мой rock'n'roll

ты можешь ждать, ты можешь врать себе и ей,

сходить с ума и делать вид, что все окей.

но вновь дышать начнешь, лишь только с губ слетят

всего 5 слов: "Я больше не люблю тебя".

от происходщего спасают только шутеры. пойду мочить вражеских захватчиков, что ли. хоть там пострелять спокойно можно

Мені казали, що в мене немає голосу,
Темне минуле і труднощі з алкоголем,
і, як інколи пишуть газетні полоси,
змішую пиво з горілкою, риму — з болем.

Мені казали, що в моїх віршах брудно і холодно,
Біблійний туман і печаль вокзальна.
На це кажу: у моїх віршах вітри, як жіночі стогони:
Помірно-континентальні.

Мені все частіше плескали і подавали келихи,
Казали: вірш — це ріка, яка тече до небесної брами.
Але ж у цієї річки є всього два береги:
Один у пеклі, а інший — під моїми ногами.

Бо слава приходить, лягає під тебе і промина,
І книги твої на самокрутки колись порве.
А вірш — це вміння сказати оці найпростіші слова:
Я кохаю тебе, я кохаю тебе, я кохаю тебе.

Я думаю, що поезія — це коли ти програвся в карти,
Коли туз накриває даму, і ти виходиш курити.
Коли ніч огортає місто і вже не смішать жарти,
Бо в повії, яку ти зняв, на горлі сліди від бритви.

(с) Любка А.

снова то состояние, когда хочется с кем-нибудь поговорить о своем состоянии, но нечего сказать.

пойду, с анонимом пообщаюсь, что ли

это вообще нормально, что мне хочется строить с людьми товаро-денежные отношения без каких-либо там дружб?

А факт безжалостен и жуток, как наведенный арбалет:

приплыли, через трое суток мне стукнет ровно двадцать лет.

И это нехреновый возраст - такой, что Господи прости.

Вы извините за нервозность - но я в истерике почти.

Сейчас пойду плясать вприсядку и петь, бокалами звеня:

но жизнь у третьего десятка отнюдь не радует меня.

Не торкает. Как вот с любовью: в секунду - он, никто другой.

Так чтоб нутро, синхронно с бровью, вскипало вольтовой дугой,

чтоб сразу все острее, резче под взглядом его горьких глаз,

ведь не учили же беречься, и никогда не береглась;

все только медленно вникают - стой, девочка, а ты о ком?

А ты отправлена в нокаут и на полу лежишь ничком;

чтобы в мозгу, когда знакомят, сирены поднимали вой;

что толку трогать ножкой омут, когда ныряешь с головой?

Нет той изюминки, интриги, что тянет за собой вперед;

читаешь две страницы книги - и сразу видишь: не попрет;

сигналит чуткий, свой, сугубый детектор внутренних пустот;

берешь ладонь, целуешь в губы и тут же знаешь: нет, не тот.

В пределах моего квартала нет ни одной дороги в рай;

и я устала. Так устала, что хоть ложись да помирай.

Не прет от самого процесса, все тычут пальцами и ржут:

была вполне себе принцесса, а стала королевский шут.

Все будто обделили смыслом, размыли, развели водой.

Глаз тускл, ухмылка коромыслом, и волос на башке седой.

А надо бы рубиться в гуще, быть пионерам всем пример -

такой стремительной, бегущей, не признающей полумер.

Пока меня не раззвездело, не выбило, не занесло -

найти себе родное дело, какое-нибудь ремесло,

ему всецело отдаваться - авось бабла поднимешь, но -

навряд ли много. Черт, мне двадцать. И это больше не смешно.

Не ждать, чтобы соперник выпер, а мчать вперед на всех парах;

но мне так трудно делать выбор: в загривке угнездился страх

и свесил ножки лилипутьи. Дурное, злое дежавю:

я задержалась на распутье настолько, что на нем живу.

Живу и строю укрепленья, врастая в грунт, как лебеда;

тяжелым боком, по-тюленьи ворочаю туда-сюда

и мню, что обернусь легендой из пепла, сора, барахла,

как Фенкис; благо юность, гендер, амбиции и бла-бла-бла.

Прорвусь, возможно, как-нибудь я, не будем думать о плохом;

а может, на своем распутье залягу и покроюсь мхом

и стану камнем (не громадой, как часто любим думать мы) -

простым примером, как не надо, которых тьмы и тьмы и тьмы.

Прогнозы, как всегда, туманны, а норов времени строптив -

я не умею строить планы с учетом дальних перспектив

и думать, сколько Бог отмерил до чартера в свой пэрадайз.

Я слушаю старушку Шерил - ее Tomorrow Never Dies.

Жизнь - это творческий задачник: условья пишутся тобой.

Подумаешь, что неудачник - и тут же проиграешь бой,

сам вечно будешь выноватым в бревне, что на пути твоем;

я в общем-то не верю в фатум - его мы сами создаем;

как мыслишь - помните Декарта? - так и живешь; твой атлас - чист;

судьба есть контурная карта - ты сам себе геодезист.

Все, что мы делаем - попытка хоть как-нибудь не умереть;

так кто-то от переизбытка ресурсов покупает треть

каких-нибудь республик нищих, а кто-то - бесится и пьет,

а кто-то в склепах клады ищет, а кто-то руку в печь сует;

а кто-то в бегстве от рутины от зуда слева под ребром

рисует вечные картины, что дышат изнутри добром;

а кто-то счастлив как ребенок, когда увидит, просушив,

тот самый кадр из кипы пленок - как доказательство, что жив;

а кто-нибудь в прямом эфире свой круглый оголяет зад,

а многие твердят о мире, когда им нечего сказать;

так кто-то высекает риффы, поет, чтоб смерть переорать;

так я нагромождаю рифмы в свою измятую тетрадь,

кладу их с нежностью Прокруста в свою строку, как кирпичи,

как будто это будет бруствер, когда за мной придут в ночи;

как будто я их пришарашу, когда начнется Страшный суд;

как будто они лягут в Чашу, и перетянут, и спасут.

От жути перед это бездной, от этой истовой любви,

от этой боли - пой, любезный, беспомощные связки рви;

тяни, как шерсть, в чернильном мраке из сердца строки - ох длинны!;

стихом отплевывайся в драке как смесью крови и слюны;

ошпаренный небытием ли, больной абсурдом ли всего -

восстань, пророк, и виждь, и внемли, исполнись волею Его

и, обходя моря и земли, сей всюду свет и торжество.

Ты не умрешь - в заветной лире душа от тленья убежит.

Черкнет статейку в "Новом мире" какой-нибудь седой мужик,

переиздастся старый сборник, усторят чтенья в ЦДЛ -

и, стоя где-то в кущах горних, ты будешь думать, что - задел;

что достучался, разглядели, прочувствовали волшебство;

и, может быть, на самом деле все это стоило того.

Дай Бог труду, что нами начат, когда нибуь найти своих,

пусть все стихи хоть что-то значат лишь для того, кто создал их.

Пусть это мы невроз лелеем, невроз всех тех, кто одинок;

пусть пахнет супом, пылью, клеем наш гордый лавровый венок.

Пусть да, мы дураки и дуры, и поделом нам, дуракам.

Но просто без клавиатуры безумно холодно рукам.

(с) Вера Полозкова

не зажигай и не гаси

не верь, не бойся, не проси

и успокойся. и успокойся

не верь, не бойся, не проси

не верь, не бойся, не проси

не верь, не бойся

не верь, не бойся

и не гаси.

(с)

трудно дышать. как будто перекрыли вентиль

верна та мысль, что буду гореть в аду

хватит иллюзий. слишком давно мы уже не дети

хватит скулить. я все равно от тебя уйду

больно от света. прячусь в углах квартиры

хочется-просто-сбежать-ничего-не-сказав

"хватит грустить! ты не одна в этом мире!"

как же достала эта ложь в ваших глазах!

хочется красок. любых. просто чтоб улыбнуться

а выйдет ли? там ведь внутри пустота

забери меня. дай счастье к тебе прикоснуться

нет, нельзя. мы ж вместе прыгнем с моста

трудно дышать. как будто перекрыли вентиль

верна та мысль, что буду гореть в аду

хватит иллюзий. слишком давно мы уже не дети

хватит скулить. я все равно от тебя уйду…

создать рок-группу в пост-военный период, в возрасте 17 лет, прожить с ней всю жизнь, чтобы в 64 года зажигать этот ебанный мир неимоверной энергетикой со сцены, постоянно собирая аудитории все больше и больше, и уйти, сделав прощальное турне вокруг света, навсегда оставаясь в сердцах целых поколений, чтобы твои песни самые младшие слушатели смогли еще спеть своим внукам.

still loving you, Scorpions! Here you are and rock us like a hurricane!

спасибо за прекрасный концерт, дай бог мне до утра осознать, что я там была на самом деле, что это был не сон и что вы еще успели воплотить мою когда-то кажущуюся несбываемой мечту.

сейчас в моих венах течет музыка.

нашла на просторах инета тест: "Кем Вы были в прошлой жизни". второй раз на подобное попадаю. первый выдал, что я - бывший индианец - вождь племени. во втором информации было побольше:

пол: женщина

психотип: человек от природы имеющий талант психолога, стремящийся использовать свои возможности. хладнокровный, постоянно собранный в любой ситуации. // мало что изменилось, в принципе

занятие: воин, охотник, лесник, рыбак, в религии - исполнитель жертвоприношений. // тут все наоборот. всех зверей мне панически жалко, а рыб я категорически боюсь.

год жизни: 1775

место: Испания // теперь понятно, откуда у меня любовь к испанскому языку

предназначение в нынешней жизни: ваша задача - научиться решимости и настойчивости. каждое испытание и несчастье должны склониться перед твердостью вашего духа // задача? да это цель моей жизни!

теперь я верю в реинкарнацию.

прочла в рекомендованных новостях чью-то фразу: "Приближается то время, когда одиноким холодно спать". бла-бла-бла. бля-бля-бля, сцуко.

у меня наконец-то есть билет во Львов. фак еа! еду собирать долги, пить проставленное мне пиво, встречаться со старыми друзьями и знакомыми, бухать, думать и планировать будущее.

Они нам дуло к виску,

Они нам вдребезги сердца,
А мы за ними во тьму,
А мы за ними в небеса…

Они нам реки измен,
Они нам океаны лжи,
А мы им веру взамен,
А мы им посвящаем жизнь..

Кому, зачем?.. (с)

хочу выучить испанский

говорят, чтобы мечта сбылась, нужно ее представить. проверим?

1. небольшая комната. низкая двуспальная кровать без ножек. кровать стоит, упершись "головой" в стену.я сижу с кем-то между левой стороной кровати и стеной с окном. с низком подоконником - по колено. ты можешь сидеть на полу и облокотиться о него. на подоконнике - пепельница. окно открыто и открыто на улицу. настежь. в комнате дым от кальяна и сигарет. и где-то звучит ненавязчиво какой-нить инди. за окном - вечер, но еще светло. и мы наблюдаем с кем-то, как медленно-медленно на город наползают сумерки.

2. дом напротив леса. комната на втором этаже. я сижу на подоконнике, на широком подоконнике. окно открыто. день. я слышу, как где-то в лесу поют птицы. у меня в руках книга, я завернута в теплый плед. а мыслы утонули в разнообразии печатных строк и заставляют мое воображение работать на полную силу…

3. дом с просторным участком. настолько просторным, что соседей мы просто не слышим. на заднем дворе мангал. в нем горит огонь. я с кем-то сижу на летней качеле. на улице уже темно. от холода спасают теплые пледы. потрескивание сухих дров в мангале создает атмосферу доверия. бутылка красного вина и отличный собеседник - все, что нужно в такой вечер.

4. дом со стеклянной стеной в гостиной. зима на улице. камин в помещении. в доме пахнет печеньем. уютный диван, шерстяные носки, свитер под горло и чашка кофе с молоком. уютно, невероятно уютно. особенно, когда в доме, кроме меня, еще двое-трое родных мне людей.

5. балкон с видом на город. вечер. когда город начинает светится. чашка кофе. тепля одежда. кот рядом, который то иногда запрыгнет на коленки, то уйдет по своим делам. шум магистралей и ночных улиц. вой сирен и крики молодежи. огни вдалеке расплываются в яркие разноцветные полосы. а ты стоишь и дышишь этим ночным воздухом, который, кажется, стал чуточку свежее.

я - охренительный чемпион по попаданию в ебучую френдзону.

это когда можно вдохнуть и невозможно выдохнуть.

Без году неделя, мой свет,
двадцать две смс назад мы еще не спали,
сорок - даже не думали,
а итог - вот оно и палево, мы в опале,
и слепой не видит, как мы попали
и какой в груди у нас кипяток.
губы болят, потому что ты весь колючий;
больше нет ни моих друзей, ни твоей жены;
всякий скажет, насколько это тяжелый случай
и как сильно ткани поражены.
израильтянин и палестинец, и соль и перец,
слюна горька; август-гардеробщик зажал в горсти нас,
в ладони влажной, два номерка;
время шальных бессонниц, дрянных гостиниц,
заговорщицкого жаргона и юморка;
два щенка, что, колечком свернувшись,
спят на изумрудной траве, сомлев от жары уже;
все, что до - сплошные слепые пятна, я потом отрежу при монтаже.
этим всем, коль будет господня воля,
я себя на старости развлеку:
вот мы не берем с собой алкоголя,
чтобы все случилось по трезвяку;
между джинсами и футболкой полоска кожи,
мир кренится все больше, будто под ним домкрат;
мы с тобой отчаянно непохожи,
и от этого все забавней во много крат;
волосы жестким ворсом, в постели как мцыри с барсом,
в голове бурлящий густой сироп;
думай сердцем - сдохнешь счастливым старцем,
будет что рассказать сыновьям за дартсом,
прежде чем начнешь собираться в гроб.
мальчик-билеты-в-последний-ряд,
мальчик-что-за-роскошный-вид.
мне плевать, что там о нас говорят
и кто бога из нас гневит.
я планирую пить с тобой ром и колдрекс,
строить жизнь как комикс,
готовить тебе бифштекс;
что до тех, для кого важнее моральный кодекс -
пусть имеют вечный оральный секс.
вот же он ты - стоишь в простыне как в тоге
и дурачишься, и куда я теперь уйду?
катапульта в райские гребаные чертоги –
специально для тех, кто будет гореть в аду.

(с) Вера Полозкова