Забегая на чай

Они такие разные, ну честное слово. Стоят все вместе, каждый о своем говорит. Каждый на своем.

Отверженные, хамовитые, ущемленные, они озлоблены на этот мир и создают свой. Прокуренный, тесный, они держатся друг за друга. Кто еще их поймет и примет.

С улыбками на лицах и выглаженными рубашками, они смеются и никого не подпускают. Эта видимая дружба может завтра развалиться, а может простоять еще годы и годы, они принимают решения своей жизни. Строят каждый свой собственный щит.

Со шрамами и тонкими запястьями, опущенными уголками губ изо дня в день, вечерами на заброшенной стройке и нелепыми оправданиями, они не верят в свои силы и погружены в кого-то с головы до последней ниточки старых джинс. Одинокие и бесцельные, живущие в своих мечтах или не мечтающие вовсе.

Я пью чай с мятой на кухне у последних и получаю поцелуи в лоб от вторых, стараюсь понять первых. Я - это каждый, каждый во мне. Общество на разных сторонах айсберга.

Человеческое существо, будучи по своей сути легковесным и подобным взлетающей пыли, не терпит никакой привязи; если оно к чему-нибудь само себя привяжет, то очень скоро начнет бешено дергать свои оковы и разрывать в клочья себя, стену и цепи.

Франц Кафка

— Когда ты уже перестанешь носить эти ботинки в школу? Ну сколько можно!

— Когда постираю кеды.…Или заведу единорога.

— А единорог тут причем?

— Ну знаете, девушке с единорогом уже как-то неподобающе в больших солдатских ботинках ходить. А так все правильно, мол, единорога у меня нет, мол, мне положено. Против системы идти, быть на мир озлобленной, в ботинках вот грубых по школе ходить - единорога же не имеется.

Звучит странно, но именно спецкурсы по русскому подняли мне настроение, пребывавшее на разных кругах ада последние дни. Почему они? Знала бы я ответ, но я была бы рада будь они каждый день. Ну разве не здорово?

Кто-то ходит весь день с "Севером" на руке и вспоминает меня, как же это трогательно. Я готова забрать все свои слова о страхах и невзгодах обратно, ну разве не мило.

Пожалуйста, возвращайся /снова прошу тебя, помнишь, как раньше/, я не буду надоедать тебе драконами нашими /пусть они и скучают как никогда/, ты только возвращайся. Я улыбнусь.

Здравствуй, милый ребенок неба.

Чудовища, точащие зубы за моей спиной шепчутся уже где-то вдали, я еле слышу их. Замечательно.
Белая каланхоэ на моем окне скоро распустится, приветствуя не останавливающиеся барабаны неба. Кто-то увидел в сегодняшнем октябрьском снеге укутывающую смерть, а я пожалела о последнем спутнике Лета, еще недавно бывшей нетронутой зелени.

Небходимо брать в руки книги и через усталость и головную боль читать, улетать, все будет лучше. Накрываться пледом, заваривать чай, сохраняя эту тайную церемонию и перенося ее в еще один мир.

Люди, видящие меня впервые, старше, младше меня, улыбаются доброй улыбкой и протягивают мне горячую чашку вылечивающего все невзгоды чая, а я благодарна за все. Тирания мамы ослабевает, нам как никогда трудно, но мы сплочаемся. И хоть немного говорим. Дом наполняется голосами.

Люди уходят. Это нормально. Не стоит из-за этого плакать. Помнишь? Все хорошо.

Убери из моей головы это чудовище, подкрадывающееся в темноте. Оно топит меня. Оно топит ребенка Сатурна во мне. Я не хочу исчезать. Подарите мне свет, я ведь немногого прошу. Если это усталость, она слишком затянулась. Я хочу проснуться и снова быть окруженной волшебством, укутывающим меня в свои нежные объятия. Но этого не происходит.

Хорошая была ночь. И моя милая девочка просто очаровательна. Я по секрету покажу ее вам. Только тсс, никому ни слова.

Спасибо, что приходишь.

Найди меня, прокати на своих плечах, пробеги со мной до самых дальних высот этого мира. Полетели. Не отпускай меня, не уходи из моей головы.
Не оставляй меня. И у нас будет свой воображариум.

Каждый день /вечер/, подходя к двери дома, прехорошенькая девушка встречает такого рассеянного и слегка даже расстроенного молодого человека. Он топчется у двери и рыщет по карманам. В поисках ключей, о чем легко догадаться, ведь именно эта прехорошенькая девушка каждый день, как раз с того дня как она поселилась здесь, открывает дверь своими ключами, впуская загадочного и до жути рассеянного со стороны жильца.
Во вторник после обеда, еще издали заметив паренька у крыльца, ее любопытство перешло границы молчания и она, ускорив шаг от нетерпения, подошла к молодому человеку, который от неловкости отпустил глаза.
- Почему у вас никогда не бывает с собой ключей? Я изо дня в день открываю вам дверь, у вас дыры в карманах? Бермудские пропасти?
- Ох, как вы правы. - растерянно проговорил молодой человек, - Прошу меня извинить за такую надоедливость, но ничего не могу поделать с Мадмуазель. Мне так жаль, так жаль…
- Мадмуазель?
- О да-да, она самая! Я никому так прямо не говорю о ней, но мне так неудобно перед вами, что честное слово, ах как неудобно…
Вы бы видели тот огонек, что блеснул в глазах нашей девчушки, терпение явно не входит в число ее заслуг: - Мадмуазель… простите что перебиваю, не стоит так беспокоиться, вы говорили Мадмуазель…
- Да. Видите ли…Только очень вас прошу оставить мои слова в тайне и только между нами, Видите ли, Мадмуазель, моя крохотная /ну это еще как посмотреть/ черная дыра, живет в моих карманах и постоянно пакостит мне, пряча мои ключи, монетки, да все что туда не положишь, исчезает, пока не начнешь уговаривать ее, как малое дитя, ну честное слово!
Тут уже растерялась девушка, такая прехорошенькая, что мурашки по коже. - Постойте-постойте, черная дыра? Такая, как в космосе? Но как же так?
- О, ну вот видите, вы уже в курсе. Да-да, такая мерзопакостная, бывает, порой. Но что поделать. Бывает, так злюсь на нее. Ну сами понимаете, ведь вам каждый день открывать дверь незнакомцу надоело уже, а она все вредничает и вредничает, ну никак не успокоится. Может понравились вы ей. - Он смущенно опустил ресницы, - вы уж простите.
Ах, какая же улыбка озарила лицо нашей молодой девушки после этого рассказа. Сколько восторга вызвало, изумления. Но нисколько не удивление и непонимания. Она всегда в душе знала, что чудеса возможны, что они есть, а тут ей встречается незнакомец с таким волшебством в карманах.
<…>
Она пообещала всегда хранить в секрете от людей своих Плутонских котиков, которых рисовала по вечерам, которые тихо сопели потом не один вечер в ямочках ее ключиц.
Хранить до тех пор, пока не встретит такого же волшебного человека, как и они. И он станет ее исключением. А она всегда знала, что он непременно появится. Непременно поймет и разделит с ней чайничек ароматного, еще неостывшего ежевичного чая.

Я просто хочу, чтобы ты услышал меня, _

Я даю холодному ветру пройти сквозь меня и приглашаю выпить со мной чаю, открывая все окна в квартире на распашку. Окна на все стороны света.

И каждая стенка в моей пустой комнате тебя запомнит, так часто ты здесь бываешь. Никто, правда, не заметит тебя, но я почувствовала тепло твоих рук в моих /какие уж тут шутки/. Спасибо, что не даешь мне умереть внутри моего же ничтожного тела. Ты и не знаешь о своих заслугах - обидно.

Я люблю, когда мурашки бегают по моей коже, словно маленькие детишки над пропастью во ржи. Я люблю согреваться мыслями о тебе, человек-невидимка, даже зная, что и здесь я не преуспела в индивидуальности, прости. Мне просто приятно знать, что ты где-то рядом. Может на соседней улице /ветке метро, другом конце города/. Но ты всегда рядом, когда не уходишь надолго. Не знаю, глупо, наверно, но ты привык, я думаю.

_И не быть хоть для тебя "одной из".

Их личных записок ребенка Сатурна.

Ну а я снова нашла в себе силы вернуть состояние своего мира в еще непривычное, но такое полюбившееся состояние очарования или хотя бы удовлетворения жизнью и миром вокруг. Я, может, если и не всегда счастлива, но точно почти всегда спокойна, никакие душевные терзания меня не настигают, я отгородилась от них на ближайшее время. Наверно, это единственное правильное решение за последнее время. И это здорово, чувствовать, что ни от кого не зависишь, что все только в твоих руках. Мой сегодняшний мир непривычно добрый, даже в обыденных вещах чувствуется что-то особенное, даже в людях с бытовой жизнью проглядываются океаны. Я бы хотела безбашенных знакомых, с которыми бы делала глупости и чувствовала приливы адреналина. Мои милые друзья веселые и открытые, но безбашенности всем нам еще поучиться надо. Глубоко во мне это безумство искрит ся, готовое в любую минуту зажечь огни, но всем нам нужны люди-спички. Ты бы знала, насколько мне легче стало жить, чувствуя в себе эту волшебную детскость и веру в драконов и межгалактических китов, как мне стало хорошо с тех пор, как я читаю некоторых людей на Вьюи.

Здравствуй, один из цветов этого мира.

Мои милые друзья с недоумением смотрят на мои руки, а я оправдываюсь, ежусь, словно провинившийся ребенок перед родителями, может так и есть. Оправдываюсь, мол кошка, мол маленькое исчадие ада, царапается. Что поделаешь.

Нужно меньше кушать и больше читать. Больше читать хороших и добрых книжек, которые увлекают из этого не такого уж и плохого мира. Смотреть как можно больше старых фильмов, наводящих на неизбежные мысли о нашем поколении моральных калек и гениев.

Мой пепелившийся разгром разобран и разложен по полочкам. И говорю я о бардаке в комнате или о своих чувствах - неважно, уточнять не имеет смысла. Джаз и бархатный голос Louis Armstrong'а лечит ото всех болезней и невзгод, дарит загадочную улыбку и целует прямо в сердце.

The Beatles подхватывают настроение и поют, видя мою арбузную улыбку, All you Need is Love и All My Loving. Я перестала уже ждать Мая, Лета или же Декабря, но мне так уже хочется вплетать в волосы цветы и носить легкие платья, не простужаясь. Этой зимой я хочу проходить сквозь колющий и слепящий снег в теплую библиотеку и читать Брэдбери или Достоевского с Пушкиным.

Не заглядывая же далеко и не очень вперед, я могу выдохнуть воспоминания вместе осенним паром изо рта. В это время во всех нас просыпается кровь драконов, некогда жившими с нами бок о бок.

Привет. Спасибо тебе за эти слова.

Я понимаю, что мне это вовсе все не нужно, зачем? Я только смирилась с "душой оттенка одиночки", а тут моя жизнь уходит в совершенно мне неизвестном направлении. А я только и хотела, что сахарных облаков и Юпитер в ладошке.

Мне кажется, в моей жизни совсем нет ничего нерушимого, незыблемого, неизменного. Все уходит, буквально ускользает из моих рук и я падаю. Падаю, опускаюсь на дно. Все хорошо.