понимаешь, душит.

Двадцать первое. Ночь. Понедельник.
Очертанья столицы во мгле.
Сочинил же какой-то бездельник,
Что бывает любовь на земле.

И от лености или со скуки
Все поверили, так и живут:
Ждут свиданий, боятся разлуки
И любовные песни поют.

Но иным открывается тайна,
И почиет на них тишина…
Я на это наткнулась случайно
И с тех пор все как будто больна.

А. Ахматова

Боль свою вы делите с друзьями,
Вас сейчас утешить норовят,
А его последними словами,
Только вы нахмуритесь, бранят.

Да и человек ли, в самом деле,
Тот, кто вас, придя, околдовал,
Стал вам близким через две недели,
Месяц с вами прожил и удрал?

Вы общались, дорогая, с дрянью.
Что ж нам толковать о нем сейчас?!
Дрянь не стоит долгого вниманья,
Тут важнее говорить о вас.

Вы его любили? Неужели?
Но полшага - разве это путь?!
Сколько вы пудов с ним соли съели?
Как успели в душу заглянуть?!

Что вы знали, ведали о нем?
To, что у него есть губы, руки,
Комплимент, цветы, по моде брюки -
Вот и все, пожалуй, в основном?

Что б там ни шептал он вам при встрече,
Как возможно с гордою душой
Целоваться на четвертый вечер
И в любви признаться на восьмой?!

Пусть весна, пускай улыбка глаз…
Но ведь мало, мало две недели!
Вы б сперва хоть разглядеть успели,
Что за руки обнимают вас!

Говорите, трудно разобраться,
Если страсть. Допустим, что и так.
Но ведь должен чем-то отличаться
Человек от кошек и дворняг!

Но ведь чувства тем и хороши,
Что горят красиво, гордо, смело.
Пусть любовь начнётся
. Но не с тела,
А с души, вы слышите, - с души!

Трудно вам. Простите. Понимаю.
Но сейчас вам некого ругать.
Я ведь это не мораль читаю,
Вы умны, и вы должны понять:

Чтоб ценили вас, и это так,
Сами цену впредь себе вы знайте.
Будьте горделивы. Не меняйте
Золота на первый же медяк!

Эдуард Асадов

Он, в общем, обычный блудливый кот,
Она - безрассудно-свободная кошка.
Ему бы понять, что она его ждет,
А ей - что он любит, и не понарошку.

Он не аморален, хотя и не свят.
Она не невинна, но не безнадежна.
Ее приручить он, пожалуй бы, рад,
Но в ней много "нет", и совсем мало "можно".

В ней много "не верю" и много "не надо",
Она дарит ласки, но когти не прячет.
В ней много сомнений, где ложь, а где правда,
Но даже от боли она редко плачет.

В ее безрассудной кошачьей судьбе
Нет ни постоянства, ни веры, ни верности.
Так - все восемь жизней - сама по себе,
Но в этой, последней, ей хочется нежности.

знаешь, это так жутко -
стоять напротив
человека, который когда-то был самым близким,

(словно ты, завязав давно, снова берешь наркотик
и съезжаешь с катушек,
срываешься с новой жизни)

и, смотря на него,
в ответ видеть лишь безразличие,
только холод, который когда-то являлся в пламя.

ты готова кричать, позабыв обо всех приличиях,
когда рядом есть тот, кто всегда будоражит память.

но, конечно, молчишь,
так уверенно держишь спину,
мол, смотри, как я выросла - больше мне не сломаться.

только с губ так и просится снова назвать любимым,
но нельзя. остается лишь замертво улыбаться.

.

знаешь, это так странно -
стоять в расстоянии шага
и нутром ощущать столько теплого и родного,

понимая, что, временем выстроенная преграда
никогда не вернет ни мгновения от былого.

.

даже если я искренне верю,
что вновь когда-то
смогу вытянуть руку к тебе и пойти навстречу,

то пока, если ты вдруг появишься снова рядом,
лучше перетерплю и намеренно не замечу.

— ведь он не твой
- не мой, но я его,
и я не выношу, когда он где-то
вдыхает море, провожает лето,
доказывает всем, что я никто.

- он не любил тебя
- нет, он любил. и я люблю… любила.
мне без него невыносимо было.
ждала часами, время на куски дробя.

- ты снова плачешь.
- плачу? ерунда!
на улице опять туман и ветер.
в такое время трудно жить на свете.
сегодня каждый сам себе беда.

- а что сейчас?
- теперь опять одна.
и круглый год в душе дожди и стужа.
мы часто спорили, кому кто больше нужен?
он уверял, что я ему нужна…

раздался звонок телефона непрошеный,
из комнаты выпроводив тишину.
и голос довольный кого-то из прошлого
тревожную в сердце затронул струну:

- алло, как дела? не узнала? ну надо же!
а сколько же общего было у нас!
(у голоса явно фальшивили клавиши,
и даже местами звучал контрабас!)

.. я вспомнила лица людей что оставили
мой город, мой ум, мое сердце и дом..
- я окна свои запечатала ставнями
неужто затем, чтоб сломать их потом?

откуда беретесь вы взрослые, новые,
кто с просьбами, кто просто так "не зачем"?
мой дом окружает стена двухметровая;
на что мне пускать вас в предел этих стен?!

в каком вы живете потерянном городе?
на сколько тот город теперь далеко?
.. я молча искала ответ, но на проводе
настаивал голос, неясно кого:

- рассказывай что там плохого/хорошего?

.. я бросила трубку и трубка звеня,
разбилась об стол;

эти люди из прошлого
как призрак!
как пропасть!
пугают меня!

ты скучаешь по своей девочке.
сколько лет или зим не пройдет,
вспоминая родные плечики,
ты захочешь вернуть ее.

ты нашел себе новую спутницу
или сотню сменил с тех пор,
эта девочка не забудется.
эта девочка как клеймо.

возвращаешься ночью к ней мысленно,
сердце ноет по ней порой.
ее образ светлый и искренний,
только девочка стала другой.

и сидит там, на чьих-то коленях,
прислонившись к чужому плечу,
обнимает тех, что не ценят,
потому как. помнят. свою

Диана Дмитриевна

я научился отпускать людей спокойно. не ломаясь. не крича
не требуя от них пустых идей
не примирившись с ролью палача
я научился быть всегда один
не плакать. не просить меня понять
не разлетаться на осколки льдин
и, когда больно, даже не кричать

я научился жить внутри себя.
не говорить «привет» и «как дела?»
не открываться людям сгоряча
и не срывать чужие два крыла
я научился плакать в пустоту,
не проронив и ни одной слезы
не спрашивая: кто, зачем и где
и не стараясь замести следы

я научился радоваться всем,
кто проходил со мной нелёгкий путь
кто плевал злобой, забирал в свой плен,
кто потом душу позабыл вернуть
я научился забывать ту боль, которую дарили мне вокруг
я не делил людей на «мой», не «мой», не говорил слепое «лучший друг»

все те, кто рядом, были для меня частичкой света. будто Рай в саду
я верил им. я жил день ото дня
но оказался, из-за них, в Аду
и разучился я ценить людей
мне стало абсолютно всё равно,
кто называет меня гордым «друг» и кто опять зовёт меня в кино

я научился быть всегда один
не плакать. не просить меня понять
не разлетаться на осколки льдин
и, когда больно, даже не кричать

а внутри спокойная благодать
разливается молоком.
но когда тебе нужно его обнять,
понимаешь, что далеко…

не летит самолет, не спешит такси,
да не шлет тебе голубей.
и когда его хочется попросить,
ты сжимаешь кулак сильней.

все письмо не идет, не звонит звонок,
уверяешь, что много дел…
понимая, что он бы конечно смог,
если б очень того хотел.

пахнет летом, корками мандарин,
ночью жарко и не до сна…
но вот только снится тебе один.
тот, которому не нужна…

Рыжая Надежда

Я хочу вам писать снова и снова,
только, помните, поклялась,
что не посвящу вам больше и слова…
…как бы не напишу больше про Вас.

Были всякие: взбешенные, чужие,
мои, не мои, простые и нет.
Были до жути родные-родные,
но такого, как Вы, в помине и нет.

Нравились всякие хулиганы,
и время с ними текло как вода.
Но меня до дури это ломало,
иногда я была истинно не жива.

Иногда от боли пила лекарства,
которые ничем не смогли бы помочь.
…для меня до сих пор большое богатство
знать, что вы счастлив; есть, где остаться на нОчь.

Ник, к вам всегда испытывала радость,
никогда не злилась и не держала зла.
Но, видя вас, будто проходила 5 кругов ада,
ведь я всегда крепко-крепко вас ждала.

Идите же вы твердо за своей звездой,
пусть она сияет не над нами.
" Мне нравится, что вы больны не мной… "
Мне нравится болеть так долго Вами.

И счастья пусть вам принесет Она;
ваш истинно драгоценный амулет.
Были всякие: из зла, из добра.
Но такого, как Вы, и в помине нет.

Сколько шрамов принес тебе новый день?
Ты хоть раз говорил кому-то?
Сколько раз тебе было безумно лень
Подниматься с постели утром?

Сколько боли ты вынес? Давай, ответь.
Что за тварь твое сердце гложет?
Почему ты не можешь смеяться, петь,
Даже плакать уже не можешь?

Сколько раз, обжигаясь, ты верил вновь
Тем, кто врал тебе беспрестанно?
Ты хотел быть любимым, любил любовь…
Это как-то немного странно.

В общем ладно, забыли… Скажу одно.
Помнишь, ты прошептал мне тихо,
Что мечтаешь когда-нибудь выйти в окно?
Знаешь… это, пожалуй, выход.

Андерс Нил

Посмотри на своё отражение:
Ты старик семнадцати лет,
У тебя ко всему отторжение,
Ни желаний, ни целей нет.

Ты страдаешь от одиночества,
От того, что рядом с тобой
Грусть-тоска заботливо топчется,
Забирая тебя в мир иной.

Прекрати сожалеть о прожитом,
У тебя вся жизнь впереди.
Перестань свою жизнь подытоживать,
Ты навстречу к счастью беги.

Создавай сам своё счастье,
Не накручивай гору проблем,
Проживай любое ненастье
И не жертвуй при этом никем.

Будь добрее к любимым людям,
Не убивай, не лги, не кради.
Пусть жизненный путь и труден,
У тебя ещё всё впереди.

раз не пускают в душу, не лезьте в
окна.
раз не хотят чтоб «вместе», не нужно
стонов.
не надрезайте сердце свое о стёкла,
кем–то давно, разбитых внутри
балконов.
не унижайтесь, Господи. не скулите.
если не нужно им это ваше завтра,
ваши стихи им, будто бы на иврите
только добавят в чугунных сердцах
азарта.
не прибегайте по первому взгляду,
зову.
не издевайтесь, Господи, над собою.
раз перед вашим носом гремят
засовом,
стоит тогда ли это равнять с
любовью?

Анна Оленюк

Я больше не звоню ему. Не стоит…
Он дал мне столько холода тем летом,
Что можно было Арктику надстроить,
Что можно было заморозить всю планету.

Я больше не пишу ему. Не надо…
Он научил меня как стать циничней.
Он показал на дверь чужого ада,
И я брожу там. Мегабезразлична.

Я больше не ищу его. Зачем мне?…
Так и не понял слов- ни шепота, ни крика…
Я даже не ищу ему замену.
Я стоптана… исчерпана…безлика.

Мир умер. Я брожу по парапету.
В попытках рвать саму себя на части…
И сжаться в ком, и заорать в чужое небо:
" Я больше не ищу тебя!" Ты счастлив?

Лола Льдова

я все знаю, родная, верю, что не болит,
и что это не слезы, а что-то попало в глаз,
что тебе и не влом быть одной из его лолит,
и что ты очень быстро сможешь ослабить газ -

и забыть его, выбросить, выскоблить, сжечь дотла,
навсегда распрощаться. конечно, о чем тут речь?!
но зачем ты тогда так больно ему верна
и зачем тебе надо - все письма его беречь?

отчего его имя остро для тебя как меч?
ожерелье на шее становится как петля?
ты его ненавидишь, но ждешь с нетерпеньем встреч.
говоришь - все в порядке, все кул, у меня - броня.

ты совсем беззащитна, родная, совсем юна,
да никто и не смеет, в общем, тебя судить,
ты сильна, безусловно, но разве твоя вина,
что ты сердце свое достаешь из больной груди

и кладешь ему в руку с улыбкою до ушей?
ну а он говорит - давай не сейчас, малыш.
да, конечно, потом. ну а сколько внутри ножей,
сколько мыльных веревок, скользких, высоких крыш

никому и не скажешь. запрешь на замок внутри,
никому не откроешь, даже самой себе.
будешь громко шутить, задыхаясь в своей любви,
в этой долгой, ненужной, вынужденной борьбе.

понимаю, родная, верю - шаги легки
и что боль - просто глупости, что тут еще сказать.
но зачем ты тогда слагаешь ему стихи?
и как камень тяжелый тонешь в его глазах?

таешь в его руках?

(с) Юлия Александр