Not today

Lifehouse – Storm

Здравствуй, странник. Как тебя занесло к нам? Но что же ты стоишь? Проходи, садись, мы гостям рады. Извини, сегодня только чай, у нас с утра хозяйничали кефирны гоблины, зато ты можешь выбрать черничный или шоколадный. Ты спрашиваешь как нам живеться в такой глуши? Тебе трудно будет поверить, но несколько недель назда здесь было не так глухо.

Солнце сияло, как наши улыбки, Луна любила играть с нами в догонялки и прятки, Ветер приносил вести из далеких стран, мы не боялись горя и жили надеждой. О, нет, нет, это никуда от нас не ушло, просто мы ненадолго спрятались. Ты подумаешь, что мы какие-то беспробудные психи, и, возможно, будешь в чем-то прав. Однако же наше славное местечко не изолировано от остального мира и с ним приходиться считаться, тем более, что мы его бесконечно любим.

Мы взлетали до небес и падали вниз, потом взлетали еще выше и падали больнее. Это нормально, потому что в грозу летать тяжело, как бы привычно это и не было. Сражаясь изо всех сил с внешним миром, мы не успевали заглядывать в наш уголок, которому принадлежит частичка нашего сердца, и он стал превращаться в то, что ты видишь сейчас. Было бы не все так дремуче и болотисто, если бы эта борьба была лишь с грозой, она надламывала нас, мы кричали, кричали, кричали. А потом все закончилось. Мы победили.

Ты же знаешь, странник, что тяжело бывает оправиться, особенно от того к чему не привык. Только ты посмотри, болото куда-то исчезает, страшные сети пропали, деревья снова улыбаются. Все становиться не таким, как было прежде, но, наверное, своего рода даже лучшим. Мы знаем, что немного болота у нас останется. Будет где немного погрустить под кувырки стрекоз с блюдцем тыквенных семечек в руке, спрятавшись в зарослях острой осоки и камышей.

Даже не обзательно на болоте. Главное, что у нас есть история. Есть прошлое, от которого не отказываемся и пытаемся ценить каждый его момент, даже не очень приятный. Есть настоящее, где мы держим перо, любезно подаренное волшебной птицей, и пишем сказку нашей жизни так, как умеем. Есть будущее, о котором мы знаем не так много, как иногда хотелось бы, что делает его еще более притягательным и, надеемся, улыбчивым.

Как ты точно заметил, странник, мы, должго быть, очень богаты. Вот только без этого пресловутого "должно быть".

На самом деле безумно не хотела здесь ныть, но я просто не могу этого не сделать, ибо мне очень полегчает. По правде говоря, мне уже достаточно сильно полегчало, но я почему-то все равно это пишу.

Иногда бывают дни, которые просто не твои, независимо как ты себя программируешь, какие гороскопы читаешь, как себя ведешь. И если что-то в такой день не удается, то не получается никого винить. Человек из-за которого произошло нечто неприятное, не виноват в этом, и ты в этом не виноват, особенно, когда действительно искрене старался.

Потом еще это все комом наваливается на тебя, какие-то другие ситуации, касаемые твоих друзей, мечтаний и сомнений, вдруг накатывается в этот день, и ты не можешь скакими-то из этих вещей ничего поделать. Словно судьба решила очень несмешно над тобой пошутить, да так, что даже не знаешь как на это нужно реагировать, потому что некотоорые ситуации совершенно абсурдные.

Спустя какое-то время начинаешь это анализировать, пытаться найти виноватых, сетовать на жизнь и неудачливость, в итоге все сводится к тому. чтокрайним оказываешься ты. Как будто не оправдал свои надежды и веру в тебя других людей. Тогда появляются уже первые слезы. Хочется сбежать еще больше, чем накануне, и в голове даже есть четкий план. А потом как-то отпускает, и ты пишешь второй абзац этого текста, понимая, что он и есть верный.

Да, для меня сегодня был очень тяжелый день, но что меня удивило, это сколько поддержки я получила не только от людей, которые точно меня любят, а просто тех, кто меня окружает. Я, чувствуя эту поддержку, тоже не хочу сдаваться и не перестаю верить в себя. Ведь это всего лишь один неудачный день.

Мне сегодня жениха подарили. Спасибо младшей сестре дорогой подруги. Куда я без них?

Мне приснилось сегодня, что я пишу сюда про голубей, пиццу и сушеную папайю. На самом деле во сне само собой подразумевалось, что эти вещи связаны вполне логичной связью (мне вообще снятся вполне логичные сны, знаете ли), сейчас же я помню, только это непреодолимое желание папы купить пиццу с вишней и гору подарков на Новый Год и Рождество. Да, в супермаркете, где за кассами сидят голуби и бесплатно угощают сушеной папайей. Пожалуй, не важно зачем я пишу это сюда, просто раз уж даже во сне я это сделала, то не вижу никаких причин и препятствий сделать этого в реальности. А может быть, я пока боюсь писать сюда что-то другое?

Я опять сижу с мыслью, что просто преступление быть в таком хорошем настроении и тихонько отсиживаться. Хотя, я, наверное, сейчас слишком обрадовалась удачной статье о стилистике, но ведь это замечательно.

Поулыбаетесь немного со мной? Сегодня или когда захотите. Мне будет приятно (не из-за статьи по стилистике), а просто так. Порой других причин и не требуется. А еще я, наигравшись с каким-то сайтом, узнала, что у меня имя на финском генерируется как поток. Очень довольна.

Почему, когда хочешь написать что-то такое доброе и незатейливое, получается что-то очень несуразное, но так хорошо даже.

Пошли я согрею твои холодные щеки, а то у меня в мае руки горячие. А я не знаю, как правильно лечить ожоги. Не сочти за глупость, но месяц был как банка фруктового пюре. И я так говорю не потому, что съела дома все что нашла, кроме соленой рыбы, и до сих пор хочу есть.

Знаешь вот мне всегда достаточно тяжело открывать банки с пюре. Вот мучаешься, мучаешься, а потом чпок, и ты забываешь, как ты мучился, а потом и как съел всю пюрешку. У меня, по крайней мере, происходит именно так. Май был такой же очень неожиданный, вымученный и вдруг законченный. Я посчитала, что это хорошо.

Продолжая тему фруктовых пюре, хочу сказать, что, если бы май был яблочным, ты был бы совершенно идеальным, но он почему-то оказался персиковым. А персиковое пюре вроде бы и ничего, но уже не яблочное, согласись. Как-то так вышло, что я не осталась собой довольна, потому что знаю, что могу лучше. Можно ли назвать это ошибкой? Не недовольство, конечно, а мою неспособность выворачиваться и вырабатываться полностью, до лимонного сока.

Этот месяц, правда, как будто что-то замыслил, или впустил уже в себя немного озорного лета, потому что когда у меня получается что-то в себе преодолеть, сразу возникает такая ситуация, что все возвращается. Порой большими неожиданностями, порой очень даже приятными. И мои сны кажутся гораздо реальнее, чем действительность. Если честно, иногда даже не знаю, что мне нравится больше, и что из этого на самом деле реально.

Лучше зациклиться на более чем реальной учебе, а не на рыжих волосах, ледяных губах, грозовом солнце и волшебных дверях с малиновым сиропом.

P.S. Мне нужно для себя, просто успокоить и сказать, что в истории, где можно верить и не верить, закончилось все хорошо, но не настолько интересно, чтобы писать об этом. Будет лучше так.

Когда я вышла из комнаты с детьми, я увидела то, что никак не ожидала увидеть. Не было никаких коридоров, пустых комнат или диких собак. Я была в обычной, ничем не примечательной, разве что немного грязной кухне. Рядом со мной за облезшим столом раскачивался на скрипучем стуле высокий и худой мужчина в махровом халате и с немытыми волосами. Он вырисовывал пальцем в воздухе какие-то знаки и небрежно курил сигареты, окурки от которых валялись по всей комнате.

Видимо, от неожиданности я икнула, незнакомец обратил на меня внимание.

- Значит ты от них? Что они тебе наговорили? Почему ты молчишь? Ах, я же тиран, который держит детей взаперти, не давая им радоваться жизни. Что ж, посмотри на бедных малюток теперь.

Я, ничего не понимая, стала оглядываться, пытаясь угадать, куда же мне теперь смотреть. Мужчина в халате что-то пробубнил про газеты, и я заметила, что как раз там, где должна была быть штора, вся стена обклеена газетами. Недоверчиво поглядывая на его ухмыляющееся лицо, я сорвала газеты со стены. Под газетами было стекло, а за стеклом - комната, из которой я вышла буквально пару минут назад. Только что-то было не так. Что-то было не так с детьми. Стройными рядами, неподвижно они стояли в своих белых пижамках спиной ко мне. Я резко обернулась на хозяина кухни, он посмотрел на меня как-то иронично и в то же время снисходительно. Я подошла ближе к стеклу и тихонько прикоснулась к нему, на секунду меня оглушил невыносимый звук, а дети резко повернули свои головы на меня. На их лицах была улыбка, которая обычно заставляет стыть кровь в жилах. В этот момент я обрадовалась, что нас разделяет стекло. Как только я об этом подумала, как их лица превратились во что-то больше похожее на злые птичьи морды. А потом они закричали. В глазах помутнело.

- Что ж ты такая впечатлительная? Не могла, что ли распознать, что с ним не все в порядке? Хорошо, что они не могут выбраться из-за экрана.

С трудом разлепив глаза, я увидела мужчину с грязными волосами, вытирающего влагу с моего лба. Я лежала в кресле в другом конце кухни, в сторону экрана я смотреть не хотела.

- Тебе страшно стало, но тебе придется взглянуть на них еще раз.

Снова его голос. Он осторожно подвел меня к окну в другой мир. Я опасливо взглянула туда. Обитатели того мира сразу оживились, подбежали к стеклу, и каждый из них зашептал: «Веришь – не веришь, веришь – не веришь, веришь – не веришь», - бесконечно число раз.

Вдох.

Выдох. Я распахиваю глаза и оказываюсь у себя дома на старом диване. Неужели просто сон? Я перевернула подушку, чтобы больше такое не снилось, и снова заснула, ведь завтра рано вставать.

Знакомая грязная кухня в окурках. Окно с взбесившимися маленькими монстрами. И жуткий голос обладателя махрового халата, немытых волос и горящих злобой глаз:

- О, а вот и ты вернулась! Тебя слишком долго ждали, чтобы ты так просто сбежала. Веришь – не веришь.

- А как тебе эта? Достаточно ли она прелестна?

- Она прекрасна! Такая нежная и светлая!

Мы стояли и выбирали картину, которая идеально подошла бы под наше настроение, сегодня такое немного озорное и солнечное. И все бы было ничего, но я вдруг стала что-то замечать на картине.

- Я не замечала этих детей, почему они спят? Они выглядят как-то…зловеще…

- Ты с ума сошла, какие еще дети? Здесь только этот очаровательный ребенок.

- Посмотри же, вон в темном углу в кроватях спят дети. Ох, они открыли глаза! Они так близко! Неужели ты не видишь?

Я в ужасе обернулась, посмотреть на своего спутника, но увидела только деревянную стену, освещенную тусклым огненным пламенем, и кровати с детьми. Больше кроватей. Больше детей. Они смотрели на меня большими лазами, словно чего-то ждали. Медленно я повернулась обратно. И вновь увидела три пары уже знакомых мне с картины глаз, все так же таращились на меня. Но как я попала в картину?

Я не знала что делать. Что уж там! Я даже не могла пошевелиться или произнести какой-либо звук, никто не говорит о трезвом мышлении. Вдруг лампа, которая давала этот блеклый свет засияла ярче, и я увидела, что эти дети вовсе не пожирают меня глазами, а так же напуганы, как и я. Однако при появлении более четкого освещения мы все немного успокоились. Тут, кто бы мог подумать, с самой дальней кровати из того темного угла ко мне подходит этот прелестный мальчик с волосами цвета лета.

- Как же ты нас напугала! А мы тебя давно уже ждем, что же ты там стоишь? Смотри уже утро!

Он подошел к длинным бордовым шторам из тяжелого бархата, больше похожим на занавес в театре и с легкостью отодвинул неподатливую ткань. За бесконечно большим окном сияло солнце, сначала ослепившее мои успевшие привыкнуть к мраку глаза. Белокурый малыш, смеясь, махал крошечной ручкой, подзывая меня подойти ближе. Я очень осторожно стала приближаться к окну, но то, что я там увидела, унесло прочь все мои страхи и опасения. Уютный городок на склоне горы, утопающий в зелени и цветах, на берегу сапфирно-синего моря, над этим великолепием летал цветной воздушный шар, а вдалеке разносились звуки водопада. С трудом оторвавшись от волшебного вида. Я обратила свой взгляд на комнату позади меня, в которой копошилась толпа девочек и мальчиков разных возрастов, таких же блондинов, как мой самый маленький мальчик.

- Тебе нравится, да? Вижу, что нравится. Нам нельзя выходить отсюда, отец запрещает. Он все время говорит об опасности. Мы все его боимся, но ты не из нас, ты можешь освободить нас.

- Куда мне нужно идти? Где я могу найти вашего отца?

- Он прямо там, за этой шторой.

Малыш указал на противоположную стену, которая была завешана той же тканью, что и окно. Я не без волнения подошла туда и аккуратно одернула штору. На себе я ощущала тонну взглядов, полных надежды. Я зашла за штору…

Продолжение…

Всегда есть такие дни, когда вроде все как-то не клеится, все делается через силу и с проблемами. Сегодня один из них случился со мной, и я приняла его с благодарностью.

Я сейчас не буду начинать, мол с каждым испытанием мы становимся сильнее, и что-то плохое требует к себе чего-то хорошего, это так и есть, просто сегодня не об этом. Я, кажется, уже ныла, что во многом запуталась и от всего устала, и это не было преувеличением, действительно было трудно. Однако сегодняшний тяжелый день, меня словно спас из этого черного дыма, который окружал меня все эт дни. Связано ли это с моей неожиданно проявленной непосредственностью или внезапным похолоданием, не знаю. Сейчас люди кажутся птицами.

Может быть я преувеличиваю, и с вами такое случается чуть ли не каждый день, но для меня это редкость, это я так рассказываю о том, что посчитала странным за этот день.

С 8 утра нужно было встать раньше обычного из-за изменения планов и расписания, вопреки всем советам одеться как последний идиот, пешком пойти до университета, там написать кучу работ, которые в итоге меня только разочаровали и чуть не довели до слез (ну, как бы мое, видимо, недостаточное старание это сделало, не суть), чтобы потом ощутить в себе силы и стремление, реальное желание утереть всем нос и как можно сильнее полюбить свою специальность. Я приколю себе на груди около сердца веселую ламу и буду самая крутая сегодня и завтра.

Назадавать глупых вопросов, нарассказывать глупостей, погулять немного одной, словно обидевшись на весь мир, пропускать разговоры мимо ушей, потом почему-то не жалеть об этом и успокоиться. В конце поняв, что в душе живет легкость и влюбленность, которые есть во мне без чувств к какому-то конкретному человеку. Мне такой человек не нужен, чтобы быть такой, я летаю над крышами.

Задыхаясь, выбегать всю усталость и раздражение, выпить стакан приторного горячего шоколада, потом противнейшего шиповника, чтобы обжечь горло, чтобы прогнать всю скопившуюся во мне желчь, растрепать и без того беспорядочные волосы, чтобы потом почувствовать в себе красоту и мощь. Прийти домой, а там мама с папой улыбаются и смеются, на столе яблочный пирог и кружка холодного молока, подушке господин Керуак тоже с яблочным пирогом, рядом с ним Луна над Днепром, а из окна пахнет черемухой. Нужно ли мне что-то большее этим вечером? Нет. Но мне подарили небольшой дождь, чей запах смешался с сладкой черемухой, и маленькая я как будто снова в светлой косынке побежала вперед родителей кидать камни в речку и собирать лютики. Все будет хорошо до тех пор, пока у меня есть Все. Все будет хорошо, пока это Все хочет быть со мной, а оно хочет, и никогда не уйдет. Я сделаю себе воздушного змея из самый ярких созвездий и улечу танцевать в неизвестность. Хочешь со мной?

Я, оказывается, и правда совсем не страшная.

Alt-J – Bloodflood

Привет. Ты знаешь, я опять запуталась о чем тебе сегодня рассказывать. Я писала так много текстов, но каждый из них удалила. Один мне показался слишком мерьезным, другой слишком глупым, третий как будто написала не я. Я удалила их так много, что подумала, что удалить этот текст было бы глупостью.

И вот я сижу перед тобой, сознаваясь в своей беспомощности и пытаясь хоть как-то ее оправдать. А тебе как будто все равно. Мне кажется, ты что-то знаешь и не говоришь мне, впрочем, ты вообще не любишь говорить мне то, что я рано или поздно сама узнаю. Ты даже не представляешь какое любопытство меня одолевает, и что я только ни делаю, чтобы узнать эту маленькую тайну.

У меня в последнее время очень часто как будто сердце замирает. Я делаю глубокий, резкий вдох и прячу лицо в руки. Словно так я могу спастись от мыслей, которые спонтанно приходят ко мне в голову, независимо жду я их или нет. У меня иногда получается спрятаться в бесконечно романтичной книге, в этих странных устрашающих фильмах, дорогом моему сердцу Врубеле и музыке, которая звучит так, как будто ты тонешь. А может быть мы уже утонули. Ушли в пугающие бездны нижнего мира и жадно глотаем редкий воздух с поверхности. Поэтому вдохи такие резкие и глубокие.

Но мы не утонули, не пропали, не упали. Падают пока только совы. Бесконечно мною любимый Линч утверждает, что они не то, чем кажутся. Только, я надеюсь, что это не зло. Мой не менее любимый Макс тоже про них говорил неоднократно. Слушай, а ты ничего не хочешь мне сказать?

У меня небо за окном радугой вышито. От моего любимого темно-синего до красно-фиолетового, как моя помада сегодня. Только оно как будто временем покрыто, что никак не вяжет с псевдоежевичным запахом у меня в комнате. Говорю в небо скорее смотреть, ведь в миг все исчезнет, уедет далеко с последним поездом, который как раз пропел свою механическую песню. Говорят нет у них такого неба, не видно. Как же мне повезло в таком случае, что надо мной сегодня не такое небо как у других.

Меня оказывается так легко подкупить, достаточно сказать, что у тебя есть малиновое варенье, мятные конфеты, чай с корицей или яблочный пирог, как я уже тебя люблю. Спрашивает меня, мол что за странная любовь к средствам от простуды, они вроде горло согревают, а ты всегда как-то хрипло начинаешь говорить. А мне эти вещи не сколько горло, сколько душу греют. Сразу как будто дома и тебя любят. И я тоже люблю.

Я в этом году не увижу море. Пожалуй, это самое грустно, что я могу для себя сейчас написать. Думаю, что должно быть очень вкусно есть ванильное мороженое с кучокам темного шоколада и крупными кристаллами соли, как будто ты на море. Но почему-то спокойно в этом сухом отвратительно ежевичном воздухе, вот я и думаю, то ли кефир такой классный, то ли я. Надеюсь, что все-таки я.

Расстраиваю себя.

Вот по сути, зачем много писать, когда было все очень хорошо? Ведь обычно когда все замечательно, пропадают какие-либо слова, и ты как идиот выдаешь короткое "Боже мой!". Как-то так у меня прошел апрель. То есть очень хорошо, коротко и "Боже мой!"

Я понимаю, что он был совсем не идеальным, хотя бы потому, что очень много было обещано, и очень мало было исполненно, и не только с моей стороны. Мой организм еще умудрился подцепить какие-то совершенно смешные недуги, которые немного раздражали. А еще пришлось разочароваться в некоторых мелочах, которые я считала важными для себя, но это пустяки.

Мне предоставилась возможность разобраться в себе, почувствовать непонятный ритм жизни (самой его создать?), как-то все более менее структурировать в удобный мне хаос. Апрель был необходимой передышкой для того, чтобы все обдумать и решить, а потом ни в чем не сомневаться. И что мне остается сказать? Я еще никогда не была так уверена в том, что я делаю и собираюсь делать.

Я держу свои обещания, и ты это знаешь. Так уж вышло, что не только я тебе хотела об этом рассказать, ты сам этого от меня требовал, но очень деликатно. Спасибо за это.

Чтобы это почувствовать, необходимо быть босиком, не маленьким важным человеком, а без обуви и носок. Еще нужно одеть широкую широкую футболку, или платье, или свитер, как тебе нравится. Вообще-то можно и не широкую вовсе, но так нет физического ощущения крыльев. Распускаешь волосы. Запрокидываешь голову назад. Кружишься, кружишься, кружишься, пока не станешь ветром, бурей, штормом, это уже как получится, но давай сегодня будет смерч.

Потом резко останавливаешься. Бросаешь хитрый взгляд из-за плеча и громко смеешься, потому что твоей сценой сегодня будет целая Вселенная. Сегодня ты – целая Вселенная. Скачешь везде, где тебе вздумается, как тебе вздумается и с чем тебе вздумается. Растут цветы, пусть сегодня будут пионы, такие розовые, как остатки неба на закате. Все слишком красиво и свежо, что даже не верится, что это правда. А это и не она. Точнее, не совсем она.

Неожиданно застываешь в немом прыжке, потому что голос вдруг оборвался, и пионы завяли. Вокруг эти стены стертого цвета мертвого дерева, которое настолько мертво. Что даже правильных слов не подобрать. Выходишь из этой комнаты, оставляя на полу влажные следы от ступней. За тобой закрывается дверь, ты чувствуешь запах сухой земли, смотришь вниз, туда, где должны быть ступеньки, там ничего нет. Только деревья почему-то вокруг, но они тоже не живые, как и комнат, которую пришлось покинуть. Ты больше не смерч. Он теперь самостоятельный и сносит тебя с небольшого деревянного пола, где ты стоишь босыми ногами. Вдруг небольшой укол в указательном пальце на левой ноге. Занозка. В этом бесцветном мире появляется первая капелька цвета, пусть и такого неоднозначного. Теперь ты даешь этому миру жизнь.

Смотришь вверх в небо, в котором появляются звезды и луна. Поднимаешь руки вверх, здороваясь со своим новым маленьким миром, который совершенно случайно нашелся, когда ты был смерчем. В это время с другой стороны микроскопа на тебя смотрела Вселенная. Может быть, она хмурилась, или смеялась, или плакала, но сегодня она улыбалась.

Друг мой, что происходит в твоей жизни? В моей гороскопы обещают приятные перемены, а я склонна думать, что они правдивы. А ты, наверное, не читаешь гороскопы, ты читаешь книги в черно-белых обложках. Пока мерзнуть мизинцы у меня на ногах, на улице высыхают грязные лужи. Мизинцы, правда, синим не станут.

Мне в последнее время становится немного страшно от некоторых вещей, которые я раньше не считала столь пугающими или даже серьезными. А ты чего-нибудь боишься? Мне кажется, ты очень боишься остаться одиноким, поэтому ты так много врешь. Не знаю, как это связано, но я более чем в этом уверена. Пока я сильно и громко чихаю, мой бесподобный и горячо любимый родитель подскальзывается в коридоре от неожиданности. У всех нас это вызывает добрую улыбку.

Я очень много хочу тебе рассказать, но все время находится что-то, что я считаю более важным или интересным. А вдруг тебе даже не хочется это слушать, и ты просто такой вежливый? Так я иногда думаю, но почему-то не могу в это поверить, слишком уж ты непохоже похож на меня. Я знаю, ты любишь секреты, например, чужие. Но твои самые любимые - наши. Пока агент Купер ловит претупника, а в небе распускаются цветы, я пытаюсь убедить себя, что кое-какие секреты стоит уже забыть. Цветы в небе опускаются вниз золотой пылью, если тебе интересно.

Ты знаешь, я очень хотела покататься на коньках. Я пришла на озеро, а они все на лыжах, еще так удивлялись, откуда у меня коньки. Я бы сама хотел знать ответ на этот вопрос. Я хотела, чтобы мы веселились, смеялись, ведь под толстым прозрачным льдом озера было видно как проплывают киты. А ночь была такая звездная! Но у них были какие-то другие мысли. Ты там тоже был. Ты стоял на своих синих лыжах и не слушал их. И меня ты тоже не слушал. Где были твои мысли и коньки? Пока я решила немного прикорнуь на кладбище, расположенном на заднем дворе моего дома (ох, не волнуйся, просто прикорнуть), вокруг меня цвели яблони. Какое-то безумие, но о нем я тебе расскажу в следующий раз.

Настал этот волшебный для меня момент, когда я могу с чистой совестью стукать пальцами по клавишам с буквами, ибо нужная часть фонетики выучена. Дело не в том, что я слишком ленивая, чтобы учиться и заниматься еще чем-то полезным, но по каким то причинам, пока я пыталась написать что-то стоящее, список терминов синими чернилами злостно смотрел на меня. Оказалось, у меня есть совесть.

Кто у нас такой молодец, который пишет всякую брехню, вместо того, чтобы оставить для себя что-то полезное здесь? Я. Тем не менее, почему-то хочется уже выписать все свои остатки мертвых нервов, и освободиться, своеобразно похоронив их здесь. А когда я буду это перечитвать, а я когда-нибудь точно буду это делать, буду успокаиваться от мысли, что уж мелкие неприятности, я точно могу пережить, и закончить день в приятной компании Врубеля, рыжеволосой Флоренс, клубничного Несквика и немецкого языка, о которого все-таки никуда не деться.

Как бы глупо и банально сейчас это не прозвучало, но мне так хочется пожелать тебе, милейший человек, который по каким-то причинам это сейчас читает, удачи, улыбок и уверенности в завтрашнем днем. Просто мне иногда очень не хватает этих слов, поэтому скажу их сама.

Благополучно проспав в самолете час из отведенных полету шести, мое величество решило прочитать забавную или милую историю про психически больных, ибо разворот чересчур дорогой газеты меня не привлекал.

Однако этому не суждено было сбыться, по крайней мере в ближайшее время. Все мое внимание поглотили облака за стеклом самолета.

Сколько историй и сказок они хранят, одной только формой облака частично рассказывают свою историю. Одно говорит о старике-леснике, у которого есть маленький внук и корзинка с лесными ягодами. Второе рассказывает об эпической битве древних богов ветра. А третье может поведать о мишках. И облаков много, поэтому иногда можно только догадываться о чем знает четвертое облако.

Даже если на минутку оторваться от моих фантазий и обратиться к чему-то более реальному, то я вспомню о воде. Собственно, именно из нее состоят облака. Мы все, конечно. слышали о вечном круговороте этого вещества. Представить страшно. где только не побывали эти капли! В Индии, в Японии, в Антарктиде и даже, возможно, в каком-нибудь ленивце или человеке (если одно не взаимозаменяет другое).

Это заставляет задуматься сколько впечатлений в себе вода сохранила, и сколько из них превратились истории, которые эти мягкие, но очень непрочные перины нам рассказывают каждый день, стоит только посмотреть вверх, попасть под дождь или уснуть.

Мне вдруг показалось, что наверное Гауди долго смотрел на облака или даже летал в них, когда проектировал свои здания. Но Гауди сбил трамвай.

P.S. Все схранила так как было. Да. я нашла очень милой книгу Кена Кизи.