Shades of gray

Фригга, мать Бальдура, отправилась бродить по свету, чтобы с каждого существа и с каждой вещи взять клятву, что они не нанесут вреда её сыну. Дальнее это было странствие, но все существа и вещи дали ей эту клятву: огонь и вода, железо и медь, камни и земля, травы и деревья, звери, птицы, яды и болезни.

Боги возрадовались и устроили большой праздник, чтобы почтить Бальдура. И там предстал он между своими братьями. Они воздавали ему почести так: посылали в него свои стрелы, бросали камни и замахивались мечами. И это казалось им чудесным, ибо ничто не могло повредить Бальдуру.

Лишь один из всех с завистью смотрел на игры. Это был Локи. Ему радость богов всегда была что соринка в глазу. Он принял облик старухи и явился перед Фриггой.

— Как радостны, — сказал он, — игры асов на Идском поле! И как, ничто не может повредить Бальдуру?

— Ему не может повредить ничто на свете, — отвечала Фригга, — ибо никто не отказал мне в клятве.

— Но уверена ли ты, что всех о ней просила?

Тут Фригга вспомнила, что к западу от Валгаллы встретила растение, которое показалось ей слишком молодым, чтобы вынести тяжёлую клятву: омелу.

Теперь старуха узнала всё, что ей требовалось. И Локи, не медля, нашёл омелу и вырезал из неё стрелу. С этой стрелой явился он на игрище богов. Хедур стоял немного поодаль от весёлой толпы. К нему, слепому брату Бальдура, и приблизился Локи.

— Почему ты не воздаёшь, подобно другим, почестей твоему брату? — спросил он.

— Потому, что я его не вижу, — отвечал Хедур.

Тут вызвался Локи помочь ему прицелиться, чтобы и Хедур мог воздать почесть Бальдуру.

— Вот, возьми стрелу и положи её на тетиву, — сказал он. — Мой глаз да послужит твоей руке!

Тогда Хедур взял стрелу из рук Локи и выстрелил. И тут произошло несчастье, равного которому не было на свете. Ибо стрела пронзила Бальдура. Мёртвым упал светлый бог на землю.

«Голодные Игры» : сгорбившись, сидят в углу, вяжут узлы, бормочут что-то о восстании и Финнике Одэйре, безостановочно рыдая над столом из красного дерева.

«Перси Джексон» : истерически срывают колпачки с ручек, ожидая, что что-то произойдет, кричат на землю, называя ее "Гея", выкрикивают что-то про корабль, именуемый "Персабет".

«Дивергент» : бегают по зданию в одежде различных цветов, говоря каждому встречному, что их невозможно контролировать, и заявляют о своей любви к числам.

«Орудия Смерти» : рисуют странные узоры по всему телу, жалуются, что их именованные клинки не светятся, орут про инцест и о том, что их корабль тонет.

«До войны я использовала свою силу воли для глупых целей. Например, старалась воздерживаться от шоколада. Я, наверно, думала, что если начну себя контролировать, то мир вокруг меня начнет обретать какой-то смысл. Наверное, тогда я была весьма наивна…»

«Если вы никогда не были на войне и хотите узнать, сколько времени требуется, чтобы привыкнуть к потере того, что вам нужно и что вы любите, я могу ответить вам — совсем мало времени…»

Сносите стены.
В конце концов, именно в этом суть. Вы не знаете, что произойдет, если вы снесете стену. Вы не можете заглянуть через нее, не можете узнать, что это принесет - свободу или гибель, развязку или хаос. Это может быть рай, а может - крушение.
Сносите стены.
Иначе вам придется жить в тесноте, в страхе, возводя баррикады против неизведанного, вознося молитвы против тьмы, читая стихи страха и напряженности.
Иначе вы никогда не познаете ада - но никогда и не обрете царствие небесное. Вы никогда не вдохнете свежего воздуха и не изведаете полета.
Все вы, где бы вы ни были - в ваших великолепных городах и захолустных городишках. Ищите, где твердо, найдите звенья металла и щель, обломки камня, заполняющие ваш желудок. И тяните, тяните, тяните.
Я заключу с вами договор: я буду это делать, если это будете делать вы, отныне и навеки.
Сносите стены.

— Я шпионил ради вас, лгал ради вас, подвергал себя смертельной опасности ради вас. И думал, что делаю всё это для того, чтобы сохранить жизнь сыну Лили. А теперь вы говорите мне, что растили его как свинью для убоя…
— Это прямо-таки трогательно, Северус, — серьёзно сказал Дамблдор. — Уж не привязались ли вы, в конце концов, к мальчику?
— К мальчику? — выкрикнул Снегг. — Экспекто патронум!
Из кончика его палочки вырвалась серебряная лань, спрыгнула на пол, одним прыжком пересекла кабинет и вылетела в раскрытое окно. Дамблдор смотрел ей вслед. Когда серебряное свечение погасло, он обернулся к Снеггу, и глаза его были полны слёз.
— Через столько лет?
— Всегда, — ответил Снегг.

Было когда-то четыре друга: Лунатик, Бродяга, Сохатый и Хвост. Они были самой обычной группой студентов, если не считать, что один из них был оборотнём. Но это ещё сильнее сплотило друзей. Ради Лунатика господа Бродяга, Сохатый и Хвост стали анимагами.

Это было огромной тайной для окружающих. Люди видели только лучших друзей, двое из которых всегда были в центре внимания. Сохатый и Бродяга в друг друге души не чаяли и, когда Бродягу выгнали из дому, Сохатый принял его в своём доме, как брата родного.

Всем казалось, что этих четверых не разлучить, но всегда найдётся камень, который изменит течение реки. Хвост был на фоне своих друзей серым мышонком. Он, как и остальные восхищался своими друзьями, но в тёмные годы он предал их.

Теперь Сохатый – мёртв.

Бродягу обвинили в смерти друга.

Хвост – исчез, уверив всех в своей смерти и невиновности.

А Лунатик остался один.

Шли годы и с ними старое Зло постепенно возвращалось. И трое из четверых снова собрались вместе. Бродяга всё понял, Лунатик поверил ему. И в ту ночь предатель Хвост должен был расплатиться за грехи. Но судьба распорядилась иначе. Предатель вернулся к хозяину и Бродяга не мог оправдать себя.

Но теперь к нему вернулись друзья, и он встретил сына покойного друга . И всё же жизнь Бродяги не стала легче. Он сидел взаперти, ведь почти никто не знал о его невиновности. Это угнетало, бездействие толкало на рискованные поступки, но только из-за них он чувствовал себя живим, и только так он виделся с крестником , которого сильно любил. Он хотел стать с ним настоящей семьёю.

Но враг устроил ловушку и Бродяга погиб …

— Можешь просить о чем-то одном, Кларисса Моргенштерн. Твое желание? И помни: я не Джинн. Выбирай желание мудро.

Клэри помедлила в нерешительности — какой-то миг, растянувшийся, казалось, навечно. Что просить? Голова закружилась. Вроде проси чего хочешь: прекратить страдания в мире, побороть наконец голод… Вдруг ангел не в силах дать желаемого? Или дал давно, только людям предстоит самим отыскать его дар?
В конце концов и это неважно, потому что у Клэри имелось всего одно желание. Одно искреннее желание.
Она посмотрела на ангела:

— Джейс.