| become yours forever

Есть в этом что-то неловкое - поздравлять кого-то,
желать ерунду, которая не сбудется,
заученные лживые фразы. "Счастья большого… "
Страшно только поздравлять самых близких, самых родных,
и сказать им нечего.
Нелепость таких моментов зашкаливает.
До безумия хочется искренности, и чтобы правда -
всё сбылось.

Ненавижу писать поздравления.
Ненавижу признавать свою
нелепую
сентиментальность.

Знаешь, мой дорогой друг, я сейчас
так ясно понимаю, сколько я тебе сказать не успела,
сколько поводов встретиться можно было найти.
Мы же могли часами, неделями обсуждать всё на свете,
зависать над ненужным и делится самым важным.
Нам же совсем ни до кого вокруг не было дела,
всё, что не с нами - пустяки,
а то, что про нас - самые лучшие истории.

Знаешь, мой дорогой друг, я сейчас
так ясно понимаю всё.
Но тебя уже нет.

Всё сводится к тому, чего ты хочешь.
Кто-то предпочитает не загадывать желания.
А кто-то не желать вовсе.

Все, что было у нас, пока мы были маленькими:
старые игрушки наших родителей, сделанные где-то на излете СССР,
книжки, с потрепанными обложками и иллюстрациями,
что страшнее всяких фильмов ужасов,
горки во дворе, с острыми швами металлических листов,
и как итог вечно порванные штаны,
качели без сидушек, и песочницы без песка.
У нас были старые квартиры, в которых мы росли,
отказывались есть суп, и ковыряли обои в углу,
пока стояли там наказанные.
Сейчас в этих квартирах другие люди,
идиотские желтые обои достались кому-то совершенно чужому.

Бесконечно пустые коридоры детства.
Нам не осталось ничего.

На Английской набережной ни души.
Этой ночью мосты разводят в последний раз,
огни от них горят, как-то особенно ярко,
снег летит в лицо,
машины проезжают мимо с интервалом в вечность.
Город замер в предвкушении морозов, весь желтый от света фонарей.
Нева почти не движется,
и небо, плотно затянутое тучами, весит так низко,
что, кажется, задевает верхушки домов.

Наше снежное царство Петербург,
пока еще, крепко спит.
4:42 a.m.

Острая патологическая необходимость постоянно кого-то обсуждать,
осуждать и втаптывать в грязь.
Люди, откуда ж вас говна-то этого столько?…
Что ж за желание выяснить
кто/с кем/сколько.
У вас, наверно, напрочь отсутствует
чувство собственного достоинства и такта,
брезгливость, чистолюбие, мозг,
личная жизнь…

Карма вас поимеет, так невзначай, но
по всем статьям…

/Наша маленькая бесконечность./
Музыки всегда было больше всего на свете.
Всегда больше ссор с родителями, больше друзей,
больше всех неиссякаемых споров,

больше нас самих в себе.
Намного больше.

Бывают такие книги, которые лучше бы и не заканчивались.
Такие потрясающе-утопичные истории жизни.
В них верится,
ведь у нас всё так же, к сожалению.
Чертовски грязный, глупый, пропитый мир,
без моральных устоев,
без искренности,
с дешево-мерзкой реальностью.

Истории с откровенной простотой
о меланхоличном одиночестве среди высоток.
Книги о нас.

Как это, оказывается, по-взрослому, не орать друг на друга,
а просто поговорить о своих проблемах,
обсудить все неловкие ситуации, и искренне попросить прощения.
Почему нам в детстве не объяснили,
этих чудесных альтернативных методов
решения конфликтов.

Почему мы и сами
так долго к этому шли…

После стольких дней,
и месяцев…
Недосказанность уже становится досадной, не отзывается
чувством радостного предвкушения,
раздражает.

Наедине с собой царит полная простота и прямолинейность.
Которую, так и хочется,
чтобы кто-нибудь да нарушил.

Поездки заканчиваются навязчивыми воспоминаниями,
о которых невозможно не думать.
Почему нет ничего, помогающего забыть то,
что очень бы хотелось.
Почему вечно не получается отвлечься именно в тот момент,
когда необходимо до крайности.

Как же надоело играть в игру
" Не думай об этом"…

Такая еле уловимая тревога возникает, когда чемоданы
уже собраны и стоят у двери,
когда проверяешь закрыты ли окна,
полит ли единственный выживший у тебя кактус.
Воздух кажется даже загустевает,
во всех движениях рук ощутимое напряжение и нервозность,
во взглядах на чистый письменный стол лишь
какая-то неуместная тоска и растерянность.

Хочется лежать на полке плацкарта, когда свет во всем вагоне
уже погасили, слушать O+S или стук колес.
Хочется бесконечно куда-то ехать.
Вокзалы - маленький островок надежды, надежды
на возможность бросить всё.
Вокзалы пахнут машинным маслом, и этот запах мне
роднее всех на свете…

Ленинградский/Московский.
Мои ноябрьские поезда.

Все мостовые пустынны.
Ветер сбивает случайных прохожих с ног.
Небо серое, затянутое тучами, беспроглядно темное.
Надеюсь это означает приближение зимы.

В нашем городе шторм.

Зачем нам все эти старые записи?
Дневники, записки, письма?
Зачем нам это напоминание о том, кем мы были раньше.
Наше прошлое лишь смущает, превращает всё в фарс,
в глупую игру "А помнишь, ты когда-то был таким… "

Расти бы вверх, и не помнить бы ничего.
Опыт есть, а прошлого нет.
Воспоминания аннулированы.