обратный отсчёт

Нет ничего, дороже жизни.

Понимаешь это поздно, когда уже движешься к ее полному отсутствию.

В твоих действиях нет ничего вразумительного - рука влево, рука вправо. И ты молчишь, потому что плакать уже поздно.

Ничего толком не происходит в твоей жизни, и ты просишь Бога: "О, Боже, ну пожалуйста, хоть что-нибудь!". И он делает, потому что не благодарна была твоя просьба. Он давал тебе так много, но ты просто не замечала этого. Ты могла делать то, что делаешь хорошо. Могла ходить и бегать, без забот, не взирая на то, что ты делаешь. И он дал болезнь.

А с приходом мучений в твою жизнь, ты спрашивала ег: "О, Боже, ну за что? Что я сделала не так?". И он промолчал.

Люди, чьи лица сливаются в монотонную, тугую кашу бродят вокруг тебя. Стервятники. Они смотрят на то как ты страдаешь и не делают ничего, чтобы помочь тебе. Ведь это не их проблема. Они правы. Крест, свой крест, надо нести на себе, каким бы он не был. И ты несешь.

Каждый день, просыпаясь от боли ты плачешь. Когда еще, если не сейчас. Все спят. Утро угрюмо рисует на твоих безобразных от разводов слез щеках безысходность. Тебе надо бороться. Ради тех, кто еще бориться. Ты же не можешь просто так взять, и перестать, когда остальные думают, что еще не все потеряно?

Ты смотришь вдаль. Рисуешь картины в своей памяти. Ты думаешь о том, что могло бы быть, не будь ты так упряма и глупа.

Словно тысячи осколков впиваются в ноги при движении по лестнице. Но ты поднимаешься. Именно по ней, потому что веришь, что это поможет. Ты двигаешь руками и ногами, пытаясь сделать так, чтобы твои движения стали едины. Но не получается. Ты злишься. И снова слезы.

Как много слез ты прячешь за улыбками. За фразами, что все впорядке. Как много боли и переживаний внутри тебя.

Жизнь - очень хрупкий цветок. И если оставить его на сквозняке, она развалится на части. Распадется на лепестки. Канет в вечность.

Руками по коже.

Глазами по телу.

Так много с тобой

Не успели доделать.

В ночной тишине.

При свете таршера.

С тобой мне не страшно.

С тобой нету дела.

До игл, до боли,

До страха, до риска.

До жгучих метафор.

До пламенных искр.

До гроба, до правды.

До неба, до звезд.

И пусть это все

Просто так, не в серьез.

На утро останется

Только помада.

Ни звуков, ни слов

Обещаний не надо.

Все слишком внезапно.

Все рвется от боли

На части, срывая

Последние воли.

В глазах темнота.

В голове тишина.

И только из крана

Звучит вода.

Глазами по телу.

Руками по коже.

С тобой мы во многом

Оказались похожи.

Для нас нету боли.

Для нас нет любви.

Мы сами к такому

С годами пришли.

Закрыты на ключ.

Повернулись спиной.

Но страшно порой

Оставаться одной.

Тебе тоже страшно.

И я это вижу.

В глазах, в выражениях

Садишься поближе.

Я все это знаю.

Мне это знакомо.

Увы, не для нас

Написали законы.

Руками по телу.

Глазами по коже.

И ты оказался

Чуть ближе прохожего.

Но видит же небо

Что так мы похожи.

Быть может с тобой

Мы друг другу поможем.

Проснувшись, она никак не могла понять - что происходит? Куда подевались родные и близкие, почему она ничего не видит вокруг себя? Мутные блики, голоса, люди. Но кто? Почему картинка теряет четкость? В чем же дело..?

Солнечные лучи заглядывают в палату через зашторенное окно. Если учитывать все обстоятельства того, что сейчас происходит - это еще ничего. Если так подумать, можно многое поменять. Свешивая ноги вниз снова искать почву под ногами. Холодный линолиум никакой. Он не скользкий, он не теплый. Он, наверное даже не холодный. Просто я уже привыкла к тому, что он дошлжен быть холодным в больнице. Голова кругом не сразу понимаешь, где ты. Чтобы поймать себя на этой мысли теперь требуется куда больше времени. Обход. Итак, чтобы сказать сегодня. Тебя дергают за ноги, руки, стучат по тебе приборами врачебной практики и смотрят на тебя, как на кролика в винном соусе. "Нет, ощутимого нистагма нет. Нет, тошноты нет. Нет, нет, нет." - может отстанут.? Нет. "Нистагм направо, зрение падает. Заметьте, это задета только перефирия, а когда очаги начнут возрастать.." - слушать нет сил. Ушли. Корридор - большое минное поле. Повсюду коляски и капельницы и требуется немало усилий, чтобы дойти до туалета. Ведь по-прямой ходить я больше не могу. И понять, где я - тоже. В каком направлении иду. Нет, я не сошла с ума. Хотя иногда, я надеюсь, засыпая в очередной раз в ОРИТ что это сон.

"Куда меня привезли, скажите.?"

"Лежи, не двигайся!"

"Я и так не могу..я не могу двигаться! Что со мной?! Скажите, мне надо позвонить маме!"

"Врача к девушке - центральный паралич, головокружение, возможно инсульт.."

"Где я, мама?.."

Все очень приветливы. Я всегда стараюсь заходить в палаты и спрашивать, как люди себя чувствуют. Хочу знать это, делать добро. Каждый день видеть, как ОНО развивается. Понять наконец, что ждет впереди. Понять и осознать. Мутным шагом мерить корридор - улыбайся. Занятия нужно продолжать, передвигать ножки. И нужно позвонить маме. Хотя, каждый звонок как ножом по сердцу - я чувствую, как она разочаровывается. Мне кажется, что во мне. Но в целом в том, что я не иду даже на малейшую поправку. Мама, если бы ты знала, как я сожалею о том, что так мало времени проводила с семьей..

Много людей. Я слышу их голоса, кто-то ухитрился пробраться поближе, чтобы посмотреть. "Молодая то какая!", "Ой, батюшки, да она же не двигается..", "Погляди бледная какая..", "Не умрет ли..?".

Разойдись, капельница! Стошнило. Еще раз. Все размыто. Я не вижу лиц. Я слышу маму. Она в панике. И он тоже. Врач. Отруб.

"Я беру тебя на Тизибрин. У тебя нет реакций на сильные лекарства, понимаешь? Ты будешь в эксперементальной исследовательской группе. Тебе нужно восстановиться после такого количества гормонов, тебя сейчас может убить даже легкая инфекция. Так что будь осторожнее. Через месяц мы начнем испытания. "

Почему я не могу ходить как все? Как все смотреть и слышать? В чем же дело..? Хватит. Каждый может проснуться с утра и понять, что вся жизнь ушла куда-то в прошлое. Потому всем, кто меня спрашивает "Что сделать для тебя?" я прошу "Живите счастливо".

новая жизнь.

Иногда не остается другого выхода, кроме как набирать текст. Абсолютно, иной раз бессмысленный. Абсолютно нелогичный. Абсолютно ненужный. Но он поститься здесь, а значит, ему больше некуда податься. Знаешь, с чего бы мне начать.? Так многое иной раз хочется сказать. Не находится слов, иной раз - времени. Постоянная нехватка чего-то. "Мне плохо, ты нужен." - вот, что так и стоит комом в горле. Оу, сколько раз хотелось об этом сообщить. Не только на языке жеста, слов, на уровне осязания и слуха.. Слышишь, ТЫ НУЖЕН!! Да. Да! Да!! Находясь в такой спирали, которая затягивает тебя день ото дня, вкручвает куда-то вниз.. так тяжело, правда, поверь мне. Просто поверь, что иной раз я очень хотела бы сказать больше, чем говорила и написать, больше, чем хотела.. и, и сделать больше, чем сделала. Ты все-равно не хочешь этого слушать, тогда на кой черт я рву в себе последние черты терпения?! На кой черт срываюсь на саму себя, на интернет, на весь мир, почему ты.? Ни разу не заныв. Пройдя множество вещей, которых я не должна была узнать в этом возрасте. Теряя день ото днячто-то, и говоря, что поправлюсь всем, кто хочет слышать эти ободряющие, не тянущие за собой последствия строки. Слышишь? Оно стучит. Оно правда хочет к тебе. Оно думает о тебе. Ждет чего-то. Оно еще бьется. А силы уходят в кучу непонятных мне до этого вещей. Неосознанных пока, пожалуй, до конца. Я так хотела все это тебе сказать! Но мне страшно видеть тебя. Видеть твою улыбку. Твои глаза. Твою доброту в галазх. Усталость в мыслях о том, что надо как-то открутиться - это все страшно. Рядом те, но не эти. Я клянусь, что ты нужен был бы больше всех. И не спрашивай почему. Я потеряла почти все. Что же соатлось..? Я задаю себе этот вопрос каждый день - перед сном. А с утра говорю "спасибо" тем, кто рядом. Но они все не те. Мне хотелось бы сазать тебе все это в лицо, видеть твои глаза, может, урвать в них хоть немного того, что так отчаянно ищу. Но, черт побери, прости меня. Будь счастлив, умоляю, просто будь самым счастливым. И живи каждым с днем. Живи вечно. Я люблю тебя, слышишь? Это самые сложные строчки, что мне удалось выдавить из себя за последнее время. Спасибо тебе. Спасибо за все.

Терять что-то, не приобретая ничего взамен - это ужасно. Так я думала, всегда думала. Даже если это что то дает мне шанс быть другой.

Эта болезнь выбрала меня. И не важно, сколько людей живет на планете, плохие они или хорошие, жили ли по совести или ограбили банк - эта болезнь все-равно выбрала меня. День за днем отнимая у меня все то к чему я так привыкла, она не оставила мне даже выбора. Менялось все - с ног на трость, а с трости на ходунки. Вскоре, ходунки сменит инвалидное кресло. Но, наверное, именно с ней я и поняла, что такое семья. Что такое время. Насколько оно быстротечно. Безумно больно смотреть на людей, которые ходят, бегают, смеются. На их косые взгляды, а порой они даже не скрывают своего любопытства. Но.. Они даже и не думают о том, насколько великий дар им дан. Принимая как данность свои ноги и руки, свой голос и глаза, слух и зрение они даже не задумываются о том, что завтра они могут проснуться такими, как я. Я тоже об этом никогда не думала. Пока не проснулась в один день. Беспомощность и неспособность ничего делать, даже мало-мальские задачи - вот что меня ждало за горизонтом того дня. За один день изменилась вся моя жизнь. Вначале, я подумала, что и смысл ее тоже потерялся где-то вдалеке. Но это не так. Пусть сейчас мне приходится по полчаса одеваться, в некоторые моменты я теряю способность свободно дышать и глотать любимую еду, я все-равно буду бороться. Да, эта болезнь выбрала меня. Множество врачей сказали, что ее нельзя вылечить. От нее нет лекарства. Прочитав множество литературы, объездив множество клиник, родители приняли течение моего настоящего. И пусть я скоро не смогу ходить сама. Я все-равно буду бороться с тем, что мне дали. Ведь только так человек может жить. Бороться с чем-то - вот верный признак того, что я еще жива. А все остальное не наказание-лишь неудобство.

Есть вещи, которые, наверное приходили со временем, но никто этого так и не заметил.

Сидя в темной комнате, один лишьмонитор от маленького компьютера горит во тьме, проливая свет на то, что раньше можно было назвать моим телом. Мысли уносят куда - то вдаль, борясь с очередным потоком слез, что подступает к горлу, недоумеваю, почему..? Это слово так часто теперь всплывает в моем сознании, что кажется, будто оно поселилось там навсегда.

Почему сейчас, а не через десять лет? Или не десять лет назад? Почему здесь? Почему так сложно и… почему со мной..? Так много вопросов, ответов на которые я никогда не найду. Даже этот текст дается с трудом пальцам и рукам. Смотря за решетку на окне лестницы, думая о том, что можно было бы сделать если бы.. никогда не думаешь, что будет если будешь так жить. Никогда не бываешь к этому готов. Потому что всегда думаешь, что с кем угодно, но только не с тобой.

Так трудно стало засыпать с тобой. Прошло всего пара суток с того момента как я вернулась из клиники. А уже чувствуешь ту разницу, что видна и тебе, но ты упорно отказываешься верить. Все изменилось. Я больше не могу выйти с тобой на улицу. Больше не могу поехать с тобой куда-то. И от этого так паршиво, знаешь.. Вот смотрю на потолок и думаю..что будет, когда я умру? Что изменится в жизни? И чего сейчас так отчаяно хочется? Слезы это вода. Я заливаю ими руки там, где никто не видит. Знаю, что надо быть сильной. Хотя бы вместе с теми, кто сильный для меня. Кто таким остается в моем присутствии. Хоть я и слышала, как она плакала. Знаешь, мама, так много вещей которые нам еще престоит сделать вместе. Не плачь. Значит так и должно быть.

Аннотация. Есть много разных вещей, которых я никогда не смогла бы объяснить вам словами. Целесообразно, как учили в школах, институтах. То, чему учит нас религия и правительство, то, к чему нас готовят с пеленок. Внушая нам, что для нас правильно, а что нет, нас абсолютно лишают выбора. Мы не замечаем этого, но все же, нас его лишают. Будни. Стоял летний, не жаркий для этого времени года день. Солнце редкими попытками пробивалось сквозь кучевые облака, оставляя яркие полосы на моем лице. Я как обычно, ровным шагом отсчитывала расстояние от остановки до дома. Весь день распланирован, и я чеканю балетками по тротуару. Вокруг ходят люди, и все, как один похожи друг на друга. Вот мужчина с толстыми руками пытается попасть по кнопкам своего мобильника. Вот женщина ведет девочку за руку, та поворачивается ко мне и улыбается. Я улыбаюсь в ответ - у меня для моего возраста есть все, что хотелось бы иметь девушке. Есть и парень, и родители, и поступление в престижный вуз. Работа, учеба, общение, все. Но что-то в глубине души, как пыль, что летает в воздухе не дает покоя. Ну и пусть себе не дает - мне не до этого. Я спускаюсь в метро, еду к отцу. Показываю результаты вступительных испытаний, работы, макеты. Отец - холодный снаружи человек. Может и внутри конечно, но в итоге, он хвалит меня, неуклюже потряхивая мою руку, что не задерживается никогда дольше, чем на пару-тройку секунд. Узнает, как дела дома (ради приличия), как лето, как молодой человек и отпускает меня на улицу. Разворачиваясь к метро, я все так же чеканю балетками по асфальту. Рассекая пешеходный переход я быстрым движением руки провожу по турникету картой, прохожу вдоль него и спускаюсь в подземку. Сидя в вагоне читаю классику, думаю о том, что надо набрать ЕГО номер и узнать, встретимся ли мы. Хоть мне и не избежать того, что вся суть ситуации мне ясна, и что все будет как обычно (нет, не сегодня), во мне все еще теплится надежда на то, что завтра я уеду на довольно длительный срок и это поможет ЕМУ осознать, что пора бы нам уже встретиться. Я поднимаюсь по лестнице, беру телефон. Набираю уже выгравированный в своей памяти номер и слушаю гудки. Потом голос. Да, ничего другого и не ожидалось - нет времени. Но в итоге моя взяла и он все же приедет на ночь. Конечно же в плохом настроении и с дурным тоном, не будет ни бесед, ни объятий, но его наличие в моей комнате все еще будет означать, что что-то есть. Кладу трубку, откидываю прядь волос, иду в ванную комнату. Смотрю в зеркало. Пустые глаза, потертые синяки вокруг глаз, впавшие скулы. Натягиваю улыбку и принимаюсь за готовку. День, как день. Ничего нового, ничем не удивишь. Я приняла решение покинуть город ненадолго только потому что не хотела бы потерять навсегда из своей жизни Карла. Он так много работает и так мало отдыхает, все время отдыха проводит за компьютерным столом, что я чувствую свою беспомощность и откровенно, ненужность. Когда наши речи стали еще более холодными, чем прежде, а моя надежда на то, что все будет как раньше испарилась, я поняла, что нужно свыкнуться с тем, что имеешь. Мы встречались уже солидный срок, за который родители успели узнать друг-друга, да и в школах всегда говорили, что девушка, что будет менять партнера часто - шлюха. И ни о каких чувствах не могло идти и речи. Потому я и решила - если есть возможность оставаться с кем - то так долго, почему бы и нет? Идеальная партия в будущем, среднестатистическая семья, квартира, пара маленьких детей. Все как у всех. Все, как у нормальных. И всегда меня пугало чувство того, что моя мать была не нормальной. У меня есть младший брат, он незаконнорожденный ребенок. То есть, по нашим меркам - ребенок, что был рожден моей матерью от человека, с которым она не состояла в официальном браке. И до сих пор не состоит. Так нельзя, эту фразу мне вдалбливали с детства. И только бабушка говорила мне что-то о любви, с которой моя мать готовит тому мужчине еду на кухне и заправлет за ним постель, когда он в очередной раз уходит к своей семье (даже так) и не известно, когда он вернется вновь. Но, бабушка умерла, а вместе с ней и воспоминания о любви и нежности, обо всех этих сказках. Единственное, что осталось и преследует меня по сей день это боль. Мне было жалко мать, когда она плакала ночами, так бесшумно, от своего горя и своей любви, что я поняла, что ни за что на свете я не поддамся этим чувствам с головой. Максимум - заправлять постель с утра, перебирать белье и гладить рубашки. Остальное я отдам детям. Иначе, я сама себя погублю. И так мне говорили и по сей день. Вечер уже наступал своими мохнатыми лапами на город, обволакивая его языком тьмы и черного неба. Я молча сидела и ждала, когда приедет Карл. В ночной тиши тихо играла музыка, и я пошла покурить (единственная пагубная привычка, что не смогли подавить мои родители). Присев на лестницу я взглянула на пачку. На ней поблескивали огни фонарей с улиц. Достала сигарету, прикурила и подумала о том, что надо бы сходить купить воды в магазине через дорогу, но тут мои мысли были прерваны мыслями о завтрашнем отъезде. Что-то волновало меня изнутри, что-то закрадывалось внутрь меня и не давало покоя. Я чувствовала, что возможно что-то помешает размеренному течению моей жизни (завтрак, работа, макет, ожидание Карла, Карл за компьютером, ужин, книга, секс, сон) и это передергивало изнутри. Я встряхнула головой, будто попыталась выкинуть эти мысли из головы, как вдруг свет на лестничной площадке внезапно погас. Все в доме замело и остался лишь уголек от сигареты. Я встала и хотела было пойти в квартиру, перенастроить часы после сбоя электричества. Но что-то заставило меня посмотреть за окно. Туда, далеко. Там мерцали огни ночного города, что так нравились мне в детстве. И почему-то, первый раз за долгое время я посмотрела на них по другому. Они будто говорили мне о том, что привычная жизнь на этом обрывается. Что пришло время что-то менять. Но я снова потрясла головой и в этот момент возобновили подачу электричества. Не долго думая, я затушила сигарету и пошла внутрь, к обычному темпу размеренной жизни.

По сути, подплывая к этому моменту я представлял себе другие берега. Берега радости и счастья, любви и понимания и много чего из того, что трудно обозначить словами, наверное. Будто бы с меня содрали кожу. И я хожу абсолютно нагой, плюс ко всему свечу ребрами и черепом - они выделяются больше всего. Но хуже то, что под ребрами ничего нет. Со временем, понимая человеческую сущность я совершенно разучился доверять людям. Понимать их, любить их, сочувствовать им. Это стало таким же недоступным для меня, как для бомжа батон хлеба вместо бутылки водки на собранные деньги. Это стало невыносимым. Изо дня в день меня пугает мое безразличие к прохожим, к детям и даже животным. А знаете, может так даже и проще. Никакой тебе любви и горести, слез разочарования и всего, что может вызвать это гадкое заболевание, под названием "любовь". Слишком мелодичное и красивое название для такого эгоистичного и мерзотного чувства. Не спорю, порой оно бывает прекрасно. Когда можешь каснуться человека рукой, отодвинуть ему волосы или может, поцеловать или обнять. Но довольно с меня того, что называется эгоизмом. Когда ты видишь, как все летит к чертям, и человек еще вроде старательно пытается это прикрывать чтобы еще хоть немного выжать выгоды для себя. Отвратительно. И ты смотришь на это трезвыми глазами, сняв с них пелену забвения, и ужасаешься. "Посмотри на себя в зеркало, Сюзи. Посмотри и подумай, куда Марк привёл тебя за последние два года. Что стало с румяной, сияющей кожей? Её сменила огрубевшая, бледная с синяками "покрышка". А с улыбкой? Сюзи, почему ты не улыбаешься? Почему, скажи мне, посмотри в глаза и скажи - почему ты плачешь? Я хочу видеть твою улыбку. Хочу читать по твоим губам, что ты счастлива, видеть, как горят глаза, что потухли. В них нет даже искры. Ты выглядишь ужасно, дорогая. Ты перестала быть похожей на себя. Ты смотришь на саму себя, как на загнанную лань. И кажется, будто каждый день тебя поедают изнутри, по куску твои тигры - твоя злость и ревность, твоя обида и отчаяние. Ты исхудала. Ты побледнела и умираешь на глазах от неведомого науке недуга. Прости меня, Сюзи, дорогая, что ничем не могу тебе помочь, но помоги сама себе! Хочешь, я увезу тебя отсюда, ко мне, к твоему брату домой? Там зеленые луга и птицы что есть мочи поют каждое утро на рассвете. Там коровы пасутся посреди поля и машины встречаются так редко. Горный, свежий воздух и настоящее молоко и сыр. Поехали со мной, что тебе этот надменный хрыч, этот Марк, зачем он тебе? Беги. Тебе больно, избавь себя от боли, дорогая сестра.." - вот, что я сказал Сюзи, своей младшей сестре, когда приехал навестить ее. Марк был в очередной раз на работе до поздна и нам выдался случай поговорить начистоту. Она плакала. Молча. Опустив глаза в пол и думая лишь о том, чтобы я замолчал и не терзал ей душу. А я не мог молчать. Моя любиая сестренка, недавно закончивышая работать, прервав свою карьеру для того, чтобы заниматься домом, она была погребена под посудой и одеждой, под смятыми фотболками, от которых воняло потом этого сопляка, от его носков и трусов, от его танов и бесконечного ряда галстуков. Никогда не понимал зачем ему столько галстуков. Не важно. Важно то, что это чувство убило ее, мою милую Сьюзан. Я и сам когда - то любил. И если у меня есть выбор, то я лучше буду захоронен заживо, чем влюблюсь снова. Хотя, это почти что равносильно любви. У тебя нет выхода, потому что нет сил выставить руки вперед и оттолкнуть слой земли над головой. Открыть крышку этого любовного гроба и вдохнуть свежего воздуха. Не понимаю. Почему ты, Сюзи. Почему он.

Нарисованное королевство выглядело довольно таки мило. Большущий воздушный замок, куча маленьких пони, конфеты, леденцы вокруг. Детский рисунок похож на сказку. Мой же - для ребенка, был похож на идилию. Когда последний раз я вспоминала, что такое рисовать просто так? Просто, чтобы нравилось. Просто, чтобы нравилось кому-то. Просто чтобы было хорошо. Да не помню я. Все время либо надо, либо эмоций через край, и эти работы лучше никому не показывать. А тут меня попросил ребенок, и впервые я села и просто нарисовала эту чудесную куртинку. Молочно белые и розовые облака плыли по небу, за ними - закат, разливающийся на сказочное, сладкое королевство.

…"а что до моей личной жизни? В ней все предельно просто - мы как любовники. Нет, это нельзя назвать отношениями даже издалека - никакой взаимной помощи от нас не жди. Мы просто спим время от времени вместе в одной постели и болтаем время от времени на отвлеченные темы. Что до остального - все наши дни расписаны по разному. У кого - то работа, у кого- то чтение книг под старой лампой. И вроде бы и пожаловаться не на что - все и так предельно ясно. Но все же, порой, мне просто хочется уйти от всего. Далеко - далеко. На край света."

Она говорила это так спокойно, меняя лишь тарелку на тарелку в раковине, доставая грязную посуду. Как - будто ничего и не случилось. Как - будто он не уходил.

Дождливый, пасмурный и отвратительный апрель. На вид - настоящая зимняя спячка. Люди ходят вокруг, не замечая ничего. Абсолютно ничего.

Ни зонта, ни капюшона. Капли дождя размазываются по лицу. Отвратительно холодные, мокрые и тоскливые улицы. Постепенно, понемногу это убивало её изнутри. Выжирая всё без остатка. Эта усталость, эти еле плетущиеся ноги.. Всё это часть её самой, неотъемлимая часть. Её не отрежешь ножом и не скроешь косметикой. Тёмные, тёртые синяки под глазами. Глаза же превратились скорее в стекляшки. Блеск огней отражается в них, меняя свои цвета. Красный, желтый, зеленый.. Светофор манит за собой на другую сторону улицы. Она медленно двигается по направлению к дому. Открывает ключом дверь - в квартире тишина. Ставит сумку, бредет на ощупь к окну - всё тот же серый, грязный город. Кто же поймёт, почему она так решила?

Каждый раз, приходя в эти дни домой она видела одну и ту же картину - огромной массой, навалившись всем телом он сидел перед телевизором с бутылкой водки и молчал. Как только дверь закрывалась, он вставал и подходил к ней с вопросами. Они могли быть любого характера. Свозрастом она просто перестала его бояться. Ах, какие были волосы! Протаскивая за них на кухню, через всю квартиру каждый раз, заступись она за мать, они стали выпадать и ломаться. Боль адская. А потом миллиарды извинений - что они меняют? Людям нельзя доверять после долгих лет такой жизни. Большие, советские ножницы для кройки, замок в ванной, в парикмахерскую подравняться. Под корень - больше не придется терпеть.

Вытирая кровь с губ, захлебываясь ей по ночам. Просыпаясь каждый раз, думая о том, что так нельзя дальше жить.. Она.. Зачем она так старается спрятаться?

Пройдя по корридору, завернув в комнатку, посмотрела в отражение. Не увидев лица пустила слезу. Одну, она больше не может отдавать солегную воду щекам. Пыталась зацепиться за одну хотя бы струнку надежды внутри, того, ради чего стоит передумать. Но галаза опустились вниз - увы, ничего не смогло зацепить. В голове пустота, мысли отсутствуют. Рамка для фотографии пуста - в ней нет места её прошлому. Оно покинуло нас, между нами ничего. Пустота отделяющая нас друг от друга была последним катализатором. Усталость начала распространяться на всё, что окружало её - роза завяла, цветы поникли. Грустью наполняя сердце, она мчалась вперёд, пыталась.

В голове мелькнули страницы дневника. Вспомнилось что - то до боли знакомое. Наверное, что - то из тех лет жизни, когда еще не было так пусто. Какие - то фотографии, люди, лица, возгласы. Смех, страх, слёзы, потери, радости - всё пронеслось одним скоростным поездом. Вагоны были забиты то плохим то хорошим до отвала. Время пришло, и она замерла. В воздухе повис лишь запах медикоментов.

А за окном жизнь перевернула новую страницу. На ней - рассвет, и солнце своими огненными лучами лижет крыши рядом стоящих высоток. Она лежала на полу, с улыбкой на лице. С виду уснувшая. Не дышущая. Ее история подошла к концу. Борьба окончена, game over. Двое уснули внутри одной. Она не могла найти себе оправданий, и не пыталась. Просто это был конец истории.

Лиз сидела перед включенным ноутбуком и в очередной раз строчила какие - то психоанализы на тему того, как тяжело быть бабой. Девушкой, которую никто не понимает, никто не ценит и никто не ждет. Потом она оглянулась вокруг себя - темнота. Как и в голове. И, перечитав все, что она настрочила за эти пятнадцать минут она поняла, что вышеперечисленное - бред. Она стерла все это и решила поступить наперекор событиям и мыслям, включив разум и дав ему полное согласие наконец - таки действовать.

"Все из того, что напоминает о нем нужно просто стереть. Выкинуть. Уничтожить. Вот, этот телефон. Нужно просто взять его контакт, и удалить оттуда. Сделано. Теперь фотографии. О, Боже. Какие счастлоивые лица. Напоказ все такие. "

Руки на автомате делали то, до чего не доходили месяцами - они просто сливали в урну все, что связано с воспоминаниями. Они удаляли файл за файлом, пока не осталось полупустых папок с фотографиями с дня рождения родителей и крестин племянницы. Оглянувшись она посмотрела на часы. Половина одиннадцатого вторила ей своей безвыходностью. Всегда, когда она хотела поставить точку ей мешало. Мешало чувство любви к тому, что не понимает ее. Не хочет принять такой, какая есть. Она сама поствила себя хорошей и вечно потакающей. Она сама виновата в таком отношении к себе. Пустив слезу она подумала о нем. "

Все так прекрасно по сути. Для тебя. Для меня - пустая трата времени. Пора бы признать, что мы не понимаем друг - друга. И пусть будет мучительно больно, пусть. Пусть я буду хотеть плакать - поплачу. Надо сводить все на нет. Ни сегодня так завтра. Ни завтра - так после завтра. Боль, которую я испытывала все это время, тебе не понять. Мы уже пытались достучаться до твоего сердца, но ничего толкогого из этого не вышло. Увы. А мне хотелось бы быть с тобой. И пока я еще тут. Но к сожалению, есть вещи, граничущие с реальностью. Которые ты совершенно не хочешь воспринимать, может, и вправду не хочешь понять, что такое больно, что такое слушать от тебя издевки, что такое, когда думаешь, что человеку на тебя все - равно. Человеку, которого любишь. И как жаль, что нельзя удалить тебя из памяти. Просто стереть все, что было связано с тобой."

Она где - то посреди парка сидела и читала книгу. Просто читала и ни о чем более не думала. Вроде, все хорошо, знаете, как это бывает: после долгого затишься ты начинаешь радоваться работе, друзьям новому дню. И все у тебя хорошо, с каждым днем ты все лучше и лучше, тебе нравится снова смотреть на себя в зеркало, ты смотришь на себя, и любишь, такой, какая есть. Вот и тут так же - вроде все хорошо. Тебя любят, или же, за тобой ходят по пятам. Ты работаешь, читаешь, гуляешь. Отдыхаешь. Жизнь ключом, и так далее. Много лишних слов. А в голове все равно сумбур дикий. Думала о тебе все - равно часами. Порой, пыталась скрыть это даже от самой себя, но ты знаешь, как тяжело разлюбить человека, ради которого ты готов был пойти на все, что угодно? Ты наверное не понимаешь как больно было вспоминать о тебе, но памяти не прикажешь думать по иному - она сама себе хозяйка, и блокировать ее у меня получалось очень плохо. Наделав много шуму в моей голове она засыпала лишь под утро, раннее - раннее утро. Мне казалось, что я могу встретить тебя в метро, в магазине, в автобусе. Рядом с работой, рядом с домом. Надежда все еще теплилась во мне, но я все время думала о том, что же я скажу тебе при встрече. И не нашлось идеи лучше, чем сказать "сухое" и "холодное" привет. Тебе ведь было не приятно это слышать от меня, так ведь? Тогда зачем же ты так поступил со мной? Ты ведь не понимаешь, боль, она копиться, она откладывается, она остается. Икроме пессимизма почему то мне совсем нечем порадовать тех, кто читает этот блог.