We are all just prisones here

Мысль месяца: никто никогда не будет меня любить так, как мне того хочется

Я знаю, что это такое, когда уезжают.

Неделю умираешь, неделю просто больно, потом начинаешь забывать, а потом кажется, что ничего и не было, что было не с тобой, и вот ты плюешь на все.

И говоришь себе: бинго, это жизнь, так уж она устроена. Так уж устроена эта глупая жизнь.

Как будто не потеряла что-то навсегда.

Приезжать в Москву всё равно что встретить человека, который тебя предал. И ты всё так же делаешь вид, что ничего не случилось и Москва делает вид, что у вас все про прежнему. Но и ты, и Москва знаете что ничего как прежде уже не будет. Да и нужно ли?

Я сидела рядом с тобой, смотрела на твои ямочки, держала тебя за руку и всматривалась в каждый миллиметр твоего лица, чтобы запомнить.

А ты смеялся и спрашивал "зачем тебе меня запоминать? Я же рядом"

был

Как можно забыть кого-то, кого ты любил, за месяц?

Как можно забыть, что в тебе самой 80% Его, а не твои собственные?

Как можно стереть свои воспоминания так быстро ?

Время лечит. Я знаю.

Но как люди так быстро вычеркивают других людей из своей жизни/сердца для меня остается загадкой.

«В тот вечер, на той сцене, под тем черепом я почувствовал свою запредельную близость ко всей Вселенной, но одновременно и жуткое одиночество. Я впервые задумался, стоит ли жизнь всех тех усилий, которые требуются, чтобы ее прожить. В чем именно состоит ее ценность? Почему так ужасно стать навсегда мертвым, и ничего не чувствовать, и даже не видеть снов? Что такого суперского в чувствах и снах?»

Но настает день – и в юной девушке просыпается женщина. Она мечтает поставить наконец кому-нибудь девятнадцать. Этот высший балл – точно груз на сердце. И тогда появляется какой-нибудь болван. неизменно проницательный взор впервые обманывается и видит болвана в самом розовом свете. Если болван прочтет стихи, его принимают за поэта. Верят, что ему по душе ветхий, дырявый паркет, верят, что он любит мангуст. Верят, что ему лестно доверие гадюки, прогуливающейся под столом у него по ногам. Отдают ему свое сердце – дикий сад, а ему по вкусу только подстриженные газоны. И болван уводит принцессу в рабство.

"Когда-нибудь, например, через пару дней, она сидит в автобусе, как живая, опасная, как собака сторожевая, когда добыча распластана перед ней. Она сидит и внутри у нее все лает и смотрит глазами цвета, как жидкий йод. По радио какой-то мудак поет: "Ах девочка моя, ла-ла-ла-ла-лайла, ах девочка моя, ты такая злая, как будто он совсем тебе не дает." Она подходит к выходу, словно зомби. И слезы в ней дрожат, будто зерна в зобе, Она ревет, вдыхая прогорклый смог, двадцатилетний лоб, а точнее лбица, как будто весь мир старался к ней продолбиться, а этот придурок смог. И заяц жил, и лисица жила, и львица - а медведь пришел и разрушил весь теремок. Она стоит и коса у нее по пояс. И щеки мокры от слез. А у любви есть тот, кто попал под поезд и тот, кто забрызган грязью из-под колес."

Место меняет нас. Окружение меняет нас. Люди меняют нас.

Скоро уже год, как я переехала в другой мир. Было пережито очень много. Осмысленно еще больше. И спустя год и все эти преграды проблемы и отношения, которые вымотали из меня всю душу, я поняла одно. Я научилась кое чему очень важному. Возможно самому важному в моей жизни.

Я больше не боюсь терять. Ничего, никого. Я не больше не боюсь, что завтра мне внезапно придется переехать. Что возможно придется учить новый язык. Или остаться без денег. Или остаться без друзей. Я больше не боюсь терять отношения. Терять любовь. Меня не пугают перемены. Я больше не боюсь одиночества.

Одиночество отныне моя новая свобода.

Помню ли я? Ты спросишь

Мы прощались, как во сне,
Я сказала: «Жду».
Он, смеясь, ответил мне:
«Встретимся в аду».

Анна Ахматова

Знаете кто такие актеры? Лицемеры. Эгоисты. Подлецы. Прохвосты. Транжиры. Нарциссы. Лжецы.

Можно подумать, что я сейчас перечисляю очевидные факты, но я на себе испытала все эти, прости господи, 50 оттенков.

А на самом деле, это закомплексованные трусы, задобренные словами похвалы "великих" преподавателей в своих маленьких университетиках. Ничто иное, как маленькие дрессированные собачки. А мастера смотрят, кто быстрее из подопечных перегрызет своему конкуренту/однокурснику/другу глотку.: -"Вот тебе кусочек сахара, ты сегодня знатно поработал! Может быть я завтра и не вспомню как тебя зовут, но сегодня я буду и дальше чесать тебе за ушком и взращивать твое эго, пока мне не надоест."

А вы знаете, почему им так сложно в реальной жизни? Почему им кажется что их никто не понимает? Почему им не комфортно вне театра/кино и чем их так манит сцена? Да потому что они - это пустая оболочка. Внутри них нет ничего. Они не знают что значит быть самим собой. Они просто сборник разных сыгранных ролей. Пустой сосуд, который режиссер может наполнять чем угодно. Как они любят говорить:" Только на сцене я могу быть сам собой! " Мальчик мой, да тебя не существует вне сцены! Ты же сам с собой наедине на 5 минут остаться не можешь, потому что тебе и поговорить с самим собой не о чем!

Актеры "горят" очень ярко и это многих привлекает. Но всегда нужно помнить одно: если он сгорит, ты сгоришь вместе с ним.

"Когда я пытаюсь жить, я чувствую себя бедной маленькой швейкой, которая никогда не может сделать красивую вещь, которая только и делает, что портит и ранит себя, и которая, отбросив все: ножницы, материю, нитки, — принимается петь. У окна, за которым бесконечно идет дождь. "

"…И совсем отдельная тема - это трансформация любви в ненависть. Вот эта история грустная, и зачастую вообще необъяснимая. Опять-таки, когда не было ни измен, ни сильных раздоров, ни какой-то агрессии или подлости с твоей стороны - а просто вот так: раз, и ты уже чужой. То тебя звали, ждали, обожали и обжимали. Облизывали в прямом и переносном смысле. Принимали и душой и телом. Планировали с тобой совместное будущее. И слыша эти пылкие речи, ты не слышал в них никакой фальши. Глядя в эти влюбленные глаза, ты не видел в них никакой неискренности. Как будто вдруг поплавок перевернулся с белого на красный. И ты враз стал не нужен, не интересен, не желанен, и не в радость. Напротив: сгинь, исчезни, пропади… Хоть сдохни, только больше не появляйся в моей жизни! Будто в Чародеях, где Абдуловскую невесту невесту заколдовали! И чем больше ты пытаешься выяснить, как же вообще такое возможно, тем больше ты вызываешь отвращения. Вплоть до того, что тебя реально начинают НЕНАВИДЕТЬ. А когда ты проявляешь себя в любом виде, в животе при твоем появлении уже не бабочки радости, а спазмы страха и неприятия. Никак не возьму в толк, как подобные перемены впринципе возможны, если человек вменяем и не одержим бесами. "