Хотите кого-нибудь привязать к себе? Бросьте его.
- Фредерик Бегбедер.
Мне бы уйти из твоей жизни. Я, конечно, туда и не входила, но… Но, скажем так, посещала набегами. То есть назвонами. Мне бы перестать это делать. Перестать ходить мимо твоего кабинета, искать случайные пути столкновения в коридорах, поздравлять тебя со всеми возможными праздниками. Мне бы осознать это в момент получения диплома. Последний раз пройти мимо. Заглянуть, сказать «Ну вот и все…» Усилием воли сдержав слезы и другие слова, выслушать твои поздравления, обнять, как будто незаметно вдохнуть запах и все. И уйти. Желательно – быстро, не оглядываясь, не слушая внутренний голос. Желательно – туда, где суета, много людей и мало времени осознавать произошедшее. Желательно выпить крепкого алкоголя и отмахнуться от всего, словно прогоняя назойливое насекомое. Желательно – загрузить себя делами на долгие минуты, часы, дни. Загрузить совершенно ненужными по сути вещами, встречами, походами куда-то, разговорами ни о чем, иностранными языками, очередной конференцией, новым цветом волос, спортом, диетой – в общем, всеми теми вещами, которые будут характеризовать меня как вполне успешную и счастливую девушку.
Дождаться чудного момента, когда внутри что-то перегорит, утихнет, заснет и начать жить. Как-то до ужаса неправильно, но жить. Дышать. Дышать весной, планами, будущим, путешествиями, морем, небом, стихами. Главное – дышать. Улыбаться, слушать джаз, смотреть разные фильмы. К чертовой матери вырубить интернет на две недели, сделать эротическую фотосессию, реанимировать старые планы и старых знакомых. Ходить в кинотеатр, пить ледяной мохито, бесцельно шататься по торговым центрам. Убивать подкатывающую вечерами тоску…
Представим лучший вариант дальнейшего развития событий. Я уеду. Прекрасно. Новые города, новые люди. Голодовка целый месяц и все же сэкономленная нужная сумма денег. Париж. Сувениры, фотографии, подарки. Ностальгия. Звонки домой. Мама, папа, животные, магистратура, отличие, болонская система, научные работы.
И все же, позвонив изредка А., невзначай, среди разговора, в потоке не менее знакомых фамилий, я буду называть твою. И спрашивать, как дела. Что нового. Банальные фразы, на которые я не узнаю правдивого ответа. И снова сожмет что-то слева. «Чуть выше сердца», как пишет знакомая. Черт!…
Понимаешь, жизнь в принципе против перспективы больше с тобой не увидеться. Даже кабинет руководителя находится через несколько дверей от твоего. И нет туда другой дороги, нету! Нет лестниц, лифтов, черных ходов, подвалов и обходных путей. Чтобы не столкнуться вновь если не с тобой, то со своими воспоминаниями. Где я найду всю необходимую и труднодоступную информацию по выбранному мной европейскому праву, как не у тебя? И сложилось же так, что выбрала я это самое европейское право не из-за тебя. Вот понравилось. Зажгло. Что-то внутри зажгло, и горит почти год, почти как любовь моя к тебе. А еще ни одна моя научная тема не горела столь долго.
И что ж мне делать? Взять и рассказать к чертям А., кто герой моих стихов, или рассказать тебе, минуя все и всех на свете. Ну вернусь я сюда, ну может, станем мы коллегами. И что? Мало что будет через три, пять, десять лет. Может, конец света будет. Может, я замужем буду. А может, ничего не будет… Вообще ничего.
Я знаю, что все будет хорошо. Знаю, что со временем забуду три последних цифры твоего номера и запах твоего одеколона. Знаю, что научусь убивать щемящую тоску слева. Знаю, что жизнь разведет нас своими дорогами, и пора бы мне понять, что твои звезды слишком далеки. Едва ли не дальше тех, что на небе.
А еще я знаю, что тоска эта – феникс. И воскрешать ее буду я сама, каждый раз отряхивая из пепла робкого птенца, которому суждено сгореть заново.
