Many thoughts

Здравствуй, мой босоногий, славный, красивый сын.
Я пишу тебе из страны, где медведи – с шерстью из золота, а люди - в панцирях и доспехах, так боятся, чтобы кто-то не ранил случайно их сердце.

Я не совсем еще понимаю их, да и они друг друга – не всегда. Люди учат здесь по несколько языков, но не могут выучить один, всеобщий, на котором говорит Жизнь. Очень немногие понимают, с чего начинается рассвет, или представляют, как вырастает дерево абрикос.
Они так умело пускают все под откос, и так искренне не понимают, как им это же удалось.

Но только мне не страшно за этот мир.
Так волшебно – я влюбился тут в девушку, которая умела лишь убирать со стола чашки (так ей казалось!). От ее взгляда каждую весну зацветала яблоня во дворе (она не догадывалась ни о чем таком).
Сидел за столом с одним старым сказочником – ты о нем тоже слышал, он пишет о море и маяках. Он рассказывает, что только, детям и создал развлеченье. А я молчу, не буду ведь говорить, сколько сотен кораблей, тысяч моряков вернулись домой благодаря тому, что в детстве читали эти сказки.

Они невероятные тут. Касаньем, вздохом, решеньем каждым преображают Жизнь.
И знаешь, решил, что я буду с ними.
Рассказывать сны, читать книжки, строить красивые дома и водопады, смеяться, прощать обиды, дарить подарки, отвечать на звонки (даже очень утренние или поздно-вечерние), следить за временем, не помнить, какой сейчас день недели, планировать поездки, пить кофе на автозаправках, слушать истории и песни, сидеть до утра на кухне, разговаривая с кем-то очень особенным и важным.
Они столько умеют чудес! Даже больше, чем мы с тобой.

Я только сейчас чувствую себя настоящим, что ли, самим собой.

(via ocharovatelna)

И каждый новый день хуже предыдущего

Хьюстон

У нас проблемы

Конечно я все смогу.

По другому просто не может быть. Меня окружают люди. Невероятные. Неповторимые. Огромное счастье иметь таких. И словами непередать, сколько всего хочется сказать, сколько всего внутри.

Вечерней теплоты пост

Никогда не говорите своим детям, что они особенные. Слышите, никогда.
Потому что это невероятно, безумно, чертовски больно: осознавать, что ты такой же, как все. Что все твои Страны Чудес, Шоколадные фабрики, Нарнии и Школы Волшебства, вкупе с идеальной жизнью и тусовкой на Коачелле каждое лето, не более, чем мечты. Мечты, которые никогда не come true, потому что это гребанная реальная жизнь, а не сказка.
У советского антиутописта есть невероятно сложная книга, называется “Мы”. В ней - будущее, где в культ возведены логика и математика, а все остальное - лишь ненужный, усложняющий жизнь, привесок. За эту книгу Замятин был жестко преследуем в СССР, что и не удивительно, поскольку “идеальное” Государство будущего так походило на тоталитарный режим Советов.
Так вот, к чему я затронула эту книгу. В ней описана одна процедура, в ходе которой человек начисто лишается фантазии.
Когда я впервые прочитала эту книгу, я подумала, что это ужасно: потерять воображение раз и навсегда.
Но сейчас, когда я сижу в окровавленной луже собственного придуманного будущего, которое никогда не станет реальностью, мне кажется, я бы не отказалась от того, что перестать мечтать.
Потому что, я повторюсь, это больно: быть обычным.
Таким, как все.
Таким, который рыдает в подушку от того, что у кого-то другого сбываются его мечты.
Никто не особенный.
Просто кому-то суждено стать нами.
Кому-то.
Но не нам.

А самое главное в жизни - оно же не многое!
Оно же в поддержке, оно в поддержке из существования. В поддержке из взгляда. В поддержке из присутствия. Музыки. Жизнь - жизнь она наживное. Как бы парадоксально не звучало.
Господа, вам какао или все-таки кофе?

Настя - актриса
Алена - рисует

мда
кто бы мог подумать

Может, кофе — взрослящий напиток? Если его пьешь, становишься взрослым?

Кузнечик считал, что так оно и есть. Жизнь подчинялась своим, никем не придуманным законам, одним из которых был кофе и те, кто его пил. Сначала тебе разрешают пить кофе. Потом перестают следить за тем, в котором часу ты ложишься спать. Курить никто не разрешает, но не разрешать можно по-разному. Поэтому старшие курят почти все, а из младших только один. Курящие и пьющие кофе старшие становятся очень нервными — и вот им уже разрешают превратить лекционный зал в кафе, не спать по ночам и не завтракать.

А начинается все с кофе.

Мариам Петросян "Дом, в котором"

Все поправимо. Все наладится.

Почему проще говорить со стенами, чем с людьми?

Я очень надеюсь, что завтра сработает моя маленькая глупая теория: дни чередуются, как полоски на спинах зебр. Если это так, то завтра все должно быть замечательно. Тепло-тепло, уютно, в окружении заботы и внимания. Потому что сегодня все хуже некуда. И ведь ничего не произошло. Все было нормально. Но пустота, сидящая глубоко внутри, сейчас ощущается физически, как будто бы она всюду, вокруг меня. Это как ураган, бушующий и закручивающийся где-то в солнечном сплетении, мешающий свободно дышать.
Мне просто нужны тишина и неограниченное количество сна.

Просто выслушай меня

Как жить и делать выбор человеку, который не знает, чего он хочет от этой жизни?

Какой смысл рассказывать правду, если всех волнуют только их собственные проблемы

Есть одно умение, которое мне никогда не освоить. Это возможность словом ударить, словом привязать, заставить словом сделать что угодно.