0000000

они говорят:

мы против абортов,

живите, размножайтесь и здравствуйте!

нежеланные дети, как вещи второго сорта,

ломаются и выбрасываются.

пока у родителей каждый день

бесконечная пьяная пятница.

они говорят:

наша полиция нас бережет,

живи и дай жить другому, брат.

сын прокурора не тормозит на красный -

погибший, конечно же, виноват.

они говорят:

мужчина должен построить дом,

посадить дерево,

воспитать сына.

дома строятся приезжими из Азии,

алименты платятся через силу.

возможно, они с сыном увидятся.

когда-нибудь. не сейчас. позже.

мужчина должен дать свои гены

и больше никому ничего не должен.

они говорят:

нужно создать больше оружия,

дать больше агрессии!

и тогда весь мир вздрогнет под нашими ногами!

солдаты по кровавому месиву

на убой

шагают стоптанными сапогами.

слова погибших откроют любой засов,

выломают любые двери.

Боже,

если мы подобие тебя,

то как же страшно в тебя поверить.

Дайте мне точку опоры, кисло-сладкий соус, маленькую колу и пирожок.

отписалась от 17 людей. рада.

бай

У нее были такие зеленые глаза, что когда она умывалась, я думал, что вода окрасится в зеленый цвет.

Возможно, чувства обманывали меня, но я помню, как пришла на маковое поле и встала среди маков. Сборщики уже ушли, завершив дневные труды. Ноги у меня были ватными, руки обмякли, и, оказавшись в поле, я сразу села на красную землю и уставилась на надрезанные головки. Меня поразило число плачущих маковых головок. Опиум не просто капал, он проливался благодарными слезами.
Теперь я поняла, любое горе оставляет на нас надрез. Холодными лунными ночами мы истекаем слезами как кровью, сочимся невнятным составом души, и он, застывая, густеет. Не знаю, кому это надо, да и о качестве можно поспорить, но кто то зачем то выходит наутро в поля и собирает вытекший за ночь
сок

Кто-то спивался, другие - отъезжали на койках.Сжигали иглами руки, совали в ноздри трубки