Основатель цифрового журнала Alaxon Якоб Бурак о том, как технологии усиливают нашу иллюзию мудрости и всемогущества, а обтекаемые конструкции приложений и сайтов работают против нас, и почему во времена всеобщей самоуверенности все больше начинает цениться интеллектуальная скромность, которая основывается на стремлении к истине и готовности к новому.

«Если бы у меня было немного смирения, я был бы идеальным», — сказал в момент самовлюбленной эйфории медиамагнат Тед Тернер где-то в 90-е годы. Но Тед Тёрнер с тех пор стал более скромным, а сегодняшняя плеяда tech-предпринимателей часто демонстрирует подобную же самонадеянность.

Зачем скромничать? В конце концов, Аристотель говорил: «Все люди от природы стремятся к знанию». С тех пор как мы более приземленно смотрим на вещи и продолжаем игнорировать ограниченность нашего знания, интеллектуальная скромность стала частным случаем скромности. Интеллектуальное смирение, интеллектуальная скромность — признание того, что мы не знаем всего, а то, что знаем, мы не должны использовать в своих интересах. Вместо этого мы должны признать, что мы, вероятно, заблуждаемся в нашей слепой вере в то, как много мы понимаем, и искать источники мудрости, которой нам сегодня не хватает.

Интернет и цифровые медиа создали впечатление безграничного знания, лежащего в наших руках. Но, делая нас ленивыми, они открыли пространство, которое может заполнить невежество. На сайте Edge психолог Таня Ломброзо из Калифорнийского университета объяснила, как технологии усиливают нашу иллюзию мудрости. Она утверждает (1), что способ, которым мы получаем информацию о проблеме, имеет решающее значение для нашего понимания — и чем легче мы можем воскресить в памяти образ, слово или высказывание, тем с большей вероятностью мы будем думать, что мы успешно научились чему-то, и поэтому станем воздерживаться от требующей усилий когнитивной обработки. Логические головоломки, представленные недружественным шрифтом, например, могут побудить кого-то применить дополнительные усилия, чтобы решить их. Тем не менее, этот подход идет вразрез с обтекаемыми конструкциями приложений и сайтов, которые населяют наши экраны, где наш мозг обрабатывает информацию обманчивым «плавным» способом.

А что насчет всех комментариев и разговоров, которые происходят в Интернете? Ну, наша способность учиться с их помощью зависит от отношений с другими людьми. Интеллектуально скромные люди не подавляют, скрывают или игнорируют свою уязвимость, как большинство троллей. На самом деле, они видят свои слабые стороны в качестве источников личного развития, а также используют аргументы в качестве возможности уточнить свои взгляды. Люди, которые скромны по своей природе, обычно более открыты и быстрее разрешают споры, так как они признают, что их собственное мнение не может быть истиной в последней инстанции. Психолог Кэрол Двек из Стэнфордского университета в Калифорнии показала, что, если вы считаете, что интеллект можно развить с помощью нового опыта и напряженной работы, вы, вероятно, приложите больше усилий для решения сложных проблем — по сравнению с теми, кто думает, что интеллект является наследственным и неизменным.

Интеллектуальная скромность основывается на способности предпочитать правду, а не социальный статус. Отмечается в первую очередь стремление к поиску ответов, а также готовность принять новые идеи — даже если они противоречат нашим взглядам. Слушая других, мы рискуем обнаружить, что они знают больше, чем мы. Но скромные люди рассматривают личностный рост и своё развитие как цель саму по себе, а не как средство продвижения вверх по социальной лестнице. Мы пропускаем мимо много доступной информации, если ориентируемся только на себя и на наше место в мире.

На другом конце шкалы лежит интеллектуальная надменность — злой близнец самоуверенности. Такое высокомерие почти всегда проистекает из эгоцентрического смещения — тенденции переоценивать наши собственные достоинства или важность, не обращая внимания на роль случайности или влияние действий других людей на наши жизни. Это то, что заставляет нас приписывать успех себе, а неудачи — обстоятельствам. Конечно, эгоцентрическое смещение имеет смысл, так как наш собственный личный опыт — это то, что понятно нам лучше всего. Но это качество становится проблемой, когда этот опыт является слишком поверхностным, чтобы формировать на его основе серьезное мнение, хотя мы все равно пытаемся это сделать. Исследования показали (2), что людям трудно признать пробелы в своих знаниях, даже если они могут легко идентифицировать их у других.

С эволюционной точки зрения, интеллектуальная гордыня может рассматриваться как способ достижения господства путем навязывания своей точки зрения другим. В то же время интеллектуальная простота заставляет нас вкладывать ментальные ресурсы в дискуссии и работу в направлении достижения группового консенсуса. «Трайв центр развития человека» (The Thrive Center for Human Development) в Калифорнии, который стремится помочь молодым людям превратиться в успешных взрослых, финансирует ряд крупных исследований интеллектуальной скромности. Их гипотеза состоит в том, что простота, любопытство и открытость являются ключом к полноценной жизни. Одна из их работ предлагает шкалу для измерения скромности путем выяснения, является ли скромность постоянным качеством или это качество зависит от обстоятельств (3). Признание того факта, что наши мнения (и мнения других людей) варьируются в зависимости от обстоятельств, само по себе является важным шагом в направлении сокращения нашей преувеличенной уверенности в том, что мы правы.

Если в сфере науки необходимость является матерью изобретения, то скромность могла бы быть отцом. Ученые должны быть готовы отказываться от своих теорий в пользу новых, более точных объяснений, чтобы идти в ногу с постоянными инновациями. Многие ученые, сделавшие важные открытия на раннем этапе своей карьеры, оказываются в ловушке эго и становятся неспособны принять новые крупные открытия. В своем увлекательном блоге философ У. Джей Вуд (W Jay Wood) утверждает, что интеллектуально скромные ученые получают больше плодов от знаний и интуиции, чем те, у кого отсутствует эта добродетель. Как он говорит, интеллектуальная скромность «меняет самих ученых в сторону, которая позволяет им направить свои способности и деятельность в более эффективное русло».

Альберт Эйнштейн знал об этом, когда говорил, что «информация не является знанием». Ласло Бок, вице-президент Google по персоналу, соглашается с этим. В интервью The New York Times он сказал, что скромность является одним из главных качеств, которые он ищет в кандидатах, но её зачастую трудно найти среди успешных людей, потому что они редко испытывают неудачи.

«Без скромности вы не способны учиться», — отмечает он. Возможно, немного иронично для компании, которая сделала больше, чем любая другая, чтобы создать иллюзию того, что информация стала казаться мгновенной, бесшовной, легкодоступной. Возможно, скромность относится к тому роду вещей, которые можно иметь лишь тогда, когда не знаешь об этом.(c) Моноклер

Однако неистовые завистники Гуинплена не сочли себя побежденными после нескольких затрещин, которые закатил им Том-Джим-Джек. Когда попытка освистать пьесу провалилась, таринзофилдские комедианты подали жалобу. Они обратились к властям. Это – обычный прием. Если чей-нибудь успех становится нам поперек дороги, мы сперва натравливаем на этого человека толпу, а затем прибегаем к содействию полиции.

К фиглярам присоединились священники: «Человек, который смеется» нанес ущерб проповедникам. Опустели не только балаганы, но и церкви. Часовни пяти саутворкских приходов лишились своих прихожан. Люди удирали с проповеди, чтобы посмотреть на Гуинплена. «Побежденный хаос», «Зеленый ящик», «Человек, который смеется» – все эти языческие мерзости брали верх над церковным красноречием. Глас вопиющего в пустыне, vox damantis jn deserto, в таких случаях не бывает доволен и охотно призывает на помощь власти предержащие. Настоятели пяти приходов обратились с жалобой к лондонскому епископу, а тот в свою очередь – к ее величеству.

Комедианты исходили в своей жалобе из соображений религиозного свойства. Они заявляли, что религии нанесено оскорбление. Они обвиняли Гуинплена в чародействе, а Урсуса – в безбожии.

Священники, напротив, выдвигали доводы общественного порядка. Оставляя в стороне вопросы церковные, они ссылались на нарушение парламентских актов. Это было более хитро. Ибо дело происходило во времена Локка, скончавшегося всего за шесть месяцев до этого, 28 октября 1704 года, и скептицизм, которым Болингброк вскоре заразил Вольтера, уже начинал оказывать свое влияние на умы. Впоследствии Уэсли пришлось снова обратиться к библии, подобно тому как в свое время Лойола восстановил папизм.

Таким образом, на «Зеленый ящик» повели атаку с двух сторон: фигляры – во имя пятикнижия, и духовенство – во имя полицейских правил. С одной стороны – небо, с другой – дорожный устав, причем священники вступались за уличное движение, а скоморохи – за небо. Преподобные отцы утверждали, что «Зеленый ящик» препятствует свободному движению по дорогам, а фигляры усматривали в нем кощунство.

Бахрома внесет явное разнообразие в привычный стиль, даже если они будут представлены в виде небольшого украшения или легкой накидки.

А еще можете смело позаимствовать у своего мужчины полосатую рубашку. И совсем нестрашно, что она не подойдет по размеру.

В этом сезоне модный мир не скупился на розовый цвет. В магазинах он представлен во всех немыслимых оттенках: от нежного пастельного до дерзкого почти красноватого.

Стиль 80-х можно любить и ненавидеть. Вот мы полюбили его за крутые блезйеры с широкими массивными плечами. Особо рекомендуется хрупким девушкам и тем, кто хочет визуально сделать фигуру более спортивной.

Спортивный стиль будет снова актуален, только речь идет не о кроссовках или куртках-бомберах. Теперь актуальны яркие объемные ветровки, кстати, в них тоже присутствует мятежных дух 80-х.

Банально, но цветочный принт и этой весной будет старательно покорять модный Олимп.

Модные эксперты призывают обратить внимание на тренчи нового формата. Теперь они стали более объемными.

Это очень крутая вещь! Удобный, многофункциональный и практичный комбинезон, созданный для повседневной жизни, заменит брюки, топы и рубашки. Просто надел и пошел. Можно носить с каблуками или со сникерсами.

Разве стиль 80-х может быть без ослепительных металлических тканей. Великолепный тренд для смелых и стильных девушек.

Это платье самостоятельно можно носить лишь в стенах родного дома. А на улицу его рекомендуется надевать поверх другого платья, юбки и даже джинсов и футболки.
Онлайн-журнал HS

Lanvin Spring/Summer 2017

«Теория саванны»: почему очень умные люди счастливы как в толпе, так и в одиночку

Обозреватель Робби Берман на Big Think рассказывает, что такое «теория саванны», как интеллект, плотность населения и дружба влияют на наше ощущение счастья, и почему в то время как хорошие дружеские отношения повышают удовлетворенность жизнью у большинства людей, эмоциональное состояние высокоинтеллектуальных личностей мало зависит от количества лиц, окружающих их.

В не так давно опубликованном исследовании, посвященном тому, как наши наследственные потребности влияют на наши современные чувства, ученые пришли к выводам, которые могут удивить умных людей. В то время как большинство людей счастливее, когда они окружены друзьями, люди с высоким интеллектом испытывают счастье, находясь в одиночестве.

Исследователи из Университета менеджмента Сингапура и Лондонской школы экономики и политических наук Норман П. Ли и Сатоси Каназава рассмотрели с точки зрения счастья «теорию саванны».

«Теория саванны», также называемая «гипотезой эволюционного наследия» и «гипотезой несоответствия», утверждает, что мы реагируем на обстоятельства, как и древние люди, так как наша психологическая эволюция полностью основана на потребностях, которые испытывали наши предки, когда они жили в саванне.

В исследовании были проанализированы данные опросов, проведенных в рамках национального лонгитюдного исследования здоровья подростков (National Longitudinal Study of Adolescent Health (Add Health)) в 2001-2002 годах среди 15,197 лиц в возрасте 18-28 лет. Исследователи искали корреляции между тем, где жил интервьюируемый — в сельской или городской местности — и его или её удовлетворенностью жизнью. Они были заинтересованы в оценке того, как плотность населения и дружеские отношения влияют на ощущение счастья.

Исследование показало, что в целом люди были менее счастливы в областях с большей плотностью населения. Авторы доклада рассматривают это как поддержку теории саванн. По их предположению, в силу своей природы мы чувствуем себя неловко в крупных сообществах, так как наш мозг эволюционно больше адаптирован к работе в группах, состоящих примерно из 150 человек. Об этом говорят следующие факты:

— Сравнение размера нашего неокортекса с неокортексом других приматов и размеров групп, в которых они обитают, предполагает, что естественный размер человеческой группы составляет 150 человек (Dunbar, 1992).

— Компьютерное моделирование показывает, что развитие механизма избегания риска (risk avertion) происходит только в группах около 150 человек (Hintze, Olson, ADAMI, и Hertwig, 2013).

— Средний размер групп современных охотников-собирателей — 148,4 человека (Dunbar, 1993).

— Неолитические деревни в Месопотамии состояли из 150-200 человек (Oates, 1977).

— Когда группа людей превышает 150-200 человек, она будет стремиться разделиться на две части, с тем чтобы содействовать расширению сотрудничества и взаимности между ее членами (Chagnon, 1979).

— Если опираться на данные об обычном количестве праздничных карт, отправленных на одного человека в год, то средняя сеть дружеских контактов состоит из 153,5 персон (Hill & Dunbar, 2003).

Однако исследователи обнаружили, что негативный эффект от присутствия большого количества людей более выражен среди людей со средним интеллектом. Они предположили, что наши умные предки смогли лучше адаптироваться к более крупным группам в саванне в связи с большей стратегической гибкостью и врожденной изобретательностью, и поэтому их потомки чувствуют себя менее напряженно в современной городской среде.

Вы должны иметь друзей. Или нет

В то время как нам кажется очевидным тот факт, что хорошие дружеские отношения повышают удовлетворенность жизнью у большинства людей, Ли и Каназава с удивлением отмечают, что они знают лишь одно исследование, которое выясняло причины, почему так происходит. Это исследование пришло к выводу, что дружеские отношения удовлетворяют ряд психологических потребностей, таких как ощущение связанности, необходимость быть нужным и возможность обмениваться опытом. Тем не менее, причина, по которой человек имеет эти потребности, остается невыясненной.

Ли и Каназава считают, что мы должны искать причины в той же саванне. Они говорят, что дружба и другие союзы имеют жизненно важное значение для выживания, так как они играли большую роль в групповой охоте и способствовали совместному питанию, воспроизводству и даже групповому воспитанию детей.

Данные, которые они анализировали, подтверждают предположение о том, что хорошие дружеские отношения (или несколько таких прочных связей взамен огромному количеству слабых) действительно значительно повышают уровень удовлетворенности жизнью у большинства людей.

Однако у испытуемых с высоким интеллектом обнаружилась обратная зависимость: умные люди чувствуют себя более счастливыми, когда они находятся в одиночестве, чем тогда, когда другие люди, пусть даже хорошие друзья, окружают их. А «здоровая» общественная жизнь на самом деле приводит очень умных людей к меньшей удовлетворенности жизнью. Может быть, это происходит потому, что их желания являются более приоритетными и целенаправленными, а другие люди раздражающе отвлекают их?

Тем не менее, исследование также показало, что трата большего количества времени на общение с друзьями на самом деле является показателем более высокого интеллекта.

Автор поста, Робби Берман, заключает: «Столь нелогичное противоречие как минимум озадачивает. Если только не предположить, что эти умные и «несоциальные» люди на самом деле являются мазохистами».

Но, как нам кажется, у этого противоречия может быть масса других объяснений. Например, у людей с более высоким интеллектом может вырабатываться своя мораль, своя система ценностей и приоритетов, в которой стандартная модель общественной жизни и отношений играет меньшую роль. Или это связано с тем, что таким людям очень сложно найти товарищей, готовых поддерживать общение на том уровне, на котором оно интересно для них. А может быть, они просто становятся лучшими собеседниками для самих себя и всегда знают, чем заполнить своё одиночество. Кроме всего прочего, не исключено, что здесь могут быть замешаны расстройства аутистического спектра. Гадать можно бесконечно, однако ясно одно — это противоречие требует дополнительных исследований (возможно, выходящих за рамки концепта «теория саванны» ;), которые смогут пролить свет на мотивы высокоинтеллектуальных одиночек.

Источник: Why Very Smart People Are Happiest Alone/Big Think.

(с) Моноклер

Профессор психологии Кристина Олсон объясняет, как невербальные сообщения взрослых, даже бессознательные, влияют на мировосприятие детей и формируют у них модель поведения и социальные и стереотипы.

Не так давно в ходе предвыборной кампании Дональд Трамп был подвергнут критике за инцидент, когда он передразнил журналиста с физическими недостатками Сержа Ковалевски, лауреата Пулитцеровской премии. Господин Трамп настаивал, что он не передразнивал мистера Ковалевски, что, наоборот, назвал его «неплохим репортером», хотя невербальные сигналы кандидата в президенты говорили совсем о другом.

Эти сигналы передавали слушателям мощное сообщение. В недавнем исследовании изучалось, насколько сильно поведение и проявления взрослых влияют на предрассудки детей. Выводы ученых вызывают беспокойство, поскольку они предполагают, что дети могут «улавливать» предубеждения, которые они наблюдают у взрослых, даже если это проявляется гораздо тоньше, чем в случае с Трампом.

Недавно в Psychological Science вышла статья, описывающая результаты эксперимента, в котором четырех- и пятилетние дети наблюдали за поведением взрослых. В экспериментах взрослые демонстрировали по отношению к одному человеку отрицательные невербальные сигналы, хмурясь и используя недружественный тон, в то время как в отношении другого проявляли положительные невербальные сигналы. Спустя некоторое время дети начинали выражать точно такую же предрасположенность в пользу лица, получившего положительные невербальные сигналы.

Это исследование показывает, что дети очень чувствительны к посланиям взрослых относительно того, кто им нравится или не нравится, кого из окружающих они воспринимают как «хорошего» или как «плохого». Другими словами, дети могут «поймать» предрассудки взрослых, даже если те не навязываются явно. Это говорит о том, что скрытые склонности взрослых могут повлиять на социальные предубеждения детей, взаимодействующих с ними. Дети не просто обращают внимание на вещи, которые мы говорим, они также обращают внимание на то, как мы выражаем наши предпочтения.

Конечно, существует множество ситуаций, в которых эта стратегия может быть полезна для адаптации. Например, если мама хмурится на соседа, то этому могут быть уважительные причины, — возможно, он человек, которого детям стоит избегать. Но наши результаты говорят о том, что у детей эти склонности проявятся еще сильнее. Например, исследование показало, что у детей не только развивается предубеждение против человека, в отношении которого они увидели негативные невербальные оценки. Их склонности и предубеждения могут также распространяться на друга индивида, который получил в свою сторону отрицательные невербальные сигналы. Тот факт, что предубеждения распространялись и на других, предполагает, что этот процесс может заложить основу для развития значительных межгрупповых стереотипов и предубеждений.

Но за пределами исследовательской лаборатории дети могут получать смешанные сигналы — так же, как в ситуации, когда Трамп передразнивал Ковалевски, называя при этом его добрым малым. И что же главное в таком случае — слова или действия?

Исследователи Луиджи Кастелли, Кристина де Диа и Дрю Насдейл решили это проверить. Они показали белым детям белого актера, невербально демонстрирующего негативные сигналы в сторону чернокожего актера, в то время как на словах он делал нейтральные или дружественные заявления. Впоследствии исследователи обнаружили, что дети словно игнорировали словесные сообщения актера: дети воспринимали негативные невербальные сигналы в сторону афроамериканца, хотя белый актер говорил о чернокожем положительно или нейтрально. Еще большее беспокойство вызывает то, что в последующих исследованиях дети не только демонстрировали предубеждение против уже знакомого черного человека, но и против нового афроамериканца, которого они не видели раньше.

Что все это значит? Дети смотрят на взрослых в их мире не только для того, чтобы учиться правильным вещам, но также чтобы понимать, кому симпатизировать и с кем сближаться или кого избегать и от кого дистанцироваться. Когда дети видят, как взрослые в жизни или по телевизору невербально демонстрируют свои оценки, они впитывают эту информацию и попутно учатся думать, что одни люди лучше, чем другие.

Так или иначе, это новое исследование показывает, что мы можем невольно доносить свои собственные пристрастия до наших детей через невербальное поведение. Это означает, что в конечном счете мы, взрослые, должны быть более сознательными в демонстрации наших пристрастий и оценок, потому что они могут стать моделью для наших детей. Учитывая, как легко дети улавливают социальные пристрастия и предрассудки окружающих их взрослых, нам стоит начать думать о сообщениях, которые мы посылаем детям — как гласных, так и не гласных.

«How Kids Catch Our Social Biases» / Scientific American.(с)

Одиночество – это состояние, когда ты болен собой, устал от себя, надоел сам себе, и ты хочешь куда-то пойти и забыться в ком-то другом.
Самодостаточность – это когда тебя пробирает восхитительная дрожь от твоей сущности. Ты счастлив быть самим собой. Тебе никуда не нужно идти. Ты самодостаточен. Но теперь, новое появляется в твоей сущности. Ты так наполнен, что уже не вмещаешь всё это. Тебе нужно поделиться, тебе нужно это отдать. И кто бы ни принял этот подарок, ты почувствуешь благодарность к нему за то, что он его принял.

На протяжении веков «простая жизнь» была тем идеалом, который проповедовали многие философы. И многие представители человеческого рода на словах поддерживали их, украдкой поглядывая на новые (не всегда нужные) вещи, которыми можно было бы завладеть. Что это, лицемерие или недальновидность? Публикуем перевод статьи, в которой профессор философии Альфредского Университета Эмрис Вестакотт размышляет о том, как идея простой жизни из необходимости превратилась в китч, красивый симулякр, лишенный смысла в обществе потребления, и почему несмотря на это нам рано списывать со счетов концепцию Simple life, которая в условиях ресурсного кризиса вполне может стать философией будущего.

Хорошая жизнь – это простая жизнь. Среди философских идей о том, как мы должны жить, эта оказывается вечной; от Сократа до Торо, от Будды до Уэнделла Берри мыслители подсовывали нам эту идею на протяжении более чем двух тысячелетий. И она по-прежнему имеет много приверженцев. Журналы, такие как Real Simple, взывают к нам с предложением избавиться от зависимости от супермаркетов; Опра Уинфри регулярно берет интервью у апологетов простой жизни, таких как Джек Корнфилд, учитель буддийской осознанности; движение Slow Movement, которое выступает за возврат к доиндустриальным основам, привлекает последователей на разных континентах.

На протяжении большей части человеческой истории бережливая простота была не выбором, а необходимостью — и так как она была необходимостью, она также считалась моральным достоинством. Но с появлением индустриального капитализма и общества потребления сформировалась система, движимая идеей неуклонного роста. Вместе с этим увеличивалось население (так называемый «рынок» ;). Его стали вовлекать и призывать к покупке большего количества вещей, которые по традиционным стандартам были излишками, превышали потребности. В результате появился разрыв между традиционными ценностями, которые мы унаследовали, и консьюмеристским императивом, внушенным нам современной культурой.

В «досовременные» времена разница между тем, что проповедовали философы, и тем, как люди жили, не была столь уж велика. Изобилие обеспечивает безопасность, но даже самое богатое изобилие не может защитить нас от таких несчастий, как война, голод, болезни, несправедливость и жестокость тиранов. Философ-стоик Сенека, один из самых богатых людей в Риме, всё же был приговорен к смерти Нероном. Что касается подавляющего большинства — рабов, крепостных, крестьян и рабочих — не было практически никакой перспективы для накопления даже скромного богатства.

До появления машинизированного сельского хозяйства, представительной демократии, гражданских прав, антибиотиков и аспирина просто прожить долгую жизнь с минимальным количеством страданий уже считалось достижением. Однако сегодня (по крайней мере в процветающих обществах) люди хотят и ожидают гораздо большего (и обычно они это имеют). Простая жизнь для многих людей сегодня кажется попросту скучной.

Тем не менее, кажется, возрастает интерес, особенно среди миллениалов, к тому, чтобы заново открыть преимущества простой жизни. Отчасти это может отражать своего рода ностальгию по доиндустриальному миру, миру до эпохи потребления, а также симпатию к моральным аргументам, которые гласят, что простая жизнь делает нас лучше, потому что развивает в нас такие положительные качества, как бережливость, гибкость и независимость, или счастливее, потому что поддерживает в нас спокойствие, здоровье и делает нас ближе к природе.

Это правдоподобные аргументы. Тем не менее, несмотря на официальное уважение к их учению мудрецы оказались весьма неубедительны. Миллионы из нас продолжают участвовать в гонке «получать и тратить», покупая лотерейные билеты, работая долгие часы и утопая в долгах. Почему это происходит?

Один очевидный ответ — дело в старом добром лицемерии. Мы рукоплещем философии бережливости, игнорируя в своей жизни ее предписания изо дня в день. Мы славим простой образ жизни, скажем, Франциска, воспринимая его как знак его моральной целостности, в то время как надеемся на экономический рост и восхваляем его, требуя больших домов, причудливых автомобилей и необычных предметов роскоши.

Но проблема заключается не только в том, что наша практика вступает в противоречие с исповедуемыми нами ценностями. Наше мышление о простоте и роскоши, бережливости и расточительности в корне несовместимы. Мы осуждаем роскошь, которая расточительна или безвкусна, и все же мы рекламируем памятники прошлых излишеств, такие как Запретный город в Пекине или дворцы в Версале как достойные восхищения. Правда состоит в том, что большая часть того, что мы называем «культурой», подпитывается разными формами расточительности и несдержанности.

Несколько иронично, но случай простой жизни был наиболее убедителен, когда у большинства людей и не было особо выбора, кроме как жить таким образом. Традиционные аргументы в пользу простой жизни — это эффект рационализации необходимости. Но те же самые аргументы имеют меньшую стоимость, когда жизнь в умеренной простоте является выбором, одним из способов жизни среди многих. Тогда философию бережливости становится трудно продать.

Это может быть связано с изменениями, которые происходят под влиянием двух факторов: экономики и энвайроментализмаⓘЭнвайронментализм — социальное экологическое движение, направленное на усиление мер по защите окружающей среды. Когда ударяет рецессия, как это происходило в последнее время (выявление внутренней нестабильности в экономической системе ведет к нескончаемому росту), миллионы людей внезапно оказываются в ситуации, когда бережливость вновь становится необходимостью, а ценность связанных с ней достоинств заново открывается.

В развитых обществах, таких как Соединенные Штаты, в настоящее время мы наблюдаем, как капитализм стремится растянуть расстояние между «иметь много» и «ничего не иметь». Эти растущие неравенства становятся благодатной почвой для свежей критики излишеств и трат. Когда так много людей живут за чертой бедности, есть что-то неприличное в том, как кто-то демонстрирует богатство и роскошь. Кроме того, однобокое распределение материальных ценностей также представляет собой упущенные возможности. По мнению Эпикура и других апологетов простоты, можно жить хорошо лишь при условии, что некоторые основные потребности будут удовлетворены. Ту же мысль мы можем найти в «иерархии потребностей» психолога Абрахама Маслоу. Немного подкорректированный, этот аргумент может предлагать использовать излишки богатств для обеспечения каждого базовыми вещами, такими как продукты питания, жилье, здравоохранение, образование, коммунальные услуги и общественный транспорт — по низкой цене, а не позволять ему (богатству) распределяться между несколькими частными карманами.

Несмотря на благоразумность и мудрость, Сократу или Эпикуру просто не пришло бы в голову отстаивать постулаты простой жизни с точки зрения энвайронментализма. Два века индустриализации, роста населения и бешеной экономической активности завещали нам смог, загрязнение озер, рек и океанов, токсичные отходы, эрозию почвы, вырубленные леса, исчезновение видов растений и животных и глобальное потепление. Философия бережливой простоты выражает ценности и пропагандирует образ жизни, который мог бы быть нашей лучшей надеждой для обращения вспять этих тенденций и сохранения хрупких экосистем нашей планеты.

Многих людей это до сих пор не убеждает. Но если наши современные методы изготовления, получения, расходов и обработки окажутся не в силах сделать это, то может наступить момент — и он может прийти совсем скоро — когда мы просто вынуждены будем повернуть в сторону простоты. В этом случае почтенная традиция обернется философией будущего.