Это просто Вьюи блог

Меня сегодня окатило, а вдруг я делаю ошибку? Вдруг это не то, что мне надо?

ладно, ладно, давай не о смысле жизни, больше вообще ни о чем таком
лучше вот о том, как в подвальном баре со стробоскопом под потолком пахнет липкой самбукой и табаком
в пятницу народу всегда битком
и красивые, пьяные и не мы выбегают курить, он в ботинках, она на цыпочках, босиком
у нее в руке босоножка со сломанным каблуком
он хохочет так, что едва не давится кадыком

черт с ним, с мироустройством, все это бессилие и гнилье
расскажи мне о том, как красивые и не мы приезжают на юг, снимают себе жилье,
как старухи передают ему миски с фруктами для нее
и какое таксисты бессовестное жулье
и как тетка снимает у них во дворе с веревки свое негнущееся белье,
деревянное от крахмала
как немного им нужно, счастье мое
как мало

расскажи мне о том, как постигший важное — одинок
как у загорелых улыбки белые, как чеснок,
и про то, как первая сигарета сбивает с ног,
если ее выкурить натощак
говори со мной о простых вещах

как пропитывают влюбленных густым мерцающим веществом
и как старики хотят продышать себе пятачок в одиночестве,
как в заиндевевшем стекле автобуса,
протереть его рукавом,
говоря о мертвом как о живом

как красивые и не мы в первый раз целуют друг друга в мочки, несмелы, робки
как они подпевают радио, стоя в пробке
как несут хоронить кота в обувной коробке
как холодную куклу, в тряпке
как на юге у них звонит, а они не снимают трубки,
чтобы не говорить, тяжело дыша, «мама, все в порядке»;
как они называют будущих сыновей всякими идиотскими именами
слишком чудесные и простые,
чтоб оказаться нами

расскажи мне, мой свет, как она забирается прямо в туфлях к нему в кровать
и читает «терезу батисту, уставшую воевать»
и закатывает глаза, чтоб не зареветь
и как люди любят себя по-всякому убивать,
чтобы не мертветь

расскажи мне о том, как он носит очки без диоптрий, чтобы казаться старше,
чтобы нравиться билетерше,
вахтерше,
папиной секретарше,
но когда садится обедать с друзьями и предается сплетням,
он снимает их, становясь почти семнадцатилетним

расскажи мне о том, как летние фейерверки над морем вспыхивают, потрескивая
почему та одна фотография, где вы вместе, всегда нерезкая
как одна смс делается эпиграфом
долгих лет унижения; как от злости челюсти стискиваются так, словно ты алмазы в мелкую пыль дробишь ими
почему мы всегда чудовищно переигрываем,
когда нужно казаться всем остальным счастливыми,
разлюбившими

почему у всех, кто указывает нам место, пальцы вечно в слюне и сале
почему с нами говорят на любые темы,
кроме самых насущных тем
почему никакая боль все равно не оправдывается тем,
как мы точно о ней когда-нибудь написали

расскажи мне, как те, кому нечего сообщить, любят вечеринки, где много прессы
все эти актрисы
метрессы
праздные мудотрясы
жаловаться на стрессы,
решать вопросы,
наблюдать за тем, как твои кумиры обращаются в человеческую труху
расскажи мне как на духу
почему к красивым когда-то нам приросла презрительная гримаса
почему мы куски бессонного злого мяса
или лучше о тех, у мыса

вот они сидят у самого моря в обнимку,
ладони у них в песке,
и они решают, кому идти руки мыть и спускаться вниз
просить ножик у рыбаков, чтоб порезать дыню и ананас
даже пахнут они — гвоздика или анис —
совершенно не нами
значительно лучше нас

Почему каждый считает себя особенным и самым умным? Он уж точно не лох, его не провести. Только с чего он так решил? Основываясь на чем? Я вот полный лох, и хорошо так.

Становится ли легче после слез? Да, если плачешься маме, своей семье. Семье, в которой рос. Становится ли легче маме? Нет. Вообще выкинуть все из башки и может тогда она перестанет трястись. Как же хочется, чтобы всё у них было хорошо всегда и чтобы мы жили рядом. Дайте сил.

Моя работа мне нравится.

Я выбрала неимоверно интересную тему для диплома.

Все люди вокруг - норм.

А переезды я вообще обожаю.

И дома все в порядке.

Ловил я много разных рыбок,
Я знаю клёвые места.
Где море девичьих улыбок,
Поймать чего-то как с куста.

Когда клюёт, тогда полсотни
Могу я за ночь натаскать.
От Ленинградки и до Капотни
Гуляют стаи всяких Тань и Кать.

Ловил я много, ловил я часто,
Пираний тоже я ловил.
А как-то раз с огромной пастью
Попался прямо крокодил.

Но только ты, рыба моей мечты
Только ты рыба моей мечты
Но только ты, рыба моей мечты
Только ты рыба моей мечты

Только ты…
Только ты…
Только ты…
Только ты…

Я сильная, я многое могу.

• Опыт — это расчёска, которую мы получаем после того, как облысели.
• Не говорите, если это не изменяет тишину к лучшему.
• Сильный преодолеет преграду, мудрый — весь путь.
• Хижина, где смеются, богаче дворца, где скучают.

Будь, пожалуйста,
послабее.
Будь,
пожалуйста.
И тогда подарю тебе я
чудо
запросто.
И тогда я вымахну -
вырасту,
стану особенным.
Из горящего дома вынесу
тебя,
сонную.
Я решусь на все неизвестное,
на все безрассудное, -
в море брошусь,
густое,
зловещее, -
и спасу тебя!..
Это будет
сердцем велено мне,
сердцем велено…
Но ведь ты же
сильнее меня,
сильней
и уверенней!
Ты сама готова спасти других
от уныния тяжкого.
Ты сама не боишься ни свиста пурги,
ни огня хрустящего.
Не заблудишься,
не утонешь,
зла не накопишь.
Не заплачешь
и не застонешь,
если захочешь.
Станешь плавной
и станешь ветреной,
если захочешь…
Мне с тобою -
такой уверенной -
трудно
очень.

Хоть нарочно,
хоть на мгновенье, -
я прошу,
робея, -
помоги мне в себя поверить,
стань
слабее.

Сердце бьется всё чаще и чаще И уж я говорю невпопад, Я такой же как вы пропащий, Мне уже не уйти назад.

Однажды старец рассказывал монаху о «битве», которая происходит внутри человека.

Он сказал: – Знаешь ли ты, что внутри каждого из нас идет борьба двух «волков»? Один из них олицетворяет собой зло. Это гнев, зависть, печаль, сожаление, жадность, высокомерие, жалость к себе, самобичевание, обида, чувство неполноценности, ложь, ложное самолюбие, превосходство, эгоизм. Второй – это добро. Это радость, мир, любовь, надежда, спокойствие, умеренность, доброта, щедрость, сочувствие, доброжелательность, правда, сострадание и вера. Один волк со временем побеждает.

Монах подумал и спросил: — Который из двух?

Старец тихо ответил: — Тот, которого ты больше кормишь.

Я хотела оставить это на 11 июня, но решила, что формальности ни к чему, да и скорее всего мы с моей К. будем немного подшофе. Итак.

Раз. Мама - это намного больше, чем мы можем понять и вместить в себя. Как бы мы не были благодарны, как бы не любили, этого всегда будет недостаточно, чтобы хоть чуточку дотронуться до этого измерения. Мама, я тебя люблю. Мама, спасибо.

Два. Этот год для меня и моей семьи был самым сложным из всех. Бабушка уходила мучительно и очень долго, на самом деле, намного дольше и мучительнее, чем любой человек может вообще вытерпеть. Я узнала, что такое настоящая потеря, я узнала, что такое страдание собственное, но лучше всего я поняла, что такое страдание близких, когда ты ничем не можешь помочь. Я поняла, что скучать по кому-то всю жизнь - состояние абсолютно естественное и нужно просто научиться так жить. Хранить и любить.

Три. Вскоре после бабушки ушел Цезарь. Никогда мне еще не было так пусто в своем родном доме на каникулах. Каждый раз, когда заходишь домой, открываешь дверь, представляешь, что вот он уже сейчас уткнется мокрым носом в тебя, но ты уже на пороге - а носа нет. Здесь тоже поможет только смирение и молитвы.

Четыре. О любви. Я осознала, что все может измениться вмиг, даже то, что очень важно для тебя. Планы и схемы хороши в работе, в любви - никогда. На самом деле, ты всегда свободен и никто не имеет право покушаться на твою свободу, несмотря ни на какие слова сказаные ранее, ни на количество ночей проведенных вместе, ни даже на количество рожденных детей. Любить можно только будучи абсолютно свободным. Моя человеческая любовь не имеет ничего общего с яркими чувствами или страстью, это путь вдвоем длиною в жизнь, взаимопомощь, труд и желание сделать другого человека лучше, не ожидая ничего взамен. Звучит как утопия, но это так.

Пять. Не все знают, что есть Любовь намного важнее той, из номера четыре. Я это узнала и благодарна.

Шесть. Ни одного человека на Земле, ни тем более вещь нельзя ставить во главу угла. Даже родителей. Все временно, абсолютно все, и вы тоже. Нельзя тратить все свои силы на то, что может сгореть, уплыть, разрушиться, умереть или уйти. Единственное, у чего есть шанс на вечность, это ваша душа, развивайте ее. Помогайте делать это вашим близким. Вообще помогайте людям, это то, что может сделать Вас Вами, но в улучшенной форме.

Шесть. У каждого своя дорога. Сравнения глупы.

Семь. Я в очередной раз открыла для себя Бродского.

Восемь. И это очень важно. Нужно все отпускать. И не терять голову и человеческого достоинства ни когда тебе безумно больно, ни когда тебе невозможно хорошо. Всегда помнить о главном и никогда не опускать руки.

Девять. Я не умею испытывать гнев или злость, за что очень благодарна Богу.

Десять. О благодарности. Благодарность не стоит и гроша, когда твоя душа спокойна, разум чист и светел, а боль отхлынула. Благодарность - это состояние перманентное, независящее от положения вещей. Я этому всегда буду учиться.

Одиннадцать. О прощении. Кто я такая, чтобы прощать? Точнее за что вообще прощать людей? Мне нужно жить так, чтобы в голове даже мысли не появлялось о прощении или непрощении кого-либо. В 90 процентах случаев мы сами создаем ситуации, когда нам приходится кого-либо прощать. Но если все же мысль о прощении возникла - нужно простить, чтобы вам этого не стоило. Однако, просить прощение самому - намного больше, чем просто сказать "Прости", это труд, иногда вечный.

Двенадцать. Всегда брать на себя ответственность.

Тринадцать. Чтобы не случилось, это пройдет.

Четырнадцать. Можно жить, не имея дома, своего постоянного места, если твой дом внутри тебя.

Пятнадцать. О друзьях и людях в целом. Невидимые силы всегда посылают именно тех людей, которые мне необходимы на данном этапе. С которыми я открою для себя очередную вселенную взглядов, широту мысли, совсем другое мировозрение. Проще говоря, буду видеть еще чуточку дальше своего носа. Может и я немного нужна им в тот момент, кто знает. Но каждый человек на моем пути - прежде всего мой учитель, и я говорю спасибо.

Шестнадцать. Я очень люблю собак.

Семнадцать. Возраст ни о чем не говорит. (Ха-ха, посмотрим, что я скажу, если мне исполнится 40).

Восемнадцать. На все воля Божья.

Девятнадцать. Люди намного правильнее и добрее, чем вы думаете.

Двадцать. Возможно через год я пересмотрю все эти взгляды, возможно нет.

Двадцать один. Я прошу прощения за то, что целый пост по сути только про меня.

Двадцать два. Просить можно, и даже нужно. Мне необходимо этому учиться, но…

Двадцать три. Все приходит в Равновесие, когда Его не требуешь. Ничего не требовать.

Мама на даче, ключ на столе, завтрак можно не делать. Скоро каникулы, восемь лет, в августе будет девять. В августе девять, семь на часах, небо легко и плоско, солнце оставило в волосах выцветшие полоски. Сонный обрывок в ладонь зажать, и упустить сквозь пальцы. Витька с десятого этажа снова зовет купаться. Надо спешить со всех ног и глаз — вдруг убегут, оставят. Витька закончил четвертый класс — то есть почти что старый. Шорты с футболкой — простой наряд, яблоко взять на полдник. Витька научит меня нырять, он обещал, я помню. К речке дорога исхожена, выжжена и привычна. Пыльные ноги похожи на мамины рукавички. Нынче такая у нас жара — листья совсем как тряпки. Может быть, будем потом играть, я попрошу, чтоб в прятки. Витька — он добрый, один в один мальчик из Жюля Верна. Я попрошу, чтобы мне водить, мне разрешат, наверно. Вечер начнется, должно стемнеть. День до конца недели. Я поворачиваюсь к стене. Сто, девяносто девять. Мама на даче. Велосипед. Завтра сдавать экзамен. Солнце облизывает конспект ласковыми глазами. Утро встречать и всю ночь сидеть, ждать наступленья лета. В августе буду уже студент, нынче — ни то, ни это. Хлеб получерствый и сыр с ножа, завтрак со сна невкусен. Витька с десятого этажа нынче на третьем курсе. Знает всех умных профессоров, пишет программы в фирме. Худ, ироничен и чернобров, прямо герой из фильма. Пишет записки моей сестре, дарит цветы с получки, только вот плаваю я быстрей и сочиняю лучше. Просто сестренка светла лицом, я тяжелей и злее, мы забираемся на крыльцо и запускаем змея. Вроде они уезжают в ночь, я провожу на поезд. Речка шуршит, шелестит у ног, нынче она по пояс. Семьдесят восемь, семьдесят семь, плачу спиной к составу. Пусть они прячутся, ну их всех, я их искать не стану. Мама на даче. Башка гудит. Сонное недеянье. Кошка устроилась на груди, солнце на одеяле. Чашки, ладошки и свитера, кофе, молю, сварите. Кто-нибудь видел меня вчера? Лучше не говорите. Пусть это будет большой секрет маленького разврата, каждый был пьян, невесом, согрет, теплым дыханьем брата, горло охрипло от болтовни, пепел летел с балкона, все друг при друге — и все одни, живы и непокорны. Если мы скинемся по рублю, завтрак придет в наш домик, Господи, как я вас всех люблю, радуга на ладонях. Улица в солнечных кружевах, Витька, помой тарелки. Можно валяться и оживать. Можно пойти на реку. Я вас поймаю и покорю, стричься заставлю, бриться. Носом в изломанную кору. Тридцать четыре, тридцать… Мама на фотке. Ключи в замке. Восемь часов до лета. Солнце на стенах, на рюкзаке, в стареньких сандалетах. Сонными лапами через сквер, и никуда не деться. Витька в Америке. Я в Москве. Речка в далеком детстве. Яблоко съелось, ушел состав, где-нибудь едет в Ниццу, я начинаю считать со ста, жизнь моя — с единицы. Боремся, плачем с ней в унисон, клоуны на арене. «Двадцать один», — бормочу сквозь сон. «Сорок», — смеется время. Сорок — и первая седина, сорок один — в больницу. Двадцать один — я живу одна, двадцать: глаза-бойницы, ноги в царапинах, бес в ребре, мысли бегут вприсядку, кто-нибудь ждет меня во дворе, кто-нибудь — на десятом. Десять — кончаю четвертый класс, завтрак можно не делать. Надо спешить со всех ног и глаз. В августе будет девять. Восемь — на шее ключи таскать, в солнечном таять гимне… Три. Два. Один. Я иду искать. Господи, помоги мне.

Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; всё покрывает, всему верит, всего надеется, всё переносит. Любовь никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится.

Если подуешь на искру, она разгорится, а если плюнешь на нее, угаснет: то и другое выходит из уст твоих.

Во многой мудрости много печали, и кто умножает познания умножает скорбь.

Во время сытости вспоминай о времени голода,
и во дни богатства - о бедности и нужде.

Не делай зла, и тебя не постигнет зло; удаляйся
от неправды, и она уклонится от тебя.

Не скоро совершается суд над худыми делами;
от этого и не страшится сердце сынов
человеческих делать зло.

Просите, и дано будет вам; ищите и найдете;
стучите и отворят вам; ибо всякий просящий получает,
и ищущий находит, и стучащему отворят.

В любви нет страха, но совершенная любовь изгоняет страх, потому что в страхе есть мучение. Боящийся несовершен в любви.

Горе миру от соблазнов, ибо надобно придти соблазнам; но горе тому человеку, через которого соблазн приходит.