Это просто Вьюи блог

Золотое правило коммуникации звучит следующим образом: никогда не верь людям, которые хотят тебе добра.
«О, дьявол, а кому же тогда верить?!» – вскрикивает в последнем ряду зритель-истерик и покидает зал, но ты сидишь рядом со сценой и слушаешь оратора.
А он продолжает и говорит, что добро – это понятие относительное, и, пока ты презрительно усмехаешься, мол, старик, кто тебе сказал, что это утверждение ново, он накручивает на запястье шнур от микрофона и вкрадчиво сообщает: «Люди, которые желают Вам добра, просто выполняют те действия, которых от них ожидают. К примеру, Ваша мама говорит Вам не гулять допоздна. И ведь как хочется верить, что она всерьез о Вас беспокоится и прочее, но почему тогда мамаша Вашего друга Билли, которая хлещет портвейн круглые сутки, тупо кивает, когда он уходит, и рыдает, если он возвращается в синяках? Вполне вероятно, что алкоголь отбил ей последние мозги, и она плохо соображает, что вообще происходит, но какой-нибудь выпендрежник, знакомый с психологией, заявил бы, что просто ее социальная роль алкоголички не позволяет ей быть хорошей матерью.
Кто ожидает от человека, который дает дальнобойщикам, душевного тепла и нежности? Никто. Билли в том числе. И его мама подсознательно ведется на эту общественную уловку: веди себя так, как надо вести себя в этой ситуации. Будь хорошей девочкой, сбрасывая под откос свою жизнь!
И о да, она это делает, потому что в глубине души надеется, что рано или поздно все станет хорошо. Ведь она делала все правильно, да?»
Ты выдыхаешь, а этот мужик в странном балахоне наливает себе воды, присаживается и, болтая ногой в воздухе, изрекает: «Люди, которые сейчас борются вместе с вами, говорят вам, что наркотики – зло, но они помогут вас его победить, будут вместе с вами ровно до того момента, пока кто-нибудь со стороны не скажет им: «Вы сделали все, что смогли».
И вот он – переломный момент! Общество больше не предъявляет им требований быть хорошими друзьями, верными возлюбленными, преданными родственниками! «Долой лишние роли!» - отважно кричат те, кто раньше кричал вам «Долой тех, кто не хочет поверить в твои силы!».
Но что же это?!» - оратор взбрасывает руку вверх, и весь зал запрокидывает головы. «От вас теперь тоже не требуется бороться. Всё, вы можете дальше идти и принимать наркотики, теперь не нужно взращивать эти ложные надежды! Общество считает, что на вас можно поставить крест, и вы радостно киваете. «Поставьте на мне три креста!» - визжите вы, забываясь в очередном приходе», - он встает, ставит стакан на пол и устанавливает в стойку микрофон.
«Мы хотим жить или хотим умереть зачастую только потому, что так хочет кто-то рядом с нами. Мы – это другие люди», - он цокает и замолкает.
«Правда, иногда случается и так, что другие люди – это мы», - машет рукой он и уходит со сцены.
(с)

Книги отличаются от синтетических наркотиков только тем, что такая зависимость не считается социально опасной. Книгоман не убьет случайного прохожего, потому что денег не хватает на книгу. Не умрет от передозировки и не выгрызет у себя из руки кусок плоти во время ломки.
Но, я знаю, о, я точно знаю, что человек, живущий печатным текстом, обожествляющий Сартра, Шекспира или Берроуза, вполне способен распороть горло плохому писателю в твердой уверенности, что очистить литературу от его грязного вмешательства может только кровь. Я знаю, что своей смертью Леннон обязан «Над пропастью во ржи». Я знаю, что миллионы убитых фашистами евреев могут винить Ницше не меньше, чем фюрера.
Чем вам не радость пост-прихода, когда читая «Книгу Огненных Страниц», человек сворачивается в позу эмбриона и начинает рыдать, будто это его мир только что сгорел в синем пламени? Он даже чувствует запах гари и слышит, «о чем ветер поет». Чем вам не интоксикация, когда месяцами носишь в сердце чужую боль и чувствуешь ее, как свою собственную? Как можно назвать нормальным человека, который с лихорадочным блеском в глазах декламирует письма Алигьери пустой комнате и отвечает себе письмами да Майяно? Который не может вспомнить какой день на улице, сколько он не ел, сколько не спал, когда в последний раз говорил вслух, зато он прочитал запоем всю «Песнь Льда И Пламени», очнулся с концом последней страницы и никак не может взять в толк – где его Игла, почему его ноги двигаются, а волосы не покрыла седина?
Зависимость от книг очень похожа на зависимость от героина. Она точно так же стирает тебя из социума, реальность без дозы сереет, потому что те слабые чувства и впечатления, которые она может тебе подарить, и рядом не стояли с теми миллиардами оттенков цветового спектра, которые тебе дарит яркий мир иллюзий.
И никто, никто никогда не пытается растворить себя в книгах или наркотиках от хорошей жизни.

В последнее время мои встречи с друзьями приобрели оттенок… какой-то взрослой жизни, что ли. Подруга подсчитывает насколько ее сессия дороже ее зарплаты и стремительно седеет от этих запредельных сумм, недешевое это дело – на архитектора выучиться. Я просматриваю цены на аренду комнаты, даже не квартиры(!), прикидываю свою зарплату, благодарю свой организм, что он у меня умеет жить без еды довольно долго, пытаюсь представить, выдержу ли я 2 работы одновременно, и дрожащими руками ищу пачку сигарет.
Оказывается, простое человеческое желание слезть с шеи родителей – та еще роскошь. Но я лучше буду работать по 18 часов в сутки и жить в убитой квартире с незнакомыми людьми, чем продолжать вести этот паразитический образ жизни.
Вот такой вот суровый аскетизм на почве воспаленной гордости.

Как легко, оказалось, вырасти тем, кем всегда боялся стать.

Получив права на перевод от одного тамблеровского автора, я, конечно, сначала обрадовалась. А потом подумала "НУ НАХРЕНА я ДОБРОВОЛЬНО подписалась на такой неблагодарный и утомительный труд, как перевод?!". Серьезно. Я мазохист? Серия ее бличевских "списков" уже насчитывает около 200 работ, и она пишет по 4 штуки в день. Я же просто… умру. И не в хорошем смысле умру, как там от смеха над Гинтамой или от ангста какой-то манги, умру по-настоящему!
Надо брать свои благие намерения и выбрасывать в окно. Вот прям брать - и выбрасывать.

Одиночество - это не свобода. Свобода - это когда хочешь - со всеми, хочешь - один. А когда все в угол да в угол, какая же это свобода, какой же это выбор?

Они просто взяли двух моих любимейших вымышленных баскетболистов и засунули их в мою любимейшую реальную баскетбольную команду.
Это хедшот.

Господи, погладьте меня кто-нибудь Гетсугой за то, что я вечно забываю какие-то охренительно важные детали. То Момои у меня кулинар-кондитер, то Ято на солнышке нежатся.
Склероз неизлечим, про него можно забыть.
…
Мне стыдно, правда.

"…Я не согласна по поводу смерти. Тема огромна и многогранна. Один умер и другой хочет - это скучно, лишь одна сторона. Почему для меня тема смерти такая сложная, потому что она как замкнутый круг. Ты живешь дальше – предаешь, ведь раньше жизни без этого человека не мыслил. Ты пытаешься справиться с этим и пережить – предаешь, ведь пытаешься переступить и забыть, стираешь последние крохи существования человека – твои воспоминания о нем. Ты прыгаешь с крыши – предаешь, ведь добровольно отказываешься от того, что у твоего драгоценного человека забрали силой. И вот ни выхода, ни просвета, каждый день одно и то же - тоска, горечь, чувство вины. Потом, конечно, все это останется на фоне других жизненных забот, но когда ты это осознаешь, станет так тошно от себя, как никогда прежде не было. Я бы хотела об этом почитать. О том, что первые дни плакать не получается, а потом не получается остановиться, об обмороках и бессоннице, о литрах алкоголя и жалости во взгляде всех и каждого, о годах, которые стираются из памяти, превращаясь в какое-то размытое пятно, и о других годах, которых слишком много. Или даже не так. К примеру, о теплой крови, которая разливается по рукам, о том, как смерть расслабляет все мышцы лица и делает его таким красивым и одухотворенным, каким оно редко бывает при жизни, и как приходишь в себя вечность спустя, когда тебе в руку пихают стакан с водой, но ты не можешь его взять, ничего не можешь взять этими руками, на них ведь остатки человека, который еще час назад смеялся, рассказывал какие-то очень важные для него глупости и распространял жизненную энергию направо и налево, и если ты их сотрешь, от него ничего не останется, ведь в теле, которое накрывают простыней с головой, уже ничего от него нет.
Даа, я хотела бы об этом почитать. Может, я бы даже хотела об этом написать..) Но это только "может"."

Одни, если им не отвечаешь, думают, что ты просто занят/не видел/не слышал/умер. Хотя на самом деле ты просто не хочешь отвечать.
Другие, если им не отвечаешь, думают, что ты их игнорируешь и не хочешь продолжать разговор. Хотя на самом деле ты занят/у тебя глючит инет/на тебя напали Аманто.

Мне надо СРОЧНО искать работу, изучать цены на аренду жилья в разных районах разных городов, узнать расписание поездов/автобусов, решить, буду ли я ехать напрямую или с пересадками, присмотреть себе гостинницу или хостел на первое время, определиться хоть примерно с количеством вещей и понять, нужно ли купить чемодан или сумки хватит, хотя как может хватить сумки, когда переезжаешь на ПМЖ, нужно купить газовый балончик или складной нож, а лучше вообще пневмат, надо сделать санкнижку, собрать все-все-все документы, которые могут пригодиться… Этих жизненно важных "надо" у меня больше, чем у Хиджикаты бутылок майонеза.
Но что я делаю? Я распределяю куробасовцев по соционическим ТИМам. Я молодец. Похлопаю-ка я сама себе.

Есть во мне такая мерзкая черта. Когда я вижу/слышу/читаю, что кому-то плохо, а не с кем даже поделиться, не к кому пойти и порыдать в жилетку, мне порой так хочется написать «человек, я тебя не знаю, но я буду на стекляшке через 20 минут с большой розовой сумкой и сигаретой в зубах, хочешь, я стану твоим случайным попутчиком, которому можно рассказать абсолютно все, ведь вы больше не встретитесь?». Вот только все эти несчастные человеки обычно не из Харькова.
Лучше бы я себе так помогала, как другим помогать тянет. Ненавижу эти благие намерения, ими вымощена дорога если не в ад, то в пропасть самоуничижения уж точно.

Спонтанность - это когда в 23:00 ты сидишь дома в компании родителей, бабушки и младших отпрысков с ощущением, что у тебя будет самый скучный новый год на свете, а в 03:00 ты уже сменил 3 квартиры, находишься в окружении людей, из которых знаешь меньше половины, смотришь, как двое парней изображают страстный секс, и сквозь слезы смеха говоришь лучшей подруге "как слэшер я теперь могу умереть счастливой".

Это, конечно, было замечательно, но когда, интересно, я вернусь домой, и почему вместо этого я пишу пост на вьюви с чужого ноута, в котором вывалилась буква "п"? И вот что странно - даже в состоянии под кодовым названием "мертвая шлюха" моя грамотность близка к идеальной. Филфак такой филфак.

Странное чувство, когда впервые попадаешь в популярное на фикбуке, и вроде понимаешь, что честь сомнительная, в популярном один раз на миллион случается что-то стоящее, но все равно приятно так. Прям очень-очень.

Пожалуйста, бложик, когда в следующий раз я начну кого-то из себя строить, покажи мне эту запись, и я вспомню, что СПУСТИСЬ С ОЛИМПА, ДЕТКА, из себя нужно не строить кого-то, а лепить, ЛЕПИТЬ.