ekki hugsa

Дредфулз со всех уголков мира, моё сердце сейчас вместе с вами. Это были три удивительных года. Я рыдала в три ручья даже не из-за того, что конец был такой, – просто потому, что это конец. Дорогая мисс Айвз, я люблю вас нежно и навсегда. Спасибо.

Я не могу собрать свои мысли вместе, не могу избавиться от воспоминаний. Меня затянуло на четыре года назад, в Евро-2012, гудящий и цветущий Донецк, волонтерство, сутки через трое на скорой, одиночество и одновременно ощущение невероятного единства с ближним своим. Мы с Олей постоянно что-то пили, но вечно не в то время: то чай ночью на крыльце подстанции, то пиво в "Ливерпуле" утром после суток. Я пела песенки собственного сочинения о Копенгагене и смотрела решающие матчи с милым Д., терпевшим мои вечные восторги по поводу Нойера. Я смотрела игру Испании с Францией на "Донбасс Арене", но сфотографироваться для меня было куда важнее, чем следить за мячом на поле. И знаете, как я была счастлива? Знаете?..

Абсолютно все немцы произносят мою фамилию неправильно. И угадайте, что произошло? Я тоже начала говорить так, как они, чтобы избежать переспрашивания и всевозможных ошибок. Главное, что пишут правильно. Остальное – ерунда. :D

Хочу, чтобы мой муж был такой же красивый, как Мануэль Нойер. Я бы тогда каждый день на него смотрела и думала: "Какой у меня красивый муж!"

Угадайте, кто покупает в дождь солнцезащитный спрей? Бинго! Да это же человек, который этим летом, скорее всего, не поедет в отпуск! Только что пшикнула себе на руку для пробы, понюхала и вот, что я вам скажу: я хочу снова в Канны, лежать с Катей и Сашей на пляже, плавать наперегонки и тусить по ночам. А не вот это вот, как говорится, всё.

Знаете, что меня очень сильно раздражает? Когда люди, совершенно не ориентируясь в теме, говорят мне: «Ну так а чего ж ты не сделаешь?». Ситуация: я собираюсь сдавать экзамен В2 по немецкому. Но пока что я к нему не готова: разговор-то, конечно, я могу поддержать, и поболтать почти на любую тему, и вообще моя повседневная жизнь в Германии уж точно в языковом плане не ограничена. Но В2 – это уже достаточно серьёзно, требует большого словарного запаса и уверенного, практически без права на ошибки, знания грамматики.

Но почти каждый человек, спрашивающий меня о моих дальнейших планах на жизнь, считает своим долгом сказать: «Ой, да сдашь, чего там! Да зачем тебе этот подготовительный курс, иди и сдавай, чё ты время теряешь!». При этом никто из них ни разу не пробовал получить подобный международный сертификат – и когда я пытаюсь объяснить, что каждый экзамен свои особенности, которые обязательно нужно учитывать, мне в ответ только машут рукой.

«Та сдашь» – стандартная фразочка, которую я уже не могу слышать. Вот приду и сдам. Да хоть завтра пойду, сейчас только из кошелька двести евро достану – и двину в дорогу. И бесят даже не сами эти «Не, ну ты ж учишь!», а бесцеремонное вмешательство в мою жизнь, исключительная уверенность в том, что мне необходимы их советы там, где люди эти абсолютно некомпетентны. Как отучить от этого окружающих, если даже они близкие друзья?

Дожила до момента, когда в гос.учреждениях и на потенциальных рабочих местах в моих документах ставят галочку, что подтверждение языковых знаний не нужно. Или: "Я здесь напишу, что вы сертификат предоставлять не обязаны, у вас с этим все отлично". А ещё год назад я была как Бунша из "Ивана Васильевича", когда он послу по-немецки отвечал. Хоть что-то меняется в лучшую сторону!

Не дай мне бог ещё когда-нибудь встретить таких людей на моем пути. То есть, пусть встречаются, конечно, но держатся от меня подальше.

Я и не знала, что можно быть таким. Настолько толстокожим, недалёким, нетерпимым и злым, чтобы попытаться сломать человека лишь за то, что он думает не так, как ты.
Иногда мне казалось, что я чего-то не понимаю, что на самом деле причина-то другая: нельзя же, в самом деле, из-за внутреннего мира так беситься? Оказалось, что можно. А то, что я так не делаю, совершенно не означает, что так нельзя.
Иногда мне казалось, что я к нацисту какому-то приравнена или к человеку, мучающему котят и щенков до смерти. Лишь за то, что пределы моей фантазии широки – я их вообще не считаю необъятными.
"Послушай меня", – чеканил он, и в голосе его были истерические нотки. – Так, как ты живёшь, жить нельзя! Что ты там себе напридумывала?! Это все бред, а реальность – другая штука! Тебе нужно сходить к психиатру, это ненормально".
Но что я такого сделала? Что я ему вообще сделала, почему его так разочаровало самое прекрасное, что есть во мне?! Я не понимаю.
«Что ты можешь дать мне, думала я, кроме своего тела и возможности быть рядом с собой? Да если бы я знала, что ты меня этим ещё и попрекать будешь! "Я разрешал тебе ночевать у меня!" – а ты не припомнишь, как ты психовал, когда я хотела ночевать дома? "Я готовил для тебя еду!" – и шипел на меня, что я все делаю не так, когда я помогала тебе. Ты даже двумя шариками мороженого умудрился меня упрекнуть! И ради такого я должна была измениться, стать лучше? Совершенно логично, что я не хотела вообще ничего!»
Воистину, психологическое насилие – это страшно. Манипуляции, упреки, истерики, скандалы, прикрываемые любовью. Да кому она нужна, такая любовь?!
Лучше быть одной, чем отдать себя в полное пользование человеку без фантазии, стремящимуся забить твой внутренний мир наглухо досками, только чтобы не видеть свет, пробивающийся оттуда. Это его пугает, понимаете? А меня пугает мысль о том, что в мире ещё много таких людей. Слишком, как по мне, много.

Я хочу любить. Хочу, чтобы тот, кого я люблю, понимал меня. И тоже любил, конечно. Но я прямо слышу мне вдогонку полные злобы вопли: «ТЫ СЛИШКОМ МНОГО ХОЧЕШЬ!!!!!!!!» Они вонзаются мне в спину отравленными стрелами и лезвиями. И одного я не могу понять: ну неужели смысл жизни состоит в том, чтобы преследовать тех, кто живет не так, как тебе кажется правильным? «Слишком много хочешь, не ценишь того, что у тебя есть, эгоистка такая-растакая, ты теряешь людей, которые к тебе хорошо относятся». Я ведь просто хочу того, что есть у многих из вас, и не хочу быть с теми, кто заставляет меня страдать. Что не так? Что вам постоянно во мне не нравится?! Что вы ко мне привязались?!!

Стараться выглядеть хорошо и делать вид, что чувствую себя ещё лучше. Решать насущные проблемы, не думая о том, насколько боюсь и устала. Пить вино и сокрушаться, что подаренная кофеварка не подходит к индукционной плите. Поменьше плакать, оставаясь одной. Просто я и не догадывалась, что, обрывая изматывающие, причиняющие боль отношения, чувствуешь себя так чертовски плохо. Нет, я его не люблю, да и не любила, лишь идеализировала. И я правда вздохнула свободнее, расставшись с ним. Я вообще веду себя, как обычно, но изредка заливаюсь слезами и хочу обнять маму. Я не знала, что так будет. Честное слово, не знала.

Меня предали, а у меня чувств никаких, кроме дикой усталости и желания заснуть и не просыпаться дней так пять. Меня предали там, где я никогда не предала бы, под пыткой не выдала бы, молчала бы, как рыба, даже зная о несправедливости. Но несправедливость и так правит миром. Так что я иду спать и оставляю это позади. Без обид и боли. С разочарованием разве что в себе.

А тебе разве нормальный мужик нужен? Такой, который всегда рядом, любящий, заботливый, нежный, готовый уже в следующую секунду примчаться, если ты позвала. Нет уж, тебе подавай Сент-Экзюпери или на худой конец Гагарина. Он был бы где-то далеко ПОЧТИ ВСЕГДА, приезжал бы разок, чтобы тебя прижать к себе, и снова: "Извини, дорогая, – служба". А ты все время ждала бы его, любила бы его безумно – это ты хорошо умеешь. Тебе платонические чувства подавай на тарелочке с голубой каёмочкой, в твоём мире низменной страсти не место. И вот вы слали бы друг другу возвышенные письма, а потом он бы трагически погиб или пропал без вести, а ты дожила бы до глубокой старости, храня ему верность, написала бы о вашей любви книгу, и вашу переписку тоже издали бы.
Вот такое тебя устроило бы, да?
А то, что сейчас творится, – это безобразие какое-то. Он хочет быть вместе все время, он тебе завтраки и ужины готовит, он тебя забирает, когда тебе лень на электричке ехать, ему ты нравишься ненакрашенная и с полотенцем на голове. Он тебя любит, он о тебе заботится и, в конце концов, ему ты важнее, чем самолёты или космос. Такое тебе не под силу перенести. Бедняжка, что тут скажешь. Как же тебе тяжело!

Я запуталась. Я так отчаянно запуталась.

Я не девушка мечты и не девушка-мечта. У меня в голове тараканов хватит на все население Китая. Зачем меня идеализировать?

Я всю жизнь сомневаюсь в себе. Сколько себя помню. Сомнение прожгло мою душу насквозь, до дыр. Зачем это было мне дано? Неужели кто-то от этого выигрывает, кому-то от этого легче? Неужели мне до самой смерти суждено жить со сквозняками, выдувающими прочь счастье, радость и надежду на хоть какое-то светлое будущее?