Переполняет.

Но как и две стрелки на часах,
я всегда останавливаюсь на том же месте.

Все повторяется. Ожидание, встреча и период после нее. Самое худшее - последнее. На этот раз это сильнее. Больнее. Сначала я видела в тебе спасение, затем хотела спасти тебя, а теперь умоляю, чтобы ты ушел из прошлого и больше не появлялся. Оставь мое сердце.
Но уже в следующую секунду молюсь о встрече.
Меня наполняет злость, которая в паре с разочарованием должна разрушить веру. Веру, что является иллюзией. Но я построила слишком прочные стены, чтобы их так легко снести.

Я никчемна. Я готова переступить через гордость и адекватность, чтобы.. чтобы что?

Сижу в кругу родственников и думаю только о том, как бы ты отлично вписался в эту семью. Они бы тебя полюбили. Особенно мой папа.

Дура.

Подобно необычному цветку, что расцветает раз в году,
Подобно утренней звезде, что застряла между днями.
Я знаю, что однажды перестану помнить о тебе.

В полночь:

Ни плакать, ни спать. Что за ночь? Мы завтра встретимся. И это не дает мне уснуть. Есть два пути: я укреплюсь в своей вере или же превращу ее в пыль. Кажется, выполнить второе куда проще. Потому что в случае с первым, я не знаю, что делать.
Я тебя не знаю. Не знаю даже общеизвестные факты, вроде даты рождения, не говоря уже о важных мелочах. Мы - два незнакомца. Я та, которая надумала сумасшествие и хочет этим жить. Ты тот, кому все равно, кто не заинтересован. Изменит ли что-то завтрашний день? Будешь ли ты вообще в нем? Хочу думать о положительных ответах.
Мы поговорим завтра. Под звездным небом. А может оно будет абсолютно чистым и свободным от магии ночи.
Луна со мной.
Что бы не случилось.
Случись ты.
С каждым годом ты приходишь все раньше. Это уже стало традицией. Осенняя перетекла в летнюю. Будь со мной в каждую пору. Каждый день. Каждую минуту. Просто будь.
Ты ли это?
Завтра проверим. А пока
Как бы уснуть.

Днем:

Сердце, ты опять за свое. Но я тебе больше не верю. Ты можешь обманывать.

Вечер:

Он заходит.

Две недели после увольнения я старалась поддерживать свою социальную активность. Регулярно ездила в центр, встречалась со знакомыми, заезжала в гости на работу, ходила на собеседования, переступая через страх и плохое самочувствие. На горизонте даже появилась крутая возможность, которой я очень страшилась, но в то же время очень хотела. "Надо же, столько собеседований за полгода провела, а теперь иду на такое же и жутко дрожу", - удивлялась себе я. За эти две недели я встретилась с парнем-фотографом, развивающий свой стартап с глобальными планами и начала с ним сотрудничать; поработала день графическим дизайнером в офисе; прошла собеседование и тренинг в международной компании. Тогда я верила, что все у меня будет, что я сделала правильный выбор и судьба сама меня ведет по той тропе, которую я так долго старалась не замечать. Но пришла третья неделя. И ее я провела в положении горизонтального тюленя. Дни сливались с ночью, отметка на календаре терялась, улица пугала, как и телефонные звонки. Привет, я из прошлого. Эта неделя была слишком… никакой. Она была паузой. Необходимой. И именно за это время очертание будущего набрало четкой формы. Нравится ли мне оно?

Сегодня я проработала первый рабочий день на новой работе. Не там и не тем, кем хотела. На кого надеялась. Но я благодарна. За возможность заработать, за долгожданное спокойствие. Потому что я убегала от стрессов и нервотрепки, от непонимания собственных обязанностей. Теперь у меня это есть. И в ближайшие месяцы я буду рада жить так. Размеренно и спокойно. А еще я благодарна, что рядом люди с предыдущей работы. Потому что без них я чувствовала бы себя потерянной и совершенно чужой.

Но не это главное сейчас.
Главное то, что будет завтра. Кто будет. Или не будет.
Да будь как будет.

Я влюбилась во Львов, как только сошла с электрички. Первая сознательная поездка, наполнившая сердце светом, состоялась пару лет назад. С того времени я стараюсь периодически навещать город кофе и шоколада, заряжаясь новой энергией и идеями. Когда я поехала в июне туда с ним, то впервые почувствовала, что хочу сбежать. Что меня раздражает абсолютно все. И виной тому была вовсе не жара и город с толпой туристов. А он. Поняла я это только недавно. Говорят, если хочешь узнать человека, отправляйся с ним в путешествие. Его я знала. Хорошо. И думала, что люблю в нем все до единой черты. Принимаю их. Пожалуй, та поездка во Львов стала некой точкой отсчета. С того дня все и начало рушиться.

На прошлой неделе я ехала туда сама. Без него, без его друзей. Зато с книгой, блокнотом и намерением вливать в себя максимум кофе. Мне было свободно, мне было комфортно, я вовсе не чувствовала себя одинокой. Я блуждала по улицам, совершенно не зная направления, я садилась не на той транспорт, что позволило узнать город еще лучше, я попала в небольшую аварию, я сидела в парке и рисовала макеты, незаметно ходила с туристами, отчего еще больше заблудилась, а еще отведала самые вкусные круассаны. Я ощущала необъятное счастье от того, что могла слышать себя настоящую.

Таня спрашивает, не жалею ли я, не плачу ли.
Нет, ни разу. Грущу я только из-за увольнения.
Хоть одно решение было верным.

"Чтоянаделалачтоянаделалачтоянаделала" - вихрем носится в голове, едва сон успевает остаться в прошлом. "Это ошибка, вернись, передумай, ты будешь жалеть, что ты вообще собираешься дальше делать, как можно бросить эту работу, как ты посмела уйти, ты ведь любишь это место…". Схожу с ума. Первый день после увольнения. Что делать?

Вот и все.

Я знала, что эта неделя будет крайне сложной. Но она была самой (!) сложной. Одна из главных причин - увольнение. Соглашаясь на должность администратора я была слепо уверена, что проработаю года два, как минимум. Я излучала столько радости и благодарности по этому поводу, что кружилась голова от столь неожиданного счастья. Но меня хватило на шесть с половиной месяцев.
Я буду еще много писать об этом месте, потому что оно стало для меня домом. И оборвать все в один миг я не хочу, да и не собираюсь. Мое увольнение не означает, что пекарня не будет в моей реальности и в дальнейшем. Твержу себе это каждую минуту, слегка успокаиваюсь.
А сейчас я хочу рассказать немного о последней неделе.

Все плохое исчезло. Все, за что я крепко цеплялась, обозначая весомой причиной для ухода. Остались только благодарность, свет и ностальгия. Я не спешила домой по окончанию рабочего дня и подолгу засиживалась с ребятами. Особенно с Таней, с которой осенью мы вместе пришли. Она как никто лучше меня понимает. Мы много разговаривали о прошлом, о том, как было раньше. Было лучше. В разы. Все зависит не так от самой работы, не так от начальства, как от коллектива, в котором ты работаешь. Если бы мы до сих пор работали командой "осень-зима", то мысли об увольнении, я уверена, не было бы и в помине.

В четверг я целый день просидела на самой пекарни вместе с принцессой в ее новом "кабинете". Мы воровали орешки с курагой, хихикали над сахарными украшениями для тортов и делали вид, что работаем. Я писала свой последний отчет. Именно в том месте, где Артур первого марта мне наглядно объяснял, как его вообще делать и что он из себя представляет. Символично. Тогда я была совершенно зеленой, путалась в коридорах и боялась рабочих, здоровалась с ними шепотом. Теперь же я ловко перелажу через каменный забор (сокращенный путь на пекарню), уверенно со всеми здороваюсь, меня встречают с улыбкой и считаются со мной, уже не глядя на меня с жалостью и презрением. Бабушка Артура охает, узнав о моем увольнении, приговаривая: "На кого же ты все оставляешь?".

На следующий день я закрываю все наложенные платежи с Тарасом. Он благодарит за сотрудничество. Он подобрел за последний месяц. Первые полгода я его боялась, мы много ссорились и не могли найти общий язык. А сейчас говорим о личном и прикрываем друг друга перед начальством.
Потом еду на пекарню, где сдаю отчет папе Артура, который недоумевает над поведением своего сына, к которому я не просто привыкла, а уже смирилась. "Не передумала?", - интересуется улыбчиво он. "Нет".

Вечер я провожу в привычной обстановке. Ребята пишут мне "письма" в блокноте на прощание. Не решаюсь их читать. Подождут до вечера, иначе расплачусь. Сортирую накладные и чеки за прошлый месяц. И эта рутина меня настолько трогает, что едва сдерживаю слезы. За спиной Артур тоже оставляет послание в блокноте.

"Ты все делаешь правильно, потому что делаешь то, что тебе нравится".

Мы обнимаемся на прощание. Я покупаю банановый торт, делаю всем какао, раф-кофе, фруктовый чай. Девчонки доливают мне в кофе ром, я не возражаю. Мы сидим, пока на улицу не обрушивается сумрак.

Пора домой.
Иду пешком, не в силах справиться с грустью. Мне очень жаль, что все получилось так. Что я ухожу сама раньше, чем планировала. Свободы я не чувствую, только огромный комок сожаления.
По дороге натыкаюсь на женщину пенсионного возраста, с которой у меня своя история. Она заводит свою шарманку вновь о любимом мужчине, который мне в деды годится, о своей ревности ко мне. "Вы такая красивая, что он, увидев вас не в рабочей форме, дар бы речи потерял!" Я стою вся заплаканная и пытаюсь успокоить ее. Убедить, что у меня с ее мужчиной быть ничего не может, я даже имени его не знаю. И вежливая улыбка - не признак любви.

Тихо прихожу домой, открываю блокнот. Читаю послания.
Они меня знают.

Я не могу это сделать.

Руки дрожат с самого утра. Одна только мысль о предстоящем парализует. Он приходит с жарким солнце. Я делаю вид, что все в порядке. Ничего не изменилось. Давай поживем этой иллюзией еще пару часов, где я смогу ответить тебе взаимностью.

Я не могу это сделать.

Он уходит и я вздыхаю с облегчением. Ненадолго. Он возвращается через пару часов. Я избегаю его взгляда, не могу унять нарастающую дрожь. Он спрашивает, что случилось. Я не могу на него посмотреть. Молюсь, чтобы он ушел. Но он не уходит.

Я не могу это сделать.

Рабочий день окончен. Пора идти. Вдвоем. Ноги ватные, не понимаю, что делаю. Всю дорогу домой я слушаю его вполуха, а сама перебираю фразы, в поисках той, которая будет самой мягкой. Вот, еще пару метров и я начну этот непростой разговор. Я смогу. Но.

Я не могу это сделать.

Мы идем все дальше. Слова комом стоят в горле и я ощущаю непослушные слезы. Прячу лицо и что есть силы вдавливаю ногти в кожу, чтобы физическая боль победила душевную.

Я не знаю как это сделать.
Я просто… не могу.

Мы стоим на остановке и обнимаемся. Он садится в маршрутку. Я иду домой. Так ничего и не сказав.

Я хочу сделать это правильно. Объяснить свои чувства с глазу на глаз. Но я просто не могу. Это сильнее меня. Я бы написала, но напечатанное оставляет след. Оно не исчезает в памяти. Оно навсегда.
Мне уже давно не было настолько больно. Чтобы тонуть в слезах, не в силах подняться с пола. И я не знаю как это унять, как с этим справиться. Мысль о том, что я раню этого человека убивает меня.

Благодарю дождь за то, что появился в нужный день. Он - немая причина. Жаль, не гроза. Жаль, не навсегда. И встреча состоится. С объятиями и поцелуями, с долгими рассказами об этих трех неделях порознь. Уничтожаю себя неспособностью быть решительной. Себя и его. Беспомощность.

До свободы (другой) остается всего неделя. Через семь дней я в последний раз отработаю смену в месте, что грело меня год. Грело разговорами, смехом и кофе. Когда я сказала Артуру об увольнении, что было слишком неловко, почувствовала окрыляющее чувство свободы. Хоть бы оно не растопилось под этим жарким летним солнцем. Ежедневно напоминаю себе о причинах, почему решила уйти. Ностальгия моментами побеждает, привязанность к месту сильнее. Но потом наступает мгновенье, разрушающее все хорошее. То Артур с бредовыми предложениями, то его папа с критикой, то директор пекарни с криками. Добавить ко всему новые возникающие проблемы - позвольте мне уйти прямо сейчас! В прошлую пятницу наступила критическая точка. Если бы меня поставили перед выбором, как до этого Сашу: или ты отрабатываешь нормально две недели, или уходишь и мы не оплачиваем тебе месяц, - я бы, не раздумывая, поступила бы как он, выбрав второй вариант. Но я терплю, хочу завершить на хорошем. Поэтому еще одна дополнительная неделя, за которую я должна обучить нового администратора (которого еще не назначили), передать документацию, сдать последний отчет и попрощаться.

Тем временем регистрируюсь на rabota.ua. Мое самое большое достижение за этот год - определение со сферой, в которой я хочу работать. Счастье. Еще большее счастье - знать, что тебя поддерживают самые близкие. Я никогда не смогу отблагодарить персика Машу за ее подарок. За веру. Не могу поверить, что вселенная свела меня с таким человечком.
Теперь я не могу отступить от намеченного пути. Мне предстоит долгий путь, но я наконец-то знаю, к чему двигаться.

В ближайшее время я разрушу все, что строила почти год. Ищу везде мотивацию, чтобы не струсить, ведь поступаю правильно. Надеюсь. Завтра собираюсь сказать шефу, что увольняюсь. Через полторы недели, по возвращению моего молодого человека, я с ним расстанусь. Второе куда сложнее, потому что я не могу себе позволить сделать больно этому человеку! Но время еще есть, так что сосредоточиваюсь на первом.

Увольнение.

Я считаю, что мне очень повезло с работой и тем, как я выросла профессионально в этом месте. Но сейчас происходит не рост, а подавление. Уже как два месяца. Я не хочу быть трусихой, которая бросает дело в трудную минуту. А минута-то трудная. Но продолжать дальше уже тоже не могу. Не тогда, когда все поголовно увольняются, а Артур еще и сам увольняет - потому что ему так захотелось, из-за чего работать сейчас тупо некому. Не тогда, когда ежедневно я выслушиваю критику от самого Артура, от его папы и директора пекарни, орущего за всякую ерунду. Не тогда, когда персонал меня будто не слышит и за которых в итоге получаю опять же я. Не тогда, когда я не понимаю до конца своих обязанностей, а на меня взваливают еще больше "не моего". Не тогда, когда приходится постоянно привыкать и обучать новых людей. Не тогда, когда вся концепция заведения - обман. Пыль в глаза, всего-то.

Я держалась за эту работу, в первую очередь, из-за людей. Из-за моментов с ними, которые делают меня счастливой. Я летела на работу зимой в 6 утра без нытья. Сейчас же с трудом заставляю себя подняться с кровати в 7. Возможно, отпуск бы помог. Я не отдыхала больше 2 дней в неделю уже как почти год. Я выдохлась. Но умом понимаю, что в перспективе я работать там все равно не буду, поэтому… зачем тянуть?

Мне до слез страшно уходить. Бросать все, к чему я привыкла, что лучше всего знаю, что стало значимым, стало рутиной. Меня бросает в дрожь от мысли, что придется вновь заниматся поисками новой работы, ходить на собеседования, знакомиться с людьми, привыкать к новому.

Но так нужно. Лишь бы Артур меня спокойно отпустил (ха-ха).

Пишу список "увольняться/не увольняться". Счет: 17:6. Говорю спасибо за кофе, хорошую зп, людей, возможность немного подизайнить, подарки и хороший график. Но на этом все.

Я не знаю, в каком направлении двигаться дальше, в какую сферу идти. Опять это пугающее чувство растерянности. Но я справлюсь. Двигаюсь дальше в поисках себя.

Не бойся принимать решения.

А пока план таков: сказать Артуру, отработать 2 недели, найти новых сотрудников, хорошо обучить нового администратора. Потом пойти на любую работус хорошей зп, чтобы встретиться в этом году со страной, которая меня так долго преследует. А еще этот сон сегодня… ох.

Сделай мне больно. Уничтожь меня. Целуй другую у меня на глазах, целуй её руки и щеки, обнимай так же крепко. Танцуй с ней. А саму меня смешивай с грязью, отбирай самое ценное -веру в себя, возможность быть собой. Делай все, чтобы я смогла найти причину.
Причину расстаться.

Он самый добрый, заботливый и смешной парень из всех, кого я знаю. Он умный, игривый, застенчивый, энергичный. Он невероятный. Жертвует тем, что ему дорого ради помощи мне, он танцует забавные танцы и сочиняет песни, чтобы я улыбнулась после трудного дня. Он один из немногих, кому я могу доверить километры сокровенных историй.

Так уничтожь же меня. Или же я сделаю это собственноручно. С нами.

Мне сложно было начать. Теперь сложно, даже сложней, закончить. Завтра ты уезжаешь. Последний июньский вечер с тобой.
Готова выдохнуть и расслабиться. Вовсе не думаю скучать. Наоборот - радуюсь. Свободе. Ровно на две недели. Ненавижу себя за это.

Я научилась быть одна. Самостоятельной и самодостаточной. Мне больше не нужно никого. А если и нужен кто-то, то не ты.

Прости.
Что не могу ответить тем же. Что вру.
Тебе и себе.

Мне тесно.

Состояние: в любой момент разрыдаюсь. Это продолжается уже неделю. Еще одна претензия в мою сторону, и я выброшу необдуманное: "Я увольняюсь", о чем буду страшно сожалеть. Я не руководитель. Я не могу требовать что-то от людей, с которыми подружилась, которые меня воспринимают иначе, не ставят в ряды начальства. Не могу сохранять спокойствие, когда на меня необоснованно кричат - теперь ежедневно. Не могу подстраиваться под каждого, чтобы все были довольны, при этом вредя своему эмоциональному состоянию. Я не администратор. Нету этого во мне. Я лучше пойду варить кофе, которое не заботят деньги, долги, наложенные платежи. Меня пугает мысль, что я готова отказаться от "подарка судьбы", не иначе, вот так просто. Разрушить успех.

Это касается не только работы.
С ним как на качелях.
Сидим на концерте "Один в каноэ". Он ерзает на сидении и держит меня, когда мне хочется уединения и некой изоляции от прикосновений. Играет песня "От і все" - соотношу это с нами, не могу сдержать слезы. Это все.
Вечером, когда мне приходится закрывать заведение, он приходит, дочитывая "Хорошо быть тихоней" - ему понравилось. Видит мое состояние "я труп" после насыщенного дня на "Тернопольских днях моды" (недели), силой садит на стул и приказывает отдыхать, а сам убирает помещение. Мне плакать хочется от признательности и благодарности. От счастья, что он рядом.

Эти две стороны: я так его люблю / я не могу быть с этим человеком, я люблю его как друга - преследуют меня. Давят. Разрушают. Я не знаю ЧТО чувствую по отношению к нему. На помощь опять приходит Сафарли:

"Перед тем как уйти, я просила: "Скажи, а ты любишь меня?". Ты долго не отвечал, а потом уронил упрямо: "Мне с тобой хорошо. Этого недостаточно?".

Мне с ним так хорошо. Пока не наступает момент…

Долгие годы я лелеяла крохотную мечту работать в небольшом кафе, где всегда пахнет свежеиспеченным хлебом, аромат кофе пьянит, а согревает не температура воздуха, а беседы с посетителями. Уже полгода я работаю именно в таком месте. С февраля меня повысили в должности, что прибавило переживаний, ответственности и обязанностей, но понимание того, что я двигаюсь вверх по некой карьерной лестнице, добавляло уверенности и сил.
Мы сидим с Артуром за небольшим столиком, пьем травяной чай. Он спрашивает о том, что входит в мои обязанности. Смятение. Спустя полчаса разговора понимаю, что он ожидает от меня совершенно другого. Не того, чем я занималась эти 4 месяца. Куда больше. А это "больше" я не знаю, как ему дать. Давление и ограничение, хотя он утверждает, что последнего нет.

Мы прячемся от дождя под моим бирюзовым зонтом и шагаем в старый кинотеатр, где проходит художественный фестиваль "Ї". Впервые я туда попала в качестве волонтера, потом - как часть пресс-центра, сейчас же я уверенно вхожу в помещение как журналист. Этот фестиваль 4 года оставался для меня желанным и особо ожидаемым. Сейчас же я выбираю уютную постель и пижаму, вместо встречи с автором, которым я до недавнего времени зачитывалась.

Телефон разряжается. Полночь. На улице ни души - только подозрительный таксист ошивается рядом, пристально меня оглядывая. Решаюсь идти пешком, буквально подскакивая от каждого звука рядом. Нету музыки рядом, чтобы спасти. Нету человека.
Одергиваю себя.
Человек ведь есть. Тот, кто включает в себе все, что придумано мною для других. Тот, с которым я глупо шучу и открываю сокровенное. Кого хочется обнимать.
Но все не так.
Не так, как должно быть.
И в этом труднее всего признаться. Потому что вместо радости от предстоящей встречи, я ощущаю нежелание встречаться. Вместо долгих телефонных разговоров, я предпочитаю игнорировать звонок и попросту пропадать из сети. Мы поехали во Львов с его друзьями. Львов. Город, к которому я испытывала особо трепетные чувства. Но не в этот раз. Потому что больше всего мне хотелось домой. Хотелось сбежать. Без него. Больше пространства и свободы. А он ведь вовсе не ограничивает. Он понимает, а я… я не знаю. Возвращаюсь на два часа раньше, чем он. В вагоне парень с мамой, которых, я клянусь, я уже встречала. Тоже в поезде. Это сильнее, чем дежавю. Концентрируюсь на музыке и плачу с вопросом: "Что со мной не так?". Почему все чувства исчезли, как только мы переступили отметку "друзья".

Сейчас у меня есть все, что нужно для счастья. Дом с любящими родителями, хорошая работа, умные руководители, возможность развиваться в другой сфере, удивительный молодой человек, друзья! Но наполняет меня только усталость. А перед глазами продолжает настойчиво мелькать одна страна, о которой писать не стоит.

А еще этой весной я встретила кума. Прошло 4 года. Стоило перестать ждать встречи, как он сам неожиданно появился рядом.
— Привет, - спустя полчаса, как его заметила, как бы невзначай бросаю я, проходя мимо.
— Христос Воскрес! - он улыбается, а его родственники оборачиваются ко мне, чтобы взглянуть, с кем он здоровается. Вокруг много людей. Как живых, так и мертвых.
— Воистину Воскрес, - отвечаю я, не сбавляя шаг. Внутри спокойно. Все обиды, какими бы болезненными они не были, потеряли свою значимость. Осталась только благодарность, пусть он и подонок.

О счастье, говорят, нужно молчать. Дабы не вспугнуть. То, что я переживаю сейчас, смело попадает под это определение. Но при молчании я забуду. Это все уйдет сном в прошлое, не оставляя яркого вкуса на кончике языка, не будоража чувства, не вызывая красок, лишь легкую, едва ощутимую ностальгию по прошедшему.

Сейчас.
Сейчас я переживаю то, что никогда прежде не переживала. Мне страшно до чертиков. Ловлю себя на мысли, что просто не создана для всего этого. Не умею. Не могу себе позволить быть настолько смелой, чтобы крышу срывало. Равномерно. Плавно. Не спеша. Никакого "в омут с головой", вместо этого - осторожные шаги, дабы не вспугнуть. С его стороны. С моей же - тишина. Он друг.

Он покупает мне шоколад, скидывает на ночь песни и обнимает за талию, приглашая потанцевать. Я ощущаю его щеку своей. Наши пальцы застывают в прикосновении. Он повторяет "нас" эхом за мной. Провожает домой или на остановку, даже если эта остановка будет на четыре дальше от нужной - чтобы подольше побыть рядом. Мы идем с ним в церковь, обмениваясь взглядами "ты этого не сделаешь", но он заходит, и тянет силой меня за собой. Тьма.

То, что "сейчас" - другое. Не похоже ни на что, что было раньше. С кем было раньше. И от этого чувство, что это все реально в будущем, меня накрывает пеленой защиты и любви.

Я хочу, чтобы это был последний пост о нем. Так же, как и хотела, чтобы он исчез после первого дня стажировки. Я знала, что с каждым днем буду привязываться к этому человеку сильнее, что не смогу отпустить и влюблюсь до помутнения рассудка. Я была в шаге. Помню тот поздний вечер, когда улыбалась небу, вела беседы с луной, благодаря за этого человека, пробуждающим невообразимое своим взглядом и всего одним словом. Стоило мне заискриться влюбленностью, как просьба исполнилась - он исчез. Неожиданно, без объяснений. Ушел с дождем, бросив солнечную улыбку напоследок. Полгода я жила в сплошных догадках и ожидании. Зима перекрывала боль и непонимание смирением. Я стала забывать, проклинала свою память - вот бы вырезать все-все-все, связанное с ним (услышанное, увиденное, прочувствованное) на ребрах. Чтобы навсегда оставалось со мной.

Он был тем, кто разрушил мою веру в идеальное будущее и создал новую. Кто заслонил собой всех ранее важных. Маша говорила, что я отзываюсь о нем, как о 8 чуде света. Он им и был. Для меня. Ради него я готова была остановиться, прекратить убегать.

Оставив после себя много вопросов, он не давал мне двигаться дальше. Я ежедневно кормила себя надеждой на его возвращение. Я не могла отпустить, не зная причин его исчезновения. Поэтому сегодня я написала его другу с вопросом. Подобная смелость никогда не была моим спутником по жизни. Но это кофейный человек. Он пробуждает новое во мне.
Я услышала главное: "Он жив, здоров". Большего мне и не надо. Выводы сделаны. И все хорошо. Каждый своей дорогой. "Ты хочешь с ним встретиться?". Нет, если от него это не исходит. Отпускаю.

Насколько он был важным?
Я написала о нем книгу.

Утром мне позвонили с вопросом, готова ли я сдавать месячный отчет, на который я ответила недоумением, ведь впервые о нем слышу. Уже через час я ехала с Артуром и его отцом на саму пекарню, где мы часа два просидели за этим отчетом, тщательно проверяя расходы и доходы по каждому дню. Затем Артур провел мне мини-экскурсию по пекарне, познакомил с людьми, с которыми я часто разговариваю по телефону, показал кондитерский цех, где мы продегустировали десерты нового кондитера. Рабочие смотрели на меня глазами, полными любопытства и осторожности. Точно таким же взглядом я сопровождала "гостей" в цеху год назад на прежней работе. На днях там начнется сезон, и в параллельной реальности я учусь делать анализы и знакомлюсь с обязанностями лаборанта. Но в настоящем я нервничаю, когда меня направляют с отчетом к директору пекарни. Мы обсуждаем, считаем, проверяем, спорим. Кабинет наполняет все больше людей, и каждый смотрит на меня, как на маленькую безобидную девочку. Когда же я заикнулась о 2 минусах в работе самой пекарни, возникло чувство, что меня заживо сожрут. Новый кондитер оказался со мной в одной лодке - "старички" критиковали его нововведения и не хотели расставаться со своим бытом. Поддержку я нашла в Артуре и, что странно, в его папе, который меня за эту неделю неоднократно доводил до срывов.
Спустя 5 часов я вернулась к своим ребятам, в уже родные стены, где как можно ярче и эмоционально поведала им обо всем. Они отвечали смехом, все мое былое напряжение ушло. Дальше от меня будут ожидать еще большего, более разумных и взрослых решений. Я не знаю, потяну ли я это. Подобные мысли ломают меня целый месяц, но на днях я поняла важную вещь - я свободна в своих решениях. И это не остановка, это только начало. Я никому ничего не должна

Сейчас у нас много стажеров, каждый день я провожу собеседования, что забавно, ведь еще полгода назад сама его проходила. Стараюсь окружить себя не менее крутыми людьми, чтобы после увольнения Иры было не так плохо. Все мои родные мордашки выбирают универ, поэтому… встретимся летом? А пока я смотрю на стажеров и вспоминаю себя, ведь точно такой же неуверенной, замкнутой и перепуганной была осенью, но люди, окружающие меня, помогли раскрыться, отбросить стеснительность и робкость. Оксана, новенькая, спрашивает, сколько времени мы уже знакомы с ребятами до того, как устроились на работу, ведь у нас такой дружеский коллектив. Я расплываюсь.