Not today

Стертый месяц. Его не было. Была страшная истерика. Были крошечные, но пронзительные моменты счастья. Месяца не было. Меня не было. Страшно было то, что, судя по всему, я в это время очень многим нравилась. Я себе не нравилась. Нет.

У меня слова смывают чайные слезы. Я обещала не плакать. Завтра не четверг, чтобы его пережить. Честно говоря, я хочу сейчас нарисовать овцу. Очередную. Я их за этот месяц нарисовала сотни, везде, где только видела чистую поверхность. Если вы вдруг увидели на непонятном клочке бумаги пушистую овцу с длинными ногами и странным выражением лица, это я сделала. Специально? Нет.

Не про овец нужно говорить в таких случаях. Можно гвоорить про мой строящийся город, мои несуществующие влюбленности, мои существующие простуды, про потрясающих мужчин и женщин, про звезды и любовь, которых словно и нет. Только не про овец. Нет.

Я сомневаюсь в себе. Сомневаюсь в моих способностях осуществить мою мечту, в которой для многих нет ничего особенного. Мир не перевернется. Весь месяц мне как будто кто-то очень огромный показывал большой палец вверх, при этом прижимая меня им так крепко, что все болит, чут не хрустит. Сейчас я хочу только спрятаться в темных, глубоких коридорах и, может быть, нарисовать овцу. Сомневаюсь ли я в моих смешных овечках? Нет.

Я стираю сообщения, я сжигаю бумагу. Больше ничего не хочу говорить. Сожалений нет. Нет.

Каждую ночь мы немного тоскуем по кому-то родному и не очень, кто по определенным причинам не может быть сейчас рядом с нами. Такой человек, в котором мы безмерно нуждаемся. Тем не менее, кто знает, что может случиться? Может быть, завтра планета нашей судьбы изменит орбиту, или в нее врежется огромный метеорит, что жизнь никогда больше не станет прежней. Это только звучит страшно и сложно, потому что мы не знаем, куда нас все это приведет. Вполне вероятно к опасностям и горю, чего мы не заслужили, или к чему-то другому?

На самом деле это начало новой главы, новая кружка чая и только что отрезанный кусок пирога с яблоками. Если подумать не такая уж большая разница между катастрофичным падением метеорита и ласковым чаепитием. Все гораздо проще, чем мы думаем. При любых обстоятельствах случится то, что должно случиться, а должно случиться только то, чего мы сами желаем. Завяжем же себе глаза, чтобы почувствовать данную нам энергию звезд и увидеть Вселенную дорого сердцу, но далекого человека. Когда на планете произойдет взрыв от падения, а нож разрежет остатки пирога, две далекие точки соприкоснутся, наконец, найдя друг друга после нескончаемых скитаний между галактик, сахарной пудры, астероидов и чаинок.

А пока меня тут рвало словами, метеорит уже приближается к планете и чай уже вскипел. Вот так просто.

Это моя история. История о том, как мне было немножко сложно, и я не нашла спасения ни в спорте (как будто бы я пыталась), ни в лингвистике. История о том, как я устала от людей и слез, но это не имеет значения. История о том, как умирал Сатурн и моя любовь к посещению университета вместе с ним, не снижался только уровень ответственности и чернил на руках. История о том, как мы семьей любим фильмы с Мэттью МакКонахи, и как я сегодня рассказываю очень много лишней ерунды. В общем и целом, я не совсем сейчас говорю правду. Сейчас все станет понятно, но несвязно.

У моего папы есть друг. Он доктор математических наук и один из самых добродушных людей, которых я когда-либо встречала. То же самое могу сказать о его жене, которая доктор физических наук. Это незаметно, если в него не вглядываться. Но как только вы переступите за порог его дома вас встретят двое взрослых котов с оравой котят, черепахи, рыбки, как минимум четыре компьютера и хозяева квартиры, поглощающие чай литрами, прямо как я. Вот по сути, кто бы мог представить, что такое может вообще быть. Мы не привыкли представлять себе такими математиков и физиков, такими уютными и земными. Я люблю людей, что бы я там не говорила порой. Люблю, потому что они меня удивляют. В школе я не любила учителей по информатике и физике, а первая из них заядлый дайвер, вторая - профессиональный саксофонист. Преподаватель по языкознанию, черт бы его побрал за наши бессонные ночи, мог бы сейчас танцевать на сцене опреного театра. Девочка, которая все время куда-то лезет и многих раздражает, холодными словами рассказывает нам о чудесных мечтах. А высококмерный и самовлюбленный молодой человек пишет музыку, которая заставлят замирать множество сердец. Я почему-то так благодарна, что все так и есть, и мне есть за что их любить. "Ксюша, ну ты настоящая типичная женщина!" - как сказал бы по этому поводу потрясающий папин друг и доктор математических наук по совместительству.

Немного о неприятном. Я бы хотела, чтобы я не переставала любить то, что всегда любила, только потому что меня что-то неустраивает в изменившейся ситуации. У меня опускаются руки, я не чувствую пользы, не чувствую желания и радости. Я не заболела и не депрессую. Я просто немного разочарована в своем выборе, что он не приносит мне даже малой доли того, что я ожидала. Мне сказали это пройдет. К тому же, я ведь не могу и просто разлюбить то, что после стольких мучений научилась любить. Просто некто, читающий это (как у тебя получилось дотерпеть до этого абзаца?), обещай мне, что научишься и сможешь находить хотябы чуточку наслаждения в том, чем ты будешь заниматься, будь то учеба или работа. Или чем там еще люди занимаются.

Еще меньше про самое необходимое. Как чудесно, что все, связанное с Рождеством и новым Годом, появляется в моей жизни. Пусть даже в бесконечный упражениях по-немецкому. Это делает меня счастливой.

Здравствуй, мой дорогой друг. Давай представим, что сегодня нет никаких ограничений, что мы с тобой уже знакомы сто лет, и ты сидишь сейчас рядом со мной. Хочешь мою тринадцатую чашку чая? Последняя на сегодня, заварки больше нет. Но главное, расскажи, как твои дела?

Мне очень нехватает этих маленьких переговоров. Давай только не про глобальное изменение климата, уже по горло сыта, не хуже тебя могу про него вещать. Расскажи лучше что-нибудь очень теплое, как мой синий плед, и очень мягкое и сладкое, как зефирки в горячем шоколаде, который мы еще никогда вместе не пили (да и по одиночке тоже). Я хочу знать о тебе все. От номера трамвая или автобуса, на котором ты ездишь каждый месяц до твоих самых любимых кошмаров. Такой вот каприз у меня сегодня. Но мы никогда еще вместе не выдумывали мой маленьких офис, в котором я счастливо живу, а сейчас с тобой чаи распиваю. Последнюю тринадцатую кружку, если быть точной. А если быть еще более определенной, то только у тебя еще не выдумывался мой сегодняшний вечер, который в каком-то смысле теперь уже и твой.

Если у меня все-таки получится закончить свою болтовню, а ты перестанешь обжигать чаем язык, то я замолчу. На весь вечер замолчу. А ты очень аккуратно, как ты умеешь, расскажешь мне о своей жизни, о своих проблемах и обидах, о переживаниях и неудачах, возможно, о твоем любимом человеке и снежинках на твоих руках. Я буду слушать и внимать каждому твоему слову. Позже попрошу написать секретик-несекретик в "Злые мысли", но это уже как получится.

Если ты вдруг решишь, что я тут понаписала много слов не для тебя, а для кого-то другого, то ты ошибаешься. Но это ничего, бывает. Спасибо за мой вечер.

P.S. Я еще покажу смотри какую художницу Yelena Bryksenkova

Я не знаю. Мне бы о стольких вещах хотелось побеседовать, но всякий раз, когда я начинаю о чем-то думать и тем более писать, слова не слетают у меня с языка и с пальцев. Я не чувствую стабильности в своем состоянии. Я, конечно, могу сделать что-то, что заставит меня мечтать или размышлять, но я не чувствую, что именно сейчас я хочу именно этого. Мне бы хотелось поговорить о себе с собой. Эгоистично. Меня это не сильно волнует на данный момент.

Мне кажется, я стала возвращать пережитое мною состояние, когда меня бесконенчо волновало мнение людей. Мне снова хочется одеться во все черное и сидеть незаметно на задних рядах, чтобы меня не то чтобы никто не видел, никто не вспоминал. Я от этого уходила очень долго, так до конца и не ушла, но по количеству людей, которые теперь мне улыбаются, я могу судить, что продвижения есть. По крайней мере были.

Я иногда ассоциирую себя с чем-то вроде пещерного человека, который привык жить один. Раньше в моей пещере были запертые двери и жили страшные чудовища, которых я сама страшилась. Теперь мое каменное жилище стало больше походить на свое истинное название, ибо от замков и от самих дверей ничего не осталось. Я рада любому случайно заблудшему путнику, получившему приглашение ко мне от судьбы, он становится любимым гостем. Не страшно оставлять свои сокровища открытыми, большинство их либо не замечает, либо очень уж боится заходить в глубину моих темных каменных сводов. Чудовища, естественно, остались, но это мои чудовища, родные. Некоторые из них оказались крайне приятными ребятами.

Было немало огорчений и небольших для мира катастоф, но все было хорошо. А потом в один прекрасный день я нашла у себя в руке ключ. Значит в моем свободном обиталище появился замок. Появился запрет, страх. И я никак не могу найти этот замочек, чтобы открыть его и освободить все.

И я тут подумала, что брошу я все к черту. Все эти поиски, все сомнения и боязни. Даже единственный ключ свой брошу. Хватит все планировать и контролировать. Я может быть иду не по тем знакам, соблюдаю не те правила. Я - гора. Когда надо будет замок сам найдется, ключ окажется рядом с ним, и я, возможно, буду во всем черном незаметно сидеть на заднем ряду. Обо мне никто не вспомнит, потому что никто и не забудет. Где-то на фоне будет играть моя любимая музыка. А таинственный незнакомец, вдруг поселившийся в моей комнате прекратит нашептывать непонятные слова в мое ухо, но будет сидеть рядом со мной и пить все мои чаи, молоко и (судя по всему) просроченное, но вкусное и совсем не испорченное какао.

Я всегда не умела заканчивать.

Здравствуй, Октябрь. Я сегодня очень нелогично с тобой прощаюсь, потому что никто не прощается, приветствуя то, что уже давно ушло. Ты знаешь, а как будто ничего и не изменилось. Я продолжаю писать "октябрь" везде, где я обычно пишу и не пишу. Опять не логично, крикнешь мне ты, бросив насмешливый взгляд из-за плеча. Тем не менее, ты не хуже меня знаешь, что мое общее состояние можно легко описать на языке логики предикатов. Хоть какая-то логика в моей жизни.

Мне нечего тебе больше сказать. Ничего поэтического, и уж тем более ничего романтического. Ты как будто уволился из моей фирмы, в котрой как ни странно, ты был боссом. Я тебе позволила стать им. Может быть я любила тебя, может быть я просто в тебе что-то нашла. Ты забрал все мои физические силы, оставив кучу сетей и клубков ниток, которые мне придется распутывать. Замечательные люди стали все чаще видеть мою копию, мой автомат. Мне бывает так больно видеть, что мне кто-то улыбается так искренне, это так редко встретишь сейчас, а я выдавливаю из себя грустный вздох, тонкий намек на радость встречи.

У меня к тебе лишь несколько небольших просьб, которые, возможно, даже внимания не стоят. Первое о чем я тебя попрошу, это не кричать. Пожалуйста, швыряйся стульями, уходи, капризничай, если я опять тебе надоем, только не кричи. Шепчи там тихонечко какая я нехорошая, а я тихонько посижу в углочке с мыслью, что ты хоть и злишься, но все-таки любишь меня. Вторая моя просьба немного сложнее первой. Я очень тебя прошу не бояться мне говорить правду. Я не стану тебя ненавидеть и гнобить, если ты скажешь что-то такое, что будет не совпадать с моим мнением. Моей любви к тебе не убавится ни на каплю. Моя последняя просьба совершенно невыполнимая. Улыбайся, пожалуйста.

Жаль, что ты этого уже не прочитаешь, мы бы стали с тобой отличными друзьями, если бы поняли друг друга немного лучше. Меня же уже о чем-то попросит кто-то другой.

Прости. Я близка к тому, чтобы от много отказаться и со многим проститься. Я не выдерживаю нагрузок. Я еле держусь за руку незнакомца, который так и продолжает спасать меня от пасти кровожадных касаток. Кто бы меня еще спас от пасти кровожадных людей. Хотя господин Аллен обещал мне, что незнакомец все-таки появится. Тем временем я должна заплатить толпе, требующей хлеба и зрелищ, оторванным от сердца текстом в полторы тысячи слов и напрочь порванными нервами.

Я не знаю, что будет с нами. Мне все кричит, что нужно забыть прошлое, уехать в конце концов в Красноярск на неделю. А ты, любимый призрак моего прошлого, так и летаешь за мной, не давая мне аккуратно разрезать красную ниточку между нами. Если честно, я и не хочу ничего разрезать, я не просто так называю тебя любимым, не просто так не могу с тобой проститься. Мне почему-то кажется, что совсем скоро неугомонный и ревнивый призрак моего настоящего прекратит капризничать, и будет спокойно греться на моих грубых ладонях в нежной дремоте.

Ты знаешь, я вдруг подумала, что когда-нибудь, я отпущу твою руку. Тогда все мои истории будут только моими, и ты никогда не узнаешь нашла ли принцесса цветное стеклышко в морском песке, почему слюнявый король любит пчелок и динозавров, и как ловить лучики калифорнийского солнца пальцами, покрытыми инеем (и поймать бесконечно мало). Но до тех пор, пока у меня есть любовь и щепоточка волшебной силы, я буду тебе их рассказывать. Кем бы ты ни был.

Мы сами хотели уйти от проблем, погрузившись в другие, "более серьезные и практичные". Судьба пошла к нам на встречу, и все стало еще только хуже, ибо это забирает все силы, все время, весь воздух. Все время холодно. Вечно холодно. А мы даже не успели согреться. Зима сегодня не приветствуется. Оставьте только снег для нас.

Мы замерзаем изнутри и снаружи. Каждый пальчик, каждый внутренний орган покрылся толстой ледяной оболочкой. Как будто ты в Древнем Египте, и те, кто еще немножко живее тебя, мумифицируют твое тело, а может и душу. Противоречие только в том, что в Древнем Египте не было холодов. Зато в тебе течет кровь фараонов. Да поможет тебе Осирис.

Мы чертим реки битв у себя на руках, думая, что по таким картам можно куда-то сбежать. Мы были рождены, чтобы стать воинами. Супергероями нашей жизни, спасающими самих себя от себя же. Единственное отличие нас от супергероев в том, что нам приходится учиться всему тому, что они умеют с рождения. Отдаешь минимальную дань неизвестным поэтам Скандинавии, где, как ни странно, холодно так же как и здесь.

Мы просыпаемся среди ночи, теряясь в неземном зеленом свете, взявшемся непонятно откуда. Танцуя и кружась босиком по горячему полу, мы приходим к окну, чтобы сесть рядом с ним, обняв холодную бутылку с минералкой, как когда-то уже очень давно. Глупости, но становится удивительно спокойно, как в далеком августе. Небольшой ритуал, чтобы проснуться утром и увидеть снег, который оказался теплее, чем лето.

Мы пытаемся разглядеть остатки себя в огромном зеркале. Отражение, словно издеваясь, произносит на всех известных нам языках эту приевшуюся фразу из реальности: "Что ты сказал?" Мы и наше отражение, тем не менее молчим, и вообще ничего не говорили, потому что нельзя мешать играть безмолвным и холодным песням осени. Вот теперь совсем умолкаем.

Эта история из одной далекой стране, где люди всегда поют песни и знают, что такое страсть к жизни. Там так светит солнце, что ты забываешь о существовании ламп, а ветер оставляет легкий кипарисово-сосновый поцелуй на горячих губах. Страна царей и героев.

Горы и солнце, а чуть дальше море. И ни одного облачка, ни в небе, ни в море, ни в душе. На самой высокой горе этой страны была небольшая деревня, где жили люди, которые любили этот мир и жили в нем просто и не богато, но очень счастливо. Каждый там занимался своим любимым делом, кто-то охотился, кто-то ковал железо, кто-то только и делал, что веселился, а кто-то был настолько справедлив, что в его глазах сверкали молнии. Они ссорились и мирились, грустили и радовались, даже немного воевали и чудили, но независимо от ситуации оставались родными друг другу. Счастливцы даже не ведали о другой жизни и лишь догадывались о том, что происходит внизу.

Люди, которые жили у подножия знали о жителях горы, но никак не могли с ними связаться. Они были наслышаны о их счастливой жизни и думали, что без особого вида магии жизнь горцев не обходится. Они мечтали стать такими же как они: свободными, счастливыми и любимыми.

Тем временем люди горной деревни жили и даже не подозревали, что где-то внизу кто-то им поклоняется и называет Богами.

Но однажды с горы пришлось спуститься. Что произошло дальше мы все знаем и так.

Kaiser Chiefs – Saturday Night

Каждое утро я вместе с идеальным рыжим мужчиной надрываю горло в песне о ночном субботнем городе. Про парней на байках, про огни свободы и скорости, про сумасшедшую любовь, и даже немного про порочность. Что-то уже я сама напридумывала. Дело в том, что в последние дни, мне безумно хочется все кинуть и угнать к этим диким людям, которые захлебываются пивом, гоняют по городу, не думая ни о чем, устраивают драки и курят все эти противные сигареты. Думаю, нужно отметить, что когда люди думают обо мне, они представляют совсем другие вещи. Но мне как будто всего моего было мало, дак нужно еще всего в концентрированном и не самом приятном для общества виде.

Вот именно, мы так много думаем, что принято обществом, что совсем забываем, чего мы сами хотим. Продолжая тему парней на байках, я сегодня по пути домой видела людей, которые по крайней мере были одеты так же, как эти боги бесшабашной ночи. Другое дело, что в них не чувстовалось этого бунтарства, и дело даже не в яблочном соке, который они аккуратно понужали из маленькой коробочки через трубочку.

Я говорю о том, что мы, загнанные в рамки общественного мнения, стали стесняться или бояться быть теми, кем мы хотим быть. Даже на один денечек. В итоге из нас получаются угрюмые и занудные человечки или жалкие пародии на нашу "непринятую" мечту, потому что наш внутренний "строгий родитель" не может ослабить узды контроля, пусть и желая только лучшего для нас.

Это не призыв к вандализму и/или непристойностям разного рода, даже парня на байке искать не надо, просто это может касаться даже бытовых ситуаций, которые не приносят никому совершенно никакого вреда. Ловили ли вы себя когда-нибудь на мысли, что хочется по среди улицы станцевать зажигательный танец или прогорланить любимую песню, а может просто громко рассмеяться и напрыгаться на поребриках? А вдруг даже расплакаться? Может быть, конечно, это я одна такая, но что-то мне подсказывает, что это относится к каждому. Тогда, почему мы этого не делаем? Ведь всем по сути все равно, а настроение сразу улучшилось и стало не так тяжело, как казалось раньше.

Тем не менее, мы глупые этого не делаем. Я этого не делаю. Где же мы такие непосредственные и счастливые, какими мы были в детстве? Где мы бегающие за мячом по улице с лицами, измазанными черемухой? Где мы в канун Нового Года, по уши в снегу валяющиеся в сугробах? Где мы, достаточно смелые, чтобы кричать о любви, которая в то время всегда была настоящей?

Мы здесь, но мы боимся, глупые.

Еще не было такого, чтобы я чисто физически не успевала написать в последний день месяца. Но я с этим ничего не могла поделать.

Я полюбила этот сентябрь. Я наслаждалась каждым его мгновением. Тем не менее для меня, привыкшей к размеренному образу жизни, когда все приключения вызваны эмоциями и происходят по большей части в моей голове, очень тяжело перестроится, ибо эти самые приключения немного вышли за рамки моего сознания. Это все было настолько ошеломительно, что я чувствую себя очень усталой.

Я знаю, что то, происходящее со мной в этом месяце никак нельзя сравнить даже близко с жизнью многих людей, для которых мои приключения полная тухлятина. Но ведь вышло так, что я не из таких людей, хотя иногда очень хочется быть такой. Только вот что странно получается, когда я вот по-настоящему этого захотела… И так случилось, что все эти невероятности для меня стали происходить, а я к ним оказалась не готова, как бы грустно это не звучало. Может быть поэтому меня весь день мегодня клонит в сон, а тело и разум с трудом мне подчиняются.

Я сейчас в одном месте все время пишу, что у меня буря в душе. Я думала, что она стала утихать, но все становится только сильнее и сильнее. Я ошибалась. Я, видимо, слишком много ошибалась. В чем разница между вечностью и бесконечностью (безграничностью?) ?

Мой замечательный, замечтательный сентябрь.

Значит вчера я сидела ныла, как я себя не устраиваю, и это при том что день был в общем и целом замечательный. Только вечер не удался: мое нытье и непонятно откуда взявшиеся оскорбления от хороших друзей.

Собственно, в качестве решения проблемы я решила себя выгулять. Точнее не совсем себя, Маленькую Ксюшу, как я называю ее, или мооего внутреннего художника, как называет его одна умная и опытная американская женщина. Пошла я не просто куда-нибудь, а к Алисе. Да, да, к той самой Алисе, которая пила чай со Шляпником и Мартовским Зайцем, искала мораль с Твидлди и Твидлдумом, играла в крикет с Королевой Червей, хвалила галстук Шалтая-Болтая и много еще чего. Я была достаточного размера, чтобы влезть в дверку и оказаться в маленьком помещении, куда пришла словно домой. Погуляв там вдоволь, я уже было собралась уходить, как в буквальном смысле врезалась в Чеширского Кота. На мой немной вопрос, который крутиться в моей голове со вчерашнего вечера Кот сказал: "Это во многом зависит от того, куда ты хочешь прийти". И жить стало как-то легче.

Затем добровольно заплутав в осеннем городе, я обнаружила себя в компании мудрейшего господина Борхеса, который рассказал мне о вечности и литературных загадках. Это как же я удачно все сложилось. Спасибо. Спасибо всем. Спасибо и тебе, да, именно тебе тоже.

Я люблю разговаривать с людьми на разные темы. Я люблю говорить о вишневом соке вместо пота и знаменитых преступлениях, об отсутствии бровей и Гитлере, в этот раз мы говорили о музыке. Точнее о музыкантах. Из всей беседы меня очень задело одно предложение моей подруги о том, что натсоящим музыкантом становится только тот, который и есть музыка. И тут меня проняло: а что тогда определяет меня?

Самое неприятно случилось тогда, когда я не смогла ответить себе на этот вопрос. Я на самом деле довольно много чего умею, но не настолько хорошо, чтобы чем-то себя определять. Если честно, то я толком и не знаю, чего я на самом деле хочу, потому что я хочу слишком много всего. С другой стороны, это гораздо лучше, чем ничего не хотеть. Или хотеть все и не хотеть ничего в каком то смысле равноценные желания? В итоге, меня наклоняет в ту сторону, где мне бы хотелось интересно и по возможности вдохновляюще писать. Только я читаю, как пишет мой одногруппник, да сюда захожу и читаю тех, на кого подписана, и думаю, что слишком много на себя беру.

Вот теперь я в поиске, хотя мне нравится быть такой, какая я сейчас, но ведь этот поиск только раскроет меня. Пытаюсь я себя успокаивать. Даже пишу это сейчас, чтобы себя успокоить. Я все делаю правильно, даже если все это очень глупо.

В этот мрачный денек Робер Картер наконец решил нанести визит гадалке, которая жила в маленьком чудаковатом домике в другой части города. Сначала он очень удачно сел на автобус, который, к сожалению, был переполнен людьми. Роберта начинало все раздражать, а дождливая погода только ухудшала его настроение.

Кстати, будь я на вашем месте, мне бы было очень любопытно, какого черта такой успешный и весьма разумный молодой бизнесмен как Роберт Картер принял такое странное решение. Совсем недавно он посетил больницу, чтобы проверить здоровье, где доктора ему сообщили о том, что у него нашли очень странную инфекцию, которая еще неизвестна науке. Короче говоря, ясно было одно - Роберт Картер скоро неизбежно умрет. Так, Роберт, не пренебрегая собственным здоровьем, решил, что раз медицина бесполезна, то магия будет тоже неплохим лечением.

В итоге, приехав к дому цыганки, он почувствовал себя немного не в своей тарелке, тем не меее смело постучал в дверь. Женщину звали Оливия, она жила одна с семью кошками, которые ползали по всему дому, играя в какую-то игру. Оливия сказала, что все проблемы Роберта в его подсознании, и чтобы помочь ему от них избавиться, она его загипнотизировала.

Пока Роберт спал, он видел яркий маскард, начавшийся ровно в полночь. Он толкался среди злобно смеющихся людей и задыхался от запаха диких цветов, раскиданных повсюду. Но самым страшным было то, что его окружали вездесущие сияющие яблоки с глазами. У Роберта было предчувствие, что эти яблоки его преследуют. Неожиданно он проснулся.

Роберт Картер ничего не понял. А когда Оливия попросила с него 200 долларов, он подумал что это до смешного дорого и презрительно воскликнул грубым голосом: "Это же обдираловка!" Потом он покинул дом.

Роберт Картер умер в возрасте 88 лет.

P.S. Домашнее задание по английскому заставляет меня писать очень глупые и странные вещи.

Nara

Михаил Сажаев "Осень"

Ты просыпаешься с грузом ответственности на себе. Ты спишь с ним и ходишь с ним, а потом даешь обещания, но… Трусиха, трусиха. Другое дело, что это не мешает твоему счастью, которое ты перекладываешь из джинсовки в пальто, из кармана в карман, ибо погода немного истерична. В кармане обычно конфетка.

"Ты посмотри как ее засосало туда", - звучит саркастичный голос недалеко от твоего правого уха. Это про тебя. Это тебя должно было засосать. Но ведь так и происходит. Ты видишь его дырявую черную щеку, выженный поцелуй на руке, мух, откладывающих свои яйца в человеческой плоти, обтянутых желтой кожей живых скелетов, страх, боль. А в настоящем мире женщина рядом с тобой везет огромные куски мяса в прозрачном пакете. Слышно как у мужчины напротив кровь из пореза на пальце впитывается в бинт, окрашивая его в какой-то грязный цвет соприкосноваения тела с реальностью.

Возможно, тот факт, что ты переходишь дорогу с белочками не делает день идеальным. Возможно, это даже не хороший знак. На бесчувственных, в прямом смысле бессердечных ногах, в уютности мягких тканей одежды, в лучах яркого солнца, с голодом и нападающим сном ты сегодня немного мужественнее чем нужно. Зато ты герой этого города. Отключай телефон! Все звонки отчасти пикантны и с ореховым вкусом (ох уж эти белки).

Тебя разорвало на славу. Ты делаешь неожиданные и очень смелые признания людям, которым эти признания не принадлежат. Прекрасно то, что эти люди понимают это и помогают. Но не только ты этой осенью признаешься, целый мир клянется тебе в любви: рисует баллончиком с краской простые слова на асфальте, выцарапывает твое имя на зеркальном столике в кинотеатре и складывает его из мягких подушек, даже рыжий мужчина поет песни словно для тебя. А ты? Трусиха, трусиха. Когда ты подходишь к витрине с черепашками, они приползают к тебе поближе. Видимо, тоже признали.