die zukunft

Немножко больно. Понимаю, что количество девушек, крутящихся около него в надежде заполучить, нельзя уменьшить до нуля. Да и кто я, чтобы влиять на его отношения с противоположным полом - А говорил:"любовь не эгоистична, Маргарита. любовь - это когда две человека решают идти рядом". ну, как-то так изъяснился. А говорил, что мы не можем принадлежать друг другу - мы цельные, не разделенные изначально. Возможно, надломанные, но не половинчатые. Понимаете? И всё же, осознавая и принимая к сведению все вышесказанное - мои любовные постулаты, иногда хочется легонько взвыть и наказать его, когда он пишет другим и пытается заставить меня ревновать - или же у него натура такая? Я не умею верить мужчинам всегда и в любых ситуациях, однако я научилась делать больно, и, боюсь, рано или поздно я захочу отомстить и раню его чудовищно, ибо я не из тех, в кого влюблены многие, но круг мужчин имеется. И кого же в конце я задену больше - не себя ли?

чувствую себя гадко. неделя самозабвенной ненависти началась.

мой мальчик замечательный. ко мне никто так трепетно не относился, никто так не целовал руки, не смотрел продолжительно, не боялся прикоснуться или сломать – меня никто еще так не ценил. из мужского пола, ессесна.

то, что он пишет и говорит «моя», и это режет мне слух из-за иной концепции любви, не характеризует его как неправильного человека, но меня – как жестокого и жесткого.

Я формальность - не единица; обычный человеческий минерал - не индивидуальность. Я ограничена и, как следствие, неполноценна: все в моей жизни имеет рамки - чувства, планы, худоба, вера, совесть, сумасшествие. Клетка моего разума хуже клетки моей души. Мне казалось он сможет - не мой А - все понять и принять, без желания исправить. Я ни перед кем так не обнажалась, никогда в моей жизни все закоулки меня не были открыты перед одним человеком. А потом он ушел, как уходили все, и мне впервые ноет на протяжении месяца, и заживает, но стоит хоть раз в толпе увидеть его затылок, как все рушится, я рушусь, будто накрененная башня не в силах выдержать гравитации - отчетливо слышу хруст своих костей, отчетливо вижу искаженную гримасу в зеркале. Мой юноша не слышит меня - мы часто говорим в одночасье, мимолетно перебивая друг друга. Ему не интересно, да и не нужно знать, что я внутри полностью прогнившая - почти готова складываться в гроб, что я поломанная у основания, что я не подлежу починке, что я умею верить и разрушать, и плакать самозабвенно. А слушал меня. Я слушала А. Но все уже в прошлом, к которому я априори не возвращаюсь.

Здесь довольно-таки уютно, если музыка из серии "got a woman at home, she treats me well" и отдельный столик, обособленный ото всех. Летом счастье было в сорокаминутных прогулках к маккафе, где капучино с амаретто и книга в руках, где шум радостных голосов и нежные взгляды тепла; зимой счастье в возможности отдохнуть и откинуть обязательства, а еще когда в холодный день я могу зарыться носом в его шею и просунуть руки под парку, крепко обняв. Мама говорит, что мне жутко повезло: таких красивых юношей у нее не было; говорит, что на меня уже, наверное, половина университета зубы точит. Уж я-то знаю, что да, но от этого ни легче, ни тяжелее. Мне кажется, моя невесомость от наплевательского отношения ко всему, что нужно ценить. Не то, чтобы я неблагодарна, просто неверующая. Кричу:"забудь, я не произносила этого. никаких планов". Он соглашается, однако вряд ли понимает насколько страшна для меня перспектива будущего. А еще два бывших мальчика ушли и не попрощались, оставив книги на английском - просто не успев забрать. Вывод: никогда не брать у юношей английские книги - к расставанию.

Я знаю, что люди, которые прошли со мной пару месяцев общей тропы, не любят меня в большинстве своем, надеясь получить будущее, но оставшись с пустотой. Я бегу - ветер щекочет мне лицо, задувает под широкий ворот свитера, целует в лоб, благословляя. Ибо я вездесуща и ничья, ибо я лицемерна и верна, искренняя и упертая, уступчивая и своя, и для всех чужая. Я не боюсь оков отношений, я хочу быть с кем-то связанной, однако на улице снег и белые заиндевевшие деревья, тихий хруст под ногами и скользкая поверхность, минусовая температура и стук зубов в такт походке - природа обязывает быть никем, если хочешь слиться со спокойствием. Как бы правильно и доступно объяснить, что я ухожу не из-за вас, ее, его, их, а потому что мне в какой-то момент становится некомфортно: то принципы нарушают мои, что не есть плохо, но для меня важно двигаться в одном направлении и мыслить в одном ключе, пусть даже узком; то запуталась в клубке "я тебя люблю" по отношению к человеку, который для меня и ценности не представляет, просто спасал от одиночества - перепутала, бывает ведь; то мне становится невозможно грустно рядом; то мне невтерпеж ждать разлуки - расходимся во всем ведь, разучилась понимать. Я виновата перед многими - я бросаю и иду, бегу, только след от последнего поцелуя тонким воском гигиенической помады на щеке. Я жалею, что не могу стереть все из памяти - своей и вашей. Я желала бы видоизмениться, научиться быть всеобъемлющей - поместить всех в себя и жить семьей, но я не умею. И не хочу. У меня есть Даша. Есть мать. Есть близкие люди - по пальцам пересчитать, однако к ним я не цепями - верностью прикована. Есть А - он медленно входит в мою жизнь и целует руки, пишет: "я понял вдруг фразу из песни синатры "can't take my eyes off of you", не лжет, что любит, не требует невозможного. И вызывает удушающую нежность, и трепет ожидания поцелуя. Люди улыбаются, когда смотрят на нас. Я улыбаюсь людям, когда с ним. Что еще требуется?

“me: it’s not your fault. i just can’t feel anything. tiny: really? are you really feeling nothing right now? nothing at all? i want to tell him: nobody ever told me how to deal with things like this. shouldn’t letting go be painless if you’ve never learned how to hold on? tiny: i’m going to go now.” “and i’m going to stay. i’m going to stay on this swing as he walks away. i’m going to stay silent as he gets in his car. i’m going to stay still as i hear the car start, then drive away. i’m going to stay in the wrong, because i don’t know how to get through the thicket of my own mind in order to reach whatever it is that i’m supposed to do. i’m going to stay the same, and the same, and the same, until i die of it. minutes have to pass before i can admit that, yes, even though i tell myself i’m feeling nothing, it’s a lie. i want to say i’m feeling remorse or regret or even guilt. but none of those words seem like enough. what i’m feeling is shame. raw, loathing shame. i don’t want to be the person i am. i don’t want to be the person who just did what i did.” “it’s not even about tiny, really. i am awful. i am heartless. i am scared that these things are actually true. i run back to my house. i am starting to sob - i’m not even thinking about it, but my body is falling to pieces. my hand is shaking so much that i drop the keys before i finally get them in the door. the house is empty. i am empty. i try to eat. i try to crawl into bed. nothing works. i do feel things. i feel everything. and i need to know i’m not alone. so i’m getting out the phone. i’m not even thinking about it. i’m pressing the number and i’m hearing the ring and as soon as it’s answered, i’m shouting into the phone: me: I LOVE YOU. DO YOU” “HEAR ME, I LOVE YOU? i’m screaming it, and it sounds so angry and so frightened and so pathetic and desperate. on the other end of the phone, my mother is asking me what’s wrong, where am i, what’s happening, and i’m telling her that i’m at home and that everything’s a mess, and she’s saying she’ll be home in ten minutes, will i be okay for ten minutes? and i want to tell her i’ll be okay, because that’s what she wants to hear, but then i realize that maybe what she wants to hear is the actual truth, so i tell her that i feel things, i really do, and she tells me of course i do, i always have had these feelings, and that’s what makes life hard for me sometimes.”

Я довольно-таки типичная женщина, ревностно относящаяся ко всему "своему", но четко осознавшая, что "свое" - это я и точка. Я злюсь на него, когда в присутствии каких-то девушек он отпускает мою руку - невзначай, хотя до этого познакомил со всеми одногруппниками и показывал, что я в его владении, целый вечер. Я прижимаю его к стене в забытом богом месте и целую, пока не почувствую нехватку воздуха. Я пытаюсь скрыть усталость и разочарование - отношения вычеркивают либо учебу, либо сон, и я удаляю второе. Он пишет, что день замечательный, когда я приношу ему что-нибудь сладкое по своей инициативе и мы вместе больше, чем на десять минут; или когда я не смеюсь над отсутствием его бороды и видом пятнадцатилетнего мальчишки. Я плачусь Д., мол, боюсь. Боюсь страшно и неприкрыто, поэтому на его планы смотрю отчужденно, бросая невольно:"тише, не говори". Он умолкает, будучи осведомленным о моих страхах будущего, но после, через пару дней, вновь спрашивает и наступает новый цикл. Я не могу даже сказать, что он мне нравится. Знаете, когда кажется, мир рухнет от пары обычных фраз. Я предупреждаю его, что могу скучать, но никогда не напишу об этом. И видом не подам. Я вижу А в университете раз в неделю, вздыхаю и радуюсь. Мне жаль, что его нет; мне радостно, что он не со мной. Просто в какой-то момент меня откинули, а я решила не прицепляться обратно. Не то, чтобы я не жалею, но и не то, чтобы я жалею. Это трудно. Единственное, что я хочу: столкнуться через н-ное количество лет с ним, его женой и ребенком, улыбнуться, узнав, и пройти мимо. Ибо я до сих пор верю в него и желаю ему огромного счастья - А заслужил.

Я рассказываю о нем и называю другим -чужим- именем. И клянусь, что это ничего не значит. Не значит ли?

Мы целуемся, а вокруг снег, и хрустит, когда я отступаю назад или подаюсь к нему, вперед, и касаюсь шеи. Он говорит:"чего ты такая довольная?", и отстраняется, чтобы вновь потом прижать меня к себе. Я смеюсь - заливисто и беспрестанно. Он мне пишет:"я соскучился, Рит, будто мы не сегодня виделись, и это очень странно". Я пытаюсь вместить тучу заданий в одну ночь, чтобы на следующий день где-нибудь в мало освещенном месте вновь найти его губы и увидеть ямочки на щеках при улыбке. Мы абсолютно ничего друг другу не должны. Знаете, когда нет "давай встречаться", "ты моя", "никому тебя не отдам" и прочей пубертатности - просто в один момент он начал звонить, если я пропадаю надолго, и искать со мной встречи, а я опять греть руки в его руках. Он предлагает поехать в Амстердам. Я думаю о наркотиках и районе красных фонарей, где самой старой проститутке 97 лет, и выпечке с травкой, чтобы два в одном. И он не против - даже не хмурится, разделяет. Самое странное, что я не чувствую неловкости первых свиданий или первых поцелуев, - становлюсь на носочки и провожу языком по его рту. Просто так. Потому что мне хочется. Мы выбираем мне книгу джона грина, а при покупке я целую его в щеку, чтобы звучно. И продавец смотрит на меня с ухмылкой и радостью. Я не мечу его, не планирую обретать его, лишь идти рядом. Мне хочется скрыть наши отношения, дабы в университете не стать обсуждаемой - личное же дело, моя страсть, но он при встречах на переменах прикасается ко мне как-то по-особенному, и, по-моему, все довольно-таки заметно. Мне не хочется делать больно другому юноше, который влюблен в меня (здесь не повышенная самооценка - констатация), однако он разрушил многое, включая меня - не собрать, не склеить, только откинуть обломанное. Я впервые не стою планов, не думаю о завтра и не грежу будущим - лежу спокойно на мягкой кровати, перечитывая "ночь нежна" и подмечая извечное. Наверное, он мне правда нравится. С ним спокойствие и уют. Наверное, это такое огромное вознаграждение за годы боли.

Получается какая-то самоболь, ранение себя самого, микросмерть - женщины научились отдавать себя, но забыли о самосохранении. Нас столько столетий учили, что мы всего лишь часть большего, мы - ребро, следствие, но никак не самостоятельная единица - женщина забыла о собственной исключительности и привлекательности. В книгах описывают любовь длиною не в лето - жизнь, однако забывают указать ценность любого момента и периода, показать, что такое благодарность и как с ней бороться. В мире, где доминирует краткосрочность, люди выискивают вечность. Кто сказал, что расставанию нельзя научиться или его пережить? Почему отношения должны быть всецело поглощающими, непрекращающимися, даже если распад на лицо? Почему нужно рыдать и проклинать бога, вместо того, чтобы радоваться случившемуся и идти дальше? Мы ведь все по натуре своей эгоисты: ищем пути удовлетворения собственных желаний и честолюбия. Мы слишком сосредоточены на личных проблемах и переживаниях, чтобы оценивать ситуацию рационально. Так откуда же в женщине, которая является таким же человеческим минералом, столько боли из-за обычной, свойственной миру цикличности? Откуда же в ней эта почти маниакальная привычка себя истреблять?

а потом я просто беру и все порчу

мне нравится, как он ненавязчиво претендует на меня: ни громких слов или обещаний, ни тривиальных фраз, ничего. просто это я расскажу, ибо “само собой разумеется”, а еще “приболел, но лечусь, мы ведь договорились на выходных встретиться”. нет, мы не договаривались, мы просто заикнулись о кино, однако я впервые абсолютно не против.

он красивый. здесь нужно не ограничиваться одной фразой, но я не знаю, как описать его по-другому. он красив - очень, он умен, он начитан, он мил, у него глаза добрые такие и речь приятная, и голос бархатный, и когда мы сталкиваемся на лестнице и говорим с минуту, я потом прикусываю губу, чтобы скрыть слишком широкую улыбку.

я боюсь что-либо вырисовывать в голове: мы бросали взгляды друг на друга с первого курса, а вот познакомился он со мной с неделю назад. все очень странно. понимаю – это нормально, закономерно, с такого начинаются любые отношения, но все хочется, чтобы быстро и впопад, и вместе с тем знакомы десятилетия.

я боюсь, что в какой-то момент все разрушу, и он уйдет, как уходили до него, и исчезнет, как исчезали до него, а потом вернется через полгода, однако я буду пустым ничего не хотящим сосудом и не приму обратно. или вовсе не явится, что, наверное, даже больнее.

каждая модель воспитания обречена на провал: человек осознает, что его простят, не смотря ни на что, и приспосабливается. грубо говоря, все приводит к лицемерию – осознанному или нет.

это я к чему. я больше не даю мальчикам второй шанс. дело не в том, исправится или нет, а в наказании.

битчез.

Чем чаще я широко улыбаюсь миру, тем чаще он улыбается мне. Мы счастливы настолько, насколько позволяем себе быть. Дело не в нехватке времени, или ссорах с мамой, или непроходимой горе учебы, вместо моря удовольствий, или в уходе полюбившихся, или в уходе от полюбившихся - дело во мне, моих взглядах. Последние дни кажется, что я немного свечусь - легкий янтарный блеск. И внутри так тепло-тепло, словно чьи-то большие руки упрятали от мерзлоты нашего города. Я не видела солнца уже давно - густые кучевые серые тучи привносят в мой мир столицу соединенного королевства, но я всегда была поклонником чего-то светлого. Не уверена: убегаю от мыслей от а. или мне правда никак по отношению к нему, однако что-то подсказывает, что это больше не имеет никакого значения. Ками-сама, помоги мне в этот раз. Ты знаешь о ком я.

Когда он пишет мне, то всегда обращается по имени. От оного немного непривычно, но комфортно: будто мое имя еще не сумело удобно устроиться на его языке, но это не займет много времени. Он пишет так, словно я глупа, хотя четко осознает противоположное - и это запутывает меня, однако забавляет. Я вешу на пять килограмм больше, чем прошлой зимой, и лишние сантиметры всюду страшно раздражают. Такая внутренняя борьба получается - изматывает: прежняя худоба в этот раз может закончиться плачевно, а пятьдесят килограмм приводят к истерикам. Никто, кроме Иры, не понимает насколько тяжело полюбить не тощее свое тело. Еще мистер Н. сказал, что мог бы вернуться в любую точку прошлого и пережить все сначала. Я улыбнулась, но не поддакивала его мыслям: прошлое стоит воспринимать как опыт и пройденный этап - бессмысленно возвращаться. Людям нужно научиться смотреть не вперед или назад, а по сторонам. Зачем пустой треп о том, что будет или было, если второе изменить мы не можем, а первое зависит исключительно от того, что мы делаем сейчас. Я просто хочу быть счастливой. Все хотят быть счастливыми. И как парадокс ищут ошибки всюду, кроме сундука напротив их.

мне кажется, если все будет плохо, я соберу вещи и напишу Л., мол, принимай; помнишь, ты обещал меня замуж взять? так бери. дело же вовсе не в моей необычайной укоренившейся привязанности или непосильном желании стать частью большего и прекрасного. дело в юноше, что смотрит на меня с нежностью, но касается руки изредка и ничего не предпринимает, и в друге, который спит с другими девушками, вроде как уходит от меня, но любит и душит своими чувствами; дело в том, что эти мужчины взаимосвязаны - сначала возникли они, а потом пришла я, понимаете? это Л. выберет девушку, а многие - друга. я чувствую себя то значительной, то незначительной, то счастливой, то глубоко несчастной - от этого ни черта не легче. он бывает угрюмым и молчаливым, бывает веселым, бывает слишком взрослым, бывает таким дитяти, что аж до слез от смеха и так легко - узнала же, увидела разные стороны, а толку? я не могу ждать вечность, пока что-то произойдет, смиренно ждать шага, фидбэка, наивно надеяться: в этот раз даже если мы будем просто разговаривать, то о нас. я бегу от мужчин в 99 случаях из 100, однако сейчас готова перебороть свои страхи и двигаться вперед. только это тоже ни черта не значит. для него. для меня это почти что духовный рост и самоизлечение.