всё тлен

Я прежде писала много, и недостаток сна не выступал помехой, точно паралелльными белоснежными выбоинами на асфальте для проезжающих вдоль машин - ведь так или иначе проедут, но вдруг не устрашатся и не подавят импульс к риску, возьмутся и пересекут дорожную разметку поперек, хотя и это уступит в бесстрашности поступку первоклашки, решившегося заступить за границы тетрадных полей, что бледно-розовым прочерком смущают взор. Я могла бы повествовать о себе будто бы переступаю лишь границы меж странами, но вряд ли сказанное будет соответствовать действительности. Впрочем, каждый имеет свою меру и весы Немезиды, пожалуй, тоже порой выскакивают подделкой.

Почему я не совершаю молитв? Почему я не прошу Господа дать мне сил, ведь я вижу собственную немощь и лицезрею осознание - не преодолеть путь исправления в одиночестве? Почему я склонна откладывать важное в ящик с пометкой "на потом"? Вереница вопросов - не отвертеться, не отмахнуться. С некоторых пор я обещаюсь начать новую жизнь с понедельника осени. Я намеревалась - по приезду с Самары, но до сих пор не понимаю: зачем мне поставили подножку? Кто как ни врач во мне признает, что интоксикация способна даже "преподобного" ниизвергнуть, а какие речи можно обо мне в таком случае вести? Видишь ведь, Отче, готовности во мне было хоть отбавляй. Но ныне, вновь окунувшись в собственную говенность, тяжко. Для чего было меня лишать…благодати? Чьи проделки?? "Исповедоваться и причащаться необходимо хотя бы раз в месяц, а вам можно даже и почаще!" Я вернусь, я обещаюсь вернуться! Я не сдамся!

Каждый из тех, чьи ступни касаются почвы планеты под астрономическим наименованием Земля, пусть единожды, но испытывал потребность в фиксировании собственной жизни посредством автобиографических заметок, руководствуясь то ли импульсами самолюбвания, то ли стремлением - быть услышанным, быть понятым, быть любимым в своих естествах, ибо всем уже давно очевидно - "люби меня, люби" замирает на устах в те моменты, когда вскрываются наши слабости-странности, совершаются чудовищные ошибки, поглощается греховностью душа. "Люби меня" - бьется в груди невыразимым ритмом, "люби меня" - стучит кровью в висках и болью раздается в солнечном сплетении. Несмотря ни на что. Вопреки и донельзя.

Мое умение все происходящее снизводить до рефлексии только что произвело намерение вернуться в своем анализе до исходной точки, правда оно еще не разумело место его локализации, эдакой географической детерминанты и топографической константы, ну да ладно, опустим подобные лирические отступления ибо как бы то ни было действие с приставкой ретро вполне можно совершать до бесконечности, что равнозначно по степени тяжести такому преступлению by совершенных современных умов, как дерзновение найти у вселенной центр. Потому, пожалуй, моя свистопляска начнет подбрасывать ноги с того самого злополучного вечера, который ознаменовался окончанием сессии и увенчался как следствие увеселительной развлекательной программой, предодносящей словно свинью с яблоками в глотке на подносе такие компоненты как - алкоголь, танцы-обжиманцы и поцелуи. Перечисленное было предоставлено в распрекраснейшем апогее и на вершине блистательной похоти, поскольку опьянела я до шаткой походки, танцевала я до демонстрации чулок и, кажется достаточно неприлично с 3мя парнями, целовалась я с неким корейским калмыком, которого знать не знала до того как не прозвучала песня от ВИА Гра "пошел вон". В общем я веду к тому, что попойка того дня проходила под общеизвестным вектором "трещ угар и содомия". На следующий вечер я встретила Сергея. Опущу все подробности. Скажу лишь то, что я безмерно очаровалась (продолжение завтра)

То ли луна стала полнее, то ли полотна неба сжались/забились в угол, то ли мои же ступни-спутники чьих то судеб затанцевали цепко на догорающих углях, то ли всего лишь пуля, как провокатор laparotomi'и, нежно и торопливо - раз и проскользнула в liver… То ли, срывая правила, взять и сыграть в шараду, радуясь подменам - курево/зарево/марево, кхм. Я подпираю стену, я подставляю стопку - ну-ка налей, дружище, терпкости винища, горечи спелых гроздьев и не гляди столь грозно. То ли во рту так вяжет, будто бы кровью лани, то ли луна скатилась с плачем в мои же длани.

Наступает очередная лето-та и нас тупо разбрасывает по берегам - шум и гам, не спасают даже обереги, все, что есть - есть подобие игры в регби. На полке недочитанный Гэтсби как ломка книжных пропорций - воздадутся сторицей вырванные страницы и… цыц! За ложь так или иначе тоже расплачиваются - покаянием или плачем, чем/почём? Упираясь в почет плоти, полагаю, что лот вытянут на удачу, но на нечётность не делают ставки, а затворяют ставни - я же тебе не чета… Кто-то пятится в направлении ушедших пятниц, поджимая колени листает календари/заводит дневник на дайри/искушается впервые дайкири/дочь называет Кирой/, падает ниц/пред/навзничь и ничком - лишь бы не крутиться волчком. Лишь бы человек с неопределенным местоимением оказался не мной, неотмытой от сладостных слабостей Дмитрия Карамазова, от размазанных в стихийности будней, от стихов аляповато-подсудных. Ну, так что? Еще по одному забегу в шорт-треке? Я принесу крекер.

воздух плотен и дух вне плоти, лот за браво - спасен Варрава, И тише едешь - не будешь дальше, Ночная нежность - как лодка фальши

И он говорит - а ты стихи для меня пиши. А мне бы поперхнуться как раз на этом месте слюной таящей влагу алкоголя, но я наблюдаю за жесткостью его рук и играю в собственной голове в бадминтон. Туда сюда туда сюда - ну ка обгони скорость несносного света, отважный мой.

Черемуха зацвела - и так хочется об этом поведать, и велением слов сложиться в радость на адрес каждой дрессированной дикой дымчатой кошке, а затем мчаться за затейливым ароматом мая, внимая шепоту падающих лепестков. И так хочется зарыться в логово памяти и измяться, измучиться, и окраситься в мятный привкус, сложив ладони, согласиться на искус - искупаться в озерах сверхновых глаз, И так хочется ответить на ласки ветра вылазкой на проспект посреди полуночного вращения вопящих планет - ни да/ни нет, но вдруг столкнуться однажды лбами? Надо же дождаться резкости ссадин и косноязычия буковок-льдин, вокруг которых вьется мой лепет, но Так хочется пуститься в рассказы к тебе лишь об одном - чарующем, одиноким и горьком веянии запаха цветущих белоснежных кустов.

Я вновь испытываю горечь от осознания своей сути как женщины, я предистерически барабаню пальцами по столешнице, барахтаясь в несоответсивии своих убеждений по отношению к друг другу, я ощущаю презрение к тому, что именно ко мне можно приложить будто аксиому фразосочетание "семь пятниц на неделе", передергиваюсь от переменчивости собственного нутра. И подобная фигня происходит по причине лишь одного нюанса - мне довелось родиться женщиной.

Я решаюсь писать лишь потому, что оказываюсь неспособной на сдерживание эмоциональных переживаний. Поведав мне об их масштабе кто-либо ныне, я бы выразила крайнее удивление. Но действительность такова - мое нутро всклочено настолько, что мне хочется (да и не просто хочется, а я съедаюсь желанием) рассвирепеть на тебя и тебя рассвирепенить. Я готова просто закидать тебя кучей злостных вопросов! Зачем ты был со мной в течение последнего года?! Зачем держал подле себя?! Зачем перекраивал на свой лад?! Зачем говорил о своей любви (хотя и изредка, но все же) ?! Зачем ты подошел ко мне вчера?! Ведь единственное твое "привет" выбивает меня из колеи на долгие часы, руки доводит до дрожи и глаза до слез. И…и как смог ты оставить все то, что было между нами, махнуть рукой, не проявить и малейшего старания, неужели я так многого просила?! И неужели так много не доставало для тебя во мне? Но все это бредовые вопрошания, потому что ответ на поверхности лежит - нет у тебя ко мне любви, и давно уж как нет. Ведь если б была, то никогда б ты меня столь легко не отпустил восвояси, никогда б ты столь легко не принимал решения. Ведь если есть любовь, есть и готовность ее хранить, беречь и бороться за нее. Потому и не могу стерпеть твоих расходящихся друг с другом слов и действий, потому и не могу сдержать злости (сегодняшней! И вероятно, более - на себя). Потому прошу, если нет в твоем сердце любви ко мне (любви! А не теплопрохладной нежности) ныне и не было в течение последних месяцев, то более не подходи ко мне "поздороваться".

Нынче я пустилась в пляс по квартире, в очередной раз приводя в недоумение соседей на предмет переменчивых настроений их обитательницы за стеной - то навзрыд выкривает непонятные страдальческие восклицания, то во весь голос распевает испанско/португальские мотивы, не имея не чувства ритма и не чувства совести. А что мне с них? Я прежде учиненной в уединении вакханалии, признаюсь честно, начиталась Достоевского, отыскала в плей-листа Black Atlass - Black dog и уже было начала шмыгать носом, барахтаться в воспоминаниях, тонуть, захлебываться…даже сентиментальный текст приготовилась накать (честно говоря, в итоге сбилась на пошлость, поскольку ничего не могу поделать со своей подкоркой, которая только и вытворяет, что воспроизводит в памяти вереницу постельных сцен), но внезапность в виде разрядившегося мобильного устроя выбила меня из пост-любовной колеи. Полежав в темной комнатке еще с пару минут попутно размышляя над гулянкой, свершившейся в Мокром, Мити, Грушеньки, корыстных поляков и танцующих девок, а так же последующими горячими поцелуями и признаниями… (Ох уж этот Федор Михайлович), я незаметно для самой себя выскользнула в кухонную комнату и по неведомому повелению души turn in on старые записи нелли фуртадо, помните, помните? Оо, ее музыка

И тебе всего доброго, Олеся. Желаю тебе не терять себя в жизни. Развивать в себе доброту и любовь к людям и миру. Все таки все мы одно как ни крути, плоть и кровь, а дух имеет потенциал, возможно помня это будет проще воспринимать то, что вокруг) И доверяй Богу и верь Его воле, Он есть огромная и чистая Любовь, которая всё объемлет и все принимает. Потому во всем, что с тобой будет проходить в будущем старайся видеть Его Любовь к тебе, даже в горестях и неудачах. Обнимаю. Твой друг, Серёжа.

А я ведь уже несколько месяцев намереваюсь с тобой "пообщаться", но мой язык каждый раз прилипает к нёбу, то ли потому что внутренний страх за нежелательные итоги беседы сковывает меня, то ли потому что мне кажется странным вести подобного рода разговоры, даже не столько странным, сколько дерзким, грубым (ведь отношения между мужчиной и женщиной подобны некой тонкой материи, которую способно ранить, безвозвратно, парочка неаккуратно брошенных слов) и даже неуважительным как и к тебе так и к самой себе. Но разве есть иной выход? Есть ли иной поступок, который разрешил бы терзающие меня противоречия? И я ведь пыталась что-либо прояснить "намеками", "полу-фразами", "бучами-неудовольствиями", даже пару раз теряла самообладание и опускалась до написания неприятных сообщений… Но теперь остается писать тебе эту записку, пытаясь проакцентировать твое внимание на каждом набранном мною предложении, так как все что я пишу имеет для меня очень и очень большое значение. Сережа, Сережа… Как бы мне хотелось избежать подобных буквенных перепитий, как бы мне хотелось, чтобы ты мне чуть помог словами да действиями, но увы. А смысл данного текста сводится по-прежнему к пресловутым "команде", "досуге", и так скажем "планам". Я же ни раз говорила, что нельзя пускать отношения на самотек, да и ты сам зачастую произносишь "надо стараться", конечно, Сережа, надо стараться, надо прилагать усилия, но понимаешь ли ты, что старания сводятся не только к тому, "давит" ли себя человек или нет. Помимо этого, несомненно важного компонента, необходимо прилагать усилия к тому, чтобы между нами формировалась тесная связь, вьющаяся ниточка, которая обьединяла нас с каждой секундкой все прочнее и прочнее, и разве не права буду я, если скажу, что она возникает и крепнет в зависимости от… Хм… "качества" проведенного совместного времени, крепнет от общих дел (которые я ни в коем случае не намереваюсь сводить к развлечениям вроде походов на концерты, выставки, кино и проч.; это, не могу спорить, является одним из "плюсующих" для меня моментом, но все же подобное несколько второстепенно) и от общих планов.

Я должна должна сесть и написать ему письмо!