишком простых вещах, но по этой же схеме строятся абсолютно все мои мыслительные цепочки. и в конце концов это же не какие-нибудь там проблемы с дикцией, когда ты можешь сходить к логопеду и сразу же избавиться от этой проблемы. то, что я несерьезно отношусь ко всему в мире, не исключая даже то, что в принципе со мной происходит и к чему это все меня ведет, нельзя исправить с чьей-либо помощью, благо, по психоаналитикам я пока бегать не собираюсь. когда я чувствовала себя глупенькой в пятнадцать, я садилась за новую книжку и почему-то становилась куда увереннее в себе. сейчас мне не помогают ни книжки, ни разговоры с людьми, которые умнее меня или глупее. судить о том, как на меня влияет рисунок, я пока толком не могу, потому что занимаюсь-то я всего две недели, и пусть на некоторое время создалось впечатление, что это тащит меня из той пропасти, в которой я пребывала столько!!! времени, это все равно может быть лишь реакцией на что-то новое. наверное, я так хочу уехать в англию даже не потому, что там действительно круто учат, а чтобы сбежать от всего, меня окружающего и, в большей степени, этой прекрасной, но очень давящей на меня тусовке вокруг. сейчас, работая в таком странном коллективе, как клуб алексея козлова, я понимаю, насколько сильно я отличаюсь и от среднестатистических хороших людей, не способных (да и не желающих, а потому находящихся в некоторой гармонии с собой) создавать что-то свое, кроме семьи, и даже от моих прекрасных друзей, которые все поголовно талантливы, кто-то больше, кто-то меньше. и, говоря о сверстниках, если для первых я выгляжу немного снобской и высокомерной, то для вторых оказываюсь слишком простой и приземленной. казалось бы, совсем недавно в моей голове все было разложено по полочкам, я была уверена во всех своих убеждениях, с легкостью могла описать свое будущее и вообще, а сейчас я медленно схожу с ума от шаткости собственной позиции. думаю, в большей степени в такой путанице в моей голове виновато то, что я в последнее время очень редко оказываюсь с собой наедине, и почти всегда вокруг меня есть люди, с которыми тяжело не говорить. а постоянные выпадки в мою сторону или наоборот потоки похвалы сбивают с толку. и вообще, на самом деле, это все я сейчас пишу только для того, чтобы завтра утром прочесть и благополучно стереть, но формат блога стал уж слишком привычен.

как итог всего: мне нужно уехать в англию почти так же, как когда-то нужно было бросить университет и уйти из дома

уже полгода я взвешиваю все за и против замужества за одним таким прекрасным мужчиной, и все время склоняюсь в против, а мне, тем временем, сняться сны о том, как он женится на других и зовет меня на свадьбу. и вообще, на самом деле, даже то, что ему уже пора детей рожать, а у меня только-только начинается период использования собственного потенциала в творчестве, смущает меня куда меньше, чем то, насколько он замечательный и насколько я к нему ничего не чувствую

блин, а ведь правда, у меня же так много дел, ну что за чертовщина

но ой-ей-ей, стоило моему мише меня разлюбить (тю, я оказывается об этом не писала, но он, короче, любил), как эго начало щемить, собственничество вскипело, а гормональный фон взлетел до небес. и какие уже тут размышления об эволюции музыки с 20-го по 21-ый век, какие разговоры о боге, какие, к чертовой матери, занятия на фортепиано, пошив одежды, создание сборника сказок вместе с прелестным молодым иллюстратором! стоило денису-гитаристу то ли пошутить, то ли всерьез предложить мне с ним спать (дважды), как я уже простроила в голове все возможные варианты развития событий. нет бы, я не знаю, статьи эти дурацкие пописать, которые я ДОЛЖНА, потому что я там РАБОТАЮ и ОБЕЩАЛА, так нет, сижу, размышляю о том, как мы с ним будем громко ругаться или как нелепа будет попытка впервые поцеловаться или как ничего не выйдет и я никогда не послушаю как он играет на сцене или как мы полюбим друг друга и будем ходить в гости ко всяким там или как я буду ему готовить эти его веганские блюда или как буду от всех все скрывать или как буду кричать обо всем на каждом углу или как буду ревновать или как он будет или как я уеду в Кембридж и нам придется расстаться или как я уеду в Кембридж а он будет меня ждать или или или. АХ НУ БОЖЕ МОЙ!

когда я, в общем-то, смирюсь, что я всего лишь женщина, что мне на роду каллиграфическим почерком матушки-природы написано заботиться о потомстве, быть смертельно моногамной, прощать, любить, оберегать очаг? — никогда.

в детстве у меня было три подружки. двух из них я подцепила у мамы на работе, вторая жила ровно через один коридор от меня. у всех нас были примерно одинаковые условия для формирования личности. каждая была любима, не нуждалась в деньгах; в конце концов, мы все были веселые и хорошенькие! сейчас одна из них стала чиновницей, потому что ее отец так сказал и, более того, все устроил. вторая учится в париже, наверное, только для того, чтобы покупать новые сумочки в здешних торговых центрах. у нее мальчик из фитнес-клуба, а в свободное время они ходят по клубам и фотографируются, пока целуются. третья собирается выходить замуж за мальчика, которого встретила в школе, но бьет посуду и кричит, когда ее мама заводит себе ухажера. а что насчет меня? ну, наверное, некоторую часть я и так рассказала здесь, об остальной говорить, я думаю, нет смысла. в любом случае, наши мамы все еще общаются, а я считаюсь наиболее неблагополучной, и, наверное, это мне очень льстит

я сейчас тихо-тихо скажу об этом здесь, потому что молчать не могу, потому что громко говорить везде -- некрасиво. тихонечко. спокойно. незаметно так.

я уезжаю учиться в кембридж.

блин, это так весело — я теперь работаю с одиннадцати утра до полуночи (а завтра и до всех трех утра) и мало того, что вот так вот многодолгожизниневижу, так еще и все время с людьми. сиди я в офисе каком-нибудь, я бы, наверное, даже не так уставала бы. а тут всё на ногах и говорить со всякими там, что-то объяснять, шутить, улыбаться, и всё такое. и проведя столько времени говоря о других и об их желаниях, все время хочется говорить о себе. если вообще хочется говорить. но вроде пишу. и самое, самое поразительное — я всё равно немножко тащусь от этих своих работ. утренняя совсем идиотская, но это всего-то на неделю — продавец-консультант на дурацкой выставке. а вторая всё о том же — всё джаз, всё официантство. и мне, на самом деле, всё это бы осточертело давно, если бы не моя несчастная неуверенность в себе. когда идешь с этим своим подносом, с хвостиком, вся такая прямая, как струна у во-о-он того парня на сцене, двигаешь бедрами в такт, всем улыбаешься не потому, что надо, вроде как, а вот просто хочешь и улыбаешься, а потом кидаешь взгляд на сцену и замечаешь, как кто-то на тебя смотрит. и когда выдаешь привычную уже здравствуйтевотменючтонибудьсразу? а тебе "девушка, ну как же, вы же не представились!". и когда пропускаешь кого-то вперед, и кривляешься, как всегда, ножкой там шаркнешь, улыбнешься, слова поковеркаешь просто так, а тебе неслышно так, без претензии, проходя мимо "вы очаровательны". и когда за барной стойкой сидишь после работы уставшая, ждешь рассчет, а какой-то опять незнакомый парень на соседнем стуле как выдаст "какая же ты охуительно красивая, саня", а ты знать не знаешь, откуда он вообще узнал, как тебя зовут. я только в клубе начала понимать свою привлекательность. и только в клубе так неимоверно легко услышать комплимент, потому что люди приходят за хорошим настроением, люди слушают музыку, это же как на пару часов уехать в европу — у нас там своя страна, нет ни окон, ни дверей. черт возьми, ну как можно быть злюкой, когда заходя в клуб ты входишь не в дверь, а в шкаф!

я тут посидела, почесала репу и пришла к выводу, что литературовед — это, конечно, очень смешно, но лучше я историю выучу

специально, небось, сердечки ставите, чтоб я раздобрела, написала чо-нить, а вы опять молчок

но, опять же, будущей мне: саша, если ты как-то раз попала в постель жутко скучного мужика и сама себя днями развлекала беседами обо всем, что залетало в голову, это совсем не значит, что теперь ты должна со всеми по этой же схеме общаться, искренне надеюсь, у тебя прошло, потому что у меня вообще нет, хотя не так давно я оттуда выбралась, саша, всего-то недели две назад, но все-таки старые привычки сильны. а еще, саша, надеюсь ты теперь делаешь в пять раз меньше глупостей, чем летомдветысячитринадцатого

вы меня простите, ладно, что я тут молчу и молчу, и молчу, и молчу вам обо всем, что у меня там, а ведь оно есть, а ведь его много, даже не в гулять-целовать, а в голове, но так мне не хочется говорить обо всем, так мне не хочется разъяснять, что-то записывать -- нет во всем никакого смысла, ну вот вообще. раньше казалось, что я вроде как потом буду читать и радоваться, а это ведь неправда все. радуюсь я фотографиям, а не разжеванным мыслям. и извиняюсь я тут перед кем вообще? раньше казалось, мол, да, читают, любят, ждут, и ведь так и было, а сейчас-то кому я тут сдалась на вашей вьюе -- никому. веду этот блог по инерции, но она, по-моему, тухнет.

какая же я болтушка

блин ну что у меня за характер я за два дня могу забыть что я два дня назад решила больше никогда не видеть кого-нибудь просто вот взять и забыть и случайно пойти с ним в кино или даже не знаю переспать например

когда лаврентий вернулся из армии, мы провели целую невыносимо долгую ночь вместе, и тогда все возможные "точки над и" были расставлены так жирно, как это возможно было сделать без единого слова. я знаю, что когда он уходил, он ровно так же, как и я, знал, что мы больше никогда не увидимся. даже не то, что бы никогда, всегда можно случайно напороться друг на друга где-нибудь на улице или пойти на какую-нибудь модную тусовку, или завтракать за соседними столиками, или что угодно еще -- это же москва --, но больше никогда так, как это было раньше, даже на мили долю секунды, на самую тонкую грань эмоции. он, можно сказать, для меня умер, и нет здесь никакого иисуса, чтобы его воскресить. и это даже не грустно, это невероятно прекрасно -- вот это самое ощущение, что ты закончил огромный, невыносимо огромный этап своей жизни, когда все крутилось вокруг одного единственного человека, по крайней мере в самом начале, а потом переросло в какое-то жуткое застойное чувство своей ненужности, неособенности, незамечательности, всего хорошего с приставкой не. и тут это закончилось. вдруг, неожиданно, всего за одну невыносимо долгую ночь, закончилось абсолютно все. и когда он уходил, он посмотрел на меня так, словно смотрел в последний раз, и так нелепо поцеловал меня в щеку, но это было как раз то, что он должен был сделать, и я молча закрыла за ним дверь и почувствовала что-то, что я не смогу описать. и мне больше не хочется знать, как у него дела, а ему, наверное, не хочется знать, как мои. и я совсем не думаю о том, что могла бы позвать его куда-то, хотя раньше думала, причем даже не из какой-то там огромной любви -- не было ее никогда -- а просто потому, что это же лаврентий, он такой замечательный. больше ничего. вообще. ни замечательный, ни отвратительный, никакой. как будто мне 15 и я наткнулась на его твиттер. ну есть он, и есть. заполняет эфир моей новостной ленты. молодец, наверное.

и все равно, наткнулась на его фотографию у кого-то там, а он улыбается. и все равно, улыбнулась в ответ, видимо, автоматически. просто потому, что забыла, как мы попрощались пятого июля дветысячи тринадцатого года.