Переполняет.

Никогда прежде желание убраться отсюда не было настолько сильным и манящим. Уехать в другой город (а может и не один) на неопределенный строк. В мечтах: писать тексты в стол и варить кофе для жителей. Много ходить пешком, сидеть на скамейках в парках и наблюдать за потоком жизни. Выключить свои чувства и больше никогда никого не подпускать к своему сердцу. Громкие заявление. Но все отношения несут боль, а я такого больше не вынесу. Трусиха. Я стала слишком хрупкой и беззащитной. Моя наивность достигла максимума, как и вера в добросовестность людей. И когда за считанные дни все это рухнуло… я не позволю себе пережить подобное еще раз.

Среди 300 людей, мелькающих ежедневно перед моими глазами в офисе, есть две девушки. Две Иванки. В марте мы решили каждый месяц после получения зп ездить в другие города. Всего на день. Началось все, разумеется, со Львова. В апреле был Ивано-Франковск, который оказался настолько солнечным и добрым, что я непременно туда вернусь на пару дней! Впереди два города в ближайшие 11 дней, вторая поездка будет очень важной. Об этом позже. Иванка, которая Яся, через две недели уходит с работы и переезжает в Одессу - следует за своей мечтой. Из-за всего происходящего сейчас на работе многие тоже уволятся. Я не исключаю себя. Меньше чем через месяц уйдет тот, за кого я цеплялась. А теперь уже свободна. И в этой свободе я не хочу сидеть, буквально, на месте. Сейчас, именно в этот момент, я четко вижу свои дальнейшие действия. Не знаю, насколько они реальны, но от видения плана действий, даже такого размытого и сомнительного, мне внутри очень умиротворенно.

О чем будет это лето? Об исцелении. Освобождении. О себе.
Я надеюсь.

Издрык такую чушь несет со сцены, но я готова слушать его до самого утра. Любовь! Он разрывает текстами, мальчишеским поведением и безрассудной откровенностью. Играется с битами, забывая о зрителях в зале. Звучит плохо, но это совершенно не важно. Этот Человек – Искусство. Настолько многогранен, сложен и притязателен. Так случилось, что во Львов на Razomfest я приехала ради двух юных дарований: Байдака и Любки. И как-то так случилось, что встретила двоих почтительных мужчин, покоривших мое хрупкое сердечко своими сарказмом, самоиронией и остротой. Винничук, Издрык. Вообще, в тот вечер случилась магия: я вспомнила, какого это – быть в поэзии. А еще через пару часов я впервые посмотрела в телескоп на главной площади ночного Львова. Меня развели на деньги, но на настроение это не повлияло. Ведь дальше была поездка с двумя незнакомцами, старшими лет на 10. Они угощали нас крекером и делали музыку громче, когда мы подпевали знакомым строчкам (коварство: на самых громких моментах водитель резко убавлял звук, чтобы салон автомобиля наполняли только наши голоса). Мы – это я и девочка Катя. Та, из-за которой я столько себе нервов испоганила на почве ревности, из-за которой я пережила самый ужасный день в этом году, 30 января. Вот она, жизнь, во всем ее спонтанном проявлении. Вчера мы готовы были друг друга убить лишь взглядом, сегодня бежим под дождем, мило посмеиваясь. Я вовсе не хотела говорить о нем в тот день. Но Катя сдержаться не смогла. В перерыве между выступлениями, когда мы обсуждали крутость путешествий на велосипедах, она задает вопрос, начало которого звучит так: «А ты знала, что…?». Нет, не знала. Мудак. Кстати. Текст Винничука о мудаке – сокровище!

зарисовки весны: #1

А еще этот май можно назвать "март 2.0". Только эта версия пожестче. В тот раз кот поставил точку, которую я пыталась превратить в троеточие, что мне удалось, собственно. Помню, как трудно было ежедневно его видеть и молчать, не смотреть в его сторону, игнорировать любую возможность взаимодействия. Я тогда повторяла себе: "Я это делаю ради нас". Сложнее всего ждать результат. Я дождалась. Но что-то было не так. Я не понимала причин, что нам мешает, почему не складывается, если эта чертова взаимность есть. Все казалось… хорошим. Показательно хорошим. Не более, не менее. Ровно. Дружба с намеками на большее. В полнолуние был звонок, где было куда больше обычной дружбы. Тогда мне это показалось новым началом, сейчас кажется концом.

Один: разочарование. Я увидела в себе свою маму, в нем - папу. Что еще хуже: моментами я была мамой для него. Худший сценарий. Выключить чувства: я буду счастливой с ним через пару лет? Не в состоянии контролировать эмоции от обиды и досады, выхожу из помещения, слыша, как он отчаянно меня зовет. Вместо извинений, взгляды и касания ногами - он отбивает в такт играющей музыки.

Два: правда. Напиваться порой полезно. Может я и становлюсь глупой, но зато смелой. А какие интересности могут всплыть такими вечерами! Переворачивают весь мир, уничтожают доверие, а человек для тебя в момент умирает.

Забавно, ее зовут так же, как главную героиню (меня!) из истории о кофейном греке. Забавно, я слышала о ней еще в декабре, но почему-то была уверена, что это сестра. Забавно, я не придала большого значения, когда его пьяный друг выхватил телефон кота и называл меня ее именем.
Я наивно верила, что человек, которому сделали в прошлом настолько больно изменой, никогда не поступит так с тобой. Можно ли это считать изменой, если мы и не были парой? И что это за девушка такая, существование которой скрывают? У меня так много вопросов, начиная с глобальных "кто она?", заканчивая мелочью: "почему ты сразу удалил комментарии под ее фото?". Но это уже не имеет значения. Она - ответы на все мои "что не так?".

— Ты разрушаешь остатки того, что есть.
— Ничего нет.
— Обманывай себя.
— Мне в такой жизни комфортно, а тебя это **ать не должно.

Последнюю фразу я часто воспроизвожу в мыслях, останавливая свою всепонимающую и всепрощающую половину. Как пощечина, возвращающая в реальность.

По классике жанра у меня должна наступить Великая Депрессия со всем из нее вытекающим. Но на деле наступила Свобода. Во мне нашлось столько энергии, что я поначалу думала, что это такой защитный блок. Обман собственного мозга. Но нет, это взаправду. Случаются дни, когда все кажется безнадежным, но это проходит.

Три: увольнение. Он хотел это сделать тихо. То, что у него получается лучшего всего - убежать. И я предпочла бы, чтобы эта тишина продолжалась. Чтобы ничего больше не было. Я устала от этой драмы. Но у него, похоже, другие планы. Кот становится шумным. Опять включает в себе ребенка: несет всякую ерунду, да погромче, толкает спинку моего кресла, проходя мимо, хотя места достаточно, здоровается с теми, на которых ему плевать, дабы лишний раз мелькнуть перед моими глазами, да еще и обязательно с объятиями. В марте в подобных мелочах я видела внутреннюю борьбу, страх быть забытым и желание продолжать то, что между нами возникло. Сейчас же это превратилось в "как я могла быть такой дурой? Не трогай меня".

Сейчас я говорю себе: "Я это делаю для себя". Мне жаль. Давай все закончим, как мы умеем лучше всего - молча. Но без взглядов. Их я выдержать не смогу.

Этот месяц не маем должен называться, а "вокруг дерьмо". Вот точнее сказать нельзя. А больше всего дерьма в людях. В тех, кому доверяешь. Все настолько смешалось в голове, что нет сил устоять перед этой волной разочарования.

Больше всего на работе я ценю ту обстановку, которую мы создавали на протяжении месяцев. Столько замечательных, своеобразных, веселых и странных ребят собралось рядом, что рабочие проблемные нюансы отступают на задний план. Я ценю ту свободу, которую мне дали, ценю спокойствие и стабильность, ценю возможность повеселиться в офисе и за его пределами. В понедельник я сблизилась с теми, на кого боялась даже взглянуть в свои первые рабочие дни. Это как последний шаг в "стать своей" здесь. Да я с вешалками обнималась в гардеробе, когда вернулась после трехдневного отпуска! Я очень сильно привязалась как к людям, так и к самому месту; мне было страшно даже просто подумать о другой работе, ведь до сих пор я не знаю, чем хочу всерьез заниматься. И меня это устраивало. Даже несмотря на то, что с января началась твориться жесть, которая продолжается по сей день. Что не неделя, то новое ограничение. Ряд претензий, требований и никакого поощрения. В эту среду на внеплановом собрании нас обрадовали хорошей новостью (впервые за очень долгое время). Это длилось ровно два дня. А потом пришла жопа. Хотелось бы подобрать слово другое, но это именно она, жопа. Виновата в этом команда из 55 людей, в список которой вхожу и я. Частью которой я счастлива быть. Непонимание, шок и стыд. Хуже всего понимать, что из-за нескольких ребят, решивших поумничать, страдает наш тимлид. Он ежедневно отстаивал наши права, боролся за нас с руководством, переживал и вкалывал. Да он тот, на ком держится весь офис. Понимание того, что мы поставили крест на его дальнейшем карьерном успехе в этом проекте, ломало.

Нам пообещали ад в ближайший месяц (как минимум). Коллективные увольнения, судебные иски, обилие штрафов и прочие приятности. При этом кинули в лицо, что началось все это из 3 людей, которые донесли руководству о своих "умных друзьях". Факт того, что кто-то настучал, подкосил нас сильнее всего. Дружная команда, да-да. Вчера в опенспейсе было непривычно тихо и тоскливо. Работаться совсем не хотелось, каждый морально настраивал себя на предстоящую неделю.

Много эмоций. А если их притупить, то в игру вступает логика. Правда понемногу возрастает перед глазами. Тошно становиться. От людей. Человека, за которого в этой ситуации переживали больше всего.

Нас держат за идиотов. Те хорошие новости были всего лишь приманкой, дабы некоторые смельчаки собственноручно выкопали себе яму. Их даже никто не останавливал. И мы ее копали, послушно так, не веря столь радостным переменам в нашу пользу. А затем последовали драматические речи от руководства (актеры на троечку), наезды и запугивание. Враньевраньевраньевранье. А все ведь опять клюнули, даже не подумав потребовать минимального - доказательств.

Эта неделя будет очень веселой. Если все это окажется действительно обманом, то на одно заявление об увольнении станет больше.

Коротко о том вечере:
" Я вообще не понимаю, что происходит. Ты плачешь, он психует", - Ярик застыл, боится обернуться. А там, за его спиной, человек впервые видит, как мне больно. Его пальцы по моим мокрым щекам. Считанные секунды, вопрос, взгляд, говорящий обо всем, держаться за руки. Я хватаюсь за его большой палец, чтобы устоять. В следующий миг бодрым голосом разговариваю с Иванкой по телефону, а Саша быстрым шагом идет к дороге.

Я хотела быть сильной, хотела ему показать, что сумею все выдержать. Сломалась. Споткнулась на самообмане. Он отступает, а я пытаюсь вернуться к тому, что было до встречи с ним. К внутренней свободе.

"Откажи мне сейчас и я больше не позову", - мысленно. Он отказывает. Облегчение. Приходится отдергивать себя: "Какая уже разница? Вы не будете вместе". Спустя два месяца я соглашаюсь с его фразой, что в тот зимний вечер ранила меня: "Зачем прикладывать столько усилий, если и так ничего не получится?". Понимание того, что я готова сдаться, разрушает окончательно. Но это то, что правильно.

1:01. Я только вернулась домой, голова никогда прежде так сильно не болела, кажется, что слез уже быть не может, а они все льются, да льются. Специально включила ноут, чтобы зафиксировать этот момент. Момент тотального разочарования и возвращения к своему обещанию, которому уже пару лет: "Держаться подальше от человека, похожего на папу, даже если это будет любовь".

С меня достаточно. Спасибо, что показываешь свои худшие стороны, чтобы я таки смогла сдержать то обещание. Проваливай! Я каждый день старалась тебя понимать и поддерживать, даже то, что мне было неприятно. Я знала, что тебе сложнее, поэтому запасалась терпением. Я боролась со своей вспыльчивостью и ревностью. Переступала через гордость и принципы. Я заботилась и переживала больше, чем за себя. Я была готова пойти на многое, но толку, если ты мне дать того же не можешь? И дело вовсе не в требовательности. Ты не можешь мне дать то, что мне нужно. Даже больше - ты даже не понимаешь (или не хочешь) этого. А мне нужно ведь совсем мало. Я думала, что смогу смириться с эгоизмом и самолюбием, но в одно мгновенье все остальное перестало существовать, остались только эти две черты. Ты видишь, как мне больно, и ты делаешь все, чтобы мне стало еще больнее. Ну, спасибо. Может хоть теперь я поумнею и не буду подпускать близко людей, дабы избежать вот этого всего. Потому что во второй раз я такое переживать себе не позволю. К черту.

Вдруг заиграла "От Луны до Марса". К черту!!!

Во Франковске настолько комфортно и легко, что вспоминается, почему Юля называет его Саном. Любовь у меня случилась с этим городом.

У меня есть много историй. Увлекающих, забавных, с яркими пятнами по бокам. Я прячу их в карманы со словами: "При удобном случае непременно достану". Наверное, они навсегда там и останутся. В карманах этих (только бы не дырявых). Не то чтобы удобного случая не представлялось, просто… в мыслях хаос. Да такой, что громко проносится: "Вот так люди и сходят с ума". Фокус! Мне нужно сменить фокус жизни на себя и то, чем я хочу заниматься. Здравый рассудок, разве можно с ним поспорить? Но тут же приходит другое: э т о настолько уникально и сильно, наслаждайся же, тони в этом глубже. Когда, если не сейчас? Все проходит, поэтому б у д ь в этом мгновенье, даже если хочется кричать.

Злюсь. Не на него (а надо бы!), а на себя - не могу контролировать свои эмоции и мысли. Не в состоянии противостоять воздействию человека, даже если он просто сидит и молчит. Мне его катастрофически мало. Веду себя как истеричка, от чего злюсь на себя только яростней. Все действительно повторяется по кругу. Только на этот раз он приходит. Очень много вопросов, ответы на которые нуждаюсь услышать. Пообещала себе забыть фразу: "Я не понимаю". Ведь знаю все ответы, но мне хочется словесного подтверждения, дабы рассеять сомнения. Словасловасловаслова. "Писать легче. Говорить страшно. О том, что действительно важно". Поэтому мы молчим. Я знаю. Пишу на листике: "Слова можно подделать, но не взгляд" и прикрепляю на доске с важным.

Полнолуние в феврале: площадь, чувство абсолютной ничтожности, попытка поставить точку в том, что только началось. Одиноко.

Полнолуние в апреле: балкон, телефонный звонок, откровенность. Много боли, много страха, и много того, о чем предпочитаем молчать. Стук сердец в унисон.

Сдаюсь. Опускаю свои щиты, что были надежной защитой на протяжении двух месяцев. А может не стоило? Я только скинула бронь, а мне уже напоминают, почему пришлось ее вообще взваливать на свои плечи. Почему это, черт возьми, так сильно ранит? Дистанцию! Нужно держать дистанцию. И включить наконец-то мозги (ха-ха).

Вот так просто. Стоять в зоомагазине и разглядывать его лицо в профиль, пока он покупает корм черепахе – запоминать, ведь увидимся через неделю. Облегчение от понимания, что уже не нужно скрывать привязанность и грусть от предстоящей спонтанной разлуки. Он зовет в горы, быстро скрываясь за стенами, оставляет меня в недоумении. Рассказываю ему о субботе, когда впервые их увидела, издалека, силуэты, укрытые снегом. Волшебство ведь! «Тебе так мало нужно для счастья. Да ты от одного упоминания кофе радуешься».

Вот так просто. Вести утренние разговоры, молчать и завтракать вместе. Бросать все ради возможности перекинуться парой фраз, выйти за пределы офиса вдвоем. Каких усилий это стоит – предложить что-либо. Потому что за каждым предложением скрывается панический страх. Получить отказ. Даже в мелочи. Зову его на футбол, а волнуюсь так, будто на свидание приглашаю. После каждого тайма направляюсь к двери, но он каждый раз останавливает: «Еще раз?». Беззаботно так, как не было раньше. Может, все действительно к лучшему происходит. У нас не было фундамента зимой, мы балансировали на шатком. И мы провалились.

Вот так просто. Сидеть рядышком и рисовать эскиз для его татуировки. Мысли спутываются, карандаш оставляет следы. Он включает «За миражами», когда все ушли, а мы, сидя спиной друг к другу, продолжаем работать. Важно. Молчание, в котором так много. Не поддается объяснениям. Разве можно так чувствовать человека? Порой мне кажется, что он знает то, что знать невозможно.

— Ты победила.

Нет, это мы проиграли.

Интимно: на два часа погружаюсь в его плейлист.

— Пока, - подхожу.
— Пока, - разворачивается, тянет ко мне руки.
— Пока? - объятие.
— Пока.
Помню, как ноябрьским вечером я выходила из офиса. Он стоял в курилке с другом. Смазанные силуэты, отчетливые слова: "Обнять меня не хочешь?". 27.11.17. Первая запись о нем в блокноте. С того дня я пишу о нем ежедневно, в страхе забыть любую мелочь, связанную с ним. А еще с того дня я стала зависимой от его объятий. Благодаря им я чувствовала себя особенной. Они были робкими, смелыми, властными, неуклюжими, неуверенными, крепкими, чувственными. Эта зима была о них - об объятиях с Котом. С первым днем весны все изменилось. Я не только не получала своей "дозы", мне приходилось наблюдать за тем, как другие девушки оказываются в кольце его рук. Это задевало меня больше, чем я хотела себе позволять. Ломало. Постепенно это преобразилось: отсутствие его объятий делало меня особенной. Он с легкостью подходил к любой девушке и намеренно, чтобы я видела, заключал в объятия. Но не ко мне. До среды. Это было вспышкой. Минутой слабости. Но в тот день все было хорошо. На следующий - плохо. Мы вновь на весах. Руководит ими он. Я - подчиняюсь.

— Вкусно было?
— Я не ела.
— Что? Почему?, - он злится, хмурит брови.
— Не хотела есть одна, - после минуты молчания, робко признаюсь.
— Тогда… завтра?

Новолуние близится. Так выбери же меня.

Вторник: мятое лицо, что появляется только в обед - ночь кота прошла с алкоголем. Он не понимает, почему я сижу напротив него, но радуется. Это только на день. Дурачимся ногами и "находим" друг друга, приподняв голову над монитором. На кассе магазина он покупает нам киндеры. На кухне берет две кружки.

Среда: ломает руки, шагая рядом. Старается держаться рядом. В толпе, что в шумном движении, тихо стоит, прямо, смотрит на меня с вызовом, дожидаясь. Розовые носки с ежиками. Ломает мою силу воли круассанами с шоколадом. Делит вкусности на двоих. "Дай свою руку", - зеленая линия на его коже. "Все хорошо", - успокаивает, стоя надо мной (было бы так просто). Я втыкаю шпажки в его кресло, а он помогает мне в игре - ревность? Старается заполнить мое пространство собой. Обрывок диалога, который вызывает у меня приступ кашля.

Четверг: "У нас сегодня каша". Режим мудака, давно не виделись. Бродит по территории, впритык приблизившись к окну - следит за мной. Облизывает стекло. "Пс-пс", - не реагирую. Сдаюсь через минуту. Проходим тест - я его знаю. Он знает, что я его знаю.

Пятница: как раньше - останавливается утром рядом, чтобы перекинуться парой слов. Любимый кассир задает Коту вопросы о нас, а я, с нездоровым удовольствием, наблюдаю за тем, как он растерялся. Не собираюсь ему помогать избежать ответов. Спокойствие и удовлетворение сменяется натянутой улыбкой и маской "мне и без тебя весело". Подушка розовой жвачки опускается на мое запястье. Кот сдается и присоединяется к нашему детскому веселью - бросать бумажки в Диму.

Сегодня он рассказал об идее для своей следующей татуировки. Я выпала из реальности. Он сидел спиной. Я боялась взглянуть на него, как и он на меня. Но через две минуты я со страхом вглядываюсь в его открытое лицо и пронзительные глаза. Вижу в них подтверждение своей интерпретации услышанного. Включает "Lego" после "сейчас будет очень сопливое" - "Половина моя".
Деревья начинают цвести. А цветы ведь побеждают?

Мы заново переживаем моменты из прошлого. Заново все строим. Я не знаю, удастся ли на этот раз, что будет на следующей неделе, что победит в нем: я или безопасность одиночества. Это словно пазл. Мы пытались его собрать, медленно, осторожно. В один день забыли об аккуратности, рискнув. А картинка была собрана неправильно. Пришлось ее разобрать, чтобы, отдохнув, попытаться собрать еще раз.

Вывод недели: мои эмоциональные падения связаны с неуверенностью в себе.
Наблюдение недели: (Иванка: "Когда кто-то шутит, человек смотрит на того, кто ему нравится, наблюдая за его реакцией на услышанное") он всегда смотрит на меня.

— Что важнее для новой царицы: красота или способности?
— Способности.
— А красота?
— Она есть в глазах смотрящего.
— Поясните.
— Одни видят Всевышнего в каждой пылинке. Другие видят его как отдельную суть.
— Опишите жизнь в трех словах.
— Духовность, любовь, жертвенность.
— Что есть любовь?
— Слеза радости из ока Всевышнего.
— Что есть слезы?
— Тонкая грань между печалью и счастьем.
— Что есть счастье?
— Иллюзия.

— Я слышал, вы хорошо разбираетесь в искусстве войны?
— Да.
— Что есть самое великое оружие в бою?
— Отвага.
— Самый сложный момент в жизни?
— Ожидание результата.
— А какой лучший дар?
— Благословение.

Фромм называл это чувство безусловным. Оно подобно отношению матери к своему ребенку. Соотношу, удивляясь - как же так?

Я сознательно принимаю возможное будущее с этим человеком. Сознательно подписываюсь на все. Пугает самоотверженность, она делает меня слабой и беззащитной перед самой собой, но в то же время чертовски сильной и храброй. Моя реальность сейчас состоит из множества вопросов и сомнений. Одно знаю наверняка - на этот раз это не иллюзия, не желание испытать подобное. Если бы я знала, к чему это приведет, ни за что не согласилась бы. Оно ломает, запутывает, разрушает привычное, плюет на принципы и гордость, делает эмоционально нестабильной. Зависимость.

Колени соприкасаются, когда мы сидим за обеденным столиком. На этот раз моя очередь угощать его кашей. Странно, он продержался все пять дней. Я ждала подвоха, но пока он не всплыл наружу. Может позволить себе расслабиться и наслаждаться происходящим? Трушу.

В тот день мне казалось, что мы - целое. Иначе не объяснить почему я настолько остро ощущала его боль, разочарование в себе, несправедливость и злость. Одна реплика о допущенной ошибке - мы падаем на дно. Сижу спиной к нему, но не в силах игнорировать бурю сожаления и грусти, что захватила его. Болтовня вокруг стихает, я слышу только его немой крик. Присоединяюсь, желая, чтобы все это произошло со мной - я бы справилась. Я бы смогла помочь себе, а ему - не в состоянии. Пытаюсь поговорить, поддержать и убедить, что все это - пустяк. Но он сам твердит, что все хорошо, что все понимает, от чего вспыхиваю я и бью ногой по спинке его кресла. Ничего не хорошо, ничего он не понимает! Осторожно подбираю слова, но ни одно из них по-настоящему не действует. Вновь абсолютная изнеможенность от того, что родной человек страдает, а ты не знаешь, как можешь повлиять на его мысли.

Мы бежим на 11 троллейбус, как это было раньше, месяц назад. Он, как раньше, заводит забавный разговор с кондуктором. Я, как и раньше, мотаю головой, стирая мысли о том, что он что-то понял за этот месяц (а может это знак, что мне не стоит проявлять инициативу. Он все еще боится). Его слова ненависти к себе, к человеку, чью фамилию носит. Он, поди, думает, что все это мне чуждо. Как же он ошибается. Он даже не представляет, насколько я близко к тому же. Была. Он видит во мне много света и, наверное, уверен, что в моей жизни все складывает легко и просто. Не понимая, что это - выбор.

Пятница. 12:00. Карцер. Я на своем привычном месте - у окна, подпираю холодную батарею. Он стоит справа, в той же позе, что и я, в том же настроении печали - он уже не скоро будет присутствовать на собраниях. Всего лишь 10-15 минут в неделю, но потери куда значимей.

Это такие апрельские шутки? Смысл которых доходит спустя время, после чего заливаешься смехом? От собственной глупости и наивности. Нет, нет-нет-нет. Еще один раз не прокатит. Н е в е р ю! Я неделями готовила себя к длинному пути ожидания, свыкалась с равнодушием и отстраненностью. Я подготовила себя к ухудшению ситуации. Но тут что-то пошло не так, как я себе надумала. Человек проявляет инициативу, хочет много болтать, делает комплименты и подталкивает к карьерному развитию. Он правильно меня читает. А я боюсь прочитать его в ответ, потому что буквы могут спутаться из-за внезапного приступа эйфории, все поймется не так. В дураках вновь останусь я.

Ловлю двусмысленный взгляд Иванки, когда она видит, что мы вдвоем идем в магазин. Вика интересуется, будет ли он теперь всегда с нами обедать. Вторая Иванка меняется с ним местами, чтобы он был ближе ко мне. А я… а что я? Как мантру повторяю: "забей!". Но не особо получается. И вот он вновь разогревает две тарелки каши, задает глупые вопросы продавцам и следит за моей реакцией, трясет мое кресло, проходя мимо, отвечает на мои вопросы спустя неделю (значит, думал об этом все это время), поджигает шоколадную трубочку, точно сигарету, и смеется надо мной, когда я, спустя пару часов, проделываю то же, но с маршмэллоу на соломке.

Мы разговариваем. Подолгу смотрим в глаза друг друга, но мне этого недостаточно. Пишу ему личную формулу успеха, вплетая туда себя. Переживаю за его качество работы больше, чем он сам - вторая ошибка. Быть может, это его последняя неделя на этой должности. Быть может, через месяц он выйдет из офиса, сдав администрации пропуск. Быть может, это будет хорошо дня него. А может остатки надежды растворяться в пространстве, будто и не было их никогда.

"Не верь всему, что происходит сейчас. Это может исчезнуть так же быстро, как и началось", - неугомонно твержу себе. Кот дает понять, что с работы мы пойдем вместе. Одергиваю свою мечтательную натуру. "Ну вот, это уже более реально", - говорю про себя, наблюдая за его отдаляющей спиной. Без прощаний. Теперь каждое утро - страх, что он закроется.

На фоне сердечных переживаний на работе происходят вещи, из-за которых я уже не думаю, что продержусь тут до лета.

There is hope, even when your brain tells you there isn't

Я знаю, що вона зараз це читає. (Привіт). Мені здалося, що сьогодні ми вийшли на луку - от тільки музикою не займалися. Після найкращих розмов навіть не пам'ятаєш, про що говорилося, - пам'ятаєш тільки відчуття від розмови. Ми наче взагалі не були там, не лежали разом біля басейну. Здається, ми були в якомусь місці, якого не досягти тілом, у місці, де немає ні стелі, ні стін, ні підлоги, ні інструментів.

— Мені подобаються короткі вірші з дивними схемами римування,
тому що життя саме таке.
— Життя саме таке? - я силкувалася зрозуміти, що він має на увазі.
— Так, воно римується, але не так, як очікуєш.

Можливо, ви колись любили. Я маю на увазі справжню любов, таку, яку моя бабуся описувала, цитуюче Перше послання апостола Павла до коринтян, любов, що довготерпить, милосердствує, не заздрить і не величається, що все зносить, вірить у все, сподівається всього і все терпить.

Бомбит. Как же сильно бомбит! Хочется мертвой хваткой вцепиться в волосы и биться головой об стол до тех пор, пока не наступит определенность. Но вот же беда, определенности с этим человеком не будет никогда. Как и понимания его поступков. Каждый раз, когда он разрушает мою надежду и я оказываюсь на дне, он делает то, что погружает меня в глубокое замешательство. Сейчас я должна радоваться и улыбчиво провожать день, но я разучилась. Разучилась спокойно принимать счастливые моменты, ведь за ними обязательно поджидает коварный поворот. Я не могу насладиться хорошим, ведь занята придумыванием всевозможных угнетающих сценариев.

В феврале он пригласил меня на свидание. Воскресенье. Тогда был потрясающий снегопад. Я - в ожидании. Он - тусит с друзьями и алкоголем. Привет, дно. Понедельник: неторопливым шагом иду на работу, как вдруг кто-то подбегает и закрывает мне глаза, а затем берет мою ладонь в свою. В тот день все началось.

В период его побегов и молчания, он позвал в кино. Призрачная надежда, что все наладится. Она жила ровно день. Режим мудака на максимум. У меня уже не было сил для попыток разобраться в происходящем, не было слов. Я смотрела ему в спину пока мы стояли в очереди на кассе. Вот он, в метре от меня. Но на самом деле запредельно далеко. Мне не дотянуться. "Я запутался", - выдыхая сигаретный дым. У нас было два с половиной часа объятий и поцелуев за просмотром комедии. Я плакала, ощущая его боль. На следующий день он озвучил свои мысли. В тот день все прервалось.

Прошел месяц. Много всего изменилось. Я приняла его игнорирование, это было ожидаемым. Мы перестали обниматься при встрече, делиться вкусностями, смотреть друг на друга. Наши разговоры складывались со слов, что без труда можно сосчитать. Я приготовилась к тому, что это будет длиться еще не одну неделю. Приготовилась к тому, что после выходных он вернется в свою зону мудака. И тут сегодня случился "бум" - он ведет себя, как хороший парень. Парень, которому не все равно и он не скрывает этого. И я такая просто: "Какого хрена?". Целый день задаюсь вопросом. Какого хрена мы разговариваем с улыбками на лицах с раннего утра? Какого хрена он идет со мной на кухню и садится обедать за наш столик? Какого хрена он, отметив мой скудный обед в виде одного круассана, разогревает огромную тарелку каши с овощами, приготовленной его мамой? Какого хрена он так много смотрит мне в глаза? Какого хрена он не убегает?! Какого хрена он так мило себя ведет, сохраняя спокойствие, когда мой напуганный взгляд красноречиво говорит о происходящем? Какого хрена спустя 3 часа, когда я убедила себя забить и назвала случившееся "помутнением", он внезапно прерывает разговор со своим соседом и говорит, что завтра принесет мне рыбные котлеты? Какого хрена?! Но что еще непонятнее: какого хрена я так остро на это реагирую? Я проснулась в холодном поту от слов "Саша сегодня увольняется". Дико волнуюсь за качество его работы, потому что он сейчас на волоске от этого самого увольнения. Одна ошибка = прощай, Саша. А он ведь дурак, упрямый такой, не желающий признавать свою неправоту. Говорит, что ему все равно. Большим дураком становлюсь я, потому что мне не все равно.