same shit different day © S.К.

Настроение, самочувствие, что же с вами происходит? Сначала вы заставляете меня рыдать, причем без какой-либо причины, просто так. А после этого все словно рушится и остается пустота.
Однако эта пустота мне даже нравится.
Чувствую себя замученным выжившим в апокалипсис. С синяками под глазами, усталым видом и простой замученностью. Выживший, который уже попросту никому не стремится доверять, который сам по себе. Как там говорят? "Не бойся мертвых, бойся живых". Да, согалшусь.

Мне так не хватает морального отдыха.

Так все давит вокруг. Морально это все просто меня убивает. Приходя за поддержкой к родным, меня игнорируют, а то и вовсе тоже начинают давить. Стоит случайно повысить голос, невольно, чертовы срывы, тут же, словно щенка, пинают на свое место и дальше не замечают твоего существования.
Ужасно болит голова. Уже какой день, заходя в душ, я просто начинаю тихо рыдать. Это пока единственное, что ещё удерживает меня, что-то ещё дает мне оставаться более менее человеком. Правда, после такого всплеска эмоций, не очень хорошо спится. Чертовы кошмары.. я не успеваю их записывать, я все вечно забываю.

Может, уже просто стоит оборвать все эти нити?

До какой-то поры я думал, что одинчоество - это не так плохо. Естественно, я понимал, что одиночество - это как демон, и он жрет человека изнутри. Но я и не предполагал, что он сможет сделать настолько больно.

Хреново осознавать, что одиночество - это как некая аура. Идругие люди её чувствуют. Возможно, из-за этого избегают?
И пришел тот момент, когда нужна поддержка. Обычная моральная поддержка, которой нет. Со мной лишь одиночество, которое продолжает выгрызать меня, как дикая гиена свою, ещё дышащую, дичь.
И, черт возьми, как же это больно.

Мне уже просто хочется где-нибудь помереть. Или сойти с ума и прожить остатки своей жизни овощем, в какой-нибудь палате.

Когда это закончится?

Я уже не могу терпеть рисовать. До поступления в этот институт, рисование для меня - это было всё. Мне нравилось это дело, я любил выводить линии, работать над деталями, пробовать все возможные стили. Рисовал всё и всегда.
Не с проста говорят: "хочешь заниматься творчеством - не поступай на творчество".
И верно говорят. Все эти педагоги, все эти ничтожные и крайне серые задания лишь убивают желание рисовать. Даже попросту нет времени на свои рисунки - это убивает вдвойне. День ото дня ты рисуешь одно, исправляешь, выслушиваешь то, насколько ты бездарен, что тебе нет места в дизайне и т.д.
И всё, что остается - просто слушать это и переваривать.

Сколь я был наивен? Почему же нельзя все вернуть назад? Я бы выбрал что-то иное. Что-то, что очень далеко от искусства, от дизайна.

Ненавижу рисование.
Ненавижу свою группу.
Ненавижу педагогов.
Ненавижу шить.

Как же вы все меня раздражаете.

Знаешь, мне становится все труднее носить в себе чьи-то проблемы, чей-то негатив. Как бы сильно я не испытывал симпатии к людям, но я прекрасно понимаю каково это - проблемы, сложности. Я хочу кому-то помогать, но я хочу, чтобы это все же было взаимно. Иногда чувствую себя жалобной книгой, в которую периодчиески что-то пишут, я помогаю тем, чем могу. Но в ответ я ничего не получаю..

Становится труднее играть на людях. Мои маски ослабевают, шоу искусного лицемера постепенно, медленно подходит к концу. И я понятия не имею, что же делать дальше после того, как все закончится.
Вновь вылепливать новую маску? Отщипывать от себя кусок, чтобы создать очередную новую личность, которая спрячет настояшего меня от публики? Я так устал от этого.

Это невыносимо. Я уже не могу сдерживать слезы, я разучился плакать беззвучно. Все то, что так долго скапливалось, начинает меня выедать изнутри. Одно время получалось усмирять паразита и прогонять, но он возвращался. Это был цикл - он поедал меня - я отгонял его - он затихал - возвращался и снова поедал. Но теперь он стал сильнее, а я стал в разы слабее.

Иногда мне просто хочется вступить во тьму.
Стать тенью.

Этот сон особенно запомнился.
Я проснулся с бешенно колотящимся сердем.

Все началось с того, что я стоял на светофоре около собственного дома. Я утыкался в мамино плечо. Мне было ужасно страшно. Я изрелка поглядывал на лежащих людей, которые были присыпана землей. Это были трупы. Можно было увидеть очертания их фигуры, их лиц. У всех трупов руки сложены на груди, в кистях пальцами они сжимали яркие красные цветы. Но я боялся не сам вид трупов… меня испугало то, что они дышали. Из грудь спокойно и неспешно поднималась и так же аккуратно опускалась.

Мы с матерью подходили к перекрестку на светофор. Я узнал эту улицу сразу - недалеко стоял мой институт. Позже, как оказалось - мать провожала меня до моего же института. И даже на этом перекрестке лежали дышащие трупы.
Я все так же утыкался в мамино плечо, лишь бы этого не видеть.

В институте я знакомой рассказал о том, что увидел.
Знакомая медленно подняла на меня взгляд. Её взгляд был пуст.
" Эти трупы называют англеами, потому что они до сих пор дышат".

Я очутился в нашей мастерской, но она явно изменилась. Вокруг было невероятное количество растений, цветов. Большие горшки, из которых росли папоротники, им явно было тесно, ибо их корни окутывали собственный горшок и продолжали расти больше и выше. Там были пальмы, деревья. И они тоже были в горшках, только гораздо-гораздо больше.

Я сидел за швейной машинкой, вокруг меня почему-то столпилась моя группа, хотя я с ними практически не общаюсь. Что им нужно? Но я улыбался, мы над чем-то смеялись. Наш педагог-дизайнер сидел на столе, рядом со швейной машинкой, сложив ногу на ногу. Она посмотрела на меня и задала вопрос:
«Вы… Вы делали уличный стиль на дефиле?»
«Да» - ответил я.
«Вы слишком улыбчивы для дизайнера» - произнесла она и куда-то ушла.
Эта фраза прозвучало очень странно. Отдаленно и весьма таинствено. Её голос не был таким, как в жизни. Он был туманным.

Растения продолжали расти, они пробивали дыры в потолках и уходили в небо. Или, вероятно, окутывали наш институт? Но это было по-своему красиво и даже страшно. Второй курс окликнул меня, и попросили провести экскурсию по мастерской. Только я не понял, зачем проводить экскурсию по этому лесу? По этим заросшим джунгли. Но, тем не менее, мы пошли по полу, проросшим мхом. Одна девочка с курса стала забираться по лестнице, куда был воспрещен вход. Я пошел за ней, пытаясь её остановить. Сзади нас начали собираться люди… или даже существа? Их головы были обвиты растениями, прогнившимы грибками. Из этих "голов" доносились щелканья, но эти существа были безобидными.

От испуга того, что меня могли наказать, я убежал.

Наткнувшись на теплицу, которая была полностью сделана из стекла, я остановился и стал рассматривать, чем занимаются там люди. Они делали бутылки. Бутылки из стекла! Одна девочка уронила свою бутылку и с невероятным громким шумом она покатилась по полу. Словно сама по себе. Закрывая уши, я не мог избавиться от этого шума. Это было ужасно. Словно не одна бутылка катилась, а целая стая. Стая чертовых бутылок.

Уйдя в зеленый лабиринт растений, я ушел в какую-то палатку, где встретил знакомую. Она увидела меня и сказала, что собирается домой. Не знаю почему, но меня это разозлило. Я выкрикнул, что не буду с ней больше разговаривать. В порывах ярости я вновь убежал в потемневший мрачный лес…

Я услышал ужасный звук. Меня словно оглушило. Это был будильник

Это происходило в моей комнате. Я знал, что к нам приехал в гости знакомый, но я его совершенно не знал, я его увидел впервые. Внешне он напоминал что-то странное, не очень приятное. Он был довольно полным, футболка открывала его живот, на котором был темный лес. Его волосы сальные, кудрявые. Глаза такие пустые.. и они меня пугали. Этот человек не разговаривал, он сидел за ноутбуком и лишь смотрел на бытовую жизнь нашей семьи.

Мама начала куда-то собираться, поспешно собирая вещи в сумку. Она уже надела обувь у порога… Мать подозвала меня к себе и попросила, чтобы я ей скинул очки с окна. Почему именно с окна? Я не знаю.
«Но зачем мне их тебе скидывать, когда ты можешь сама пойти и взять?»
«Я плохо вижу» - ответила она и, прислонив два пальца к нижнему веку, стянула его вниз, показывая глазное яблоко. Там, где должна быть цветная оболочка – расплывалось черное пятно, смазываясь со зрачком. Сама тускло-зеленая оболочка ушла вверх и яркий зеленый ободок, пересекаясь с оболочкой, ушла ещё чуть выше. Я не на шутку испугался. Дальше все было размыленно…

Далее я очутился на кухне. Она была довольно пустынной. В ней находился лишь диван, на котором сидел мой отец, стол и тумба. Фон был белым, это выглядело как воспоминание. В моем стакане был кошачий корм, выглядело это крайне неприятно. Мокрый кошачий корм, залитый не до конца соком. На стол запрыгнул мой кот. Ужасно измученный, тощий с вытянутой мордой. Ободранный, словно чем-то болен. Чем-то смертельным. На нем был памперс, но он был сколот неаккуратно иголками. Его морда залезла в мой стакан и он стал жадно поедать свой корм. Я начал вопить в панике и ужасе: «Что с ним?» и постарался убрать иглы из его памперса, но они были подвешаны на нитки и убрать мне их не удалось. Я взял кота на руки и в порывах эмоций, ярости и недоумении стал спрашивать отца «Что с моим котом?» Но он словно не слышал меня.

Отец стал заводить небольшой генератор, он неистово рычал, пыхтел, словно голодный зверь. Коты боятся таких громких звуков, как пылесоса. Заведя генератор, он очень громко зарычал и кота схватила сильная эпилепсия. Он извивался в моих руках, пронзительно мяукая. Он бился в сильных припадках. Я заорал на отца «хватит» но меня никто не услышал.

Внезапно все потемнело. Всё вокруг пропало. Это была бездонная тьма. Издали я увидел, как тот самый знакомый, который приехал к нам в гости, неспешно приближался ко мне. Я увидел его в полный рост. Он был ужасен, он излучал что-то нехорошее.
«Меня зовут Ваксей» - произнес он.

Час от часу не легче.

Погода творит с моим здоровьем невероятные вещи. Мое давление скачет от низкого к высокому и наоборот. Никакие крепкие чаи меня не спасают, становится лишь хуже. От этого давления голова трещит, словно стая насекомых выгрызают стенки черепной коробки, попутно поедая мозг. Давит на виски, в ушах звенит.
Температура скачет не хуже давления.
От всего этого переворота меня навестила апатия, бессонница, которая увеличила мешки под глазами, а от учебы я все больше похожу на карлика носа, у которого горб выше головы.

Нервный тик.

Как было приятно прочитать роман на одном дыхании. Роман был весьма контрастный - по началу он читался так легко, а под конец зажимал сердце и даже немного душил.
Каждый герой был по своему мразь, но к ним привязываешься и отчасти становится их жалко. Семья распадалась, каждый друг друга ненавидел, но в то же время нуждался в них - им всем было одиноко. Как и реальным героям, так и неупокоенным призракам, которые наблюдали за ними.
Каждый раз, когда я брал книгу в руки, мне становилось холодно и очень грустно, невероятно одиноко. Я попадал в их мир, я был тем призраком, которого никто не видел и не слышал. Я видел в своей голове тот дом, в котором все происходило, я видел те кровавые сцены, я видел слезы и я видел мрачные души каждого.

Одиночество.
Думаю, это слово хорошо подходит к этой книге.
Её очень трудно описать, очень трудно подобрать слова. Ведь на ум лезет только слово "одиночество". Оно все время было рядом, когда я открывал книгу и мои глаза бегали по строкам. Оно часто мелькало в книге, в словах героев, в мыслях призраков, в плаче несчастного неупокоенного ребенка.

Я не смог сдержать слезы.
Я их понимал.

Я каждый раз иду на тепло, чтобы согреться, чтобы растопить тот лед, который скопился.. но каждый раз я натыкаюсь на сильный огонь и обжигаюсь. Появляются новые раны и шрамы, до чего же они болят.. сколько крови из них хлещет. Я начинаю задыхаться.

В последнее время я совершенно не понимаю для чего я существую. Для чего я живу в этом мире. Есть ли у меня цель вообще? Может меня все обманывали, что каждый человек для чего-то нужен. Бывают же исключения, верно? Может, я попал в это исключение? Время все бежит, а ничего не меняется. Совершенно ничего! Ни окружающий меня мир, не я внутри. Все словно застыло и не желает больше двигаться.
Мой режим дня превратился в однообразный цикл. Меняются только книги, которые я читаю. Все остальное идет как поезд по расписанию. Я точно знаю, что будет происходить в какой-то определенный момент времени каждого дня недели, я знаю что будет завтра, я знаю что будет послезавтра и т.д.
Стабильность - это порой приятно. Нет лишних событий, которые могли бы потревожить эмоциональное состояние, время не уменьшится и не будет увеличиваться, я приду домой в определенное время и лягу спать как обычно.
Но этот вечный цикл сводит с ума…

Чувство, что я словно за густым туманом. Отдалился от этого мира, от всех забот, от эмоций и от людей. Не чувствую не мерзкой апатии, и даже не эйфорию. Стабильность. Она явилась ко мне в чистом невинном виде. И эта стабильность так приятна. Внутри все успокоилось, вечно жравшее одиночество затихло, депрессия уже как несколько недель не заходила в гости, ни стресса, ничего. Пустота. И эта огромная пустота перестала меня сдавливать, она словно говорила "пройдись, не бойся, на этот раз я больно не сделаю". Подобное я уже давно не чувствовал, очень давно, может это было год назад? Два года назад? А может и вовсе пять? Как будто этого не было целую вечность.

Но со всем этим ко мне перестали приходить сны. Пропали те кошмары, которые меня мучили, пропали и хорошие красочные сны, которые и без этого редко навещали меня. С этим и пропала фантазия. Беря карандаш в руки, сидя перед чистым листом - через какое-то время он все так же остается чистым. И в голове такая же белая пустота, как этот лист передо мной.

Что же происходит?