в феврале нет ненависти нет воспоминаниям и дракам! проснусь.
заговоры злость. грусть тоски тоска….

4
Мечта Утёнка о подпольной империи Боёв младенцев медленно начиналась, но набирала обороты с каждым главным событием. Это было рискованно. Очень рискованно. Утёнок был не из тех, кто легко доверял людям. У него были правила для тех, кто узнал о Боях младенцев и хотел получить место в качестве зрителя. Вроде как когда дилер просит нового клиента принять дозу, прежде чем он обменяет наркотики на деньги.
Дом, который Утёнок унаследовал от своих родителей, был огромным, расположенным на пяти акрах, что Утёнок любил называть настоящим ранчо, хотя он никогда не видел настоящего ранчо. Это давало ему конфиденциальность. Сам дом был более четырёх тысяч квадратных футов. Три этажа. Шесть спален и восемь ванных комнат. У большинства спален была ванная комната, как и у отдельных главных люксов, однако две спальни делили ванную комнату Джека и Джилл. Эти две спальни стали детскими.
По обеим сторонам дома шли лестницы, обе вели на второй этаж. Только одна лестничная клетка вела к главной спальне наверху, состоящей из всего третьего уровня. Утёнку всегда нравилось, что его родители построили такой дом. Они были невероятно богаты. Мало того, что они работали до смерти на местные технологические компании, они были ранними инвесторами в Qualcomm и Google. Теперь всё, что принадлежало им, принадлежало Фрэнсису Винчестеру, более известному как Утёнок. Ему не пришлось работать ни дня в своей жизни, но его страсть к детским дракам была тем, ради чего он просыпался каждый день, даже если работал себе в убыток, чего он точно не делал. Деньги его родителей были вложены с умом. Он оставил их финансиста Чарльза Даннвуда своим бухгалтером. На тот момент, учитывая долгосрочные инвестиции от крупных выплат Google и Qualcomm, а также множество акций, которыми контролировал Даннвуд, Утёнку не о чем было беспокоиться.
Но вместо того, чтобы жить беззаботной жизнью излишеств, он создал что-то вроде расцветающей империи, которая, если об этом узнают власти, отправит его в тюрьму на всю оставшуюся жизнь, где он, скорее всего, окажется в рабочей позе, прежде чем кто-либо даже подумает изнасиловать его. Осуждённые не любили детоубийц.
Когда Утёнок поднимался по залу чемпионов наверх, он баюкал новорождённого, как гордый отец, улыбаясь его херувиму и воркуя. Стены зала были увешаны фотографиями младенцев после их побед, одни потные и в синяках, другие запёкшиеся от крови поверженных противников. У одного младенца был полностью распухший глаз, маленькое ушко выглядело, как уродливая цветная капуста, рот отвис в беззубом рычании. Каждый раз, когда Утёнок проходил мимо этого портрета, он смотрел на величайшего чемпиона, которого когда-либо видел, и у него перехватывало дыхание. Это был бой, который он никогда не забудет. Подобно наркоману, гоняющемуся за драконом в поисках ещё лучшего кайфа, Утёнок всегда искал другого чемпиона. Он поднял своё новейшее приобретение и улыбнулся мальчику.
«Может быть, это будет тот, кто одолеет Барбареллу».
Убаюкивая младенца в левой руке, Утёнок открыл дверь в детскую номер один. Внутри стояли четыре кроватки вдоль стен и пеленальный столик, придвинутый в угол рядом с дверью шкафа. На данный момент на Утёнка не работала никакая медсестра. Последнюю, Сьюзен Фэрмаунт, пришлось уничтожить. Работа с ней была очень напряжённой. Утёнок думал, что она сможет сохранить его тайну, но она слишком привязалась к детям. Райан нашел её возле байкерского бара в Эль-Кахоне. Она была настоящим крепким орешком, прямолинейной байкерской сукой с характером и настоящей выдержкой. Из тех женщин, которые работали бы над чем-то таким отвратительным, как детские бои, и не дрогнули бы, но в течение шести месяцев что-то в ней изменилось. Байкерский образ был разрушен. Это был просто образ. В глубине души она была любящей женщиной, которая так далеко ушла от излишеств и веселья, что стала чёрствой. Проводя так много времени с младенцами, она пробудила материнский инстинкт, о существовании которого никто не подозревал.
Она особенно сблизилась с ребёнком, которого Райан и Ченс похитили в Санти. Девочку назвали Сторм. Это была первая девочка за долгое время, по крайней мере, первая девочка в первой детской. Что-то в Сторм напомнило Сьюзен о её собственной дочери, которую забрали органы опеки в двухлетнем возрасте, когда Сьюзен была беспомощно зависима от метамфетамина. Она отказалась от метамфетамина после клинической смерти, но никогда не отказывалась от алкоголя или распущенного образа жизни, поэтому так и не вернула ребёнка. Сьюзен думала, что не хочет, чтобы её ребёнок вернулся. Так было до тех пор, пока в её жизни не появилась Сторм.
В ту ночь, когда Сторм готовилась к своему первому бою, Сьюзен плакала и кричала. На самом деле она никогда не видела драк, но понимала, что это такое. Последствий она тоже не видела, только работала в детской. Чемпионы жили во второй детской, по другую сторону туалета Джека и Джилл, а проигравшие так и не вернулись ни в одну из детских.
В ту ночь Сторм не вернулась.
Хуже того, Сьюзен, стремясь узнать, выжила ли маленькая девочка, к которой она так привязалась, стояла у окна, выходившего на задний двор, где была построена арена. Она видела Райана, несущего окровавленного ребёнка, и хотя она видела это раньше, и хотя это повлияло на неё, она всегда могла отвернуться и притвориться, что вещи, которые, как она знала, происходили, вовсе не происходили. На этот раз она знала, кем был ребёнок. Она знала, что это Сторм, и сломалась.
К тому времени, как Утёнок и Ченс вошли, измученные и переполненные адреналином после драк, они обнаружили Сьюзен, спешащую к входной двери с двумя плачущими младенцами на сгибах рук.
— Какого хрена ты делаешь? — спросил Утёнок.
Сьюзен остановилась, всё её тело дрожало, и повернулась лицом к демоническим убийцам младенцев, которым она по глупости доверилась. В этот момент Сьюзен стало очень стыдно, что она каким-то образом оказалась вовлечена во всё это. Она также ощутила укол или сожаление и груз страха, потому что знала, что ей никак не выбраться оттуда. Слишком многое было поставлено на карту. Она слишком много видела, слишком много знала, а люди, у которых нет сердца к жизни младенцев, убьют женщину, не задумываясь.
— Хватайте детей, — сказал Утёнок, глядя Сьюзен в глаза.
Это был ужасающий взгляд, такого Сьюзен никогда не видела от Утёнка. Сумасшедший. Определённо настроенный. Без ума от чего-то, что есть только у очень привилегированных, когда они получили всё, что когда-либо хотели, и наконец увидели, что что-то рушится.
Сьюзен крепко сжала младенцев, но ослабила хватку, поняв, что их жизни ничего не значат для Ченса и Утёнка. Они были не лучше собак. Она могла бы ещё больше сопротивляться, но они бы вырвали младенцев из её рук, а это могло иметь катастрофические последствия.
Ченс взял детей и пошёл наверх.
Утёнок подошёл к Сьюзен, которая в этот момент начала хныкать и умолять сохранить ей жизнь. Типичное «просто отпустите меня, я никому ничего не скажу». Утёнок протянул руку и схватил пучок волос с её затылка. Её руки метнулись вверх, схватив кулак, крепко сжимающий клубок её волос. Он стиснул зубы, его глаза сверкали, когда он смотрел ей в глаза. Глаза маньяка. Прогнивший насквозь привилегированный сумасшедший. Он ударил её лицом о массивную деревянную входную дверь. После первого удара она закричала. Удар! Потом она в ужасе вскрикнула. Удар! Затем она захныкала.
Утёнок несколько раз ударил её лицом об эту дверь, пока она не успокоилась, что потребовало гораздо больше ударов, чем он ожидал. Сьюзен держалась изо всех сил, как будто ей было ради чего жить. Она держалась за будущее, которое никогда не материализуется. Для семьи у неё никогда не будет возможности любить. Как только она обмякла, и он понял, что держит её мёртвым грузом, Утёнок отпустил её. Тело Сьюзен упало на выложенный мозаичной плиткой вход с глухим стуком, эхом отразившимся от окрашенного сводчатого потолка. Её лицо было в крови из-за сломанного носа и осколков черепа, которые разорвали её плоть. Один из её глаз был разорван, вытекала глазная жидкость, которая смешивалась с кровью, быстро скапливающейся под ней.
Утёнок часто думал о той ночи, особенно когда он шёл в детскую. Ему нравилась Сьюзен, но она не оправдала главное условие этой работы. Доверие. Как он мог вообще кому-то доверять? Даже доверять Райану и Ченсу было сомнительно. Они были безумны. Они делали ужасные вещи. У Утёнка были всевозможные улики против них, и он позаботился о том, чтобы они знали об этом факте. Но как бы он нанял ещё одну няню для присмотра за младенцами?
Утёнок наслаждался ощущением, когда Сьюзен врезалась лицом в дверь. Ему нравилась кровь. Это было замечательное представление, и ещё более захватывающее, потому что оно появилось сразу после успешного Боя младенцев. Но Утёнок не был убийцей. Ну, он был, но не серийным убийцей. Он мог получать удовольствие от того, что сделал, но он не собирался становиться Американским психопатом. По крайней мере, не того уровня.
Положив нового мальчика в свободную колыбель, Утёнок задался вопросом, станет ли этот мальчик новым чемпионом? Чемпионы Боёв младенцев держались недолго. Их маленькие развивающиеся тела не могли выдержать столько, прежде чем просто ломались. Это были одни из худших боёв. Утёнок должен был быть более осторожным с тем, с чем могут справиться чемпионы. С другой стороны, когда чемпион проигрывал, всё становилось ужасно захватывающе, и это было главной причиной подобных незаконных и отвратительных действий. Некоторым из его клиентов нравилось наблюдать, как чемпиона уничтожают по-крупному. Чем кровавее, тем лучше.
Ребёнок начал плакать. Утёнок заглянул в кроватку с чем-то вроде улыбки, глубоко задумавшись.
Другие младенцы в комнате тоже спали. Они просыпались один за другим от воя вновь прибывшего. Вскоре вся комната была заполнена плачущими детьми. Всего четыре. Утёнок схватил небольшой диффузор, похожий на духи. Он распылил по одному разу на кроватку каждого младенца, наблюдая, как туман опускается на их маленькие лица. Когда Утёнок вышел из комнаты, он сказал:
— Сладких кошмаров.
Он оросил их сильно разбавленной дозой ЛСД.
5
Мэдисон увидела своего отца и почувствовала сильную волну стыда. Это было в его глазах, в его взгляде, который заставил это чувство снова поднять свою уродливую голову. Ему было стыдно, что его дочь забеременела вне брака. Стыдно, что она выбрала мужчину, который был такой тряпкой, что исчез при одном упоминании о беременности.
Эти глаза, полные стыда. Вечно горящие. Прожигающие дыры в её душе.
— Нужно было принять более правильное решение, Мэдисон, — его глухой голос звенел у неё в голове, как звон какого-то массивного колокола, чтобы напомнить ей о её неудачах, как будто никто не должен ошибаться, особенно его маленькая принцесса. — Мы не сможем заботится об этом ребёнке, Мэдисон.
Холодные глаза смотрели на неё, осуждая. Она никогда не просила об этом. Его слова преследовали её. Это было так, как если бы её отец никогда не предполагал, что его «маленькая принцесса» однажды придёт к ним с новостями о беременности до того, как у неё будет кольцо на пальце, как если бы это было всё и конец всей её грёбаной жизни.
— Ты выбрала настоящего победителя, Мэдисон.
Его глаза впивались в неё, как пылающие драгоценные камни.
Мэдисон проснулась, но чувствовала, что всё ещё спит. Её глаза отказывались открываться должным образом, и её мозг чувствовал себя так, как будто он был погружен в липкую ириску. Поначалу казалось, что она спала в одном из тех сверхтяжёлых снов, которые случались с ней, когда она была маленькой девочкой, из-за которых на её глазах образовывалась тяжесть, настолько сильная, что она едва могла их открыть, но она не спала. Она спала нормально уже много лет, и она была уже не маленькой девочкой. Ей понадобилось всего мгновение, чтобы её разум пришёл в себя, а затем Мэдисон вспомнила, что происходит.
Ей удалось открыть глаза, но всё было размыто. Хотя она понимала, что была похищена и попала в беду, ей было трудно собрать воедино все детали.
Паника поднялась внутри, но не было никакого способа выпустить волну. Плохие флюиды взбудоражились и поглотились её безумным разумом, почти как галлюцинации. Мысли Мэдисон переплелись одна с другой. Она видела глаза отца, как причудливые указатели, ни к чему не ведущие. Она видела вспышки света. Вспышки разговора, голоса, которые она не могла определить.
А потом она увидела парковку Walmart.
Она видела, как Хантера забрали у неё.
Слёзы текли из глаз Мэдисон, катясь по её лицу и телу. Тут она поняла, что топлес. Она открыла глаза, но её зрение оставалось липким и размытым.
В комнате пахло затхлостью, как будто там давно никого не было. Что-то вроде рубашки, которая год лежала на дне ящика и издавала этот странный запах, не то чтобы плохой, но и не хороший. Это напомнило ей гостевую спальню в доме её бабушки и дедушки, в которой она спала, когда её родители уезжали в путешествие одни. Она почему-то всегда боялась бабушкиного дома. А комната, в которой она должна была спать, застряла во времени, нетронутая с шестидесятых годов, с ворсистым ковром, мебелью середины века, фотографиями Иисуса и Элвиса в рамках (как будто они были одним и тем же, во что её бабушка вполне верила), и этот чёртов заплесневелый старый запах, лишь изредка сменяющийся характерным запахом нафталина.
Так много странных видений и воспоминаний преследовали Мэдисон, пока она лежала там. Наконец её глаза немного привыкли к темноте. Она старалась двигать конечностями, но была настолько накачана наркотиками, что даже базовые двигательные навыки были затруднены.
Мэдисон мало экспериментировала с наркотиками. Она тусовалась в колледже, но в основном пила. Она видела, как сумасшедшие люди садятся на таблетки, и не хотела в этом участвовать. Алкоголя ей было достаточно, и после нескольких лет вечеринок ей и это тоже надоело. В эти дни она, возможно, выпивала бокал вина или иногда пива, но это было пределом её пьянства.
Когда Мэдисон начала обводить взглядом очертания той небольшой мебели, что была в комнате, в поисках окна (если оно и было, оно было закрыто затемняющими жалюзи, учитывая, как темно было в комнате), дверь открылась, и внутрь ворвались двое мужчин, один из них держал ребёнка.
Даже сквозь дымку от наркотиков Мэдисон могла сказать, что это был не Хантер.
Один из парней, Ченс, тот самый с бородой, которую она смутно помнила по автостоянке Walmart, включил свет. Освещение заставило Мэдисон крепко зажмуриться, когда вспышка света, казалось, выстрелила прямо в её мозг, как раскалённые докрасна кочерги. Другой мужчина двинулся вперёд с ребёнком на руках. На нём была улыбка, как будто он наслаждался каждой минутой своей жизни в качестве няни.
— Ребёнка нужно покормить, — сказал Райан, подходя ближе к Мэдисон.
— Она движется, — сказал Ченс. Он смотрел из дверного проёма с тревогой в глазах. — Нам нужно дать ей ещё одну дозу?
Райан наклонил голову, глядя на Мэдисон на матрасе, куда её положили несколько часов назад. Райан покачал головой.
— Я так не думаю. Мы не хотим сделать ей передозировку. Но будь готов на случай, если она придёт в себя и начнёт что-то делать, — Райан усмехнулся. — Мне всё равно нравятся дерзкие.
Когда Райан положил ребёнка на матрас рядом с Мэдисон, прижав ртом к одной из её грудей, Ченс спросил:
— Как долго, по твоему мнению, младенцы могут сосать грудь после смерти матери?
Райан напрягся. Наклонил голову, чтобы посмотреть через плечо.
— Что за тупой вопрос? — затем он прищурил глаза, обдумывая его. — Я имею в виду, я думаю, пока у неё не кончится молоко. Я полагаю. Не похоже, что она будет вырабатывать его или что-то в этом роде, если она, блять, мертва.
Ребёнок зачмокал.
Райан улыбнулся.
— Видишь. Я знал, что это хорошая идея. Эта плакала и пищала несколько дней, почти не ела смесь, которую мы ей давали. Клянусь богом, Ченс, прошлой ночью я чуть не задушил её маленькую головку. Когда Утёнок собирается найти другую няню? Я устал от этого дерьма.
Ченс встал, почесал затылок.
— Я не знаю. После последней, я думаю, ему нужно найти подходящую кандидатуру.
— Лучше бы он сделал это поскорее. Мне чертовски уже надоело это дерьмо. Я не против пойти и украсть детей, но забота о них — это дерьмо для цыпочек.
Разговор просочился в уши Мэдисон. Она не могла толком чувствовать кормление ребёнка, но чувствовала давление. Вроде как под новокаином в кабинете стоматолога. Они не были похожи на головорезов из какого-то телешоу или фильма. Их голоса были как у среднего студента колледжа. Несколько молоды и энергичны, хорошо говорят, по большей части. Они звучали как яппи или спортсмены.
Не совсем понимая, что происходит и что они приготовили для неё, Мэдисон хранила молчание. Она несколько раз пыталась открыть глаза, но наркотики всё ещё владели её телом, ограничивая её движения, что могло быть и хорошо. Они говорили о том, чтобы накачать её ещё, если потребуется. И Мэдисон, конечно же, не нуждалась в этом.
Лёжа там со странным ощущением посасывания маленькой девочки (чей ребёнок у моей груди?), вцепившейся в её сосок, Мэдисон боялась, что мужчины, чьи голоса доносились до её ушей, затем изнасилуют её. Или, может быть, им была противна кормилица младенцев и они отвернутся от её материнского тела. Она на это надеялась. Но более этого, она боялась того, что происходит с Хантером. Что они с ним сделали? Желание закричать на этих мужчин, спросить, где её ребёнок, усилилось, но всё, что она могла сделать, это стонать и шевелиться.
— Я думаю, она приходит в себя, — сказал Ченс, размахивая шприцем.
— Успокойся, бро. Ты не можешь продолжать пичкать её этим дерьмом. Слишком много убьёт её.
Ченс поморщился, сквозь кусты его бороды проглядывала ухмылка.
— Слишком много моей задницы.
Мэдисон решила лежать там, пока мужчины не уйдут. Если ещё одна доза не убьёт её, она, безусловно, превратит её в ещё бóльший овощ, каким она уже себя чувствовала.
6
Поместив девочку (она была переименована в Афину, в честь греческой богини войны) обратно в детскую и опрыскав её аэрозолем, наполненным ЛСД, Райан вышел наружу, незаметно для остальных проскользнув в домик у бассейна. Это была арена, в большом крытом бассейне, только из бассейна слили воду и поставили освещение. Там и проходили бои.
Старый домик у бассейна был раздевалкой, когда родители Утёнка были живы, но с тех пор про него забыли. Райан сказал Утёнку заказать морозильник для отходов после успешного боя. План Райана состоял в том, чтобы заморозить мёртвых младенцев, неудачников, и когда их будет достаточно, чтобы окупить хлопоты, он поместит их в ящик со льдом и навестит друга Райана, который работал в похоронном бюро. Этот друг был в долгу перед Райаном. Всё, о чём просил Райан, это время от времени пользоваться мусоросжигателем, не задавая вопросов. Это была его версия по «Возвращению живых мертвецов», и парень был достаточно хладнокровен, чтобы думать головой и не задавать вопросов. Когда Райан заходил, он всегда шутил, что у него очередная партия бешеных ласок.
Но Райан уже давно не посещал этого конкретного друга.
Райан открыл дверь. Запах домика у бассейна ударил его прямо в лицо. Этот запах был наиболее отвратительным, но он наслаждался им, и он не совсем понимал, почему. Он быстро закрыл дверь, опасаясь, что запах вырвется наружу и приманит кого-нибудь к себе. Утёнок ничего не замечал, редко даже прогуливаясь по задней стороне арены, но Райан чуял запах домика у бассейна через задний двор. Просто дуновение. Домик у бассейна примыкал к лесистой общественной земле. Когда кто-нибудь упоминал про запах, Райан немедленно обвинял высохшее русло ручья. Он утверждал, что именно здесь кормятся койоты, оставляя остатки своей еды гнить.
Оказавшись внутри домика у бассейна, Райан посмотрел на своё искусство. Он поступил в колледж как раз, чтобы изучать искусство. Его родители заплатили за него, отдав достаточно, чтобы бездарный человек поступил в одну из лучших художественных школ страны. Райан занимался всякой ерундой, связанной с университетским братством альфа-каппа-дельта, но он не только был дерьмовым художником, но и не ладил со своими братьями по братству, особенно со старичками. Райан знал, что дедовщина — это обряд посвящения, но он ненавидел, когда над ним издевались и заставляли чувствовать себя униженным. Однажды ночью всех первокурсников посадили в комнату и завязали глаза. Райану не нравилось, как всё складывалось. Затем среди первокурсников устроили своего рода соревнование в еде. Пробовать еду и догадываться, что это было. Правильная догадка и повязка снималась. Конечно, еда была совсем не едой. Один брат из братства засунул палец себе в задницу и вставил в рот первокурснику. Другой нашёл старый окурок, который пролежал снаружи чёрт знает сколько времени. Одного первокурсника заставили выпить чашку мокротной слюны. Другой получил ложку кошачьего корма.
Райан оказался с членом Дерека Портера во рту. Он подумал, что это колбаса, но потом смех выдал его. Дерек был одним из главных нарушителей в братстве. Настоящий мудак, получавший удовольствие от того, что заставлял первокурсников страдать, словно искупая жестокую жизнь, доставшуюся ему по наследству от его старика. Дерек сказал что-то вроде: «Дай мне его, папочка», и Райан понял, что он сосёт член. Его гордость взяла верх над ним. Он укусил этот член, как собака на свалке. Дерек отпрыгнул, но ущерб был нанесён. Были следы от зубов и кровь.
Они избили Райана. Дереку пришлось наложить швы на стержень. Избиение было не таким уж сильным. Лучше, чем швы на члене.
Вскоре после этого Райан бросил учёбу. Его художественные способности были в лучшем случае жалкими. Другие ученики в его классе болтали всякую чушь за его спиной. Как только стало известно, что его родители подкупили школу, чтобы зачислить его, они разозлились.
Райан фантазировал о создании произведений искусства из крови своих врагов. В его воображении он был Пикассо, рисующим абстрактные картины красным цветом, используя кусочки плоти и верёвки кишок, чтобы придать произведениям искусства объёмность. Или, может быть, он мог бы создать одно из тех простых, но эффективных произведений, которыми был известен Андреас Серрано. Грубо извлеченный пенис Дерека, прибитый к старому куску фанеры, торчащие пучки вьющихся лобковых волос, с засохшей на них кровью. Может быть, он нарисует вокруг него цифры с 12 по 11 и назовёт его «Петушок на стене».
Когда Райан вернулся в Сан-Диего, он был другим человеком. Его художественный вкус испортился и совершенно извратился. Он знал, что разочаровал своих родителей, и ему было всё равно. Им было слишком сложно продолжать спорить с ним о его будущем, поэтому в конце концов они уступили и позволили ему жить в гостевом доме, хотя бóльшую часть времени он проводил у Утёнка.
Когда Райану становилось грустно, он подходил к бассейну и смотрел на свои работы. Гениальность не всегда оценивалась сразу, а иногда и при жизни творца. Многие гениальные художники умерли в нищете. Райан не умрёт в бедности, учитывая, что он вырос из денег, но вполне вероятно, что он умрёт до того, как его гений будет признан.
Закрыв глаза, Райан вздрогнул. Иногда у него возникало ощущение дежавю, которое накатывало на него лавиной эмоций, и в этот момент он видел вещи такими, какие они есть на самом деле. В этот момент, в эту долю секунды он пожалел себя, как будто его совесть застряла где-то в его разуме, постукивая по складкам его мозга, требуя внимания. Всего лишь проблеск здравого смысла, ублюдочное воспоминание о добре и зле.
Райан вышел из домика у бассейна, чтобы собраться. Позже будет бой, и он должен был быть готов.
Если всё пойдёт так, как он надеялся, сегодня ночью он будет творить.

#история #истории #рассказы #рассказ #дети

Что-то я потерялась.

Стоит подвести какие-то итоги? Для себя.

2021 год был, наверное худшим в моей жизни. Даже когда несколько лет назад не стало бабушки и меня все оставили, и я хотела умереть, это ощущалось не так тяжело, как сейчас. Наверное, потому что умереть было логичным решением, поскольку я была в депрессии и оставлена близкими, я не видела другого выхода.

Сейчас все хуже, потому что я не хочу умирать, это кажется скучным. Я живу, но не вижу цели или смысла. Я даже спрашивала близких, зачем они живут, в чем у них смысл жизни. На удивление, у них были ответы, в отличие от меня.

Штош. Прям с января 2021 все пошло по пизде. Я начала чувствовать, что с родителями что-то не так. Списывала это на их приближающуюся старость или усталость от работы и хозяйства (все-таки пять коз, куры и утки — это сложно, но тем не менее их никто не заставлял это делать). Мама все время говорила, что мы с сестрой не уделяем ей внимание, бросили ее и прочее. А мы приезжали каждые праздники, иногда в выходные и старались часто звонить. Но тут сложнее, ведь у мамы и моей сестры древнейший спор "она мне не звонит, я тоже не буду". Но хуже было другое. Папа. Еще летом 2019 года я заметила, что он уезжает куда-то без причины. Мне казалось, что это из-за интровертности и он устает от нас, уезжает побыть один, ведь мы приезжаем целой толпой, а он и так работает водителем в окружении людей, что само по себе скверно. Я даже решилась и спросила его, все ли нормально. Он ответил именно так, чтобы подтвердить мои мысли об общей усталости, но интуиция… В январе я сорвалась к ним загород, потому что заметила что-то странное в разговоре по телефону. И в моей голове все сложилось. Они расстаются.

Они очень старались делать вид, что все нормально. Но я уже все поняла. Я ехала домой и плакала, потому что развод родителей в детстве — твоя психика сомкнет в темнице памяти больные моменты, но развод, когда ты уже взрослый — это боль, которую ты не можешь ни понять, ни принять.

Все стало еще хуже, когда в феврале мы приехали к родителям всей семьей. И закончилось это чуть ли не смертью. На работе на корпоративе коллега при всех заглядывал в мое декольте, а потом пытался грязно шутить, но я его осадила такой же мерзкой шуткой. Когда я рассказала об этой ситуации в семье, никто не встал на мою сторону, напротив, на меня стали орать отец и муж сестры, а сестра и мать тихо стояли в стороне. Я пыталась сначала говорить с ними, что до меня домогались и я защитилась максимально мягко, но потом пришлось пытаться перекричать. Ничего не помогало. Я стояла и пыталась не взорваться, пока меня поливали говном, потому что мужчины встали на сторону другого незнакомого мужчины. Я вылетела из дома без куртки, быстро надев обувь. Никто меня не остановил. Я хотела уехать или броситься под машину, что угодно, лишь бы больше не возвращаться в этот дом. пока я стояла на выезде из поселка, рядом остановилась машина, Как вы думаете, какие были намеренья людей в празднике, увидев девушку на обочине? Я убежала. Начала звонить А. и рыдать в трубку. Я могла уехать, у меня были деньги, шел автобус до электрички. Но я замерла в сугробе, застыла и рыдала, пока на улице шла метель в мороз -25. А. уговорил меня идти домой, он приедет с работы к нам и заберет меня, а сам позвонил маме и сказал, где я. Мама нашла меня и укутала в пуховик, и мое шаткое минутное спокойствие снова взорвалось рыданием. Папа вместо извинений решил уйти из дома (ясно, в кого я). На это я разозлилась еще больше. Я начала собирать вещи. И тут влез муж сестры. Я не выдержала и сказала честно и прямо "пошел нахуй. я твои советы не спрашивала. вот когда тебя спросят, тогда и говори, это будет ценнее". Но после "иди нахуй" он уже не слушал. Он встал и начал двигаться на меня, я рефлексорно оттолкнула от себя его, из-за чего началась драка. Он швырял меня на пол как тряпочку, хватал за руки, швырнул на кровать и стал хватать за ноги. Я отбивалась как могла. Его оттащили от меня, папа зажал меня в углу и стал просить прощения. Все вылилось в скандал, в котором выяснилось, что у папы есть другая женщина. А мама пыталась уйти в лес и там умереть в сугробе. Ебанутая семья. Все кричали, все ругались, а я закинулась всеми таблетками успокоительного и вызвала этим передоз. К слову, женщина та максимальная уродина, которая втерлась в доверие к отцу минетами в машине. Она узнала про него все у знакомых (завидный мужчина из москвы), сама пришла знакомиться, села в машину.

А. приехал поздно, мы решили уехать утром. Скандал утих в ночи. С того момента началась история проблем в семье. Отец то уходил из дома, то они с мамой снова сходились, логики вообще не было. В свои отношения они включили нас с сестрой. И вот, осенью у мамы поехала крыша. Она преследовала папу, кидала в машину бутылки, грозилась его убить, или себя, если его не получится. В общем, полный фарш. Но она вдруг утихла, сказала, что всё, отпустит его и сможет со всем справиться.

Однажды утром она позвонила, и в ее голосе я услышала… что крыша отъехала совсем. Она начала прощаться со мной, как перед смертью. Но я больше не велась на такое. Я разозлилась. Так сильно, что начала на нее орать в трубку, а потом бросать вещи по комнате. Я так устала. Сестра позвонила в слезах, потому что ей был такой же звонок от мамы. Но ехать туда к маме нам откровенно не хотелось. Было еще много звонков, я уже не знала, как убедить маму. Но приезд бы ничего не изменил, будем честными. Потому что что ты не говори, человек слушает только себя. У меня случился приступ тахикардии, и я окончательно решила не ехать. Мама успокоилась, но на следующее утро она инсценировала суицид, папа вызвал скорую. А потом полицию, потому что мама на него кинулась с ножом.

Мама лежала в психиатрической больнице два месяца. Сначала она была амебой. Но разговоры с психологом помогли выяснить, что все действия мамы были манипуляторством. Позже она призналась сама, что захотела привлечь внимание и заставить испугаться нас всех. Два месяца в больнице, но она ничего не поняла. Вообще. Постоянно спрашивала, почему ее так долго держат и за что. ЗА ЧТО? Взрослый человек не понимает, что несет ответственность за свои поступки.

Помимо этого, я писала диплом. Не ожидала, что смогу сделать это сама. Защита прошла страшно, но я защитилась на пятерку. Честно, ожидала, что будет хуже.

На фоне стресса я похудела, потому что из-за стресса меня тошнило и выворачивало… Это, конечно, приятно, но не такого я хотела. Год уже позади, январь 2022 подходит к концу, а я только расслабила булки, потому что даже НГ я встретила с трудом. Я перестала пить успокоительные, достаточно сильные, сделала это резко, потому что хоть они и сочетались с алкоголем, но побочка была повышенным суицидальным желанием. В конце концов я поймала себя на голосе в голове, который каждые 5-10 минут говорил, что я больше так не могу и хочу умереть. Я бросила таблетки, испугавшись, но меня накрыло еще сильнее. Я смотрела на свои руки и видела порезы, кровь, боялась снова сделать это все. Это были галлюцинации. И я словила паническую атаку. Два дня потом я просто лежала, без слез и эмоций, без желания есть, жить, мыться, спать. Я даже предложила А. расстаться (смешно, потому что мы готовим свадьбу), потому что я не то, что ему нужно, я сломана и неисправна. Но он отговорил меня. Когда я задумывалась о смысле жизни в те моменты, я не находила ответа. Ко мне прыгал мой котик и единственное, что было в голове "наверное, я живу, чтобы гладить котика".

Дура, какая же я дура.

Не жалею что связалась с ним, только из-за дочери. А так я не знаю пока, что даже делать.

Во вторник исполнилась моя мечта, прокол языка. Да больно и говорить тяжело, но оно того стоило.

А вчера пришла мама с племяницей, ко мне и к малышке пришла, а не к нему. Он влез в разговор как обычно, агресивничал. Ну и случилась драка между матерью и ним. Я так разбита после этого.

Сейчас попросила его по человечески пожить у родных. Не хочу меня трясёт от его присутствия. Он все больше становится не управляемый. В неделю по две ссоры или три точно. Дальше наверное только хуже. А после этой драки. Я не хочу быть с ним. И так все шло в пропасть. Со временем что-то да наладится но не мои чувства к нему.

Места себе не нахожу, благо есть дочь она моё спасение днем, а ночью я стараюсь справляться. И да пока не знаю что делать…… Ничего не наладится больше не верю.

Стояла на входе на концик сегодня, прикольная работка. Потом сидела на футболках, подсел рядом бухущий чувак, чуть не снес стол. Позвали охранника, чувак на просьбу выйти стал биться башкой об стол, в итоге завязалась драка. Выходной удался!

Ты появился в моей жизни также внезапно, как и исчез из неё. Практически на 3 недели в моей жизни не было места никому кроме тебя, было одно ещинственное правильное ТВОЁ мнение. Кажется три недели это же совсем не много, я скажу, три недели это бесконечность, это одна ночь и три утра, это тысяча и один поцелуй, ссора и драка, парочка бессонных ночей. Мы никогда не отказывались друг от друга, даже когда расстались, а потом ты исчез… и твоё последнее «люблю» греет меня уже три недели… А дальше неизвестность, такая как бездонное Средиземное… ты главное будь живой, живой, а остальное решим.

ты, сука, снишься с завидным постоянством. стабильно, два раза в месяц, я смотрю во сне увлекательнейшее зрелище - нашу счастливую жизнь или истерики и скандалы, с битьем посуды и драками. сны настолько реальны, что просыпаясь я рядом на кровати ищу тебя…представь моё удивление, когда не нахожу)

последняя неделя, хм, я пожалуй тоже расскажу что мной движит.

Всю неделю я хочу с желанием отомстить, а за что и почему? Слушай

На прошлой неделе ко мне приехал мой друг Илья, он мелькает в моем блоге, но не суть. Он приехал покупать себе 2ую машину, а так как я заебись в них шарю (нет), я пошел с ним. Созвоны, поездки, осмотры. Короче приехав по одному адресу на нас напала месная гопота, все оружие которое у меня было для таких случаев осталось в машине, бежать к ней = разбитые стекла и пробитые шины, остались мы с ним вдвоем, на нас просто бычат и выводят на конфликт, говорят "ну давай ударь, въеби мне слыш ты", парни прошареные, знаю как надо провоцировать чтобы выйти сухими, короче начинается толкотня и прессинг, мы отбиваемся насколько можно, но драка как таковая не началась…короче все закончилось тем что минут 10 мы погавкались, из тачки рядом вышел водила, видевший этот беспредел, ну и начал разговором ослаблять накал, в конечном итоге они отстали долго поджидая нас неподалеки и показывая всем своим видом что нам пизда. В принципе, нужно было еще тогда отогнать тачку, вернуться и защемить их, но были договоры на другие осмотры, и мы уехали, да и на жопу нас они знатно посалдили, ГОП-СТОП дипломатия в нас не была так развита, они видели это и садили нас на жопу.

Короче мне уже в снах сниться как я каждого из них 1 на 1 ловлю, и спрашиваю за ту хуйню.

Хотя я не конфликтный человек и вообще мне не чужда все эти драки, разборки, и пр. Но фак, если такие животные будут ходить и щемить всех подряд, и никто их не прижмет, куда все полетит? Если молодые мамы, подростки школьники, просто неконфликтные люди будут попадаться им и будут участниками подобной кутерьмы, мне просто сразу хочеться найти и уебать каждого 1 на 1.

И пусть даже я получу, мне станет легче.

—--

в отношениях пропасть, как раз отражение того моего поста про секс, либо за 7 лет отношений в моей проснулась фригидность, но она просто полено, я ебал такую жизнь, я потратил ниибаться какую сумму в секс шопе чтобы внести так сказать красок в привычный секс…. что я увидел? - 0 эмоций. ЛОЛ ЧТО?! я и массаж с маслами, и уже блять чуть ли не цирковые трюки, и секс то превращается в 1,5 часовое тыканье потому что она лежит как бревно, а я просто не могу без заинтересованности 2ой стороны закончить, и пиздец.

ОЙ ТУТ ЖЕ НА ВЬЮИ ЕСТЬ 18-, УХОДИТЕ И НЕ ЧИТАЙТЕ!)

—--

короче я вертел всю эту бытовуху, я блять за последние месяцы знатно улучшил фигуру, занимаюсь спортом, блять готов всегда и везде, а в квартире у меня омеба, способная только что рогатку расшиперить. И даже обсуждать с ней это не хочу, ибо надоело быть попугаем.

—--

а мой день уже который день наполняет хорошим только мой младший брат, мы с ним смеемся, шутим, и отношения с ним реально как у брата с братом, ни конфликтов, ни чего, полное взаимопонимание и движение на одной волне, хотя разница у нас 6 лет. Он крутой, я счастлив что он у меня есть.

—--

а в остальном, я еще не оттаял, и пусть на улице весна, я еще холодный. Зима мое время года, я с неохотой выхожу под солнце.

Пока гневаешься на человека, обижаешься, споришь - это ничего. Это бывает. Любовь и дружба могут вернуться с новой силой. И даже обоюдная драка этому не помеха, хотя драться нехорошо. Но бывает, человек скажет или сделает что-то такое, что попросту исчезнет для нас. Как Цветаева писала: как город, который мы проехали. И огни, и здание вокзала, и башенки, и деревья, и перрон - все исчезло из поля видимости. Города больше нет. Хотя он есть, конечно. Его для нас нет. И человек приходит и разговаривает. Продолжает общаться. И, возможно, жаждет примирения - понимает, что гнусность совершил, хотя даже себе не признается в этом. И спрашивает: "ты еще сердишься?". А мы с чистой совестью отвечаем: "Нет, нисколько!". И действительно не сердимся - как можно сердиться на пустоту. И смотришь на ботинки или пальто. На шевелящиеся в разговоре губы. На пустые глаза. Или читаешь пустые строчки ненужных слов. Вежливо и вяло отвечаешь: ну что вы! Все в порядке. Просто я очень занят, мне некогда отвечать. В самом деле, что ответишь пустому месту? Или ботинкам и оловянным глазам? Плечами пожмешь и закончишь томительную беседу с чужим совершенно человеком. Вежливо попрощаешься. И забудешь - поезд едет дальше. Чужой город и чужой человек остались позади, попросту - исчезли. И нет ни сожаления, ни боли, ни обиды - пустота. Нельзя переходить последнюю грань в словах и поступках - так уж устроена психика. Если что-то становится непереносимым, оно перестает на нас действовать и влиять. Так что ссора - не самое страшное. Помириться можно. Страшно, когда исчезает реакция. И звучат слова: "Ну что вы! Я нисколько не обижен. Я просто очень занят"..

Анна Кирьянова

Пока гневаешься на человека, обижаешься, споришь - это ничего. Это бывает. Любовь и дружба могут вернуться с новой силой. И даже обоюдная драка этому не помеха, хотя драться нехорошо. Но бывает, человек скажет или сделает что-то такое, что попросту исчезнет для нас. Как Цветаева писала: как город, который мы проехали. И огни, и здание вокзала, и башенки, и деревья, и перрон - все исчезло из поля видимости. Города больше нет. Хотя он есть, конечно. Его для нас нет. И человек приходит и разговаривает. Продолжает общаться. И, возможно, жаждет примирения - понимает, что гнусность совершил, хотя даже себе не признается в этом. И спрашивает: "ты еще сердишься?". А мы с чистой совестью отвечаем: "Нет, нисколько!". И действительно не сердимся - как можно сердиться на пустоту. И смотришь на ботинки или пальто. На шевелящиеся в разговоре губы. На пустые глаза. Или читаешь пустые строчки ненужных слов. Вежливо и вяло отвечаешь: ну что вы! Все в порядке. Просто я очень занят, мне некогда отвечать. В самом деле, что ответишь пустому месту? Или ботинкам и оловянным глазам? Плечами пожмешь и закончишь томительную беседу с чужим совершенно человеком. Вежливо попрощаешься. И забудешь - поезд едет дальше. Чужой город и чужой человек остались позади, попросту - исчезли. И нет ни сожаления, ни боли, ни обиды - пустота. Нельзя переходить последнюю грань в словах и поступках - так уж устроена психика. Если что-то становится непереносимым, оно перестает на нас действовать и влиять. Так что ссора - не самое страшное. Помириться можно. Страшно, когда исчезает реакция. И звучат слова: "Ну что вы! Я нисколько не обижен. Я просто очень занят"..

Анна Кирьянова

Я пугаю сама себя. И пугаю еще больше тем, что решила написать сюда. Мне очень-очень плохо. Я не вижу, куда иду. И просто продумывая, как уже в эту пятничную ночь попытаюсь (но, скорее всего, план пойдет по пизде) вытрясти из своего знакомого все ебанутые эмоции, которые у него обычно выходят с дымом сигареты.

Заставлю тебя почувствовать весь тот бред, что чувствую я сейчас. И твое собственничество просто блять ярко-синим пламенем будет пылать. Я буду очень стараться. Ты морально уничтожаешь меня, а я постараюсь зацепить тебя. И не ту маску самоуверенного Мужчины, а капризного мальчишки со сбитыми костяшками. Ты живешь драками? Готовься к нехуевому спаррингу на живых и, о господи, человеческих эмоциях.