Отличницы тоже плачут

В такие моменты тянет на слезы. Последнее время вообще часто тянет на слезы. Чем так зацепил меня этот мужичок, играющий на скрипке возле торгового центра? Старый, сморщенный человечек и его скрипка. Он верил в то, что играл. И в глазах его была музыка. Какая разница, что его обозвали попрошайкой. Он не попрошайка. Он работает, он дарит людям ощущение. Он дарит городу душу. Он открывает внутри то странное щемящее чувство, которое так любят творческие люди.

Я пью любимое вино и даже вторая личность меня покинула в этом кратковременном запое. Потому, что ей это не нравится. Она бы выбрала зеленый чай и Тирамису. Она бы выбрала поехать домой, сказать маме, что все ок и вообще, и в наших отношениях. Она бы учила гос.экзамены вместо того, чтобы прогуливаться по городу во время внезапно отменившихся курсов, тратить деньги и пить вино. Наверное, смысл денег в том, чтобы их тратить на подарки. Дура ты. Мы могли бы носить браслеты "best friends". Могли бы вместе пить мое любимое вино и обсуждать, что алкоголь не решит моих проблем. И что пора мне поступить на журналиста, брать уроки фотографии и признаться ему в любви. Но я одна пью вино, покупаю подарки и думаю о том, что пора. Много чего пора. Если я уеду - я напишу тебе. Напишу, что обижалась, скучала и вот наконец уезжаю. Помнишь, мы говорили об этом? Не помнишь. Я более, чем уверенна.

Черт. Перестаю писать о любви, начинаю о дружбе. Подростковые заметки обиженной почти выпускницы. Так нельзя. И я не буду. Сейчас напишу в блог о своих покупках, о том, как круто сидеть и пить вино и еще о многом. Потому, что когда тянет на слезы - нужно писать. Много. И желательно - неправду.

Сегодня меня спросили о возрасте, когда я заказывала вино. Ах, приятно! Я схожу с ума и… И все. Я схожу с ума. У меня кризис внутренних я. Это новая болезнь. Это такая страшная болезнь, от которой лечат слова. От которой лечит дружба, любовь и мир во всем мире. Хотя, на самом деле от нее лечат вино, стихи и время. И дела. Много-много дел. Пустых, бессмысленных и совершенно не обязательных. Молчание складывается в крик. Слишком длительное молчание ведет в психушку. Вечное молчание убивает. Не физически. Морально, духовно, внутренне. Мне нужны чьи-то уши. В полное распоряжение дня на два. Или на жизнь. Вот видите, я искренняя. Мне не нужна чья-то душа, сердце, любовь, мысли. Мне нужны уши. Уши - это круто. Когда они умеют слушать. Как многим людям я говорила "все будет хорошо", со сколькими планировала их будущее в стиле фентези. Я давала людям иллюзию - самое ценное для человека. Иллюзию или веру. Кому как. Но никто не давал иллюзию мне. Мне можно говорить правду потому, что со мной от правды ничего не случится. Не случится. Уже случилось. Мне нужна иллюзия и уши. Все. И я протяну еще пару лет, обещаю. Я перестану пить. И начну есть. Я днями не ем. Потому, что я не хочу. Я хочу есть по ночам, исключительно тогда, когда ложусь спать позже десяти. Мама говорит, что будет оставлять мне еду в тарелочке, как домовичку раньше. Я домовичок. Я уже час пытаюсь впихнуть в себя сто грамм фруктового салата. Впихнуть надо. У меня уже голова кружиться начинает. Надо есть. Надо есть мне, но никому не надо, чтобы я ела. Кроме мамы и папы, но им всегда надо, чтоб я ела. А больше никому. Я хочу быть нужной кому-то не родному. Бред. Даже тебе не нужно, чтобы я ела.

Я подумала, что я имею право быть счастливой. Но мое счастье никому, кроме меня, не нужно. Получается, ничего, что касается меня, никому, кроме меня не нужно. Да, именно так и получается.

differences-similarities , привет! Добро пожаловать, я надеюсь - тебе понравится, дорогая.

У тебя интересный блог, много чего мне по душе. Слежу взаимно. Надеюсь, подружимся=*

Когда ты пьешь одна, это очень плохо. Поэтому, я никогда не пью одна. Мы всегда пьем вдвоем – я и моя вторая личность. Я заказываю вино и пью вместе со своей второй личностью. Моя рука почему-то делает ошибки и пишет «со второй половиной», но половины у меня нет, родилась я целой и потому я пью со второй личностью. Мы можем общаться на разные темы. Она знает, какая я на самом деле извращенка и что таиться в моей голове. Наши решения с ней не всегда совпадают, но мы умеем договариваться.

Вообще мне бы стоило обнять сегодня маму, когда она пришла, и поговорить с ней о том, о чем она хотела. Но так уж выло, что воспитали меня циничным сухарем, малоспособным на жалость и лирику. Вот я и глотала слезы, глядя в телевизор и отвечая мягкими разговорами на отвлеченную тему. И я даже знаю, что когда-то пожалею об этом. Та что там когда-то, я и сейчас жалею. Но как есть, так и есть. Я не умею гладить по спине и жалеть. Я умею что-то делать, заставлять, менять, смешить – но только не гладить по спине. Потому, что меня редко обнимали. Я… Да я и сама уже забыла, какая я на самом деле. Мне неловко, когда меня обнимают. Обнимите меня.

Я знаю, что расплачусь на выпускном вечере. Потому, что ты меня обнимешь и в тот момент, я осознаю, что больше тебя не увижу. А даже если и увижу – будет уже не то. И потому, что, сжимая в руках заветную корочку с надписью «диплом» и гвоздичку от ректора, я навсегда перешагну какой-то порог своей жизни. Вот так и перешагну, с дипломом и гвоздикой.

Господи, как же я устала быть отличницей, всегда улыбающейся и изредка – уставшей девочкой. Все чаще хочется сломаться и показать наконец всем, что я обычная, со своими достоинствами и недостатками, не совсем еще взрослая и достаточно глупая, чтобы иметь право на ошибки.

Мне без тебя пусто. Однажды мы набрались смелости и вычеркнули друг друга из жизни. А теперь мне без тебя пусто. Потому, что я не умею отпускать. Потому, что мне некому звонить и писать. Хотя, нет, поставим вопрос по-другому. Я не хочу никому звонить и писать. Потому, что тебе я верила, а остальным – не умею.

Ты не читаешь эту книгу и мне тоже плохо. Меня снова ломает, в самый неподходящий момент, когда я лечу вниз с нарастающей скоростью и некому сказать мне нужные слова. Потому, что нужные слова я и сама не знаю. А ты их знала. Их знала и знает А.С.. И она тысячу раз права, что шанс давать нужно. Шанс, но не сотни шансов. Ты перестала читать мои стихи. Ты перестала читать меня в целом. А я нахожу в телефоне твои смс и понимаю, что мне без тебя пусто. Ты умела ловить, когда я падала. А может и не умела. Может, я просто привыкла к тебе. Как ни к кому не привыкала. Это хуже, чем любовь. Потому, что в любви есть измена, есть обиды, насилие, жестокое отношение. А в дружбе есть только одно – предательство.

Ты исчезла и забрала с собой мое умение верить. Точка. Нас больше нет. А помнишь, нам казалось, что мы – будем всегда? Исчезнуть может все, но только не мы. Так нам казалось раньше.

Я не скажу, что у меня недостаток общение – у меня недостаток тебя. И сидя за монитором, по вечерам, я ловлю себя на мысли, что мне некому написать.

Мне не хватает и другого человека. Не хватает его рук, щек, скул, седины… Не хватает. Мне всегда кого-то не хватает. Для одиночества не хватает интернета. Для одиночества – не хватает жизни. Внутри меня живет нечто, готовое однажды стать причиной совершенно не нужных поступков и последствий. Мне кто-то нужен. Нужно чье-то «все будет хорошо». Пообещайте мне, что все будет хорошо. Соврите! Поговорите со мной. Присмотрите, чтобы я не сошла с ума.

Часто кажется, что я совершенно не там нахожусь. И не то делаю. А еще чаще мне кажется, что я знаю, чего именно я хочу. Хочу, но… Господи, сколько раз многим людям я говорила жить без всяких « но ». А сама вот живу.

Живу. Если это жизнь. У других бывает хуже. У многих – намного хуже. Потому, что они – нормальные и никогда не почувствуют того, что могу чувствовать я. А еще у них нет другого мира, куда можно уйти, когда очень плохо.

Если однажды вам захочется удалить все свои страницы, исчезнуть из всех на свете социальных сетей – сделайте это. Нет-нет, вас никто не будет искать и сама социальная сеть, как явление, не исчезнет с лица земли. Все останется по-прежнему. Кто-то будет добавлять кого-то в друзья, менять аватарки и выкладывать отфильтрованные «инстаграммом» фотографии чизбургеров. Кто-то будет писать сопливые статусы, кто-то не будет писать вообще. Но вы станете свободнее. И увереннее в некоторых людях. Тех, кто вспомнил ваш электронный адрес и просто напросто прислал смс на телефон. Тех, кто не удалил страницу из друзей. Тех, кто спросил «Что случилось?» и понял правду. Вы вдруг поймете, что можно успеть сделать кучу дел. Можно прогуляться с собакой и от этого не измениться количество утренних сообщений. И суть не в количестве лайков на фотографии, а в вас на этой фотографии. Потому, что не человек существует для интернета, а интернет – для человека. Это не цель, а средство. Средство информации и связи с теми, в первую очередь, кто от вас далеко. Гораздо больше толку будет от получаса беседы с мамой, ребенком или любимым человеком. Мы теряем прелесть живого общения. Теряет ту самую главную связывающую с кем-то нить в паутине фальшивых друзей и слов.

Мне совершенно не хочется есть. Когда мне не хочется есть – это не просто трагедия, это – караул. Это катастрофа, Чернобыль местного масштаба. Потому, что есть мне хочется всегда и везде. А сейчас не хочется. Вот сегодня я съела чай, шоколадное фондю, кофе и гамбургер вечером. Ну и одну сосиску. Причина не в диете, и не в отсутствии денег и даже не в лени что-либо готовить. Причина где-то глубоко внутри, именуемая… Именуемая странным именем, неизвестным мне и науке.

Я решила, что в моей новой жизни не будет никаких седоватых профессоров, кроме тебя.

Но я не хочу кушать и медленно схожу с ума. Интересно, как скоро я чокнусь окончательно?

Меня почему-то читают. Странно. Я не думала, что мне хотят читать.

Последнее время я увлеклась глинтвейном и это решительно плохая привычка, и с ней пора заканчивать, потому, что летом можно увлечься алкогольным мохито, осенью – кофе по-ирландски и так далее. Я не спиваюсь, я рассчитываю на чью-то дружескую руку. Понятное дело, что нужной руки мне не видать. А за ненужные – неохота цепляться. Она умела вытаскивать и в этом был ее огромной плюс. Она вполне могла бы позвонить сейчас, а потом снова уйти в свою жизнь. Но она не позвонит, у нее новые подруги, она прекрасно живет, а я не научилась вычеркивать некоторых людей. Легко сказать – вычеркни. А ты попробуй сделать.

Мне все чаще хочется уснуть на табурете с ноутбуком.

По идее, я должна писать длинный депрессивный опус на тему ненависти своей к словам типа «потерпи» и «завтра будет лучше». Но в итоге решила рассказать о другом мире. То есть не о совсем другом; не о том, в котором мы будем, когда умрем. Я буду писать о моем мире. Он существует в моей голове. Он живет параллельно с миром обычным. О, Господи, я совершенно сумасшедшая! Хотя, разве для вас это новость? В общем, закройте скорее эту страницу, если хотите сохранить немного здравого смысла. Если не хотите – дело ваше. Я предупредила.

Итак, этот мир существует в моей голове и я ухожу туда, когда мне плохо. Мне там хорошо. Там есть небольшая комната с низким диванчиком, колючим пледом и окном. И еще маленький столик. Я могу писать стихи. И читать книги. Еще там есть апельсиновый сок, кофе, взбитые сливки, чай, конфеты и не вписывающиеся в общий интерьер котлеты и бутерброды с маслом. Бутерброды с маслом на самом деле не так вредны для фигуры. Нервы для нее вредны больше. Я могу сесть на диванчик, укутаться в плед и долго-долго ерзать ногами, пока не выберу, наконец, то положение, в котором колючий плед не доберется до голых участков тела. Но плед непременно колючий.

А еще там есть море.

Ой! Я не пишу о любви… Я вот уже три абзаца не пишу о любви!

Собственно, я о море. Да, там есть море. Каким образом уживается море и комната с низким диванчиком не известно даже мне самой, не то что вам, здоровым, читающим этот бред. Море там разное. Главное, что море. Оно одинокое. Там нет яхт и загорающих красавцев. Есть море. Бесконечно мое море. Песок. Ракушки. Много-много ракушек. Там волны и рыбы. Волн я боюсь, я говорю, что «море злиться», когда волны. Иногда там есть дельфины. Иногда мое море становиться лазурным и светлым, как на Мальдивах. Я бегу по дорожке, ведущей в океан. Или сижу на берегу, улыбаясь брызгам и волнам.

Море бывает и другим. Сумрачным и одиноким. Без дельфинов, без солнца и без дорожки в океан. Просто море. Бесконечно одинокое море и я. Иду вдоль берега. Сколько же ты видело, море… Сколько людей доверяли тебе свои тайны, свои мысли и души, свою любовь и ненависть. Свою жизнь.

Сидишь себе на песочке с ноутбуком и понимаешь, что не важно, каким будет завтра. Главное, чтобы оно – было.

А еще там есть горы. Только не надо задавать вопросов, как уживается море и горы. Примерно, как комната с колючим пледом и два разных моря. Им хорошо, не волнуйтесь. Я люблю горы. Люблю их с прошлого лета, когда впервые увидела.

Ну и конечно, там есть я. Совершенно другая я, с которой вы не знакомы. С которой никто не знаком. С которой даже я-обычная не всегда знакома. И, наверное, лучше нам не знакомиться. Та девочка … Оставьте ей право на сказку. Она прекрасно понимает, что иллюзии могут быть только в этом придуманном мире. Так оставьте ей его. Пусть она живет там, живет как можно дольше. Пусть грустит, радуется, читает, пишет стихи. Потому, что когда она умрет – в моих глазах что-то изменится.

Потому, что она – это душа. Может, не моя. Чья-то. Но имеющая право на жизнь, душа …

Я похудела на пару килограммов, ем два раза в день почти правильную пищу и хочу сдохнуть. Я занимаюсь учебой, почти перестала думать о нем и все равно хочу сдохнуть. «Хочу сдохнуть» - это очень странное ощущение. Потому, что человек априори не может хотеть смерти. «Хочу сдохнуть» - значит «хочу что-то изменить ». А когда менять не получается, это трансформируется в «сдохнуть». Я знакомлюсь с новыми интересными людьми, но никто из них не может закрыть дыру где-то в области сердца.

Я написала это около трех дней назад. Может, больше. Последнее время я живу вторниками, четвергами и субботами – то есть днями, когда я хожу на курсы. Остальные дни сливаются в сплошной поток часов, минут и секунд, общий смысл которых остается за кадром.

Я сумасшедшая, я писала об этом раньше. Мне нравится. Но последнее время я действительно хочу сдохнуть. Не всегда. Временами.

Когда в телефоне прозвучали уверенные интонации твоего голоса, я поняла, что не разлюбила. Я вообще не понимаю слова «разлюбила». Это очень странное понятие - « разлюбила ». Почти, как «хочу сдохнуть». Хотя… Если рассматривать любовь со стороны медицинской, можно сказать «переболела». Но «переболела» звучит лучше, чем «разлюбила».

Меня развезло от стопки пива. Фигня какая-то. Жизнь сходит с ума. Бред.

А вообще я давно не писала. Даже отвыкла немного. И слова уже не так складно ложатся в ряд.

Кофе стало крепче и я уже не морщусь. Стихи стали тяжелее, вести искренние разговоры – все труднее. И все меньше хочется…а хоть чего-нибудь хочется. Жизнь каким-то образом превратилась в утро-вечер. И все, точка. Стихи, компьютер, языки, работа. Нехватка времени, хотя ничего особо не делаю и постоянные обвинения в свою сторону. От себя же. Потому что… Потому, что в моей жизни больше нет человека, который скажет «это не ты виновата».

Одного я все же хочу. Долго-долго ехать куда-то, не важно даже – куда именно. Прислониться спиной к холодной стенке в плацкартном вагоне и ехать. Смотреть, как сливаются в одну линию леса, города и автомагистрали. И думать о чем-то совершенно не обязательном, понимая, что никто тебя не ждет на шумном вокзале. И никогда не будет ждать так, как тебе бы этого хотелось.

Но пока что я никуда не еду, а лишь продолжаю худеть и есть два раза в день почти правильную пищу…

Хотите кого-нибудь привязать к себе? Бросьте его.

- Фредерик Бегбедер.

Мне бы уйти из твоей жизни. Я, конечно, туда и не входила, но… Но, скажем так, посещала набегами. То есть назвонами. Мне бы перестать это делать. Перестать ходить мимо твоего кабинета, искать случайные пути столкновения в коридорах, поздравлять тебя со всеми возможными праздниками. Мне бы осознать это в момент получения диплома. Последний раз пройти мимо. Заглянуть, сказать «Ну вот и все…» Усилием воли сдержав слезы и другие слова, выслушать твои поздравления, обнять, как будто незаметно вдохнуть запах и все. И уйти. Желательно – быстро, не оглядываясь, не слушая внутренний голос. Желательно – туда, где суета, много людей и мало времени осознавать произошедшее. Желательно выпить крепкого алкоголя и отмахнуться от всего, словно прогоняя назойливое насекомое. Желательно – загрузить себя делами на долгие минуты, часы, дни. Загрузить совершенно ненужными по сути вещами, встречами, походами куда-то, разговорами ни о чем, иностранными языками, очередной конференцией, новым цветом волос, спортом, диетой – в общем, всеми теми вещами, которые будут характеризовать меня как вполне успешную и счастливую девушку.

Дождаться чудного момента, когда внутри что-то перегорит, утихнет, заснет и начать жить. Как-то до ужаса неправильно, но жить. Дышать. Дышать весной, планами, будущим, путешествиями, морем, небом, стихами. Главное – дышать. Улыбаться, слушать джаз, смотреть разные фильмы. К чертовой матери вырубить интернет на две недели, сделать эротическую фотосессию, реанимировать старые планы и старых знакомых. Ходить в кинотеатр, пить ледяной мохито, бесцельно шататься по торговым центрам. Убивать подкатывающую вечерами тоску…

Представим лучший вариант дальнейшего развития событий. Я уеду. Прекрасно. Новые города, новые люди. Голодовка целый месяц и все же сэкономленная нужная сумма денег. Париж. Сувениры, фотографии, подарки. Ностальгия. Звонки домой. Мама, папа, животные, магистратура, отличие, болонская система, научные работы.

И все же, позвонив изредка А., невзначай, среди разговора, в потоке не менее знакомых фамилий, я буду называть твою. И спрашивать, как дела. Что нового. Банальные фразы, на которые я не узнаю правдивого ответа. И снова сожмет что-то слева. «Чуть выше сердца», как пишет знакомая. Черт!…

Понимаешь, жизнь в принципе против перспективы больше с тобой не увидеться. Даже кабинет руководителя находится через несколько дверей от твоего. И нет туда другой дороги, нету! Нет лестниц, лифтов, черных ходов, подвалов и обходных путей. Чтобы не столкнуться вновь если не с тобой, то со своими воспоминаниями. Где я найду всю необходимую и труднодоступную информацию по выбранному мной европейскому праву, как не у тебя? И сложилось же так, что выбрала я это самое европейское право не из-за тебя. Вот понравилось. Зажгло. Что-то внутри зажгло, и горит почти год, почти как любовь моя к тебе. А еще ни одна моя научная тема не горела столь долго.

И что ж мне делать? Взять и рассказать к чертям А., кто герой моих стихов, или рассказать тебе, минуя все и всех на свете. Ну вернусь я сюда, ну может, станем мы коллегами. И что? Мало что будет через три, пять, десять лет. Может, конец света будет. Может, я замужем буду. А может, ничего не будет… Вообще ничего.

Я знаю, что все будет хорошо. Знаю, что со временем забуду три последних цифры твоего номера и запах твоего одеколона. Знаю, что научусь убивать щемящую тоску слева. Знаю, что жизнь разведет нас своими дорогами, и пора бы мне понять, что твои звезды слишком далеки. Едва ли не дальше тех, что на небе.

А еще я знаю, что тоска эта – феникс. И воскрешать ее буду я сама, каждый раз отряхивая из пепла робкого птенца, которому суждено сгореть заново.

Это не "Танго моей шизофрении", не еще один мой стих или лирическая проза. Это обычная запись, которую скорее следовало бы поместить в обычный бумажный дненвик. О замечательном человеке Катрин (ohjoohnny), о том, что до весны осталось 45 дней и о моих планах на будущее.

Катрин, за последние три дня нашей активной переписки, сказала мне столько позитивных и приятных слов, что я даже начала верить в то, что это не лесть. Я очень рада тому, что она стала моей первой подпичицей, и что однажды я написала ей сообщение с благодарностью за интерес к моему блогу. Как видите, с ее легкой руки вас, дорогие, уже 20. Рада всем и каждому. Я уверенна, что у этой замечтальной девушки все будет хорошо и любовные неурядицы, кторые мы с ней обе сейчас пержеиваем, станут хорошими уроками, которые позволят в будущем не повторять ошибок молодости=). А я, со своей стороны, всегда готова выслушать, помочь и поддержать.

До весны осталось всего лишь 45 дней и осознание этого привело меня к решению создать план "Стать счастливой за 45 дней". План состоит из 45-ти несложных пунктов, которые нужно выполнять в оставшиеся дни. Мне даже самой интересен результат.

А еще мне катастрофически необходимо попатсь на апрельскую конференцию. Я даже не знаю, что такого я нашла в ежегодном сброщие относительно неглупых студентов и преподавателей, в котором я принимаю учатие уже третий год. Это как дембульский аккорд. Наверное, я просто не готова отпустить. Отпустить время, проведенное в Академии, как и многое в своей жизни. Я ужасно не хочу этого "радостного" момента, когда мне вручат красный диплом, гвоздичку и отличница покинет родные стены. Может, и не покинет. Или не навсегда. Но в этих стенах останется восторг от первой конференции, от похвалы обожаемого руководителя, встрчеь с тобой и законного появления в родных корпусах. Все это умрет в момент вречения диплома. А потом…потом мне придется звонить кому-то, чтобы провели через КП. И все. Может, я буду учитьс я вродной магистратуре, но я уже не смогу позволить себе быть той девочкой, которая в шестнадцать лет впервые пришла на пару. Которая никогда не забудет эти 4 года и 6 месяцев учебы. Я просто не готова. Взрослеть.

Снег тает. Любовь тает. Все тает. Даже мороженное тает, не говоря уже о людях. Люди тают в двух случаях. Первый – это когда люди умирают. Тогда в них что-то гаснет, и они тают. Грустно. Грустно, хотя неизбежно. Но я, как самый настоящий псих, верю в загробную жизнь. Я верю, что каждый человек, которого нет с нами, существует «где-то там ». «Там» нет чертей и ангелов. «Там» каждый сам себе черт и ангел. Что-то я о грустном.

Люди тают и в другом случае. Вот смотришь ты на человека – и таешь. То ли в этом человеке живет маленькое солнце, то ли – в тебе что-то гаснет, почти как во время смерти. И тебя нет. Есть только чей-то взгляд.

У вас есть человек, в котором живет маленькое солнце ?

Ты смотришь на человека и вот вроде не любишь уже. Не любишь, но хочешь. Ты самым наглым образом, хочешь заняться с ним сексом и все. Все – это значит, совсем все. Разбежаться по домам.

Я тебя хочу. Люблю ли я тебя – не берусь судить. На данный момент у меня масса более важных дел, кроме как любить тебя. Более того, мне совершенно прекрасно находиться в нынешнем моем состоянии и пока что я не хочу его менять пониманием того, люблю ли я тебя до сих пор. Хочу – это другое. Хочу – это гораздо меньше эмоциональных затрат. Вообще, многие, говоря «люблю» подразумевают «хочу». Просто не комильфо говорить на людях «хочу», вот все и заменяют это более удобным словом.

Я тебя хочу. Все так же, по-прежнему. Только вот нежности стало меньше. Мне просто хочется проводить с тобой ночи. Не дни. Вообще, это плохо. Но что поделать. Мне хочется знать, способны ли твои руки на нежность. Я хочу, чтобы именно ты был первым мужчиной. Чтобы с тобой мое тело узнало, каково это – извиваться в приступах оргазма, в объятиях почти любимого человека. Я тебя хочу.

Интересно – желание тает?

Интересно – ты таешь?…

Все тает. Все прекрасное – как снег. Красивое, но тает.

Я пришла к выводу, что с моей семьей очень даже можно жить. Иногда ведь все забывается. Никто не ссорится, и мы даже забываем, что мама больна, что папа наделал кучу ошибок. И все мирно режут винегрет и обсуждают, что еще купить к Рождеству. Мы живем. Правда недолго. Часа три. Потом все меняется. Потом все становится по-прежнему. Но ведь Рождество – оно на то и Рождество, чтобы верить в чудеса. И оно подходит к концу. Странное такое Рождество. Не такое, как всегда. Может, я стала старше. А может – научилась ценить то, на что не обращала внимание раньше.

А ты… ты по-прежнему существуешь в моей жизни. Тебя вроде и нет там совершенно, и в то же время ты есть. Ты едва ли не главный персонаж в моей жизни. Многим не понятно, как это. Как Рождество, например. Ведь Рождества нет у нас в физическом смысле этого слова. Мы не можем его потрогать. Но все знают, что Рождество есть в принципе. Знают даже те, кто в него не верит. Вот так и я. Знаю, что ты есть в моей жизни, хотя и не верю в тебя. И вряд ли я когда-то смогу в тебя поверить. Я предпочитаю не верить в людей.

Мне никогда не жаль людей, чьи мечты не сбываются в Новом году. Это нормально. Мечты вообще редко сбываются. Потому, что в них не верят. До конца. Фанатично. Абсурдно. Потому мечты и не сбываются. Мне всегда жаль елки. Особенно – когда их выносят на мусорки. Они стоят там рядами, словно памятники тем самым несбывшимся мечтам, которые были загаданы в новогоднюю ночь. Я, наверное, сумасшедшая. Хотя, не наверное. Вы в этом уже убедились. Но мне так больно проходить те места, на которых еще десять дней назад пахло хвоей. А вы не думали, что существует отдельный «елочный» мирок? Они отдают свои елочные жизни, чтобы подарить нам радость и запах праздника, а мы едва дотягиваем до Старого Нового года, чтобы наконец-то вынести их на помойку! Мы ругаемся, что сыпется много иголок и вообще, от елки один мусор. Зачем тогда вы приносите мусор в дом? Вы глупые, вы ничего не цените. И я глупая. Потому, что мне хочется плакать, когда выбрасывают елку. Хотя и понимаю, что невозможно держать ее в квартире постоянно. Все мы, отчасти глупые. Вы глупые потому, что живете как-то…слишком пресно. Слишком так, как того требует общество. И я глупая. Потому, что люблю женатого мужчину и плачу, когда выбрасывают елку.

Прости меня за то, что ценила.
Прости меня, мой уходящий год.
А знаешь, все же, я тебя любила,
Хотя ворчала очень часто. Вот.
Прости друзей, которые ушли.
Прости их за меня. Ведь я - не в силах.
И расскажи, куда уходишь ты…
А может к тем, кому всегда молилась?
Ты не умрешь, ты будешь вечно жить
Несбывшимся, к несчастью, концом света.
А хочешь, я тебя буду любить?
И помнить. Cловно тортик на диете.
Мой старый год, к чему же были ссоры
И замечания, и лишние обиды?!
Тебя не будет больше - сердце вторит.
А недовольство - это так, для вида.
Прости меня. Пожалуйста. Осталось
У нас с тобой всего лишь полчаса.
Пусть для людей - это смешная малость.
А нам - так целый век на чудеса!

Я псих-одиночка, который готовится встречать Новый год с родителями. Новый год с родителями - это хорошо, проблема в том, что… У меня сейчас так пусто в душе, я даже не знаю. вроде праздник. как-будто что-то вытащили. И ведь еще днем было столько идей, а сейчас… Простите за грусть. Просто пусто. Просто нечего писать.

Я вдруг поняла, что завтра ничего не изменится. Завтра первое число, и ничего не изменится. Завтра будет просто завтра. Завтра 2013 года. Ну и что? А много чего. Много. Завтра не будет ожидания Нового года. Уже целый год, начиная с завтра, не будет ощущения Нового года.

Ты стал другим. Или это мои чувства к тебе стали другими ? Я не ощутила эйфории. Я не ощутила эйфории от разговора с тобой! И мне вдруг стало страшно. Это у тебя голос стал другим или у меня чувства? Господи, нет, нет, я не хочу тебя разлюбить! Не хочу этой дыры в груди, не хочу пустых мозгов и отсутствия улыбки. Господи, оставь мне вдохновение. Я умру, я буду медленно тлеть и задыхаться без ощущения влюбленности.

Завтра все будет точно так же, как и вчера. За исключением того, что завтра мы не сможем вернуть уходящий год. Мы вообще ничего не сможем вернуть, понимаете?

Но каждый из нас хочет с Нового года начать что-то новое. И даже я. Я псих, который хочет начать новую жизнь. Господи, как смешно звучат эти слова…

С Новым годом…

Прости меня за все, 2012 …

И все-таки я тебя люблю. Я очень-очень тебя люблю Несмотря на то, что мозги мои стали на место, а в сердце поселилось ощущение свободы и полета. Я тебя люблю. Мне так интересно, что же ты сейчас делаешь. Где ты, с кем… Куплена ли елка… Зажглись ли в твоей квартире огоньки? Вообще я должна была писать о другом… А вот нашло и … Если бы мое «люблю» сделало тебя хоть немного счастливее, я бы и секунды не думала! Если бы мое «люблю» было нужным… Хотя, кто сказал, что ты несчастлив? Это нормальное поведение влюбленной женщины. Ты в принципе должен быть несчастлив с другой. Исключительно я смогу сделать тебя счастливее. Исключительно со мной тебе будет хорошо. Это психология. И при всем желании, я ничего не могу поделать с такими мыслями.

Мне ведь не надо многого. Мне бы к тебе, к твоему плечу, к твоим рукам… Хотя на самом деле мне бы дописать работу, мне бы магистратуру, Европу и новый проект. Ты никогда, никогда не сможешь заменить мне той жизни, к которой я шла сознательно, шла сквозь весьма нелегкие дороги и почти пришла.

- Все эти «папики» просто лепят из девочек то, что им нужно…

- А им не встречалась та, которая ответить может? Даже тому, кто старше?!

-А таких в солдаты не берут…(с.)

Наверно, это правда. Наверно, я стала хуже писать. Моя муза осталась в Киеве, а домой приехало мое второе я, то, которое не хочет тебя любить, которое любит свободу и отношения без обязательств. И я не знаю, с каким «я» мне лучше жить. Или не жить вообще? Порой я уверенна, что скоро сойду с ума, просто рехнусь, и тогда все будет хорошо. Обязательно будет.

Так много набросков стихов и заметок. Так много планов и желаний. Так много жизни и так мало меня.

Когда-то я непременно выйду замуж. И все мои подружки будут снимать меня на все возможные стредства техники, в которых только есть функция фото- или видеосъемки. И соврешенно не важно, что на половине фотографий я буду "размытая" - их все равно никто не захочет удалять и непременно выложат в социальные сети. И что еще ужаснее - непременно подпишут, чья это была свадьба и что просиходило конкретно в этот момент.

Все непременно будут интересоваться, сколько карат в обручальных кольцах и удивленно пожимать плечами, узнав, что в кольцах нет карат. Там просто нет бриллиантов. И кольца, кстати, тоже станут объектом фотосессий. Собственно, как и невеста. Во всех ракурсах. Кольца на столе, кольца в коробке, без коробки, в цветах, в бокалах, в руках. Невеста в платье, невеста без платья, невеста обжирается тортом, говорит по телефону, и скрывается в туалете, развязав корсет от платья, чтоб хоть немного вдохнуть.

Профессиональный фотограф будет обязательно давать советы, как именно стоять во время росписи. И во время той же злосчастной росписи все будут смотреть на на жениха и невесту, а в объективы камер, телефонов и айпадов. И кто-то непременно заснимет на видео с прекрасным звуком (несмотря на шум), как невеста нежно шепчет жениху на ухо в тот момент, когда он торжетвенно выносит ее из ЗАГСа на руках "До машины донес, сволочь, я не могу ходить в этой туче". Тучей грубиянка-невеста обозначит юбку свадебного платья.

Кто-то безусловно спросит почему мы не венчаемся, как же он, тот самый, которого я обещала любить вечно и не жалею ли я вообще, что выхожу замуж. И услышит такие, истинно "мои" ответы. Не венчаемся мы потому, что я не готова давать обещания тому, кто стоит выше человечества; он, тот самый, - прекрасно, замечательно и довольно-таки счастлив; я не жалею. Потому, что вообще ни о чем не жалею. И не собираюсь жалеть. И вообще, сегодня я удивительно счастливый человек. Даже если мы разведемся через месяц, сегодня я счастлива.

Профессиональный фотограф будет обязательно давать советы, как именно стоять во время росписи. И во время той же злосчастной росписи все будут смотреть на на жениха и невесту, а в объективы камер, телефонов и айпадов. И кто-то непременно заснимет на видео с прекрасным звуком (несмотря на шум), как невеста нежно шепчет жениху на ухо в тот момент, когда он торжетвенно выносит ее из ЗАГСа на руках "До машины донес, сволочь, я не могу ходить в этой туче". Тучей грубиянка-невеста обозначит юбку свадебного платья.

У меня будут лепестки роз и огромные букеты, счастливые родители и танцующие друзья. У меня будет самый романтический первый танец. И этот танец опять все будут снимать. И опять никого не будет волновать, что видео получиться плохого качества, в "квадратики" и прочими недостатками.

А потом мы уедем на красивой черной машине.

И пусть на самом деле все будет совершенно не так. На моей свадьбе будет очень ограниченное количество людей, большинство которых будет гораздо старше невесты. И мало кто будет меня фотографировать, и еще меньше людей выложать фото моей свадьбы в социальные сети. Потому, что к тому времени у меня не останется друзей, как, собственно, и меня не останется у друзей. И фотографии мои будут идеального качества, сделанные идеальным фотографом потому, что у меня все должно быть идеальным. Размытые фотографии будут сделаны разве что мной в туалете на телефон, или же родителями. Хотя даже мои родители обычно все делают идеально. И называть юбку тучей я не буду исключитально потому, что никто этого не запишет и не заснимет, а значит - нет смысла. Я буду счатсливой, хотя никто не спросит меня об этом.

Но я сумасшедшая, а значит я имею право придумать себе будущее. И свадьбу. Не смотря на то, что она будет совсем другой. Я сумасшедшая, мне можно.

я придумываю себе жизнь.