suck it!

І тоді бачиш, як те, що ти змивав з себе вчора і позавчора і позапозавчора, повертається; воно нікуди не ділося, не зникло, не розчинилося в землі. Все, про що б ти з радістю хотів забути, про що вже майже забув, все воно з тобою (с) Іздрик

Мне стыдно перед этим мальчиком,
Который держит автомат…
И то не солнечные зайчики,
А пули с Градами летят…

Мне страшно видеть слёзы мамины,
Когда ей в трубку: «… как герой».
Пожалуйста, соврите, дяденька,
Что сын в больнице, что живой…

Мне жутко, когда плачет дедушка,
Ведь внук погиб, как патриот…
В кармане на кусочек хлебушка,
А он на армию несет…

Мне больно улыбаться Галочке,
Она отца с Донецка ждет…
«Мне папа обещал подарочки!»
А папа больше не придет…

… Хочу стихи, да, о победе,
Живых салютами встречать.
И не землёй укрыть, а пледом,
И поклониться, и обнять…

Моя страна не станет прежней,
Ее свободу не убить.
А кровь ребят была безгрешной, -
До смерти нам не искупить…

ты - чистейшая нота,
услышанная мной, в детстве,
в церковном хоре.

ты- суббота,
когда просыпаешься
и у тебя только одно дело - море.

я не буду что-то доказывать,
я же не пастор, чтобы кричать "поверьте, поверьте",
но встретив тебя,
я начал бояться смерти

Ес Соя*

До речі, сьогодні теж 16-те число. Нічого не нагадує?

просто сердце хочется выжать, как старую половую тряпку, чтобы не сожаления, не теплоты и уж точно не люблю.

А я помню, как ты улыбалась,
Как смеялась среди толпы
И так скромно к груди прижималась,
Умоляя не уходить.

А я помню своё волненье
В день нашей первой встречи,
Это было, кажись, воскресенье,
Удивить тебя было нечем.

Помню: ко мне привыкала,
Не легко тебе было принять,
Знаю плакала, много писала
И просила себя обнять.

Помню сложности были с тобой,
Ты ранима, а я словно кнут,
Беззащитной казалось такой,
И не знала, что многие врут.

А я помню лежал на коленях
Мы болтали о стольких вещах,
Я кропал стишки о пельменях,
А ты смысл искала в словах.

Я помню, как мне не хотелось,
Отпускать тебя ехать домой,
Закружилось у нас, завертелось,
Ты как будто мне стала родной.

А я помню, как ты сердилась,
Ревновала к лицам чужим,
Ты в меня случайно влюбилась,
Мы об этом с тобой помолчим.

Я помню все наши придирки,
Как эмоций лился поток,
Мы не вешали надписей, бирок,
Я нашёл тебя. Всё-таки смог.

И я знаю, что снова живой,
Когда рядом ты дни коротаешь.
Буду честен: не надо другой.
Ну всё, стоп. И так много знаешь.

Ксения Мамонова

Прости меня за вчерашнее.
Я писал его, глядя в твое письмо,
в слова: в оргию их — беспощадную —
меж двумя.
Родная,
мой дикий цветок,
вьющийся по ограде.
Да, мой небесный, пьющий дожди, цветок!
Но ладони вослед, свету ее — к тебе
поднимается зверь вожделенья
к каждой пяди твоей, страждет
всех укромных твоих уголков, рыщет,
принюхиваясь к стыду и тайне.
Да, любовь моя молится
на этот призрак нетленной красы
в кротких глазах твоих и, молясь,
валит тебя на живот
и покрывает, как хряк, упиваясь
этой сладостно едкой волной
аромата, из недр твоих исходящей,
наслаждается срамом твоим
между задранных наспех одежд
и каких-то едва ли не детских рейтуз,
и съезжает с колес
в твоих спутанных прядях волос
на горящей щеке,
и вбирает твой лепет, всем телом
его повторяя.
Или, лежа валетом, один на другом,
пить друг друга в защеме меж ног,
и высасывать красно пахучее лоно твое,
и давать себя в губы и пальцы твои —
там и там, отнимая, даря, проникая…
Я на голос тебя научил обмирать,
на мой голос, поющий душе твоей пыл,
только пыл и печаль, это таинство жизни,
для которой не стыд и не грязь даже то,
чему губы учил твои, руки, язык, даже то,
что — ты помнишь, как лег под тобой
и смотрел, а ты делала это, а после
даже взглядом со мной не решалась… Моя!
Ты — моя, ты — любовь, эти строки мои —
лишь затменье, горячая сперма. И тишь,
и светает в глазах и в округе, в себя приходящей,
светает в словах и в любви — настоящей и пряной,
к тебе. Моя плоть ненасытна еще и, ослепши
от последнего резкого «да!», еще вздрогнет,
качнувшись, уже на свету, в пустоте. В пустоте?
Это в сердце открытая течь затопляет уже
тихой нежностью все, что есть ты, что есть я,
моя Нора, моя ясноглазая школьница,
шкодница, шлюшка, дичок мой, любимая, будь же
моей — навсегда, сколько хочешь, моей
дождевой, голубой, по небесной ограде
бегущей, цветущей моей повиликой!

чем занимаюсь? работаю на вещи и на бензин,
коплю на квартиру,
куплю, когда стукнет триста,
гуляю по паркам,
не вылажу из розовых мокасин,
ищу себе спортсмена -
авантюриста.
чем занимаюсь?
пытаюсь бороться с ленью -
деремся подушками,
смотрим вдвоем кино,
согласились потихой двигаться к просветленью -
пора б давно.

чем занимаюсь?
пью воду, мешаю с соком.
выжимаю апельсины, читаю спам,
иногда болтаю с кем-то о сверхвысоком,
иногда читаю запросто по губам.
иногда болею тяжко,
под сердцем ранки.
часто стираю вещи, хожу в одном.
мечтаю о скатерти-самобранке,
сапогах-скороходах,
сплошной дурдом.

иногда встречаюсь с мальчишками,
и мужчинками.
ходим по театрам,
сбегаем от суеты,
они берут пирожные с начинками,
я с ними болтаю о радостях
пустоты.

чем занимаюсь?
живу себе, значит, просто.
слушаю, как спорит сердце и голова.
живу бессмысленно,
замолкаю в начале тоста.
едва нахожу в оправданье себе слова.
занимаюсь всем от
" спорим, я угадала",
до "люблю проводить так время,
чем ни о чем",
добавляю в запах кедра чуть-чуть сандала,
внутренний стержень
заменяю сквозным лучом.

а когда никто не видит, сижу, как в коме,
молчу, и стисну зубы
рукой у рта.

я хочу полюбить кого-нибудь, так, чтоб кроме
этих чувств
не чувствовать
ни черта.

(с) Екатерина Заварыгина

нНу что же, на данный момент в моей стране, вольной и независимой 5 убитых людей. Соболезную все родственикам и друзьям. Руки власти в крови, которую уже не возможно смыть!

Мало ли кто

мало ли кто приезжает к тебе в ночи, стаскивает через голову кожуру,
доверяет тебе костяные зёрнышки, сок и мякоть
мало ли кто прогрызает камни и кирпичи, ходит под броней сквозь стужу или жару,
чтоб с тобой подыхать от неловкости, выть и плакать
мало ли кто лежит у тебя на локте, у подлеца,
и не может вымолвить ничего, и разводит слякоть
посреди постели, по обе стороны от лица

мало ли кто глядит на тебя, как будто кругом стрельба,
и считает секунды, и запоминает в оба:
ямку в углу улыбки, морщинку в начале лба,
татуировку, неброскую, словно проба
мало ли кто прошит тобою насквозь,
в ком ты ось,
холодное острие
мало ли кто пропорот любовью весь,
чтобы не жилось, -
через лёгкое, горло, нёбо,
и два года не знает, как сняться теперь с неё

мало ли кто умеет метать и рвать, складывать в обоймы слова,
да играть какие-то там спектакли
но когда приходит, ложится в твою кровать, то становится жив едва,
и тебя подмывает сбежать, не так ли
дождь шумит, словно закипающий чайник, поднимаясь с пятого этажа на шестой этаж
посиди с бессонным мало ли кем, когда силы его иссякли
ему будет что вспомнить, когда ты его предашь

В. Полозкова

Ніби час підводити підсумки, говорити про виконані пункти плану і складати новий список «важливих» справ.

Незважаючи ні на що, цей рік став роком відкриттів, чесних зізнань, прощання з найближчими і знаходження нових. Щоб не казали мої викладачі, я не шкодуватиму, що поїхала до Артеку, не шкодуватиму літа і не вважатиму його «втраченим». Я знайшла нових хороших друзів, закріпила вже існуючу дружбу і ще раз впевнилась у хтивій натурі чоловіків.) Я жила три місяці біля моря і гір, що може бути кращим?!

Я зблизилась в стосунках з мамою, уникнула того колапсу, який так очікувала по поверненню після Артеку. Я усвідомила, що мені неймовірно легшає, коли я кажу їй правду, навіть про речі, які були давним-давно.

Я розібралась з чоловіками у своєму житті. Я зрозуміла все, що мала б знати стосовно Тебе. Я кохаю, я була любима і потрібна. Я любима і потрібна зараз. Я кохаю, але і це колись перестане боліти.

Я попрощалась з Рибою своєю, але, чорт забирай, ти щаслива, а отже і мені добре. Я не втратила Ман свою, і це надзвичайно тішить. У мене є Оля і Ілона, обидві пиздануті і обидві мої). Фея і Наталка знайшли своє щастч і зберегли його, і це дає і мені надію!

Я неймовірно приємним є знайомство під кінець року, випадкове знайомство, що приносить тепер стільки щастя. Мілаха, я люблю тебе!

Я вдячна 2013 – року змін (як сказала рік назад М) – за нових людей, за збереження старих, за витримку, за віру, за любов і кохання, за силу і наполегливість.

P.S. Viewy подарував мені неймовірну soulmate - V22berega, за це я також безмежно вдячна!

Похудеть килограммов на семь-десять, чтобы острые, болезненно выступающие бедерные косточки, резко очерченные скулы и попа меньше раза в полтора; побриться наголо, оставив три-четыре миллиметра волос; забить крупный, черный, стилизованный иероглиф "дао" на левое плечо; пробить одно ухо, но сразу двумя или тремя дырками; загореть до оттенка трюфельного масла примерно; спилить ногти, красить черным или бесцветным; говорить мало, слать далеко, заламывать баснословно.
Щуриться по-солдатски, курить, хохотать раскатисто, с хрипотцой, как Йовович; носить майки-борцовки, сумки-планшеты, толстовки с капюшонами, короткие клепаные байкерские куртки, узкие дизелевские джинсы, дорогие расшнурованные сапоги, крупное серебро; держать спину; красить только ресницы; уметь драться; уметь смотреть так, чтобы у собеседника мгновенно леденели ладони; отвечать за то, что обещаешь, тех, кого приручила, то, где налажала.
Не знать компромиссов.
Быть суверенной; автономной; только своей.
Не вестись; но уметь разводить щелчком пальцев.
Не выглядеть злой - но способной дать отпор; прощать, но не забывать; никогда никого не ждать, не увещевать, не тщиться исправить; блюсти границы; делать так, чтобы, когда входишь в комнату, все машинально сводили лопатки.
Никому ничего не доказывать, только себе.
Научиться достойно проигрывать.
Научиться не бросать на полдороге, загоревшись, побаловавшись и почти мгновенно потеряв интерес, а методично доводить все до конца.
Не врать.
Называть реальные сроки.
Отучиться легко краснеть; вообще не уметь смущаться.
Стать строго обязательной к прочтению и просмотру.
Никогда не повышать голоса.
Уметь вскидывать одну бровь так, чтобы в секунду снимать все вопросы и претензии.
Не иметь равных.
Стоять за своих горой; быть человеком, которому звонят, когда больше некому.
Но стыдятся дергать по мелочам.
Иметь достаточно денег, чтобы ни от кого не зависеть; никогда не просить. Давать в долг ровно столько, сколько находишь возможным подарить.
Спать с теми, кто не предаст.
Осаживать наглецов; стыдить пустых пиздоболов; трусов просто собой не удостаивать. Строго дозировать людей во избежание острых интоксикаций.
Помириться с Богом; найти с ним наиболее простой и прямой способ взаимодействия.
Маме сделаться надеждой и опорой; по причине гулкого отсутствия альтернатив.
Быть герметичнее.
Излучать свободолюбие; но не отшельничество.
не таить зла; не растить в себе обид; брать одной рукой за воротник и в лицо говорить все, что накипело.
Не унижаться до мстительности; вообще не снисходить до обидчиков.
Но уметь пожалеть, утешить и приласкать.
Реветь строго без свидетелей.
Быть сильной.
Учиться преодолевать все, что бы ни случилось, самой.
Запомнить и лелеять в себе это хрупкое, безмятежное равновесие; состояние покоя.
Вообще иметь три агрегатных состояния, как вода: счастливого покоя, острой радости бытия - и сна.
А сейчас прекратить швыряться инфинитивами, сесть и закончить работу. Прямо сейчас.
Вот так.

Вера Полозкова

Бувають люди — пухлини. Як тільки ти розумієш і усвідомлюєш весь їхній згубний вплив на себе, тобі варто позбутися їх. Але це мазахізм пригрівати їх, любити і берегти. Це маразм, але по факту — це викопування ями сам собі. Надія на краще майбутнє, на те, що злоякісне роз’їдаюче зсередини тіло почне любити тебе, такі ж безглузді як ростити кактус і сподіватись, що колись він виросте без голок тільки заради тебе.
Прояснення у вашій свідомості, що приносить розуміння того, що пора вирізати пухлину – найцінніше. Запам’ятайте цей момент. Проживіть його. І зробіть це. Почніть з невеличкої дози реальності, вона як і хіміотерапія, почне добивати вас, ви відчуватимете як втрачаєте себе, але коли доторкнетесь до дна болю (біль не безмежний), то відштовхнетесь так сильно, що й самі здивуєтесь. Якщо не допоможе, то вже немає іншого шляху як просто обережно відділити паренхіму і відрізати строму.
Будь-яка пухлина залишає слід. Будь-який біль залишає шрам. Будь-яке розчарування залишає досвід. Любіть себе більше ніж свою пухлину!

Ну вот так и сиди, из пальца тоску высасывая, чтоб оправдывать лень, апатией зарастать. И такая клокочет непримиримость классовая между тем, кто ты есть и тем, кем могла бы стать. Ну сиди так, сквозь зубы зло матерясь да всхлипывая, словно глина, что не нашла себе гончара, чтоб крутилась в башке цветная нарезка клиповая, как чудесно все было в жизни еще вчера. Приключилась опять подстава, любовь внеплановая, тектонический сдвиг по фазе – ну глупо ведь: эта жизнь по тебе катается, переламывая, а ты только и можешь дергаться и реветь.

Вера-Вера, ты не такая уж и особенная, это тоже отмазка, чтоб не пахать как все; а война внутри происходит междоусобная, потому что висишь на чертовом колесе, и повсюду такое поле лежит оранжевое, и дорог сотня тысяч, и золотая рожь, и зрелище это так тебя завораживает, что не слезешь никак, не выберешь, не допрёшь; тот кусок тебе мал и этот вот не хорош.

Да, ты девочка с интеллектом да с горизонтом, с атласной лентой, с косой резьбой; и такой у тебя под сердцем любовный склеп там, весь гарнизон там, и все так счастливы не с тобой; потому что ты, Вера, жерло, ты, Вера, пекло, и все бегут от тебя с ожогами в пол-лица; ты читаешь по пальцам смугло, ресницам бегло, но не видишь, где в этот раз подложить сенца.

Выдыхай, Вера, хватит плакать, кося на зрителя, это дешево; встань, умойся, заправь кровать. Все ответы на все вопросы лежат внутри тебя, наберись же отваги взять и пооткрывать. Бог не требует от тебя становленья быстрого, но пугается, когда видит через стекло – что ты навзничь лежишь полгода и, как от выстрела, под затылком пятно волос с тебя натекло.

Ты же славно соображаешь, ты вихрь, ты гонщица, только нужен внутри контакт проводков нехитрых.

Просто помни, что вот когда этот мир закончится – твое имя смешное тоже должно быть в титрах.