| become yours forever

Никаких правил.
Ты - это всего лишь ты.
И твой мир/глубина/честность/преданность
нахрен никому не нужны.
Твой отец
пиздец.
24-ая осень, а у тебя губы оветрены.
Играет "Мой рай" и сердце останавливается.
Фраза десятилетней давности:
" Ты бездарность "
у неё уже истёк срок давности?

Почему я пытаюсь спасти всех, кроме себя.
Спасайся, дорогая.

В последнюю ночь этого, до ужаса отвратительного,
угрёбищного года
я в своей квартире, в своей ванной, своим любимым мылом
смываю косметику и всю усталость.
И всю ненависть, обиды, и каждую частичку недовольства собой,
и миром вокруг.
Я оставляю всё это там.
В ужасном году разочарований и боли,
Году, где родилась на свет диссертация с моей фамилией,
где мои друзья снова оказались не друзьями,
где было много любви и много слёз,
где я действовала отчаянно, полагаясь на свои чувства,
где я совершала ошибки.
Где я ни о чем не жалею.

Надежды на светлое будущее остаются 31 декабря 2017-го.
Надежды на светлое будущее остаются.

По ночам убеждать себя, что ты никому ничего не должна.
А утром натыкаться на остоебеневшее
/Ты вся не такая /И делаешь всё не так /И говоришь не так/
Штормовой волной сносит остатки разума.
Злость на себя.
На всех. На работу. На дождь. На ублюдскую трещину на кружке.
Не стоит это насилие никаких цветов, ласковых слов раз в месяц
И нелепых подарков из поездок, в которые меня даже не зовут.
Не считают нужным.
Сколько еще дерьма нужно вынести.

Как перестать тонуть в этом блядском болоте.
И научиться любить себя.

Сентябрь накрывает плотной удушливой волной.
Одиночество и тоска.
И морозный воздух колкий, как края снежинок,
Не вдохнуть, не спрятаться за шарфом.
И среди белых больничных стен, в окружении трупов засохших роз,
Нелепое тельце с неразобранным чемоданом.
И похереными мечтами об отдыхе.
Мерзкий взрослый мир наркоты, бухла и богатых жирных мужиков.
И теперь уже мама не скажет: "Это плохая компания".
Потому что плохая компания - это ты сама.
И никто тебе не указ.
И в этом-то и беда.

Без ориентиров.
Без сил.

Снег летел огромными хлопьями, дыхания не хватало.
И время текло как сумасшедшее.
Дибильная игра 30х числел декабря:
" Как успеть всех обрадовать, всем угодить, всё запомнить "
И хоть бы для одного человека быть тотально хорошим.
И лучше бы для себя самого.

Утренний кофе стынет в новогодней кружке.
Уже два года Санта смотрит с ежедневным укором.
Извини, дорогой, это только ты живёшь в сказке.

Жутчайшее начало и провальное окончание.
Ненавистный 2016й как может затягивает последние унылые дни.
Оптимистичный подъем проёбан где-то в апреле.
И никакого тебе моря, мужика и денег.
Самостоятельность накрылась, да всем, чем только можно.
И бесполезной магистратурой, в том числе.
Все пытаются найти положительные моменты,
которых в соотношении с прочим было ну пару деньков,
да и те - три пьяных вечера с костром у бушующего залива.
И пока сестра рожает дочь, друзья зарабатывают,
мой мужик уезжает с какой-то девицей праздновать др…
Я в заднице.
И как бы хотелось преувелививать.
Но всё вокруг не так, и я не та.

До Нового года осталось дожить.
С дрожащими руками, бессонницей и ненавистью к каждому дню.

Странные дни.
Самореализация представляется идиотизмом,
в нынешней кризисной ситуации и ненужности кадров везде.
Самое странное в этом, что совершенно непонятно,
чем заниматься, как это сделать, что вообще предпринимать
и куда идти.
Все эти взрослые нравоучения:
" Хватайся за любую работу. Делай что-нибудь. Пора. Уже пора. "
А кто я? Что делать? Куда идти?
Эти настойчивые советы не стоят ничего.
Выбирать и решать что-то — ты ничегошеньки не смыслишь.
А личные желания настолько несмормулированно неоформенны,
что и страшно представить, как всё станет реальностью.
И очередная тётка на собеседовании втаптывает тебя в грязь.

Самое страшное — возраст в паспорте.
Тебе куча лет, но ты всё ещё нифига не понимаешь.

Посреди заброшенного дома 1879 года было не так страшно.
Это был Выборг. Вокруг были друзья.
Ступени осыпались от каждого шага.
Каждый год как испытание "Ну куда еще дерьмовей? "
Сознательно отталкивать любимых, которым плевать на тебя. Да.
Никаких контактов, звонков.
Тишина.
Не отвечать лучшему другу месяц.
Самому важному человеку за последние пять лет.
Самому близкому.
Да.
И в какое-то пасмурное утро обнаружить себя:
в черном списке лучшего друга,
без работы, без денег, без объяснений.
Знаешь, 2016й, глупо было на тебя надеяться,
но была мысль, что всё наладится.

Страшно.
Просто страшно остаться вдруг одному.

Отличное решение начать год с февраля.
Первый месяц был пробный.
Не считается.
Вот только, как не меняй саунтреки, квартиры, окружение -
Ты же никуда не сбежишь от себя.
Ты такая же как и девять лет назад,
с этими идиотскими песнями.
Тебя всё так же динамят.
Любовники, друзья, работодатели, даже родители…
Неизменно только алкогольное опьянение, тоска и разочарование.
И какая разница что там происходит на календаре.

А Новый ли это год?
Нифига.

Вновь, как и восемь лет назад, на всю квартиру "Мой рай".
Какая глупость.
Но здорово было, когда казалось, что это всё в прошлом.
Что 7 "А" - пройденный этап.
И всякая ерунда в голове со временем выветрится.
Но.
Двадцать один год.
И второй раунд.
Это всё как шизофрения - накатывает внезапно.
Никакие обещания //больше никаких голубоглазых блондинов//
Не засчитываются.
Пропасть.
Восемь лет спустя. Всё как прежде.
Время ничему не научило.
Глупые мечты, надежды, мысли.
Такими темпами уж точно замуж никогда не выйти.

Страшно не не думать и не мечтать.
Страшно думать, и понимать, что эта фигня никогда не сбудется.

Верёвка режет руки, скотч кончается, а коробки рвутся по швам.
Игра "Запихай свою жизнь во что-нибудь" официально началась.
Девять месяцев в однушке у Московского вокзала:
попытки создать семью, помирить семью, сохранить семью…
Всё проёбано.
Спустя 6 месяцев после разрыва, пьяное, хриплое "Алло, это ты?… "
в трубке телефона, захлёстывает волной презрения.
Ты за 6500км чувствуешь, что завтра "наша" квартира опустеет?
И ночью, пока грузчики вытряхивают помятые пожитки в лужи,
пальцы дрожат не от холода.
Страшно смотреть по строронам. Страшно не смотреть.
В новой бетонной клетке грязно, мерзко, пусто.
Или это ощущения не от квартиры…

Здравствуй, спальный район Петербурга.
С таким видом из окна от алкоголизма точно не излечишься…

Разбитые плафоны фонарей хрустят, впиваясь в подошву пылью.
Всё замерло в мае и всякое движение - просто рефлекс.
Воздух загустевает около полуночи и дышать почти больно.
Дым вылетает из легких с хрустом в груди
на каждую строчку чужого стихотворения,
от которого только рыдать навзрыд.
Ведь точнее не написать, как ни старайся.
Такая боль в теле, будто, наконец, хребет ломается, не выдержав.
Но утром обнаруживается, что цела,
только турка в руках дрожит так,
что кофе по всей плите траурными лужицами растекается.
Осколки застревают глубже и царапают изнутри.
И запивать терафлю водкой уже вовсе не противно.

Над хмурым городом чернеют тучи.
Сколько угодно можно врать себе, что это не побег.

Что-то, наверно, и может отвелечь от пиздеца в жизни.
Но не отвлекает, затягивает как в трясину.
Отключить бы все эти никчемные переживания.
Но стоит только прикурить,
появляется крохотный отрезок времени на самоуничтожение.
Во всех смыслах.
И воспоминания проносятся как локомотив по магистрали,
о нелепых прикосновениях, о неловких посиделках в обнимку,
и искреннем шепоте в ворот белой рубашки С..
Как только исчезает бред этот из головы,
кто-то так ненароком напомнит обязательно.
И вот всё по кругу, как заевшая пленка фильма.
Но, как оказалось, без этой зацикленности хуже, чем с ней.

Все точки невозврата пройдены.
Память, почему же ты такая сука…

Мой друг, ты остаёшься на перроне. Тебе холодно и одиноко.
А наш с тобой поезд уезжает домой.
Место напротив белеет хрусткой простынью ржд.
Щемящая пустота в последнем купе вагона №4.
Плечом к плечу в гремящей, как погремушка, маршрутке
Делая вид, что всё нормально,
И вздрагивая при необходимости заговорить друг с другом.
И сил не осталось обижаться и злиться.
Просто так вышло.
На исходе двадцатилетия, неверия, одиночества.

Просто так вышло.
Черт возьми.

Нет никакого смысла в этом безумном желании
Бросить всё и уехать к чертям.
Все эти бесконечные побеги от себя до себя.
Чемоданы пыльные, как-будто пару лет валялись на шкафу.
Билеты дрожат в руке, и падают на пол третий раз подряд,
И крики на всю квартиру.
Только бы не оглядываться назад
И не вспоминать сколько дерьма осталось за порогом.

И фиг с ними, с общественными идеалами,
Если даже своим не соответствуешь.