шёпотом

Цепями-кольцами. Под настроение сейчас на повторе одна песня отчего-то. Одна, на бесконечном. Не люблю когда так. Потом она точно надоест, и останется от нее неприятная быстрая перемотка. Или не останется. Или не надоест.

Вот уже второй год подряд я плюю на людей, с которыми когда-то держалась. В определенную дату, в определенном месте, с определенным настроением, не гласно, и слишком очевидно- мы встречались. А второй год подряд я забываю про эту дату, и в общем, по-честному, даже если бы помнила, не пошла бы.
Но в 21-52, когда так пусто, так грустно внутри, так беспокойно, и так хочется виски- я бы очень хотела погулять с вами по нашему мосту, и может даже встретить рассвет там же. Гулять и смеяться, и не думать о завтра, и вдыхать геливые шарики, и снимать видео, и пить с горла. Видели ночь, гуляли всю ночь до утра.
Я никогда уже не осмелюсь предложить это, я никогда уже не осмелюсь написать первой, я никогда уже не смогу все это сделать. Это печально.Очень.

Какой бы я не была подлой, и как бы плохо не поступала, я точно знаю, что никогда не вступлю в немые игры, в дурацкую месть и нелепые склоки. Все же, где-то внутри меня живет поразительно другой человек. Я рада этому человеку, и его проявлениям в повседневности.
Мелкие неприятные вещи порой хуже измен и хуже предательств. Они скрытые, тихие, но такие, сука, гадкие. Мне хочется закрывать глаза, трясти головой как шейкером, не верить. Всю свою жизнь я с завидным упорством оправдываю дорогих и любимых мне людей. По-настоящему дорогих. Я не позволяю другим говорить о них плохо, и думать о них плохо. Я говорю хреново про себя, только чтобы они были хорошими. В глазах других, чтобы они были лучшими. Эта дурацкая привычка порой очень выводит меня из себя.Эта дурацкая привычка порой просто не опрадывает себя в этом потоке мелких неприятных вещей, которые на меня падают. Я точно знаю что никогда не позволяла себе, и я точно знаю имя человека, которого я точно никогда не позволю оскорбить при мне.Просто потому что этот человек слишком любим. Мерзко и неприятно, когда ты слышишь что-то подобное от вполне не самого дальнего тебе человека.
Я никого не хочу обвинять и разбираться ни с кем не хочу. Я не хочу мыльных опер, и быть сильной тоже не хочу, да впрочем я и не сильная. Не хочу.

Я, когда тебя увидела, у меня сердце остановилось…
Я тогда поняла, что у меня жизнь изменится.
Я тогда видела глаза твои наглые и понимала, что покоя с тобой не будет.
Но мне это было неважно. И я поняла, что я тебя ждала… всегда. (с)

Почему-то всегда есть вещи, которые тебе нравятся, или не нравятся. Вещи, которые тебя сильно задевают. Всегда есть вещи от которых ты плачешь.Вне контекста, вне времени и вне своих сил и возможностей. Почему-то всегда есть такие вещи. Всегда.

Трудно найти слова, когда действительно есть, что сказать.

Когда вижу в ящике письменного стола открытку, которую хотела подарить тебе- тут же хочу жестоко расправиться с ней. Выкинуть, разорвать. Хорошо, что это лишь сиюмитное. Как бы там ни было, она мне нравится. Она честная. Каждый раз, я очень далеко пихаю ее под слой каких-то бумаг и журналов, но она как свидетельства того, о чем в ней говорится- всплывает и всплывает.

Когда сегодня мы сидели с Н. в кафе, я поджимала ноги под себя, и только по этим ощущения переносилась в 2011 год, в лето, в холодный Питер, в макдональдс, когда точно так же мы сидели и ждали свой поезд. Я ненавижу, когда мне нужно смеяться, и по-дурацки шутить, и напрягать скулы, которые болят от постоянной улыбки. Я ненавижу не соответствие своего настроения и при этом своих действий. Когда Н. спросила про нас с тобой- я сказала, что мы расстались. Я сказала, что дело во мне, что это я виновата, что я не я, и играю в другую жизнь. Я ожидала, что Н. выдохнет и скажет, что-то типа "ну..ничего, пройдет", ведь она всегда была не сторонницей этого дела. Но она взяла и заплакала. Безэмоциальная Н. взяла и заплакала. Я тут же начала шутить, что мол, я не плачу, а ты тут расклеилась, и в тот же момент заплакала сама. Это такое дерьмо. Когда ты не можешь взять и расклеиться окончательно, чтобы не было стыдно за хлюпанье, за черные подтеки туши, за свидетельство твоих слабостей. Я отворачивалась к окну и не убирала салфетки с глаз. Мне хотелось тотально и просто сорваться в рыдания. Мне хотелось задыхаться и потом долго ловить губами воздух.
Я ненавижу "недослезы".

Больше всего на свете.
Больше всего на свете мне хотелось стать невидимой. Сегодня.Как прозрачный целлофановый пакет. Как чистое-чистое окно. Как будто меня нет. Тотально и просто. Меня нет, но я все вижу. Меня никто не видит, и я проххожу сквозь стены, и сквозь время, пожалуй тоже.
Больше всего на свете я хотела сейчас упасть. Чтобы было больно. Так, по-настоящему. Очень по-физически больно. Чтобы я даже может заплакала. Я не помнила, когда последний раз плакала от самой обычной невыносимой боли на физическом уровне. Я терпела стиснув зубы вывернутые ноги, порезы и сильные ушибы. А в итоге все это мелочь оказывается, в сравнении с другими видами боли, от которой плачешь, как неврастиничка, упиваясь кофе.
Больше всего на свете я хотела сейчас тебя рядом. Рядом надолго, рядом.
Эти девять слов были по-настоящему цельными, и по-настоящему были. Во мне.Они бы чудно уместились в смс, они бы чудно звучали, если бы не были такими затертыми и приторными, до неверия в их правдивость.
А я верила. Потому что знала, что это действительно так.
И иногда любить, и вправду, просто недостаточно.
Больше всего.

В последнее время я читаю такие книги, после которых хочется убиться.

Когда за один вечер я прочитала книжку про депрессивно настроенную девушку, которая потерялась в жизне- я, конечно, не выспалась, и на утро была очень "благодарна" этой книге. В тот вечер я не могла уснуть в чужой квартире, да еще и с перспективой жуткого завтрашнего дня с суетой и прочими прелестями праздника. Мы долго разговарили с Н. по поводу отношений, а потом она ушла в свою комнату, а я в свою, но ворочаясь среди колючего одеяла, я не могла выбросить из головы некоторые ее слова. Мне так нужно было продолжить этот разговор, мы так редко говорили так искренне, так честно, что мне хотелось чтобы она продолжила рассказывать, а я продолжила задавать вопросы. В итоге я сидела на совсем чужой кухне, с пушистой кошкой, подпирая рукой голову и читая книгу, которая была моим заданием по предмету, и от которой я, не знаю по каким причинам, не могла оторваться. Я узнавала в героине себя, и это было ужасно. Я ни разу не заплакала, наверное, когда в ком-то видишь себя- плакать нет сил.

Мне так многое хотелось сказать тебе тогда. Я не знаю, как так бывает, когда кто-то будто перехватывает твое горло, перекрывает в нем любые слова. Сюжет изрядно избит и жалок, а я так боялась в тот момент показаться жалкой. Мне так хотелось многое тебе сказать. И срывающиеся слова, скорее странные междометия, и дурацкие слезы, и никчемность всего, что не имеет отношения к главному.
Во мне вся любовь. Во мне все, что есть.(с)
Это странно. Мне бы научиться отпускать дорого человека, отпускать. А я не умею. А я не могу.

подбери меня на своем самолете,
я расскажу тебе о своей тете,
о любви поле минном.

полетим в сторону юга,
там живет моя подруга.
однажды в минус 27
я провожал ее домой
и даже мадам вьюга
пахла ее духами с жасмином
и вторила мне ее "мальчик мой "

это было так "совсем "

все страхи выбросим в топку
будет тепло. нам будут сниться такие сны,
что не будет хотеться проснуться
будем курить ментоловый кент
и нажимать на кнопку,
когда останется пару раз затянуться.

забери меня с собой,
забери,

антуан де сент
экзюпери.

Уметь переживать бури, когда так сильно хочется блевануть и скинуться за борт, -не мое умение.Я старательно ликвидирую в себе попытки истерии, и простых слез. Таких беспомощных и правдивых. Матрац, бокалы вина, ночные посиделки с телефоном в руках.
Когда в те выходные мне написал человек, переписку с которым я добросовестно удалила когда-то, -я заплакала. Я плакала всю переписку с ним, плакала после, плакала, выпивая третий стакан воды. Я плакала, потому что это было слишком символично. Слишком.
Я вспомнила, тот май, того самого года, когда у нас все только начиналось, и наша нестабильность, и смс-ки с двойными смыслами, и я, в балетках, шла встречать тебя. Тогда мне казалось таким нормальным, появиться перед тобой с розой, подаренной другим человеком. Я смущалась, и не знала, что вызывала твою ревность. Или знала. Или лукавила.

Лето сплошного и окончательного забывания всех людей "до" тебя.
Когда он написал мне- я заплакала. Я так не хотела, вместо твоих сообщений-получать его. Я так не хотела. Я так не хочу.
Уметь переживать бури нужно учиться хотя бы ради себя. Чтобы не задыхаться от перехватывающего дыхания и поступающих слез, там, у стенки в туалете.
не отдавай меня, пожалуйста, в чужие руки, не отдавай.
возращайся, пожалуйста. слышишь ты меня, возращайся.

Мне хочется молчать. С тобой, или одной- неважно. Скорее, мне хочется укрыться где-то, и одной смотреть фильмы, листать книжки и понимать, что же мне нужно на самом деле. И так ли все просто, и так ли все правда, то, о чем я так упорно твержу: про твои смс, про твое другое отношение ко мне, про твое…Я снова не знаю, и снова не знаю слишком много. Я уже не плачу по ночам, или в ванной, ограничивая себя, чтобы не задавать тебе вопросы, которые могут вызвать все это по-новой. Я научилась играть с собой в защитный механизм. Это уже прогресс. Я научилась. А ты молчишь, на какие-то мои неважные, но такие нужные сообщения, молчишь, и видимо, не понимаешь, насколько они нужны мне. Не понимаешь и молчишь. А я уже и злиться перестала.
Хорошо ли это, когда так?
Хорошо ли это?
Не писать сюда что-то обстоятельное, для того, чтобы снова переживать и маяться.

Oh, na, na, na, na, na, na…
Петь целую одну строчку из песни целое утро -это, кажется, признак однозначной весны у меня внутри.

Мне никак. Никак- это особое состояние, когда ты обнаруживаешь свое тело в разных позициях, а потом и вовсе замечаешь, что переключаешь его как коробку автомат. Тебе никак. Ты сдавленно улыбаешься, глотаешь только что подсупившие слезы, ставишь бессмысленные вопросительные знаки. Я ненавижу "никак".
Я сегодня никак. Мне сегодня тошно. На сегодня этого вполне довольно.