Апостериори.

Почему, быть собой- значит, быть скучным? нужно разыгрывать из себя невъебенное трололо, шутника или еще бог знает кого, и обязательно нужно всегда быть веселым, иначе интерес к тебе пропадает.
отказываюсь играть по этим правилам.

Нужна собака-поводырь.
Эрнест Хемингуэй

— А потом мы что делали? — спросил он. Она напомнила.
— Как странно. Я совсем этого не помню.
— А охоту помнишь?
— Должен бы. А не помню. Вспоминаю только женщин, спускавшихся по тропке к берегу с кувшинами на головах, и стаю гусей и негритенка, который гонял их в гору и вниз к воде. Помню, как медленно они шагали, то вверх, то вниз. И желтые отмели, и высокую воду, и далекий остров по ту сторону пролива. И что все время дул ветер и не было ни мух, ни москитов. Была крыша и глиняный пол и столбы, на которых держалась крыша, и ветер дул под ней не переставая. И весь день было прохладно, и не жарко спать по ночам.
— А помнишь, как пришел большой арабский парусник и сел на мель при отливе?
— Помню. А матросы съехали на берег в лодках и стали подниматься по тропке от бухты и перепугали гусей, да и женщин тоже.
— Это было в тот день, когда мы наловили так много рыбы, но пришлось вернуться из-за волны.
— Помню.
— Ты сегодня много навспоминал, — сказала она. — Смотри, устанешь.
— Я жалею, что тебе не удалось тогда слетать в Занзибар, — сказал он. — Та отмель — идеальное место для посадки. Там ты легко могла бы сесть и подняться.
— Занзибар от нас не уйдет. Хватит на сегодня. Не вспоминай больше. Хочешь, я тебе почитаю? Мы, наверно, что-нибудь пропустили в старых номерах «Нью-Йоркера».
— Нет, не надо мне читать, — сказал он. — Говори. Говори о хороших днях.
— Рассказать тебе, что делается на дворе?
— Идет дождь. Я знаю.
— Да, идет сильный дождь, — сказала она. — Ветер валит с ног. В такую погоду едва ли явятся туристы. Так что нам можно сойти вниз и посидеть у огня.
— Собственно, туристы мне больше не мешают. Мне даже нравится слушать их болтовню.
— Есть среди них ужасные, — сказала она. — А некоторые ничего. Мне кажется, что до Торчелло добираются как раз самые лучшие.
— Ты права, — сказал он. — Мне это не приходило в голову. Конечно, оценить Торчелло впору только самым лучшим.
— Приготовить тебе коктейль? — спросила она. — Я, ты знаешь, плохая сиделка. Меня этому не учили, да и призванья нет. Но коктейли я готовить умею.
— Ну что ж, выпьем.
— А какой тебе?
— Безразлично.
— Так я пойду, устрою тебе сюрприз.
Он слышал, как отворилась и захлопнулась дверь, и ее шаги по лестнице, и он подумал: надо отправить ее куда-нибудь проветриться. Надо придумать, как это сделать. И сделать получше. С этим теперь жить до самой смерти, и надо придумать, как не сломать ее жизнь, как не погубить ее. Она была так добра ко мне, а она не создана быть доброй. Доброй вот так — каждый день и скучно доброй.
Он услышал ее шаги вверх по лестнице и отметил, что теперь, с двумя стаканами, она ступает совсем не так, как вниз, с пустыми руками. Он слышал, как стучит в окно дождь, и вдохнул запах буковых поленьев, горевших в камине. Когда она вошла, он чуть раньше времени протянул руку за стаканом. Но потом ощутил высокое холодное стекло, сжал его в руке и услышал, как она чокнулась с ним.
— Наш старый коктейль, как прежде, — сказала она. — Компари и Гордон со льдом.
— Как хорошо, что ты не из тех, кто плачется в беде.
— Нет, не из тех, — сказала она. — И никогда не буду. А в беде мы не впервые.
— Все стряхнув навсегда, как всегда на ногах, — вспомнил он. — А помнишь, как мы вычеркнули эти фразы?
— Это было как раз после моего льва. Какой был замечательный лев. Жду не дождусь, когда мы опять его увидим.
— Мы? — спросил он.
— Прости меня.
— А помнишь, как мы вычеркнули и эти слова?
— А я чуть было опять не повторила их.
— Знаешь, — сказал он, — очень хорошо, что мы приехали сюда. Я тут все так хорошо помню, что все становится совершенно осязательным. Это новое слово, но мы скоро и его вычеркнем. Но все равно. Здесь чудесно. Когда я слышу дождь, я вижу, как он шлепает по камням, и по каналу, и по лагуне, и я знаю, как деревья сгибаются при любом ветре и как выглядит церковь и башня при любом освещении. Нельзя было выбрать для меня лучшего места. Лучше не придумаешь. У нас хороший приемник и прекрасный магнитофон, и я буду писать еще лучше, чем прежде. Если не торопиться, с магнитофоном можно найти настоящие слова. С ним можно работать медленно. Я вижу слова, когда произношу их. Я слышу фальшь в фальшивом слове, и смогу заменять слова, и улаживать их как следует. Да, во многих отношениях, лучшего и желать нельзя.
— Филипп!..
— Чушь! — сказал он. — Тьма это тьма и только. Это не настоящая тьма. Я прекрасно вижу то, что внутри, и теперь голове моей все лучше, и я все вспоминаю и могу даже придумывать. Сама посуди. Разве сегодня я плохо вспоминал?
— Ты вспоминаешь с каждым днем все лучше. И ты набираешься сил.
— Я и так сильный, — сказал он. — Так вот, если ты…
— Если что?
— Если ты ненадолго уедешь, и отдохнешь, и сменишь обстановку…
— Так я тебе не нужна?
— Конечно, нужна, дорогая.
— Тогда зачем эти разговоры о моей поездке? Я знаю, я плохо ухаживаю за тобой, но я умею то, чего другие не умеют, и мы любим друг друга. Ты любишь меня, и ты знаешь это, и мы радуемся так, как другие не могут.
— И удивительнее всего, что в темноте, — сказал он.
— А раньше и днем при солнечном свете.
— Я предпочитаю в темноте. В этом смысле все стало даже лучше.
— Будет тебе выдумывать! — сказала она. — И, пожалуйста, без благородных фраз.
— Послушай, как стучит дождь, — сказал он. — А что отлив?
— Вода сбыла и ветер отогнал ее дальше, чем всегда. Можно пешком пройти в Бурано.
— Можно бы, да там есть одно такое место… — сказал он. — А птиц много?
— Только чайки и ласточки. Они садятся на отмелях, и когда взлетают, ветер подхватывает их.
— А сухопутных нет?
— Есть, но мало, они на той отмели, что выступает только при большом отливе.
— А как ты думаешь, придет наконец весна?
— Не знаю, — сказала она. — Пока непохоже.
— Ты свой коктейль выпила?
— Кончаю. А ты почему не пьешь?
— Чтобы продлить удовольствие.
— А ты допивай, — сказала она. — Воображаю, каково тебе было, когда ты не мог пить!
— Знаешь, — сказал он. — Пока ты ходила вниз, я думал, что тебе хорошо бы съездить в Париж, а потом в Лондон, повидать людей и поразвлечься, а потом вернуться, и к тому времени уж непременно будет весна, и ты бы мне обо всем порассказала.
— Нет, — сказала она.
— А я думаю, что это было бы самое разумное, — сказал он. — Ведь этому, понимаешь, конца не видно, и нам еще предстоит свыкаться с этой скучной историей. И я бы не хотел, чтобы ты совсем замучилась. Понимаешь…
— А ты без «понимаешь»!
— Вот видишь. Одно к одному. Я бы тем временем научился не раздражать тебя. Ты будешь от меня без ума, когда вернешься.
— А как же ночью?
— Ну, ночью это просто.
— Так я тебе и поверила. Может, ты уж и спать по ночам научился?
— Научусь, — сказал он и отпил полстакана. — Это входит в мой план. Понимаешь, как это получается. Если ты уедешь и проветришься, у меня совесть будет спокойна. И вот первый раз в жизни я со спокойной совестью буду спать без просыпу. Беру подушку, как воплощение моей спокойной совести, обнимаю ее покрепче и тут же засыпаю. А если проснусь, — стану придумывать чудесные веселые непристойности. Или принимать замечательные, умные, здравые решения. Или вспоминать разное. Понимаешь, мне хочется, чтобы ты развлеклась…
— Пожалуйста, не говори «понимаешь».
— Постараюсь. Я уже вычеркнул и это слово, но все забываю, и оно опять подвертывается. Во всяком случае, я не хочу, чтобы ты была просто собачкой слепого.
— Это вовсе не так, и ты это знаешь. И во всяком случае, это называется не собачка слепого, а собака-поводырь.
— Знаю, знаю, — сказал он. — Сядь сюда и не сердись.
Она подошла и села рядом с ним на кровать; им было слышно, как еще сильнее стучит по стеклу дождь, и он старался не касаться ее головы и ее милого лица, ощупывая их так, как это делают слепые, и не мог сделать это иначе. Он крепко обнял ее и поцеловал в голову. Попробую уговорить завтра, подумал он. Надо как-нибудь поумнее. Она так дорога мне и я так люблю ее и причинил ей так много зла, и мне надо научиться заботиться о ней как можно лучше. Если я буду думать о ней и только о ней, все будет хорошо.
— Я больше не буду говорить «понимаешь», — сказал он. — С этого и начнем.
Она покачала головой, и он почувствовал, что она дрожит.
— Да говори что хочешь, — сказала она и поцеловала его.
— Пожалуйста, не плачь, родная, — сказал он.
— Не хочу, чтобы ты спал с какой-то дрянной подушкой!
— Зачем? И не с какой-то, и не с дрянной. «Прекрати, — сказал он себе. — Прекрати это сейчас же».
— Послушай, carina, — сказал он. — Пойдем-ка вниз и пообедаем на нашем старом месте у огня, и я расскажу тебе, какой ты славный зверек и какие мы с тобой счастливые зверушки…
— А так оно и есть.
— Вот мы все с тобой и обсудим.
— Я только не хочу, чтобы ты меня отсылал.
— А никто и не собирается тебя никуда отсылать.
Но, спускаясь вниз по лестнице, осторожно нащупывая каждую ступеньку и крепко держась за перила, он думал: надо отправить ее и отправить как можно скорее, вот только как это сделать, не обижая ее. Потому что не очень-то мне удается. Постараюсь. Это я могу обещать. А что еще? Что ты еще можешь? Ничего, подумал он. Ровно ничего. Но, как знать, — со временем, может быть, и сумею с собой справиться.

I wanna be a bottle blonde
I don't know why but
I feel conned I wanna be an idle teen
I wish I hadn't been so clean

I wanna stay inside all day
I want the world to go away
I want blood, guts, and chocolate cake
I wanna be a real fake

Yeah, I wish I'd been, I wish I'd been, a teen, teen idle
Wish I'd been a prom queen, fighting for the title
Instead of being sixteen, I'm burning up a bible
Feeling super! super! super! suicidal

The wasted years
The wasted youth
The pretty lies
The ugly truth
And the day has come where I have died
Only to find, I've come alive

Кэрри
по Стивену Кингу.

"I have to try and be a whole person. Before it’s too late."

прочитала за два дня, и книга мне понравилась. честно, (многие закидают меня камнями за такие слова) я всегда считала его книги скучными, никак не могла вчитаться. Но Кэрри мне очень понравилась. во-первых, потому что там с первых страниц разворачивается действие, во-вторых, потмоу что мистер Кинг расписал каждую сюжетную линию и подробно рассказал, что стало с каждым персонажем, что для меня очень важно.
На протяжении всей книги я проводила параллель с новым фильмом "Телекинез", и хоть он еще не вышел в прокат, я пыталась представить Хлою Морец на месте Кэрри, но не очень получалось. По книге она болшая, и мама ее тоже тучная, и сама Кэрри не очень подходит под описание "красавицы", поэтому мисс Морец - не мой вариант.
Вернемся к книге. Основной темой для меня стало, как ни странно, ни события ночи выпускного, а то, что к этому привело. все те издевательства, которые пришлось пережить бедной девушке. серьезно, вот что бывает, если над кем-то очень долго подшучивать и смеяться. С одной стороны, я думала: неужели она купится на эту фигню с выпускным? понятно, что ей хочется стать как все, пожить нормальной жизнью, но о чем она думала, неужели ей в голову не приходило, что случится какая-нибудь хрень? и во-вторых, я прекрасно понимаю то, что она их всех замочила, потому что так и надо.
И я долго не могла определиться, какую из экранизаций смотреть, поэтому посмотрела обе. Фильм, снятый в 1976 году априори самый лучший, и думаю, что даже новая версия будет не так подробна и хороша. Может быть в ней Кэрри умрет на улице, как было в книге, а не как это было в двух предыдущих фильмах. Но версия 76 года - просто нечто. и любое отступление от сюжета кажется мелочью, потому что там просто потрясающий актерский состав, съемка, музыка и все прочее. И во время просмотра ты просто переживаешь все то, что переживают герои, а версии 2002 года Кэрри кажется какой-то тормазнутой и ее хочется просто взять и втряхнуть как следует. ну, и там она осталась жива.
И вопрос: если Стивен Кинг участвовал в съемочном процессе, как он позволил исказить свой сценарий? может быть, это было его решением, несколько исказить книгу, но все же вопрос.

книга: 6 из 10
фильм: 8 из 10

Смотришь на подобные фото, и кажется, что не счастливым в этом сфотографированном кем-то мире быть просто невозможно. Я хочу туда.

Знаете, меня удивляет то, что ты должен быть кем-то особенным, не таким как все. что в тебе должна бытькакая-то черта, которая деалет тебя уникальным акой-то талант, что-то во внешности. Что ты должна быть девушкой с длинными волосами, вся такая загадочная. Что ты должна удивлять. Что ты должны быть той, от которой невозможно отвести взгляд. или у тебя должно быть какой-то нестандартное мышление. Тогда ты чего-то стоишь, тогда ты выделяешься, тогда у тебя больше шансов запомниться, выделиться, привлечь внимание. чтобы тобой восхищались, удивлялись, чтобы не быть как все.
каждый хочет быть особенный. каждый особенный по-своему.
может, в жизни не так, может, это тольк в моей голвое. может, это я сама себе внушила, что если ты не красавица, если у тебя нет красиво фигуры, длинных волос, богатого внутреннего мира, то ты ничерта не стоишь и ничего не можешь добиться. Это мое основание моей собственной пирамиды Маслоу.
и мысль, что только лишением ты можешь чего-то добиться. если ты будешь отдавать себя на 110% своей цели, отлдавать все, только тогда это будет чего-то стоит. И пока ты не добьешься ее, ты не сможешь перейти на следующий уровень. Что ты должнен делать только то, что должен. а если ты ошибешься- жалкий неудачник.
Я не хочу так жить больше. Только думать о том, что должна сделать, что-то кому- то, выдавать какие то глупости за важные вещи, отодвигая тем самым все важное на второй план, забывая об этом. вечто жить прошлым, боясь того, что у людей из прошлого все лучше и. .нормальнее, чем у меня. бояться, что я им больше не нужна. думать о том, какое ты нечтожество. /
я просто устала быть собой. и я не знаю, как это прекратить.

В таких случаях пожилые люди обычно говорят: "Что происходит с этим миром?" или как-то так. Должно быть многие из нас, из тех, кто вырос в это время, относятся к такой ситации как к обыденному. Когда людям друг на друга наплевать. И речь не о том, что кто-то попал в беду, кому-то нужна помощь или поддержка, нет. Речь о повседневности. О том, как мы относимся к соседям, коллегам, незнакомцам в метро. Нам все чаще плевать на других, мы все больше заботимся только о себе. Эгоизм- самое главное из наших качеств.
Паланиковское безразличие и мысль о том, что все люди козлы, которые тебя бросят рано или поздно выходит на первый план. А если ты пытаешься побороть это, помочь людям, поти на уступки, то в итоге ловишь себя на мысли о том, что ты несчастен. потому что жертвуешь частью себя ради них. Это было бы не так обидно и больно, если бы они это ценили. В какой-то момент я думала: "А как бы я хотела, чтобы со мной поступили в подобной ситуации?" и делала так, как хотела бы, чтобы поступили со мной. Но правда в том, что за это не получаешь даже благодарности: как итог- ты чувствуешь себя неудачником, который идет на поводу у других людей, и в итоге становишься озлобленным чудовищем, которое готово на что угодно, лишь бы разорвать этот круг.
и в итоге возвращаешься в начало становишься тем, кому наплевать на всех.
и спрашивается, а как лучше?

вот что в очередной раз доказывает, что книга-лучше всего. это как чай, решает все проблемы, меняет что-то. меняет тебя, кто знает.
после прочтения подобных книг, сразу думается, а что бы я сделала, если бы умирала? ответ очевиден: прожила бы оставшееся время так, как надо. именно бы прожила.
Ошибки наших звезд чем-то похоже на Пока я жива, только большее умных мыслей, больше влюбленности, меньше секса и больше похоже на мэг Кэбот. Если вы понимаете о чем я.
о чем я? а, о том, что прожила бы остаток жизни так, как надо, делала, что хочу, что я действительно хочу делать, даже не оставить след, как Тесса, а просто радоваться, ну.. радоваться.
только вот НО- для того, чтобы делать то, что тебе действительно хочется, нужно, чтобы у тебя обнаружили рак? наверное, не обязательно. можно и так, верно?
можно попробовать, что мешает?
делать что-то свое.

Может быть завтра ты проснешься, и все снова будет хорошо.

Надо стать более.. Как называется то чувство, когда ты винишь себя и переживаешь, думая, что это все из-за твоих оплошностей? Когда я была такой, то, кажется, была более человечной. а сейчас плевать. Просто надоело. Я больше не хочу себя ненавидеть, чтобы было как раньше, я не хочу возвращаться к этому. Пусть я бездушная/бесчувственная скотина, но я лучше буду такой, чем буду снова хотеть сдохнуть и ненавидеть каждый божий день. Спасибо, но нет.
Это больше не часть моей жизни, ясно?

Не ной.

Не жалуйся. Никому.

Не жалей себя и не позволяй это делать другим. Никогда.

Улыбайся. Даже если тебе больно. Особенно если тебе больно.

Потому что ты справишься. В конце-концов ты справишься.

Сегодня на философии до меня дошла одна вещь. Вот все эти философы и мудрецы искали смысл жизни, первопричину/первооснову, смысл бытия, смысл Бога и веры. И что? в конечном итоге все те рассуждения, к которым они пришли, про которые написали столько трудов, в итоге-это просто слова. да, не спорю, что очень умные, над которыми они трудились и доказывали, но в итоге-эьто все bullshit. потмоу что это неправда. может быть правдой, но никто не знает наверняка. все это человек узнает только после смерти, и узнает ли вообще? смысл тогда?

вот, например, Мартин Лютер. Ушел из церкви, потмоу что в Библии сказано, что люди должны "плодиться и размножаться". а раз он держит обет, то тем самым нарушает веление Господне. Ушел он из церкви и денился на некрасивой женщине, потому что суприжеский долг-это долг перед Богом, а не удовольствие. По Лютеру Долг не должен приносить удовольствие. Это, конечно, малая часть, чего он там делал, но все-таки. И да, это не так важно, в истории наверняка есть примеры поважнее, когда люди делали что-то, чтобы после смерти им все воздалось, страдали, ограничивали себя. не спорю, в этом есть смысл, но превращать в это свою жизнь?

просто, смотрите, если в конце окажется, что они были не правы, что они, скажем, неправильно истолковали что-то или что все их взгляды (течений-то сколько в философии, и все разные, много противоположных, значит, кто-то обязательно. . ошибается) и учение не верные, они говорили что первооснова одно, а потом окажется, что что-то другое, или что смысл в том, а потом окажется, что он в другом. начит, человек прожил свою жизнь зря? Значит, все это бред?

К чему я это. Эти занятия помогли мне определиться с моим смыслом. Он, несомненно в том, чтобы быть счастливым. "Человек рожден для счастья, как птица для полета". Найти то, что сделает тебя счастливым, но не в материальном плане. Для меня

это внутрення гармония и свобода. Это осознание того, что я становлюсь лучше, совершенствуюсь. что я могу помочь другим людям, сделать кого-то счастливее. например, поставить цель и достичь ее. Счастье-это не длительный

период.

Это тот момент, когда ты что-то понимаешь, когда, например, добиваешься своей цели, после всех испытания, после того, как тебе было тяжело, но ты смог, и ты говоришь себе:"Я это сделал!". Это и есть счастье.

Счастье -это идти летним днем по парку и вести братика за ручку и понимать, что ты можешь помочь этому маленькому чуду стать хорошим человеком. счастье -это печь с бабушкой куличи на Пасху. Это встреча с другом после долгой разлуки. Счастье -это забираться к маме под одеяло и болтать. Найти хорошую книгу, испечь яблочный пирог, это запах после дождя.

Но " счастье" невозможно без каждодневной рутины. Без слез. без проб и ошибок. без ссор и разочарований. Без труда. Его не должно быть много, оно просто должно быть. иногда, не все время.

и тогда, проживая эти счастливые мгновения, ты понимаешь, что тебе не нужен смысл, не нужна первооснова, не нужно искать ответы на все эти вопросы. Просто надо жить. Ради самой жизни.

Размышляя о времени, Августин приходит к концепции психологического восприятия времени. Ни прошлое, ни будущее не имеют реального существования — действительное существование присуще только настоящему. Прошлое обязано своим существованием нашей памяти, а будущее — нашей надежде. Настоящее — это стремительное изменение всего в мире: человек не успеет оглянуться, как он уже вынужден вспомнить о прошлом, если он в этот момент не уповает на будущее.

Таким образом, прошлое — это воспоминание, настоящее — созерцание , будущее — ожидание или надежда.

Вечность — она ни была, ни будет, она только есть. В вечном нет ни преходящего, ни будущего. В вечности нет изменчивости и нет промежутков времени, так как промежутки времени состоят из прошедших и будущих изменений предметов. Вечность — мир мыслей-идей Бога, где всё раз и навсегда.