V 22 berega

Сегодня 4 августа. Нет, никакая не дата. А если бы и дата, ты все равно бы о ней забыл :) Так вот. 4 августа. Обычный день. Ты сейчас заканчиваешь тренировку. А потом приедешь за мной.  Я хочу подарить тебе этот четырехавгустовский текст в твой день рождения. Если так случится, значит мы все сделали правильно.  Если что (наверняка ко дню рождения это уже забудется), в этот день я приготовила индейку в медово-горчичном соусе и какой-то пп торт. А, сори, забыла, это ж надо в этот день говорить, какой ты молодец, а не я :) Знаешь, это прекрасный день. Как и все другие с тобой. Когда мы познакомились, я даже не думала, что все трансформируется в "нас". Кстати, слову "мы" тоже учишь меня ты. Временами ты казался мне то неисправимым эгоистом, то заядлым консерватором, и это меня раздражало. НО вместе с тем, я ни на секунду не переставала видеть в тебе потенциал. Потенциал моего мужчины. Я знаю, иногда ты в этом сомневаешься (я иногда тоже) )) ), но важное остаётся важным, а главное главным, а значит я смотрю на тебя и продолжаю улыбаться. Ты знаешь, почему. Я чувствую, как мы проростаем друг в друге, упражняемся в своих желаниях быть вместе (а иногда и не быть), как мы становимся мудрее, терпимее и созвучнее. И, знаешь, люди становятся невероятно сильным союзом, если хотят одного и того же. Я надеюсь, что это наш вариант. Спешу дописывать этот текст, потому что ты приедешь за мной через 10 мин, а я, как всегда, не готова ;) Целую тебя прямо из этого текста. Твоя Я. Я твоя.

Этот текст о других, о прочих: их было шесть

Ты не всех вспоминаешь, бумага - как чистый лист,

Это просто игра, или просто такое нашествие

Или думай, что я - отчаянный пессимист

В том, что шесть - это парное, такое уже число

Что прошло мимо всех, кто только в него входил

Как же так тебя случайно, да пронесло?

Или ты не боролся? Или не победил?

Мне их жаль, ведь вывод - любовь к двоим

Это призрачно мало, практически чистый смех

Но лишь то, что ты называл своим

Было тем, что устойчиво не для всех

А теперь и я, снуясь и шутя размеренно

Размышляю о том, какой представляешь сам ты

Букву Л, с которою я уверенно

Отправляюсь в какой-то там круг по Данте

v22berega

C. 26.06.2017

Здравствуй, мой прекрасный июнь. Сколько ты слышишь таких приветствий? Я думаю, можно считать удивительным тот факт, что с тобой здороваются столько людей. Все они очень разные, а ты у них один.

Здравствуй. Сколько раз я здоровалась с другими, а с тобой, похоже, не приходилось. Каждый раз, пытаясь анализировать себя со стороны в состояниях некой беспечности в происходящем, мне кажется, что вот оно, настоящее.

Так спокойно. Как будто идешь по берегу и куда бы ты не пришел - все время упираешься в море. В море спокойствия, понимания и отсутствия тревожности. Мне нравится утекать из под пальцев, растекаться, быть тихой рекой этих отношений.

Мне нравится быть такой с тобой.

Всему в жизни можно найти обьяснение. Или нет. Отакот

Незаладилось все именно тогда, когда многое стало простым и понятным. Ты стал говорить практически на одном языке с людьми. А если и получалось как-то особенно, так это просто не выговаривал четко слова. Кожа как будто нарастает в три слоя, когда пытаешься защититься от любых минсовых температур. Больше не нужно обьяснять или смотреть в одном направлении, просто иди себе своей дорогой. Окунайся во все, чем стала для тебя жизнь. А жизнь стала.

Когда я забыла вплести себе в волосы эту тонкую ленту манящей беззаботности? Где то время, когда новенький не слишком старый, а как раз мужественный преподаватель присылал тебе сообщения с просьбами написать отзыв о фильме, а затем подмечал, что в тебе есть некое сочетание старого и нового и предлагал перейти на "ты"? Где эти молодые люди, которые выбегали за тобой из транспорта, чтобы познакомиться и удивиться тому, как можно за всю поездку ни разу не взглянуть в глаза? Где случайные прохожие, которые предлагали помочь с маршрутом в обмен на номер телефона?

Все остовилось. Перестало быть. Вместе с твоей легкостью.

И не потому что раньше платья и летящие блузочки, их никогда и не было, просто ты была парящей, не ищущей ничего и верившей в эти самые случайные встречи. Поэтому они и случались. Сейчас же дело в том, что за твоим стальным хладнокровием ничего не разглядеть. "Себя..сделав сама, сделала больно", как в песне любимой Земфиры.

Время становиться слабее..Учиться быть невесомее своих обязанностей и нарастающих задач. Учиться, если уже не получается просто так. Зачем мы все время становимся сильнее, чтобы потом идти от обратного? Это как знать, что можешь многое, но не хотеть.

Я выбираю воздух.

Пожалуйста, не жалей о них, не жалей.

Только б всех отпустить, катится по миру врозь

Ты за эти года вжилась в пятдесят ролей

И никто пока не увидел тебя насквозь

Не жалей о них, милая, так убывает все

Чему время твердит об исчерпанности и сроке

Ты уже пришла к тому, что практиковал Басе

…Главное уместилось бы и в три стрОки

v22berega

Вот ведь гордость моя - осиль ее. Я устала ее терпеть.

Мне не хочется больше сильною. Сиплым голосом - не допеть.

Я взрываюсь в своих молчаниях, недописанных и прямых

Я не знаю, кому должна еще, если даже не брать взаймы.

И такая во всем усталость - сделал шаг, а как будто пять.

Я ведь только затем осталась, чтобы снова тебя терять.

v22berega

Я больше не хочу идеализировать. Мне нужно мое несуразное счастье. Для чего они все появляются? Как мимолетные увлечения, сменяющие друг друга.

Я хочу, чтобы ты оставался таким, каким я тебя увидела. Давай будем?

Ты садишься напротив – и время меняет цвет

Все молчанья становятся буквами, буквы растят слова

ТЫ всегда знаешь больше, попросту твой ответ

Это ни больше, ни меньше, чем вся моя голова.

Промолчать и ответить - равенство полюсов

Все равно становлюсь нелепее с каждым из взглядов вниз

Замыкаться – всего лишь двигать не тот засов

Или знать, как вскарабкаться на карниз.

Для таких, как ты, я просто скандал и смерчь

Вроде, весело, а вроде, пора лечить

В этом клиника: явственно помнить речь,

Если ты молчишь

V22berega

В любом случае ты оказываешься где-то посредние жизни и понимаешь: на чаше весов никогда не будет поровну, одна - всегда будет превешивать. Ты прекрасно знаешь: ничто не будет вечным, главное - иметь в себе силы с этим проститься. Перечитываешь отдельные строки, и так жалко себя становиться, будто танком тогда по тебе проехались. А никаким не танком, просто жизнь случилась, обычная такая, в которой хер поймешь, чего ждать завтра. А ничего не ждать. Ничего не ждать - бесценно. Бесценно и не получиться. Всегда будешь. Всегда.

Вот, казалось, влюбилась ты почти, и что? Первый раз в жизни почувствовала измену. Не физическую, а самую худшую версию - когда мыслями не с тобой. Когда ты ждешь его, не засыпаешь, а он приходит счастливый и улыбается. А что, счастье у человека, поздравлять надо, а ты сидишь такая напыженная, что не в тебе оно, это счастье. И хоть тебе этого никто не говорил, но ты так все чувствуешь, как будто с порога и прямым текстом. Так вот. Ложишься спать, отворачиваясь и понимаешь что такая автоматическая коробка передач - оскорбительно. И выгоняешь его наутро. Совсем не сложно. Даже слезы не больше пяти минут. И обиды-то до вечера.

А потом сразу (как по сценарию) хороший. Да такой, что на руках тебя носит и морды всем за тебя бьет, без повода, как положено. А ты начинаешь борзеть, на голову вылазить, тоже как положено. И он почему-то счастлив. И ты, вроде. Вроде.

А еще, бывает, вспомниться первая любовь. И, сука, так обидно станет, почему все так. Почему мозгов не было. Почему надо все это было просрать, а теперь видеть, как все твои подруги изменяют, прикрываюсь то моралью (мол, я молодец, своему рассказываю, честная), то ничем. Да и ты недалека от этого. И кого винить, кому плакаться, с какого момента все пошло к хуям? А потому что это весы такие, всегда не туда клонят, что в них ни положи, как не пытайся уравновесить. Все равно не сбалансируешь. Вот и взвешивай до конца жизни свои 53 кг нелепости. А то и больше.

Я никогда еще не писала о подобном. Это не текст в рамках текста, это текст в рамках ощущений. Это для себя. Я знаю, что вернусь за ним именно сюда.

Я никогда не писала о страсти. Ответ прост: я просто не знала, что это. Было разное, но настоящую страсть не отличить от других чувств. При чем я только сейчас поняла: возбуждаться и чувствовать страсть - противоположные вещи. При возбуждении ты чувствуешь, как реагирует твое тело, а когда тебя накрывает страсть, ты перестаешь ощущать себя в принципе, есть какие-то рваные отрывки, эпизоды, ты теряешь процесс, но обретаешь глубину чего-то немыслимого. Чаще всего ее понимают в негативном контексте, мол нужно отличать любовь от страсти. Так вот, любовь красива со временем, страсть красива изначально. Страсть - это механизм, который невозможно остановить, если он запущен и невозможно запустить, если детали не подходят друг другу. Это то, что накрывает с головой и у тебя нет другого выхода, кроме как поддаться (даже если ты всю свою жизнь провела в библиотеке и твоя семья суровых нравов). Настоящая страсть не вульгарна, мне кажется, она носит не сексуальный характер, а какую-то энергетику, родство душ, как будто у твоего тела есть продолжение и ты его нашел.

У тебя кружится голова, без преувеличений. Это как при давлении или солнечном перегревании, какой-то час после ты передвигаешься одурманенный, туманный, плохо соображаешь и теряешь концентрацию. А потом память начинает взрываться отрывками. Когда он рукой обхватывает твою шею и со всей силой надавливает на нее, склоняя тебя к себе. Ты, как кошка, прогибаешься и прижимаешься всем телом к нему. Он целует тебя в шею, контролируя при этом, чтобы ты не могла пошевельнуться, выскользнуть. Другой рукой он обхватывает тебя за талию, скользя к животу, создавая какую-то собственную траекторию движения. Ты запускаешь руку в его волосы, кусаешь за ухо, пробираешься под свитер. Потом он зажимает тебя в проеме между дверью и сидением и налегает всем своим весом так, что тебе перехватывает дыхание. Ты задыхаешься в поцелуях, у тебя даже нет возможности глотнуть хоть немного воздуха, потому что он не отпускает тебя. Вас обоих не отпускает.

Ты больше ничего не помнишь, только эти обрывки. Только бы их и помнить.

И.

Я знаю, знаю, конечно же, наверное, это здорово

Сползать с постели под утро и караулить сны

У каждого сердца- тень, у каждого взгляда - олово

Какой же сегодня день, какой по счету весны?

Ты знаешь, знаешь практически, наверное, это здорово

Ловить тебя в поворотах, прыгать по крышам, врать

Что через год с половиною - это почти до скорого

Что утро- всего лишь солнца привычка во сне вставать

Мы знаем, мы знаем, музыкой я буду служить опорою

Всем выцвевшим будням, праздникам, последним дням января

И ты напеваешь шепотом: "Люблю тебя. Это здорово"

И я допеваю строчку: "По правде не говоря"

V22berega

Ave Virgo! Це мабуть трохи смішно звучить і по- дурному виглядає – бо я ще не збираюся помирати чи жити якимось особливо аскетичним життям – але скажу нині – ну, бо який сенс тягнути далі? – ти була моїм єдиним коханням. Справді смішно і по-дурному. Або давай так: якщо мені й судилося пережити почуття, надмір інформації про яке – лівої і правої – нам впарюють, і ми впарюємо одне одному споконвіку, від початку до кінця, так ніби нічого важливішого немає, так ніби нічим більше зайнятися, ніби ми прийшли на цей світ лише для того щоб кохати й кохатися, – так от, якщо мені й судилося пережити це відчуття, то я його пережив. А міг і не пережити. Як багато хто.

Мені пощастило. Я пережив і почуття і себе самого, я вижив, і зросту в мені тепер майже стільки, скільки в ялівцевому кущі за вікном. Але найважливіше, що все це пережила ти. Що не заламалася від моїх пристрасних істерик, не задихнулась у темницях куленепробивної хіті, не втонула в мутних сльозах чоловічого ідіотизму. Добре. Кажуть, ти десь далеко, десь там, де сонце. Добре.

Шкода. Шкода, що на фабриці, де ліплять і відливають людей, наші осяйні прозорі душі не відчищають від глини форм. Тому на початку ми так нагадуємо глиняних чоловічків. Дехто так і помирає, переконаний у власній глиняності. А з декого залишки форми опадають надто пізно, і тоді вже нема кому збігати за крейдою долі, аби переписати біографію одним коротким «ні». З інших – надто рано, і тоді незастигла душа розпорошується в безлічі фатальних «так». З мене воно злущується, злущується, люба, але я люблю падати, і обкачуюсь у глині заново, я падаю, мила, бо в мене така манера пересуватися. Я падаю, бо це гарантовано привертає увагу. Чи ж не на це свого часу звернула увагу ти? Знаєш, чого мені насправді шкода? Що я був таким придурком і замість тупо відриватися, пертися в нашому неймовірному, нірванному, задзеркальному, офігенному танці, замість зависати в твоїх обіймах, замість від’їжджати від твоїх запахів, замість втикати, стирчати, гребти й не паритись я щось там пругався, шебуршав, тужився. Щось там ковбасився. Кумарився.

Боже мій! Там було 52 ночі і 51 день чистого, нерозбодяженого приходу! Якби я це знав, якби не боявся, що це якась бухгалтерська помилка, і що ось-ось з’являться демони податкової і поставлять на лічильник. Якби я не лічив дні й секунди, якби не мурував поспіхом довкола тебе клітку, якби не обплутував тебе слизькою увагою, якби не діймав тебе своїми інфантильними сперматозоїдами… Знаєш, я ж міг зробити тебе щасливою. Якби не був переконаний, що любов – це камера попереднього ув’язнення, де двоє бавляться в найтупіший різновид суспільного сексу. Якби бодай здогадувався, що кохання там, де не лише двоє люблять одне одного, але й люблять інших, і інші люблять двох і кожного зокрема, а ще двоє люблять свої особисті заморочки і свої подвійні придумки, і свою самотність і спільних птахів на стежці, і персональне зоряне небо в собі, і не в тому суть, що найбільше вони люблять одне одного, хоч і це правда, просто вони взагалі люблять, просто вміють любити і люблять любити, і Бог зводить їх докупи, бо любити завжди краще вдвох. Бо так це працює. Тож just do it, засранцю, just do it, це твій job, твоя карма, йофана. Робіть це, діти. Тіштеся. Це ваша справа, ваш бізнес, і ніякої іншої справи на цьому світі в вас нема – тільки любити одне одного і цілу решту, хоча коли яка вже там решта, коли ви поруч, то «решту залиште собі». Не слухайте батьків, учителів, не вірте туристичним мапам. Не закарбовуйте в собі написи зі шкільних туалетів: туалетні стіни – це реальні скрижалі, це перша угода песпести, але ж не кров’ю вона писана!

Чого ж ви не хочете бачити інших слів? Спішите облажатися, як облажався я? Щиро кажучи, облажатися не важко. Бо гасла на воротах Верони і шкільні транспаранти дуже подібні – кожен заплутається. Бо люди схильні, затіваючи поважну справу, конкретне підприємництво, карбувати над входом сакральне «Lasciate ogni speranza voi ch ‘entrate». А який же віст без надії? Навіть ґазенваґен без надії не функціонує. Мені взагалі здається, що людська доля якось задом наперед, через задницю писана. Бо який сенс приходити сюди дурним і немічним, а помирати ще дурнішим, ще безсилішим. Це там на горі щось наплутали. Бо якби ми зустрілися сьогодні, ти навіть не помітила б моєї присутності, а я б зробив тебе щасливою, бля буду. І ми б собі рухалися разом навспак, від смерті до народження, у тому напрямку, куди завжди прямує світло. Ми злітали й зотлівали б разом, щоб зустрітися не над цвинтарним гнойовищем, а в осяйному лоні любові, ти вже вибач за таку лексику, хуйзна, як це ще можна назвати.

Ну, от, а сталося, як склалося. Добре, що нікого не покалічило, що ніякий горацій передчасно в яшик не зіграв, і жодна джулія в стокротках ласти не забула. Те, що в нашій історії було трагіфарсом, незалежні спостерігачі визнали драмою, нас із тобою канонізували, а нашими 52 ночами і 51 днем доповнили підручники біології. Тепер ти розумієш, чому їм ніколи не вдається відловити кайф? Тепер ти розумієш, чому я провтикав наш шанс? Тепер ти бачиш, як усе чудесно склалося? Шкода. Шкода, що в цьому було забагато пристрасті. Бо в шкільних туалетах писало, що кохання – це пристрасть. Там навіть Ісусовий тріп названо страстями. А любов – це мир, і жодної шкоди. Однак немає сенсу плюскатись у плюсквамперфекті. І нема що з’їжджати з теми: в мене були шанси зробити тебе щасливою, але шансів у нас не було. Я міг, а Воно не могло. Повір, це так, і нічого особистого. Мій глиняний чоловічок надто любив глину, аби полюбити тебе без неї. Мій глиняний чоловічок надто звик падати, а з тобою довелося б підніматися. У глиняних чоловічків кожне перше, справжнє, єдине кохання – чуже, бо в людей взагалі немає нічого власного.

Добре, що ти пішла. Кажуть, ти десь далеко. Зліва, де сонце. Добре. Дай тобі Боже здоров’я і миру. Ти була моїм єдиним коханням. Це трохи смішно й по-дурному звучить, але це правда. Take it or

leave. Vitatri te saltant! Ave, baby.

Я разучилась мыслить, учетность вести на строки

Мне не достает слагательства для твердого падежа.

Истрачены все припасы, усвоены все уроки

И в некого оступиться, и некого удержать

Здесь связь барахлит, а творчество читает тайком Есенина

Но даты струятся празднично, несут всем в дома цветы

И я в белом платье в пятницу/в холодное воскресенье

Иду по проспекту, слушаю, как в небо кричат мосты

Возможность - синоним важному, летаю так близко к падаю

Дорога давно составлена из музыки, текста, фраз.

И я этим белым платьем уже никого не радую

И даже не знаю, зачем его выбрала в этот раз.

V22berega

28/12/14