обнуляй

так, я опять напортачила.

фу, надо спустит все на нет.

21 день.двадцать один день

Человеку нужен человек,
Чтобы пить с ним горьковатый кофе,
Оставаться рядом на ночлег,
И интересоваться о здоровье.

Чтобы улыбаться просто так,
Чтоб на сердце стало потеплее,
Чтобы волноваться, там сквозняк,
Одевай-ка тапочки скорее.

Чтобы был приятель, друг, сосед,
И еще сопящая под боком,
Без которой счастья в жизни нет,
Без которой очень одиноко…

я редко превращаюсь в пламя, меня так сложно растопить, но вопреки моим скитаниям, тебе под силу это изменить.одним касанием невинным и едким взглядом ранишь вдруг, я сразу, тут же понимаю, все гарячо, мой милый друг.

мило посидели, куча неожиданностей!,

все 16 мне.я адекватная и взрослая еще больше.+нетбук.ахаха.валюсь с ног.

Я ЛЮБЛЮ МАМОЧКУ СВОЮ!

Неважен возраст — все имеют цену, Смотря чем дышишь ты и чем живёшь. Мы всё же говорим: «Вот — наша смена!», Когда глядим на нашу молодежь. А молодёжь смеётся, твист танцует, И многого не принимаем мы, А сами говорим: «Не существует У нас проблемы с нашими детьми». Но молодёжь, которую ругаем За лёгкость, за беспечность и за джаз, — Конечно, будет на переднем крае В жестокий час и просто в трудный час. За наше время нам не надо нимбов, Не надо монументов, мелодрам… Отцы и дети пусть враждуют в книгах, А наши дети — доверяют нам! 1966

Ну о чём с тобою говорить — Всё равно ты порешь ахинею. Лучше я пойду к ребятам пить — У ребят есть мысли поважнее. У ребят серьёзный разговор — Например, о том, кто пьёт сильнее. У ребят широкий кругозор — От ларька до нашей бакалеи. Разговор у нас и прям, и груб — Все проблемы мы решаем глоткой: Где достать недостающий рупь И кому потом бежать за водкой. Ты даёшь мне утром хлебный квас. Что тебе придумать в оправданье? Интеллекты разные у нас — Повышай своё образованье!

Мой самый первый, самый скверный, мой самый сложный, но надеждый.ценю твою не черезмерность и восхищаюсь ей тревожно.благодарю за не измены и за слова, нежнее тошно воображать, за то, что можно, тебя мне рядом ощущать.за то, что смело и бесстрашно, могу в тебе я утонуть, за то что искренне и смело Могу тебе доверить путь.могу закрыть глаза и думать, о том, что будет в на заре.с тобой вдвойне приятней слушать, раскаты грома при луне.

И молчаливых любят, только реже, Зато уж если любят, то сильней. Не кричи нежных слов, не кричи, До поры подержи их в неволе. Пусть кричат пароходы в ночи, Ну а ты — промолчи, помолчи, Поспешишь — и ищи ветра в поле. Она читает грустные романы. Ну, пусть сравнит, и ты доверься ей. Ведь появились чёрные тюльпаны, Чтобы казались белые белей. Не кричи нежных слов, не кричи, До поры подержи их в неволе. Пусть поэты кричат и грачи, Ну а ты — помолчи, промолчи, Поспешишь — и ищи ветра в поле. Слова бегут, им тесно — ну и что же! Ты никогда не бойся опоздать. Их много — слов, но всё же, если можешь, Скажи, когда не можешь не сказать. Но не кричи этих слов, не кричи, До поры подержи их в неволе. Пусть кричат пароходы в ночи. Замолчи, промолчи, помолчи, Поспешишь — и ищи ветра в поле.

Мне каждый вечер зажигают свечи, И образ твой окуривает дым, И не хочу я знать, что время лечит, Что всё проходит вместе с ним. Я больше не избавлюсь от покоя, Ведь всё, что было на душе на год вперёд, Не ведая, она взяла с собою Сначала в порт, а после — в самолёт. Мне каждый вечер зажигают свечи, И образ твой окуривает дым, И не хочу я знать, что время лечит, Что всё проходит вместе с ним. В душе моей — пустынная пустыня. Ну что стоите над пустой моей душой! Обрывки песен там и паутина, А остальное всё она взяла с собой. Теперь мне вечер зажигает свечи, И образ твой окуривает дым, И не хочу я знать, что время лечит, Что всё проходит вместе с ним. В душе моей — всё цели без дороги, Поройтесь в ней — и вы найдёте лишь Две полуфразы, полудиалоги, А остальное — Франция, Париж… И пусть мне вечер зажигает свечи, И образ твой окуривает дым, Но не хочу я знать, что время лечит, Что всё проходит вместе с ним.

Здесь лапы у елей дрожат на весу, Здесь птицы щебечут тревожно — Живёшь в заколдованном диком лесу, Откуда уйти невозможно. Пусть черёмухи сохнут бельём на ветру, Пусть дождём опадают сирени — Всё равно я отсюда тебя заберу Во дворец, где играют свирели! Твой мир колдунами на тысячи лет Укрыт от меня и от света, И думаешь ты, что прекраснее нет, Чем лес заколдованный этот. Пусть на листьях не будет росы поутру, Пусть луна с небом пасмурным в ссоре — Всё равно я отсюда тебя заберу В светлый терем с балконом на море! В какой день недели, в котором часу Ты выйдешь ко мне осторожно, Когда я тебя на руках унесу Туда, где найти невозможно? Украду, если кража тебе по душе, — Зря ли я столько сил разбазарил. Соглашайся хотя бы на рай в шалаше, Если терем с дворцом кто-то занял!

Всё было не так, как хотелось вначале, Хоть было всё как у людей, Но вот почему-то подолгу молчали, И песни для них по-другому звучали, Но, может, не надо, им так тяжелей… И нужно чуть-чуть веселей. Ну, пожалуйста! Нам так хорошо, но куда интересней, Когда всё не так хорошо, И люди придумали грустные песни, Со мной ей не скучно, не скучно и мне с ней, И любят, и хвалят их — песни с душой: "Пожалуйста, спойте ещё! Ну, пожалуйста!" Со средневековья подобных идиллий Не видел никто из людей: Они друг без друга в кино не ходили, Они друг у друга часы проводили, Хитрили, чтоб встретиться им поскорей. Не верите? Что? Для детей? Ну, пожалуйста! 1968

А мы живём в мертвящей пустоте,  — Попробуй, надави — так брызнет гноем… И страх мертвящий заглушаем воем, И вечно первые, и люди, что в хвосте. И обязательное жертвоприношенье, Отцами нашими воспетое не раз, Печать поставило на наше поколенье, Лишило разума, и памяти, и глаз. И запах крови, многих веселя…

Средь оплывших свечей и вечерних молитв, Средь военных трофеев и мирных костров Жили книжные дети, не знавшие битв, Изнывая от мелких своих катастроф. Детям вечно досаден Их возраст и быт — И дрались мы до ссадин, До смертных обид, Но одежды латали Нам матери в срок — Мы же книги глотали, Пьянея от строк. Липли волосы нам на вспотевшие лбы, И сосало под ложечкой сладко от фраз, И кружил наши головы запах борьбы, Со страниц пожелтевших слетая на нас. И пытались постичь Мы, не знавшие войн, За воинственный клич Принимавшие вой, Тайну слова "приказ", Назначенье границ, Смысл атаки и лязг Боевых колесниц. А в кипящих котлах прежних боен и смут Столько пищи для маленьких наших мозгов! Мы на роли предателей, трусов, иуд В детских играх своих назначали врагов. И злодея следам Не давали остыть, И прекраснейших дам Обещали любить; И, друзей успокоив И ближних любя, Мы на роли героев Вводили себя. Только в грёзы нельзя насовсем убежать: Краткий век у забав — столько боли вокруг! Попытайся ладони у мёртвых разжать И оружье принять из натруженных рук. Испытай, завладев Ещё тёплым мечом И доспехи надев, — Что почём, что почём! Разберись, кто ты: трус Иль избранник судьбы — И попробуй на вкус Настоящей борьбы. И когда рядом рухнет израненный друг И над первой потерей ты взвоешь, скорбя, И когда ты без кожи останешься вдруг Оттого, что убили его — не тебя, Ты поймёшь, что узнал, Отличил, отыскал По оскалу забрал — Это смерти оскал! Ложь и зло — погляди, Как их лица грубы, И всегда позади Вороньё и гробы! Если мяса с ножа Ты не ел ни куска, Если руки сложа Наблюдал свысока, А в борьбу не вступил С подлецом, с палачом, — Значит в жизни ты был Ни при чём, ни при чём! Если, путь прорубая отцовским мечом, Ты солёные слёзы на ус намотал, Если в жарком бою испытал что почём, — Значит нужные книги ты в детстве читал!

Все года, и века, и эпохи подряд Всё стремится к теплу от морозов и вьюг. Почему ж эти птицы на север летят, Если птицам положено только на юг? Слава им не нужна и величие, Вот под крыльями кончится лёд — И найдут они счастие птичее Как награду за дерзкий полёт! Что же нам не жилось, что же нам не спалось? Что нас выгнало в путь по высокой волне? Нам сиянья пока наблюдать не пришлось, Это редко бывает — сиянья в цене! Тишина… Только чайки — как молнии, Пустотой мы их кормим из рук. Но наградою нам за безмолвие Обязательно будет звук! Как давно снятся нам только белые сны, Все иные оттенки снега занесли, Мы ослепли давно от такой белизны, Но прозреем от чёрной полоски земли. Наше горло отпустит молчание, Наша слабость растает как тень. И наградой за ночи отчаянья Будет вечный полярный день! Север, воля, надежда. Страна без границ. Снег без грязи — как долгая жизнь без вранья. Вороньё нам не выклюет глаз из глазниц, Потому что не водится здесь воронья. Кто не верил в дурные пророчества, В снег не лёг ни на миг отдохнуть, Тем наградою за одиночество Должен встретиться кто-нибудь! 1972