Шоссе, вдоль обеих сторон, насколько хватает зрения, простирается пустыня. Я иду по дороге, из-за жары вдали она плавится. Жара выдавливает из тебя капли влаги, сушит во рту, но не настолько сильно, чтобы умереть от жажды.
- Этот сон преследует меня каждую ночь, я боюсь засыпать, просыпаясь, даже в прохладную погоду, я первые мгновения ощущаю себя в пустыне, в пустыне без конца и края. Лишь шоссе, песок и солнце. Звук проезжающих машин висит в пустоте, он не движется. Гул остается постоянно. Но нигде не видно ни души. Может быть, это называют адом, Элис.
- Нет, Николас, скорее чистилище, гул - лишь души людей, гуляющие из нашего мира в другие. Где-то ты серьезно согрешил, теперь расплачиваешься.
- Господи, Элис, ты же знаешь, я не верю в эту ересь.
- Эх ты, говоришь, что не веришь, а все равно поминаешь господа.
- Слишком много религии в моей жизни, с меня ее хватило.
- Квитаешься, за то, что не веришь. Твоя вера, слишком потрепалась, тебе нужно, заново поверить. Лишь дать шанс.
- Дать шанс всевышнему существу ворваться в мою жизнь, пустить её на самотёк, точнее, идти по «велению господа бога?»
- Именно так, возможно тогда в твоей душе прольется дождь.
- Скорее чёрт мне будет товарищ.
- Когда ты перестал верить в него?
- На небо ведь забирают достойных, да? Так какого черта наряду с моим лучшим другом, дохнет всякая шваль, наркоманы и прочие отбросы? Я повидал столько маленьких ублюдков, дохнущих от передозы, не ценящих свою жизнь, что тянет блевать. Он хотел жить, у него были дела, цели, мечты. Почему твой всемогущий забрал его? У него и так хватает кандидатов.
- Может как раз потому, что он и был достойнейшим?
- А его жена, дети, друзья должны мучиться без него? Двое маленьких детей растущих без отца, жена, загоняющая себя на двух работах, дабы прокормить их, достойны такой жизни? Он необъективен. А бог идеал, следовательно, его нет. Хватит оправдывать мифическое существо, использующееся для управления массами фанатиков, ты становишься такой же, когда начинаешь вступать в дискуссии о нём. Знаешь, я кое-что решил для себя. Я отправлюсь за ним и посмотрю что там как он.
- Ты свихнулся, он мертв, его ничто не вернет. И ты умрешь, трезвей, Ник, пора бы уже выбираться из своего тесного мирка, где живы все кто был тебе, когда-либо дорог.
- Я твердо решил. Элис, ты, наверное, самая дорогая мне девушка за всю мою жизнь. Все моё имущество станет твоим, после моей смерти, даю слово.
- Не нужно мне никакое имущество, мне не нужен бог, только ты оставайся со мной.
- Прости, я не могу, я в последний раз променяю тебя на Джека, больше такого не повторится.
Ноги, будто ватные, походка легка, голова пустая. Ручка окна, крики Элис, шум автострады под окном, запах вечера. Пальцы, сдирающие с меня кожу, не в силах удержать. Как же мне надоело куда-то идти, легче просто упасть, упасть в неоновую бездну, открывшую свою пасть здесь, у меня под окном. Вывески превращаются в огненный дождь, осенний воздух упругими струями бьет в лицо, глаза слезятся от счастья.
Пустыня, шоссе, впереди бредет человек, я ускоряю шаг и вскоре уже бегу на всех парах.
- Джек?
- Я думал, ты никогда не придешь, спасибо тебе.
- Это же мой чертов сон!
- Нет, Ник, ты всего лишь умер.
- Ха, я же говорил, что никакого бога нет!
- А как же Элис, ты бросил ее одну, там?
- Нет, я тоже здесь, - прозвучал позади женский голос.
- Как ты могла, зачем, я не понимаю тебя, Лис, - вскричал Николас и с удивлением понял, что голос его спокоен и безучастен.
- Люблю, когда ты меня так называешь, но мне не жить без тебя, - так же без эмоционально ответила девушка.
- Теперь пора, ребята, больше никого ждать не приходится, мы можем начать все с чистого листа. В каждом мире свои боги, в одном один, в другом стадо. В этом – мы, - проговорил Джек.
- Я хочу дождь, - проговорил Ник, с изумлением отметив, что в голосе начали появляться нотки чувств.
С неба упала первая капля дождя.
- Слезы неба похороните в душе, - сказал Джек, превращаясь в дымку.
- Наверное, главное в мире это цвета, чувства и дождь, не так ли, Лис?
- Я люблю яркие краски, - задорно сказала Элис и исчезла.
По небу, цвета багряного заката, расползлась радуга.
- Пожалуй, и мне тоже пора, ребята, ждите меня там, на небе.
