Быдло-бестселлер

Пока нормальные женщины комплексуют из-за жирных лях, жоп и прочих объективных и субъективных причин, моя жена комплексует из-за нашей разницы в росте. И я бы понял, наверное, если бы разница в 55 см была в её пользу, но нет. Потолки в нашей семье задевает не она, а вот комплексует из-за этого как раз она.

Весомые аргументы типа: носи свои любимые каблуки хоть по две пары на одну ногу; это круто выглядит и прочее, разбиваются о стену нытья. Иногда виноват я, потому что нехуй было за два метра переваливать, а иногда она, потому что коротышка, но всё равно крайний я, потому что она меня за это ненавидит. К этому, в принципе, я привык, ибо ненавидеть друг друга без объективных причин — наша фишка.

Не знаю в чём прикол жаловаться на то, что в принципе невозможно исправить, но женщины, наверное, из любой причины могут высосать совсем не то что нужно.

Однако этот комплекс не мешает ей всячески демонстрировать что она за мной как за каменной стеной, вся такая хрупкая и маленькая, и попробуй со стороны только выебнуться за это — глотку перегрызет и даже улыбаться не перестанет.

Я, наверное, самый понимающий человек на планете, потому что мне, чаще всего, наплевать на чужие грехи, косяки и деяния. Мне проще их понять и забить болт, чем акцентировать на этом внимание, уделять время на осуждение и качать головой в приступах благочестия. Но есть вещи, которые я никогда не буду понимать, принимать и игнорировать.

Я прекрасно помню, как эти самые люди кричали мне, что никогда не простят того, что случилось с их любименьким сыночком. Что именно я со своим дурным влиянием виноват в том, что этот моральный урод закончил свою жизнь малоприглядным образом. Воспитали сволочь они, а виноват в этом, конечно же я.

И они исчезли. И не появлялись до сегодняшнего дня, очевидно, впав в старческий маразм, раз вспомнили, что у их любимого и дорогого есть генетическое продолжение. Я был понял, но был бы против, если бы они решили заявиться у меня на пороге и предъявить свои права на человека, которого они видели от силы три раза в своей жизни и всячески сомневались, что это вообще от их любимейшего сынульки. Но втихаря заявиться к моему ребёнку в школу и ездить ему по ушам со своими охуительными рассказами о том, каким потрясающим был его отец, и если бы он не сдох, то обязательно бы его воспитывал — это пиздец.

Сегодня я в очередной раз порадовался, что всегда был предельно честен с собственным сыном и не скрывал того, что не являюсь ему биологическим отцом. Радовался и едва сдерживал порыв зарыть их в одну могилу с их любимым отпрыском, который, разумеется, по их рассказам выходит святым мученником, а я — ублюдком, который столь бессердечно разлучил любящего отца с его продолжением. И ведь не постеснялись описать в красках каким чёртствым, бездушным и отвратительным человеком я являюсь.

Понятия не имею как ему хватило выдержки не сорваться на истерику когда он мне всё это рассказывал. И не представляю, как хватило силы воли вообще это дерьмо слушать. Я правильно воспитал своего ребёнка, потому что ни единого упрёка или сомнения в свой адрес от него не услышал. Он всё сделал правильно: спокойно высказался и выслушал мою точку зрения на этот счёт.

Я не знаю нахуя столько лет отсиживаться в своих окопах страданий и безутешного родительского горя, а потом пойти и похерить свою единственную возможность на установление каких-никаких связей. Зная своего сына и его нетерпение к критике в мой адрес, эти люди потеряли у него даже крохотную возможность на уважение, симпатию или банальную вежливость.

Нельзя, блять, ненавидеть меня столько лет, а потом претендовать на то, что благодаря мне вообще ходит по земле! Почему-то любящие родители не упомянули, что именно я, а не их заботливый выродок заботился о его беременной на тот момент супруге, пока он под моим именем тёлок пялил; не их сынуля ебался с тяжелой беременностью, родами и последующими месяцами бесконечных памперсов, режущихся зубов и прочими, блять, прелестями отцовства. Зато он в грудь себя бил, бухал и рассказывал, что отцом стал, пока не начал думать, что его, благородство, идеал мужчины и самца, наёбывают и не отказался от своего ребёнка, потому что охуенный отец. Они почему-то не рассказали, как их любимый долбоеб за это "любимую" супругу горячо и страстно попытался приложить лицом к радиатору батареи, чтобы выбить из неё, что это мой сын, а его лохом и козлом отпущения сделали. Именно из-за этого я сломал этой мрази обе ноги и нисколько об этом не жалею, потому что если у тебя есть проблемы, то обращайся к их источнику — ко мне. Но это жалкое ссыкло могло демонстрировать силу только на тех, кто слабей него. Но они об этом умолчали. Для них он святыня, которую обманывали и водили вокруг носа все кому не лень, а он такой невинный агнец всячески терпел и не творил дикую хуету.

Я сделал то, что должен был сделать: обезопасил свою семью от дальнейших поползновений в их сторону. И никогда не буду в этом раскаиваться. Сделал бы тоже самое, лишь бы мой сын рос в психически стабильной обстановке, без попыток выебать ему мозг чем-то подобно сегодняшнему. Я никогда и никому не позволю вмешиваться в мою семью, нести хуйню и надеяться, что она останется безнаказанной.

С нетерпением жду, что эти милые и внезапные родственники расскажут мне обо мне лично. Что-то мне подсказывает, что слова внезапно застрянут у них в глотке и можно будет считать, что в этот раз мы обойдёмся без драм.

Я думал, что заебывать этот учебный год меня будут только студенты да администрация. Но нет. Прилетело откуда не ждали. Стоило ей появиться в дверях, как я сразу понял: это пиздец. И мы либо потрахаемся, либо убьём друг друга в конечном счёте и судя по тому как сильно она меня выводит из себя — второе.

— Вы всегда такой мрачный?

— Нет. Обычно я ещё хуже.

Наверное, ей забыли объяснить, что я — не самый лучший объект для попыток в заботу и со мной лучше вообще не пересекаться выше положенного вежливостью уровня, либо она настолько отбитая, что глуха к любым здравомыслящим предупреждениям. Тебя взяли на работу или, блять, волонтёршей к отщепенцам от общего стада типа меня? Чтобы мы не чувствовали себя одинокими, ведь людям сложно представить, что тебе проще ОДНОМУ, а не сбиваться в кучки и ссать друг другу в уши ненужной информацией.

Но ни мой мрачный вид, ни глухая стена молчания не наводят её на мысль завалить и испариться в тщетности бытия. Её умение вывозить любую беседу без собеседника — целое, мать его, искусство, которым большинство просто не владеет. И ведь она не тупая дура, судя по её речи, манерам и общению с другими людьми. И она умеет молчать! Это я видел собственными глазами.

— Что вам от меня надо?

— Мы же коллеги, а коллеги должны взаимодействовать между собой.

Пиздец. Ты видишь этих самых коллег? Я даже не знаю как зовут большинство из них, не то что какое-то там взаимодействие, блять. Я не душа этой компании, уж смирись с этим и приставай к кому-то, кому нравится, когда до них молодые и не в меру долбанутые докапываются. Я сам по себе и нехуй пытаться это изменить.

А, ну и судя по тому что я видел, девочка ещё и справляется со стрессом тем, что режет себя. После того, как я случайно "спалил" следы, которые уж точно ни с чем другим не перепутаю и выслушав путанные "упала, напоролась, бла-бла-бла". Очень часто и очень тонко падает. Но это немного объясняет её подсознательное стремление установить со мной контакт. Вот и не верь потом, что мазохисты и садисты на подсознательном уровне чувствуют друг друга.

Но это всё равно нихера не оправдание такого поведения. Тебе весьма жестко и понятно объяснили, что твоё общество нежелательно — слушайся. Хотя, может, это личный вид удовольствия: доёбывать, доёбывать, а потом получить по полной. Я уже ничему не удивлюсь.

Казалось, я только-только со всем этим разобрался, привёл себя в относительно стабильное состояние и обходился без рецедивов. Но нет, нужно обязательно послать мне очередную ненормальную и отбитую девку, которой такие как я в кайф. Идите вы нахуй с такими испытаниями.

Это только кажется, что мистер Хайд вызывает у людей отвращение. На самом деле, он пробуждает в них то, что они так тщательно скрывают под покровом социализации и морали. А людям не нравится, когда в них пробуждают низменные инстинкты, которые делают их слабыми и безвольными, потому что нутро гораздо сильней чем нам кажется. У каждого своё. У меня это агрессия, секс и разного рода зависимости, будь то алкоголь, наркотики или азарт. Я подменяю одну зависимость другой, менее губительной, но всё-таки зависимостью.

Иногда я позволяю людям думать, что также прячу своё нутро. Под очки. Не потому что я стесняюсь себя или хочу заткнуть свои порывы, а потому что люди этого боятся и не понимают. Если ты не борешься со своими страстями, то тебя начнут избегать, хочешь ты этого или нет. Если ты их любишь, то тебя начнут бояться. Иногда я не вижу в этом никакой выгоды, поэтому приходится прибегать к тому, что их успокоит.

Я не Дон Кихот, чтобы бороться с ветряными мельницами, сражаться с воображаемыми драконами и получать пинки от заранее провальных попыток стать нормальным. Я принял себя таким, потешаясь над доктором Джекилом, который всеми правдами и неправдами выжигал из себя пороки пока не выдохся настолько, что потерял контроль и ушёл, перестав бороться с собственными порывами.

Всё что нужно — научиться контролировать и доминировать над собственными слабостями. Не пытаться от них избавиться, положив на алтарь жертвенности свои удовольствия, которые это могло бы тебе принести.

Я никогда не отказывался от своих желаний. Нравится жёсткий и аморальный секс? Найди себе кого-то со схожими интересами и наслаждайся в рамках собственных табу. Нравится драться? Добро пожаловать на ринг. Моя агрессия помогла мне стать мастером спорта, а если бы я её подавлял, то всё могло закончиться весьма печально не только для меня. Нравится от чего-то зависеть? Наркотики, алкоголь, покер — всё в пределах финансовых и физических возможностей. Это твоя жизнь и ты имеешь право распоряжаться ею так, как тебе хочется.

Если что-то перестаёт приносить мне удовольствие, то я с этим завязываю, не дав возможности перерасти в проблему. Я контролирую свои слабости, а не они контролируют меня. Во мне нет подавленного мистера Хайда. Я и есть Хайд. Именно поэтому я не боюсь, что моё нутро кто-то обнаружит. Чаще всего я его просто не скрываю. Меня нельзя уколоть тем, что я наркоман или алкоголик. Я об этом прекрасно знаю. И агрессивным извращенцем меня тоже не задеть, потому что да, это часть меня.

Принятие собственных пороков здорово облегчает принятие чужих. Точнее, тебе просто на них наплевать.

Заебали путать интровертов и сранных социофобов, блять. Я интроверт и я не боюсь людей, не прячусь от них в бомбоубежище и не испытываю синдрома "потных рук", когда нужно с кем-то знакомиться или проводить время с другими людьми. Интроверты — не ебучие мизантропы, ненавидящие собственное отражение в зеркале, тётю Зину с пятого подъезда и детей, которые не прикидываются мёртвыми. Не надо ставить знак равенства между мразью и интровертом, блять. И среди экстравертов полно гавкающей хуйни, считающей себя вершиной эволюции. И мудаков полно среди экстравертов. Не надо спихивать свою внутренную неуверенность, хуевый характер или воспитание на интроверсию. Вы просто хуйло, вот и всё. Смиритесь.

Новость дня: нормальные преподы не ездят на байках, потому что несолидно и не соответствует занимаемой должности. Мы тут, понимаешь ли, коллектив и должны создавать пример для подражания, а не выебываться индивидуализмом. А я им, видишь ли, порчу показатели своим поведением и внешним видом. Только и остается что вызывать на парт.собрание, отобрать билет и исключить из партии за несоответствие со стандартом общества. Начинает утомлять этот цирк, даже если это банальное желание задеть и вывести на конфликт. Ну не соответствую — увольняйте, только все прекрасно знают что этого не будет. Только если я однажды не решу показать все свои татуировки, а для этого придется полностью раздеться.

Как забавно наблюдать за тем, как взрослые мужики мучительно краснеют, когда в их присутствии не дай бог упоминают слова типа "кунилингус" или "влагалище". И это альфачи от гордости языки проглатывают, когда рассказывают об очередной, которая под ним орала как никогда и ни под кем. Больше меня веселит искреннее убеждение, что наличие члена — уже сто процентов оргазма, а о стимуляции клитора (тоже слово, от которого испытывают трудности) слышали единицы, потому что некоторые о существовании оного имеют лишь смутные представления. Но, разумеется, с ними женщины достигают оргазма просто потому что они клевые ребята. А с клевыми ребятами к хуям лишняя стимуляция. Он своей клевостью стимулирует на сквирт и множественные оргазмы. А ещё меня обвиняют в эгоцентризме, когда рядом люди, которые искренне ревнуют к вибраторам и считают свой член волшебным и единственным средством удовлетворения. Как после этого не презирать людей, а?

Они всегда ждут от меня подвоха. Особенно сейчас, когда вот-вот ударит пятилетие с момента, как Лиговская возжелала в личные аниматоры самого дьявола и самый горячий котёл. Обычно я их не разочаровываю, но не в этот раз. Хотя, отсутствие подвоха от меня — тоже подвох. Будет забавно понаблюдать за этим нервяком, который обязательно поразит каждого члена моей семьи и ближайшее окружение. Тяжело не оправдывать чужих ожиданий, но я справляюсь.

За эти пять лет я прочно укрепил позиции бесчувственного чурбана, бездушного мудака и безэмоционального урода, не способного на длительные и глубокие переживания, если это не проигрыш в покер или пустая бутылка. Я не позволяю даже допустить мысль, что у меня есть сердце кроме того, которое перегоняет кровь по инерции, потому что меньше всего мне нужно, чтобы эти люди знали, что у меня есть подобие эмоционального фона, которым можно манипулировать, пусть и небольшой промежуток времени. Я тщательно доказываю теорию о том, что у рыжих нет души, соответветствую этой тупой шутке и, честно говоря, абсолютно об этом не жалею.

За эти годы я окончательно разучился разговаривать с людьми серьёзно. Сарказм, ирония, умение уязвить и подколоть собеседника — оружие, которым я владею в совершенстве. Меня это устраивает, а до иного мне нет дела. За эти годы я окончательно разучился обращать внимание на чужие потребности и желания. Они не имеют значение. И дело не в твоей смерти, любовь моя. Хотя, конечно, было бы очень просто свалить своё мудачество на тебя, потому что теперь ты точно не взбрыкнёшь и не открестишься от своего влияния. Но я так же научился принимать ответственность за свои деяния. Так что здесь ты не причём.

В последнее время я практически не бываю на кладбище, потому что я нужен живым. Своей жене и своему сыну. У них, в отличие от тебя, есть сердцебиение и пульс. И у меня, кстати, тоже, о чём я напрочь забыл на целых пять лет. Я и без того вижу напряжение в её глазах, которое растёт каждый день, когда цифра в календаре приближается к заветной. Я и так причинил ей столько боли, что даже твой мазохизм нервно покуривает где-то в стороне и плачет от обиды. Они единственное, что ещё держит меня здесь, иначе бы за мной не заржавело. Но я взял на себя ответственность. А ты подождешь. Вряд ли я когда-нибудь стану идеальным мужем или отцом, но кто бы рискнул попытаться мне помешать?

За эти пять лет я поседел ещё больше и перестал заебываться на длине волос, вернувшись к тому, от чего избавился вскоре после твоих похорон. Рыжий снова с длинными волосами. Морально я уже готовлюсь к выебываниям от "настоящих" мужиков. Старые добрые возвращаются.

Слава богу, не во всём они возращаются. Всё-таки нужно идти вперёд, не акцентируя внимание на том, что когда-то там, сто лет назад, не болели сломанные кости, не ныли шрамы и небо было красочней, потому что кое-кто сидел плотно на наркотиках. Сейчас я лучшая версия себя: более сдержанный, взрослый и сбалансированный. Тогда я был идеален для себя того; сейчас для нынешнего момента.

Но есть во мне нечто постоянное: любовь к тебе. Её не изменит ни твоя смерть, ни десятилетия после неё. Ни-че-го. И это хорошо. У меня нет ни желания, ни ресурсов для той чокнутой суки, которая могла бы занять твоё место. Своё на любовном фронте я давно уже отвоевал.

Некоторые родители хуже своих детей: если мы сами не понимаем книгу, то нужно обязательно запретить её читать нашему ребёнку, потому что она обязательно нанесёт ему травму. Почему бы тогда не запретить чтение той литературы, которая наносит вред здравому смыслу и вызывает желание сжечь тех, кто оказался причастен к появлению такой литературы в широком свете?

Вчера я застал своего ребёнка за изучением книг Паланика и Буковски. О чудо, он не повернулся ко мне со взглядом, полным отчаяния, тоски и боли, и не сказал прокуренным и усталым голосом что видел некоторое дерьмо. Нихрена подобного. Он просто не понял. Это и неудивительно, учитывая, что того же Паланика понимают далеко не все взрослые, куда уж пацану, который просто любит читать. Ему плевать, читает он в этот момент Ницше или сказку про Репку, ему важен сам процесс, который доставляет ему удовольствие. И никакой психологической травмы книга ему не нанесла в отличие от людей, которые говорят ложить, звОнят и одевают вместо надевают. Вот там взгляд, полный непонимания и боли.

Я плохой отец, потому что не храню «запрещенку» под полом и не читаю её при свете луны, чтобы не дай бог мой сын не узнал о существовании таких книг до своего совершеннолетия. Они находятся в открытом доступе и, если хочешь читать — удачи. Если что-то будет непонятно, то ты всегда знаешь к кому прийти за объяснениями. Так мы недавно разбирали Достоевского и Флобера, а вечером он смеялся над Пратчеттом и дурацкими мультиками, которые он очень любит (я тоже, каюсь, я тоже). И никакой побочки, типа нуарной музыки на фоне, сломанных надежд и ожиданий. Хороший сон и аппетит, соответствующий его развитию и возрасту. Только если считать побочкой развитую речь и хороший словарный запас, но я не знаю, кто посчитал бы минусом разговаривать со своим ребёнком нормально, не теряясь в попытках нашарить слово и мысль, которые он точно поймёт. Говоришь как есть — он понимает.

Я не понимаю, почему нужно обязательно что-то запрещать, чтобы происходил процесс воспитания. Неужели никто из них не помнит, что запретный плод — самый сладкий и, если твое чадо захочет, оно из-под земли достанет этот «плод», но только никто ему не объяснит непонятные в ней вещи, потому что ебанутость родилась вперёд его родителя. Если не хочешь, чтобы он что-то подобное читал — объясни, почему именно ему не стоит это делать. Я так поступил с Де Садом, который спокойно стоит себе и никого не трогает. Мой сын знает: наступит момент, и он обязательно ознакомится с этим автором, только чуть позже, когда я сочту его готовым к подобной литературе, а себя — к вопросам, которые обязательно последуют за этим.

И это работает не только с книгами. Хочешь «забиться» как отец? Нет проблем, только подрасти и прими взвешенное решение, потому что за него тебе самому придётся нести ответственность, а не матери или мне. Всё что нельзя — льзя, когда ты будешь к этому готов и сможешь отвечать за свой выбор, а пока ты не можешь этого делать самостоятельно, то я принимаю решения и отвечаю за этот выбор. И тебе придётся с ним считаться, потому что совсем скоро ты будешь ждать от меня того же.

Есть вещи, в которых я всегда буду придерживаться консервативных взглядов. И одна из этих вещей — финансы. Если ты заводишь семью, берёшь на себя ответственность, то и эта часть жизни тоже лежит на тебе. Не хочешь этой ответственности — не заводи её. По крайней мере меня так учили и я не планирую отказываться от этого.

Я нормально отношусь к стремлениям своей жены быть сильной и независимой в карьере и финансовых отношениях. Это её право. Она не должна выбирать между семьей и работой, потому что нормальные люди давно научились это совмещать, но она прекрасно знает, что работает для себя и для своих хотелок, в то время как финансовый фундамент составляю я.

Также я знаю, что это процентов на десять из-за нежелания получить клеймо телки, которая очень удачно присела на хуй и может позволить себе не работать, потому что она ещё и залететь умудрилась. Меня это бесит, потому что я не понимаю, какого хера вообще стоит обращать внимание на мнение людей, которые не играют никакой роли в твоей жизни. Да даже если бы и играли. Это не должно никого ебать в принципе.

Хочешь самореализации? Да на здоровье, девочка моя, никто тебе и слова не скажет, но только если этого хочешь ТЫ, а не общественное порицание, которое ещё лет сто назад выебывалось на карьеристок и пропагандировало удачные падения на состоятельные хуи. Ну упала ты на такой — радуйся, блин, совместила приятное и полезное. Есть возможность заниматься тем, что тебе нравится, а не въебывать на ненавистной работе во имя чужого удовлетворения, лишь бы тебя за содержанку не приняли. Иначе я не вижу смысла, если это не нравится тебе самой.

Мне больше нравится та жена, у которой нет чувства дискомфорта независимо от того, работает она или нет. Которая не чувствует себя виноватой, когда берёт деньги на свои "хочу" и не испытывает желания отработать, считая это подачкой. Ты моя семья, мать моего ребёнка, я несу ответственность за вас двоих, а не покупаю или даю в долг.

Нравственность моей жены волнует больше моих родственников, чем меня. Следить за ней в инстаграме и предъявлять мне — как смысл жизни уже. Выставила фотосессию в нижнем белье без единого намека на пошлость — да как она могла! Куда ты смотришь? Приструни свою женщину, она должна в паранджу одеться и забыть что такое сексуальность, красивое нижнее бельё и восхищение со стороны других мужчин. Она же замуж вышла, значит, в рабство попала и не имеет права ни на что, кроме желаний своего мужа. Шоковое состояние, когда говоришь, что: сам купил ей это, блять, бельё, да ещё и не собираешься орать и запрещать им светить на всеобщее обозрение. Она мой партнёр, блять, а не моя личная рабыня и она прекрасно знает и никогда не сделает ничего, что мне бы не понравилось. Тем более, мы давно в разводе, но мои родственники, кажется, этот момент мимо ушей пропускают, она же мать твоего сына! Как можно такие фотографии выставлять и смотреть спокойно в глаза собственному ребёнку? Пиздец, надо её в подвал запереть и сказать ему, что мать от чувства вины умерла. Я никогда не буду оправдываться за свою жену, за её поведение и выходки. И никому не позволю выебываться на женщину, которая имеет право хоть обнаженку в свой аккаунт выкидывать, если ей приспичит. Брак и материнство не накладывают на женщину печать обреченности и рабства. Её сыну абсолютно наплевать, что у его матери есть подобные фотографии, потому что, блять, она не стала от этого хуевой матерью или перестала его любить. Он, наоборот, гордится тем, что у него потрясающе красивая мать, которой есть что показать и вызвать зависть у других женщин и восхищение у мужиков. В частности, у его отца, который это самое, блять, бельё и рвёт. И, охуеть не встать, спонсирует всё это непотребство, потому что у меня красивая женщина с охуенным телом. Слава богу, хватает мозгов не выебываться в открытую, иначе моё семейство ещё на пару тройку членов сократилось бы. Особенно охуевших.

Никогда и никого я так не ненавидел в своей жизни как отца. Самопровозглашенного бога с пантеоном лживых и бесполезных божков. Вся его жизнь – тысячи заповедей, которым он никогда не следовал, но упрямо пытался вбить их в мою голову. Все что он добился своим учением о благородном и прекрасном – радость и облегчение от его смерти; агрессию и неконтролируемый гнев при любой попытке сравнения; отвращение и презрение к внешнему сходству.

Я никогда его не любил, не был привязан и тем более не уважал. Я признавал его силу, наличие некоторых умственных способностей и перенимал умение манипулировать людьми без особых трудностей. Он никогда не любил и не принимал меня, считая раковой опухолью, тяжелым отклонением и неестественной реакцией психики на стресс. Не сомневаюсь, что в глубине души он прекрасно осознавал, что я – всего лишь следствие неправильного воспитания, давления и всего неосознанного пиздеца, творимого им во славу своего эгоцентризма. Неумение признать себя виноватым я также перенял у лживого, лицемерного ублюдка.

Но я был ему нужен. Но не как сын. Как вечное напоминание о своих ошибках. Очаровательное напоминание, желающее сдохнуть тебе каждый божий день. Желательно в муках.

Не думаю, что он воспринимал мою ненависть всерьез. Мальчишеское баловство, пережитки переходного [чертовски затянувшегося] возраста. Но вполне осознанно он делал все, чтобы укрепить эту ненависть, довести до абсолюта и гордиться этим перед своими божками: «мой собственный сын ненавидит меня! У кого еще такое увидишь?».

Я должен был быть воином. Я им стал. Не из великого почтения к родителю, а из ненависти. Единственная эмоция, признаваемая им как имеющая право на существование. Все остальные подвергались гонению и немилосердному выжиганию, будто он неосознанно боялся этих эмоций, делал все возможное, чтобы избежать встречи хоть с чем-то, что показало бы его как живого человека. Сейчас меня это веселит, а тогда раздражало и выводило из равновесия.

Но он любил. Любил мою мать так сильно, насколько это вообще возможно для человека, добровольно отказавшегося от эмоционального сопровождения на протяжении всей своей жизни. Впрочем, эта любовь не мешала ему иметь целую вереницу бесконечных романов и презрение к пропаганде моногамии. Он научил меня обходиться клише и поселил отвращение к одной только мысли о том, чтобы прожить жизнь с кем-то долго и счастливо. Без измен.

Я не оправдываю себя. По большей части я – это я совершенно не из-за ублюдочного отношения. Но глупо отрицать тот факт, что он заложил основы моего будущего. В конце концов, не он научил меня быть первым в любых начинаниях, не надеяться на окружающих и не доверять никому, кроме себя. Он лишь сделал заготовки, но вытачивал я себя самостоятельно, под влиянием той же ненависти и желанием избежать похожести любой ценой. Что-то осталось, что-то удалось вытеснить и забыть.

Я никогда не скажу ему спасибо за хорошее, потому что ненависть и отвращение так сильны, что меня буквально выворачивает наизнанку от мысли, что мне придется признать, что он немного помог мне стать таким, какой я есть сейчас. Да, с тяжелыми психическими проблемами и некоторыми аморальными устоями, но добившимся таких высот, которые вряд ли светили при другом раскладе.

Но чего я точно никогда не буду отрицать, так это радости от его смерти. Радости не только от этого факта, но и от того, что я не имею к этому никакого отношения. Как бы мне не хотелось самолично отправить эту сволочь гореть в ад, спустя какое-то время я бы не поблагодарил себя за глупым порыв.

Все, что я хотел вынести из наших взаимоотношений, строится исключительно на желании вырастить своего сына диаметрально тому, как и кем растили меня. Он заслуживает лучшего отца, чем был у меня и чем был бы его биологический. Я делаю и буду делать все возможное, чтобы при моем упоминании у него не случались приступы агрессии, потому что хуже ненависти к своему отцу может быть только ненависть к обоим родителям. Привет из прошлого.

Иногда я опасаюсь, что из-за отсутствия у нас обоих правильных моральных настроек и ориентиров они собьются и у нашего сына, который прекрасно видит и понимает, что его родители состоят не совсем в нормальных отношениях, балансируя на грани безумия и нравственного порицания.

Я никогда не буду извиняться за то, какой есть. Со мной всё понятно: моральный урод и калека, не способный на долговременные отношения ни с кем, у кого есть пульс, и таким генетическим наследием, что проще было бы убить себя, чем попытаться реабилитироваться и наверстать упущенное когда-то. Я обманываю, предаю без угрызений совести и вру о своих чувствах, если это поможет мне добиться желаемого. Люди для меня ничто. Со мной всё понятно. Я совершенно не святой и даже не могу претендовать на что-то около того.

Она же для меня загадка. Ничего, что могло бы оправдать меня, с ней не было. Только то, что своим поведением и поступками я сломал её, вывернул наизнанку и сделал всё возможное, чтобы правильная девочка, воспитываемая в рамках морали и нравственности, впитала в себя совсем не те ценности, которые ей преподносили с самого детства. Это бы польстило моему самолюбию, но даже я прекрасно понимаю, что одного моего влияния было бы недостаточно, чтобы превратить из тихой девочки то, что сейчас я вижу перед собой. Она всегда была такой внутри, но виноват как всегда я.

«Если бы не ты…» и сотни вариаций на тему того, что их девочка обязательно стала бы той самой женой и мамой, которая после смерти попала бы в рай, ну или куда попадают хорошие девочки, которые соответствуют ожиданиям сначала своих родителей, а потом мужа? Но тут появился я, вывернул их правильную девочку и вот она, — не умеющая варить борщи, дерзящая матери и огрызающаяся на любые попытки вмешаться в воспитание единственного сына.

Я действительно сделал то, что привело к катарсису и превращению из девочки в женщину — принял её демонов. Это не было сложным, потому что мои куда страшней и ужасней, чем её желания, от которых правильные девочки жрут ладан пачками.

Единственное, в чём я готов признать себя виноватым — сломленное восприятие брака и семьи. Для неё они обесценились, перестали играть существенную роль в жизни, превратив, тем самым, её в чехарду сменяющихся мужей, в которых она пыталась найти то, что было только во мне. Я не чувствую свою вину перед её мужьями, которых она использовала в попытках отодвинуть меня на второй план и которые, в принципе, были абсолютно не виноваты в том, что полюбили чокнутую суку, для которой это лишь развлечение и минутный порыв, который пройдёт в скором времени. Я для неё незакрытый гештальт и сценарий неудачного (на её взгляд) она повторяет раз за разом, надеясь, что в этот раз сценарий изменится и она сможет распрощаться со всем. Со мной. Смешно.

На бесполезность подобного метода указывает то, четыре часа своей свадьбы она провела наедине со мной, пока окружающие были свято уверены, что это развлечение в стиле «найди съебавшую невесту», а ночь перед ней она была в моей постели, потому что у извращенцев и моральных калек свои традиции. Ничего святого.

Я не думаю, что она испытывает чувство вины, иначе ничего этого не было бы. Я научил свою девочку быть сильной своими постоянными выходками и выкидонами, за которые ни одна нормальная женщина никогда бы не простила и не захотела видеть мою рожу. Именно поэтому, возможно, я никогда не связываюсь с нормальными.

В этом есть и свои минусы: нам приходится играть роль нормальных людей, потому что общий ребёнок не оставляет нам выбора. Ни я, ни она не хотим, чтобы из него выросло подобие нас: сломанных, вывернутых наизнанку, неспособных быть счастливыми. Он должен вырасти нормальным, с правильными моральными ориентирами и устоями, которые сделают из него хорошего и счастливого человека. Поэтому нам приходится прятать то, что выдаст нас с головой: лучше ему видеть татуировки, чем шрамы под ними; высокое горло свитеров, а не следы пальцев отца на горле матери, потому что они наглухо отбитые и отмороженные, не способные получать удовольствие от обычного секса. Мне приходится прятать финку и биту от его любопытства, потому что мой сын не должен знать, что его отец параноик и склонен к насилию; ей — то, что она любит меня больше, чем собственного ребёнка, пусть разница и не критична. Если бы не моё желание, она бы никогда его не родила. Для меня. Приходится скрывать, что всё что она делает — для меня. Мы оба на это подписались и оба должны нести ответственность.

Она всегда будет моей женой. Я никогда не буду ей верен, потому что никогда и никому верен не был, но если до сих пор ни я, ни она, не избавились от общей татуировки — это что-то значит. Извращенное, неправильное и аморальное значение, которое никто и никогда не поймёт. Даже я не всегда понимаю.

Немного подохуеваю всякий раз, как слышу о том, что в моём возрасте уже нет смысла следить за собой. Старость же не за горами, кому нужны эти ваши шесть кубиков и не заплывшая морда в зеркале? Вариант, что это делается, блять, для себя — самый фантастический, который никому и в голову не приходит. Ого, тебе больше 30, но не хлещешь пиво в гараже и не закусываешь его вёдрами майонеза, а член видишь не только в зеркале, потому что нет пуза? Ну либо пидор, либо ещё не склеил ту самую, с которой можно будет стать частью дивана и любовником холодильника. Для себя? Самовлюбленный пидор, потому что у настоящего мужика обязательно должна быть трудовая мозоль, заработанная потом, кровью и бессонными ночами. И настоящий мужик обязательно должен презирать фитнесы-хуитносы, качалки и всё прочее, что считается зашкваром у простого самобытного населения. Стройным и подтянутым можно позволить себе быть до тридцатника, а потом ни-ни, а то свои же отпидорасят так, что никакой психиатр не поможет восстановить утраченное чувство достоинства. Чем быстрей похоронишь себя в недре дивана, тем лучше.

Конечно, я прекрасно понимаю, что каждый имеет право хуесосить то, что ему не нравится или он не воспринимает, но, сука, заявлять о том, что все должны так, а не иначе — ещё более сомнительное. И я бы понял, наверное, если бы в свои 30+ был ограниченным качком, у которого словарный запас состоит из нескольких терминов, а все темы для общения сводятся к одному, но, блять, я никогда не навязываю своих убеждений. Да, у меня есть пресс и мне за это надо оправдываться? Или за то, что я не отжираюсь как в последний день жизни? И подниматься по лестнице я в состоянии без отдышки и, блять, способен пробежать несколько сотен метров без шанса отхватить сердечный приступ? Вот уж не думал, что когда-нибудь наступит момент, когда здоровым и следящим за собой людям, придётся отстаивать своё право быть здоровыми и сильными в ЛЮБОМ, мать его, возрасте, а не только до тридцати.

Мы всегда будем играть. Это такой же закон, как и закон Дарвина о естественном отборе. Примерять красивые маски, но кривиться всякий раз, когда кто-то смеет обвинять нас в лицемерии. Осуждать тех, у кого маски слишком заметны на лице, а сами по вечерам с усилием воли отдираем собственные, с удивлением обнаруживая на внутренней стороне ошметки нашей личности. Мы становимся маской, которую носим чаще всего, становимся той болью о которой говорим, той печалью, которой нет в нашем сердце, но на наших лицах она присутствует.

Как можно принимать других людей такими, какие они есть, если мы не в состоянии принять даже себя?