Быдло-бестселлер

Я давно не ищу ни с кем встреч. Не ищу новых знакомств, они находят меня сами. Иногда задумываюсь: чем ко мне притягиваются столь эксцентричные люди? «Люди-слишком.» Это такие люди, которые все делают слишком. Любят слишком, ненавидят с избытком, выражают свою боль тоже излишне. Говорят, что рядом с человеком те люди, которые обладают теми же чертами характера, что и он сам. Анализировал, подгонял, но общего не нашел. Значит гипотеза опровергнута. Люди, находящиеся рядом, похожи со мной, как балерина со слоном. Тогда что объединяет меня и людей, окружающих мою скромную персону? Мне скучно с ними, несерьезно и неумно. Но с остальными еще хуже. Сам себя не понимаю.

Я смотрю на этих людей, которые размазывая сопли по лицу, клянутся в вечной любви. А я молчу и думаю про себя «а как насчет почки, дорогой (-ая) ?». Ведь ни одна сука не даст, будет отступать, бормотать что-то о плохой генетике, но, увы, почки у нее не найдется. Порой хочется взять свою записную книжку, обзвонить «друзей» и начать просить сесть за меня в тюрьму. И из 20 клянущихся, все 20 окажутся смертельно заняты. И именно в этот день. Хочу, чтобы у людей были таблички на лбу «привет, я лгу, не верь мне». Мечты.

Не трогайте чужую боль. Вы можете облапать все то, что считается жизнью, чувствами эмоциями, но никогда не трогайте боль. Это самый болезненный нерв. Если вам ее не показывают, значит не хотят посвещать вас. Лучше остановиться. Пока рана не стала кровоточить еще больше от ваших "Объясни, в конце концов, что случилось". Не ковыряйтесь там, где вам нельзя. Никогда.

У нас две проблемы. Его проблема в том, что он видит во мне то, чего никогда не будет. Может и было когда, но увы. Моя проблема в том, что я все еще пытаюсь ему верить.

Это как игра в пазлы. Чем меньше остается кусочков, тем сложнее присоединить их с первого раза, туда, где им место. Порой психуешь, разламываешь ни в чем не повинную картинку, забрасывая ее туда, где о ней больше не вспомнишь. Ведь с ней, тебя постигло горькое разочарование. За свою жизнь, я прочитал столько книг, что, наверное, хватило бы на маленькую библиотеку. Я с гордостью могу назвать себя умным мужчиной, но порой, когда что-то не получается, мне хочется раскидать несчастные пазлы и реветь белугой, оттого, что не выходит. Но пора детства прошла, нужно сцеплять зубы и идти. Жизнь не те пазлы, раскидав ее, от тягостных испытаний злодейки не избавишься. И тут два выхода: терпеть сжав зубы, либо сдаться и стать недостойным. По мне, так глупо проигрывать этой самой жизни, которую часто называют сукой. Определенный резон в их словах все же есть, но жизнь не всегда есть та самая сука, иногда, порой очень даже часто, она вспоминает, что все же добро стоит творить и из гадкой твари, превращается в заботливую тетушку, щедро одаряющую своих племянников. Судьба, жизнь, счастье, даже смерть милостивы к тем, кто не сдается. Никогда не сдается.

Сделать что-нибудь. Что угодно, лишь бы не чувствовать холодного, пробирающего до костей равнодушия к себе. Пусть ненависть, отчаяние, но ни ничего. Безучастный взгляд в зеркало. Вымученное лицо. Впалые, безжизненные глаза и кривящиеся губы, в попытке изобразить жалкое подобие улыбки. Не получается. Даже суррогата. Даже ухмылки. Неужели это я? и внутренний, писклявый голос, с налетом небрежности и презрении бросает « да, братан, это ты. Не потерялся, правда, сдал не хило». Мотаю головой. Неудачная копия в зеркале повторяет мои движения. «Значит, действительно я» мелькнуло в голове. Курить хочется так, что в горле словно водят наждаком. Шрамы. Татуировки. Шрамы. Ни одного нетронутого места. Голова трещит, переваривая тугие, тяжелые мысли внутри черепной коробки. Уснуть бы. Лет на сто.

Он пытался обмануть. Пытался обмануть так глупо и нелепо, зная, что я раскушу его на втором слове, почувствую ноту фальши, и все равно рискнул. Прикинуться валенком, делая вид, что поверил. Так глупо. Как жаль, что люди не меняются. Ложь во благо? Серьезно? Боже, так наивно с моей стороны думать, что зная человека много лет, я могу быть уверен на все 100, что он не соврет ни в чем. И дело не в том, что я смогу прочитать это по малейшему изменению в интонации, а в том, что это сродни предательству и он никогда не пойдет на это. Черт! В очередной раз болезненно обманываться в близких людях.

Что может сравниться со смертью? Ничего. Это та самая конечная точка, единственная и непреложная истина, которую нельзя опровергнуть.

Больнее всего было переломить в себе чувство тоски по старому себе. Он не был слабым, но был настолько одиноким, что его одиночество сделало его беззащитным перед обществом, не понимающих ни его, ни его мыслей. трудней всего было понять, что все же появился тот человек, который забрал себе всю его тоску, научив жить с новым собой если не в гармонии, то в шатком спокойствии, не мечтая по ночам закончить все побыстрей. У каждого есть такой человек, который волей неволей, но становится тем облегчентем, которое все так ищут ночами во снах. Он не верил, но ему было так легче. Любить кого – то страданиями, не доверяя ничего кроме боли – проще, чем доверяя, ежеминутно ждать удара под ребра, в самую суть. Он не боялся, но и не рисковал, не надеясь что есть люди, способные ценить тех, кто рядом. Он играл с ней, она играла им и его исколеченным сердцем, жалея его и любя так, что он порой ненавидел ее за это. Любовь, построенная на жалости. Разве есть что– то хуже этого? Он мучался, мучал ее, всех вокруг своими пылающим ненавистью глазами. Она не сделала его лучше, но она изменила его.

Поставь все и иди ва-банк. Либо проиграешь все, либо выиграешь. Третьего быть не должно.

Он смотрел. Смотрел как развивается чужая жизнь и гибнет собственная. Смотрел на счастье, не ощущая своего. Не завидовал, не любил, и не ненавидел. Говорят, сердце каменеет постепенно, выгоняя из себя все эмоции и чувства. Врут. Он замерз сразу, вычеркнув из своего лексикона слово «весна». Иногда так случается, что умерев морально, воскреснуть из пепла более не представляется возможным. Неудача, переломившая человека, может как поднять его, так и опустить еще ниже, чем он был до падения. Его падение было роковым и последовательно повлекшим за собой все последующее. Он перестал дышать. Дышать жизнью так, как предписывается любому живому существу. Порушив все, он начал строить нового себя. Может слишком черствого. Он был не глуп и понимал, что лишает своим оледенением близких людей, своего тепла. Но страх попасть в зависимость к чувствам, был сильней страха потерять дорогих людей. Он все больше замерзал и начинал ценить одиночество. Его все реже видели улыбающимся и смеющимся. По искреннему. И однажды он совсем забыл, как нужно растягивать губы, за исключением ухмылки. Мир изменился, окрасившись в черное и серое. Но и эта зима когда-нибудь закончиться, стоит лишь подождать.

Люди уверены, что нанося увечья душе, они заслуживают прощения, второго шанса. Делать вид, что ничего не было лишь потому, что тебя попросили? Хм, глупо. Ведь отношений как раньше уже никогда не будет. Люди не исправимы. Предательство, ложь не вывести никогда. Это болезнь, поражающая людей как язва, подбираясь к самой сути, толкая людей на все. Абсолютно. Призрачные иллюзии, любовь, семья – это факторы, заставляющие предавать. Иногда я задумываюсь: а зачем люди, предавшие когда-то, возвращаются вновь? Зачем им начинать то, что было потеряно? Это глупость человеческая или чертова невозможность без того, кого предал. Можно ли любить, доверять, помня о ноже в спину в прошлый раз? А к черту. Не сегодня. И ни завтра.

До встречи с ней, он был твердо уверен в том, что люди делятся на хороших и плохих. После нее, мир изменился настолько, что люди стали делиться на плохих, и на тех, кто притворяется хорошим.