Мои каракули

Разукрашу симпатичными стихами

Этот мир безумный, но родной.

Проросту сквозь время тёплых рифм садами.

Одарю весь добрый люд честной

Мелодичными красивыми плодами

Светлых чувств и мысли озорной.

Обогрею уши милыми словами.

Станет Интернет богаче мной.

Чувства добрые я по сети отправлю

Каждой стихчитающей душе.

Снова дружбу, верность и любовь прославлю,

Хоть и прославляли их уже.

Скромный свой талант на пьедестал поставлю.

Пусть стоит там, в полном неглиже.

Очень умные раздам я людям мысли.

Мне не жалко (это не мои)

Все раздам, свежи покуда, не прокисли

И направлю разум за буи.

За астрал – в ментальные поля,

Здесь духовный голод утоля.

А, отдохнув, сюда потом вернусь.

Дует весенний ветер,

Душу мою тревожит.

Солнечный лучик метит

Острым концом в прохожих.

Тают снега на крышах.

Тают в душе сугробы.

Небо теплей и ближе.

Радость щекочет нёбо.

Тихо зима стекает

С троп и дорог ручьями.

Мыслей весенних стая

Резво звенит стихами.

Падают капли с крыши

В ритме любви и джаза.

Улица счастьем дышит.

Светом наполнен разум.

Новый апрель несётся

Прямо ко мне навстречу.

В сердце сияет солнце.

Кажется юность вечной.

Мысли шустрые витают

Словно пчёлы в ноосфере

Над сознанием цветущим,

Пранокрыльями махают,

То, что беспробудно верит

На зло фактусам живущим,

За семь метров облетают.

И мозг каждый в разной мере,

Залетая, опыляют.

Покопо`шится в сознаньи

Мысль немного и в другое

Направляется мышленье,

Размножается звучаньем

И сознание живое

Орошает озареньем,

Обрастает в нас сияньем,

Дух и тело беспокоит

То рыданием, то пеньем.

Наших мыслей не бывает.

Мысли сами же свои же.

Голова их не присвоит.

В ноосфере мысль летает,

Выбирает себе крыши

И под ними гнёзда строит.

Но сознанье не рабыня

Шустрых мыслей, а обитель

И оно их или примет

Как родимых иль отринет,

А бывает мысль – вредитель

Рядом с мыслями родными

Обитая, крышу сверлит,

Разум, делая дырявым,

Дух и тело разоряет.

Мудрый мыслей не приемлет

Вредоносную ораву,

Их в сознанье не пускает.

Он их сам же сортирует,

Оставляя лишь умнейших.

Остальные улетают.

Мудрый мысли не балует.

Пусть в мозгу их будет меньше,

Но сознанье опыляют,

Чтоб симпотными плодами

Во всех сферах наполнялась

Жизнь в процессе бесконечном

И прекрасными садами

По вселенной разрасталась,

Шевелилась в танце вечном.

Не лезь с линейкой людям в души

И убери от них весы!

Подход научный здесь не нужен.

Ни мегабайты, ни часы

Любовь и совесть не измерят.

В амперах дружбу не сочтёшь.

Насколько сильно души верят,

Ты, в цифры не переведёшь.

Гормоны чувства не заменят.

Мы не природные станки.

Твоих усилий не оценят.

Они от жизни далеки.

Не лазь по душам с микроскопом,

Микрочастицы не ищи!

В котёл сознания всё скопом

Не сыпь, как овощи во щи!

В микронах, градусах и граммах,

Ты, сущности не измеряй!

Ни в электронах, ни в стаканах.

Душою души изучай!

Отдыхай, отдыхай, отдыхай,

Успокойся, тихо, мирно засыпай!

Прочь сомнения, тревоги тоже прочь.

Окуни своё сознание в эту ночь!

Только радость, только счастье и покой

Остаются в этой комнате с тобой.

Ты, слышишь, наступает тишина.

Ты, слышишь, как в ночи звенит она.

Ты, видишь этот яркий белый свет.

Тебе светить он будет много лет.

Ты, чувствуешь нежнейший аромат,

Который излучает райский сад.

Вот радость ручьями вливается в сердце,

Как ветер весны сквозь открытую дверцу.

Вот счастие, в душу стучится оно.

Ему отвори, ты, пошире окно!

И наступает безбрежный покой,

Всё заполняя сознание собой.

Идём со мною в милый, дивный край,

В мир ярких снов, в мой самодельный рай!

Забудь про всё сейчас, иди со мной!

Тебя знакомство ждёт с самим собой.

А сегодня день весёлый,

Ясный, яркий, заводной.

В сердце чувства – новосёлы

Познакомились со мной.

Эти чувства: чувство веры

В солнце, ветер и капель,

В то что снег растает серый

И вернётся друг – Апрель,

Это сладость предвкушенья

Золотых весенних дней

И конечно ощущенье

Всё полнее и пьяней,

Что живу я здесь под небом,

Существую на земле.

Словно сказку, словно небыль

На воздушном корабле

Привезла и подарила

Мне красавица Весна.

В этих чувствах жизни сила,

Пробуждение от сна,

От февральской скучной дрёмы,

От тоскливых холодов.

Словно вышел я из комы

И к Весне уже готов.

Приди, приди ко мне, Халява!

Скорей, пожалуйста, приди!

Ну, что ты медлишь? Ты не права.

Меня столь строго не суди!

Тебя, всем сердцем обожая,

Я не встречал уж много лет.

Эх, чувства нежные питаю,

Тебя ж со мною рядом нет.

Быть может, чем тебя обидел?

Не мил мне без тебя весь свет.

Лишь вдалеке родную видел

И нёсся за Халявой вслед.

Поверь, Халява, я хороший!

Твоей любви достоин я.

Лишь о тебе молюсь, но что же?

Ты уплываешь, в даль маня.

Ты вновь рождён, мой вечный друг,

Из лона матери в мир тела.

Чтоб жить средь радостей и мук.

Душа материю надела.

Опять беспомощен и мал.

Учится жизни надо снова.

Кем был ты? В памяти провал.

Сознанье помнить не готово.

Зачем ты здесь? Чтобы любить

И чтоб другими быть любимым,

Чтоб сыном, братом, другом быть.

Чтоб нужным быть, необходимым.

Ты миссию себе избрал

И в новом теле воплотился.

Когда-то жил и умирал

И вновь среди людей родился,

Чтоб радость миру принести,

Чтобы творить и развиваться,

Путь жизни до конца пройти,

Трудиться, думать, изменяться.

Ты слаб и мал. Твой разум чист,

Но в хрупком теле сила скрыта.

Судьба – не роль, ты – не артист,

Ты существо иного вида.

Своей ты жизни сценарист

И режиссер и исполнитель.

Жизнь пред тобой как белый лист.

Лишь Бог тебе руководитель.

Всё белым бело.

Снег да снег кругом.

Ветер воет зло,

Атакует дом.

Он скребётся в дверь

И в окно стучит

Словно дикий зверь,

Тот чей страшен вид,

Чья огромна пасть,

Когти как ножи.

Есть у зверя власть

Всё вокруг крушить.

На его спине

Восседает смерть,

Та кто тьмы черней,

Та кто держит плеть.

Изо льда мороз

Эту плеть творил,

Из замёрзших слёз

Тех кого сгубил.

Смерть по стенам бьёт,

Лупит во всю мочь.

И кажись вот-вот

Сдует крышу прочь.

Целый день кружит

И штурмует дом.

Только монолит

Спит спокойным сном.

Как доспехи жесть.

Как скала бетон.

Сбита с вьюги спесь.

Слышен вьюги стон.

Сломлен страшный зверь

И упала плеть.

Лишь скулит теперь

Ледяная смерть.

Жизнь есть абсолютная, вечная ценность,

Которую, нет с чем сравнить.

Захочешь в деньгах оценить,

Получится чек на одну бесконечность.

Но жизни дороже гордыня бывает.

Её невозможно купить,

Но вечно придется платить

Любому, пока ею он обладает.

Давайте строить храмы в ноосфере,

Из добрых слов в сознании людей,

А стены устанавливать на вере

И чтобы в храмах не было теней,

Из света разума в них делать купола!

Наполним мы любовью храмы эти

Чистейшей, настоящей и живой.

За этот мир, поэты, мы в ответе.

Мы отвечаем за него душой.

Нам муза наша власть огромную дала.

Мы наполняем мир не просто звуком.

Мы образы в сознании творим.

И радостям и самым страшным мукам

Стихами воплощаться в жизнь велим.

Ведь рифмы наши превращаются в дела.

— «Нам важна вещей опека.

Без одежды мы не люди.

Снял все шмотки и по сути

Нету больше человека»

— «Как так нету человека?

Ведь осталась же прописка,

Пара ног бэ.у. для бега,

Печень, почки и пиписка.

Если думаешь, что хуже

Чем сейчас уж быть не может,

Вспомни, что осталась кожа

И скелет торчит наружу,

Да и мозг пока не вынут.

Вот придут взимать налоги,

Погоди и это снимут.

Всё снимается в итоге»

Я вновь рождён. Как это странно!

Меня здесь не было недавно.

Вновь телом древний дух пленён

И странным знанием наделён,

О том, что раньше был свободным,

Счастливым духом беззаботным,

Но погрузился в этот сон.

Красив он, страшен и смешон

Сей иллюзорный мир страданий –

Продукт испачканных сознаний

Людей, в плен тела погружённых

И меж собою разделённых

Неведенья густым туманом

И занятых самообманом.

Но тело не тюрьма, а дом

И точно знаю я о том,

Что должен этот дом стать храмом

И в этом мире странном самом

Я вновь свободу обрету,

Осуществлю свою мечту

О единении с собою

И сам себе себя открою.

…Он пропал, он исчез, потерялся

Мой хороший, любимый, родной.

Я искал долго-долго, но сдался.

Никогда его больше не будет со мной.

Ах, какой он был крепкий, красивый,

Гибкий, мягкий, три года лишь мой.

Ни недели, ни суток пассивом

Не бывал и не нужен ему был покой.

Я за ним так ухаживал нежно:

Мыл и губкой его вытирал.

Это горе безумно безбрежно,

Будто кто на две части мне душу порвал.

Он всегда был, где нужно, был правый,

Был надёжен и мне одному

Верен даже в глубинах канавы,

А теперь мне и левый сапог ни к чему.

Ну и замёрзнут же сегодня ноги в кроссовках.

На бархатной коже лёгкий загар.

Волосы ночи темней.

В чёрных глазах негасимый пожар.

Я наблюдаю за ней.

За юной красоткой шестнадцати лет

Одетой по моде а-ля полный бред.

Стройная талия, попа в джинсе,

Голые ножки видны

Полностью, так чтобы видели все

О ней эротичные сны.

Бюстгальтер и кеды – «прикольный прикид»,

Двенадцать серёжек и бантик висит.

Сей распустившийся рано цветок

С книжками в школу идёт,

Первого снега пушистый поток

Девушка ранцем метёт.

Знать имя её мне совсем ни к чему.

Она в мире есть. Рад я факту сему.