По сути, подплывая к этому моменту я представлял себе другие берега. Берега радости и счастья, любви и понимания и много чего из того, что трудно обозначить словами, наверное. Будто бы с меня содрали кожу. И я хожу абсолютно нагой, плюс ко всему свечу ребрами и черепом - они выделяются больше всего. Но хуже то, что под ребрами ничего нет. Со временем, понимая человеческую сущность я совершенно разучился доверять людям. Понимать их, любить их, сочувствовать им. Это стало таким же недоступным для меня, как для бомжа батон хлеба вместо бутылки водки на собранные деньги. Это стало невыносимым. Изо дня в день меня пугает мое безразличие к прохожим, к детям и даже животным. А знаете, может так даже и проще. Никакой тебе любви и горести, слез разочарования и всего, что может вызвать это гадкое заболевание, под названием "любовь". Слишком мелодичное и красивое название для такого эгоистичного и мерзотного чувства. Не спорю, порой оно бывает прекрасно. Когда можешь каснуться человека рукой, отодвинуть ему волосы или может, поцеловать или обнять. Но довольно с меня того, что называется эгоизмом. Когда ты видишь, как все летит к чертям, и человек еще вроде старательно пытается это прикрывать чтобы еще хоть немного выжать выгоды для себя. Отвратительно. И ты смотришь на это трезвыми глазами, сняв с них пелену забвения, и ужасаешься. "Посмотри на себя в зеркало, Сюзи. Посмотри и подумай, куда Марк привёл тебя за последние два года. Что стало с румяной, сияющей кожей? Её сменила огрубевшая, бледная с синяками "покрышка". А с улыбкой? Сюзи, почему ты не улыбаешься? Почему, скажи мне, посмотри в глаза и скажи - почему ты плачешь? Я хочу видеть твою улыбку. Хочу читать по твоим губам, что ты счастлива, видеть, как горят глаза, что потухли. В них нет даже искры. Ты выглядишь ужасно, дорогая. Ты перестала быть похожей на себя. Ты смотришь на саму себя, как на загнанную лань. И кажется, будто каждый день тебя поедают изнутри, по куску твои тигры - твоя злость и ревность, твоя обида и отчаяние. Ты исхудала. Ты побледнела и умираешь на глазах от неведомого науке недуга. Прости меня, Сюзи, дорогая, что ничем не могу тебе помочь, но помоги сама себе! Хочешь, я увезу тебя отсюда, ко мне, к твоему брату домой? Там зеленые луга и птицы что есть мочи поют каждое утро на рассвете. Там коровы пасутся посреди поля и машины встречаются так редко. Горный, свежий воздух и настоящее молоко и сыр. Поехали со мной, что тебе этот надменный хрыч, этот Марк, зачем он тебе? Беги. Тебе больно, избавь себя от боли, дорогая сестра.." - вот, что я сказал Сюзи, своей младшей сестре, когда приехал навестить ее. Марк был в очередной раз на работе до поздна и нам выдался случай поговорить начистоту. Она плакала. Молча. Опустив глаза в пол и думая лишь о том, чтобы я замолчал и не терзал ей душу. А я не мог молчать. Моя любиая сестренка, недавно закончивышая работать, прервав свою карьеру для того, чтобы заниматься домом, она была погребена под посудой и одеждой, под смятыми фотболками, от которых воняло потом этого сопляка, от его носков и трусов, от его танов и бесконечного ряда галстуков. Никогда не понимал зачем ему столько галстуков. Не важно. Важно то, что это чувство убило ее, мою милую Сьюзан. Я и сам когда - то любил. И если у меня есть выбор, то я лучше буду захоронен заживо, чем влюблюсь снова. Хотя, это почти что равносильно любви. У тебя нет выхода, потому что нет сил выставить руки вперед и оттолкнуть слой земли над головой. Открыть крышку этого любовного гроба и вдохнуть свежего воздуха. Не понимаю. Почему ты, Сюзи. Почему он.