Onereux †

Вы красивые, но пустые, - продолжал маленький принц. - Ради вас не захочется умереть.

все важные фразы должны быть тихими,
все фото с родными всегда нерезкие.
самые странные люди всегда великие,
а причины для счастья всегда невеские.
самое честное слышишь на кухне ночью,
ведь если о чувствах - не по телефону,
а если уж плакать, так выть по-волчьи,
чтоб тоскливым эхом на полрайона.
любимые песни - все хриплым голосом,
все стихи любимые - неизвестные.
все наглые люди всегда ничтожества,
а все близкие люди всегда не местные.
все важные встречи всегда случайные.
самые верные подданные - предатели,
цирковые клоуны - все печальные,
а упрямые скептики - все мечтатели.
если дом уютный - не замок точно,
а квартирка старенькая в Одессе.
если с кем связаться - навеки, прочно.
пусть сейчас не так всё, но ты надейся.
да, сейчас иначе, но верь: мы сбудемся,
если уж менять, так всю жизнь по-новому.
то, что самое важное, не забудется,
гениальные мысли всегда бредовые.
кто ненужных вычеркнул, те свободные,
нужно отпускать, с кем вы слишком разные.
ведь, если настроение не новогоднее,
значит точно не с теми празднуешь.

Пальцы капельку пахнут таблетками, но не слишком.
К животу прижата раскрытая мокрая книжка,
И я проваливаюсь точно внутрь сердечной мышцы.

Если главная роль - тебе, то моя не хуже:
Волки глухо ворчат сквозь ледяную стружку,
Обезьяны купают крылья в багряных лужах.

Если ты - добро, то что мне теперь осталось?
Мама с папой с улыбкой досмотрят, как я состарюсь
И купят новые туфельки. Старые истоптались.

Ну, вот. Я лежу под водой, в эмалевой колыбели.
Роль волшебницы учит соседская девочка Элли.
Пальцы пахнут таблетками. Я стану ведьмой. А вы
не сумели остановить меня. Не ус-пе-ли.

Постарел Тотошка - блохи те же.
Знаешь, там я мог хотя бы говорить,
И в собачьем сердце тявкала надежда:
“Мы вернёмся, Элли!” Будем жить…

Где? Зачем? Ведь на твои рассказы
Все кричат: “Упорота!” Во сне
Снова вижу город предзакатный…
Детство прёт похлеще ЛСД.

Здесь я стар и здесь воняю псиной -
Там иначе всё: шагали в рост
По кирпичной, по дороге длинной
Элли и её счастливый пёс.

мой диагноз по сути мало кому известен - самым близким и, может, книжному магазину: слишком много людей, с которыми интересно, слишком мало, с которыми, в принципе, выносимо.

Три. но не тот жалкий один шаг, который, однако, все разрушил.
Снег, медленно ударяющийся о непрозрачное от грязи стекло, так и продолжал падать.
Горький сигаретный дым слишком часто проникал в легкие. Музыка. довольно приятная, но слишком безобразная, чтобы стать чем-то большим.
Может ли так больше продолжаться?
Наверно.

сколько лет бьюсь об эти стены головой, они уже все соленые на вкус

и вот ты шагаешь - в долгах, сапогах и одежде,
а в мыслях растерянных вертится только одно -
что может быть хуже, чем эта потеря надежды?
добраться до дна и бояться, что это не дно.

В сердце, как в зеркале, тень,
Скучно одной - и с людьми…
Медленно тянется день
От четырех до семи!
К людям не надо - солгут,
В сумерках каждый жесток.
Хочется плакать мне. В жгут
Пальцы скрутили платок.
Если обидишь - прощу,
Только меня не томи!
- Я бесконечно грущу
От четырех до семи.

я же вечный ребёнок, растрёпанный Питер Пен
с постаревшей до времени Венди в одном флаконе.
у меня за спиной зазеркалье и неверлэнд
и уставшие феи, курящие на балконе.
к двадцати пяти я, наверное, стану злей,
к тридцати - если хватит сил, то сумею спиться…
посмотри мне в глаза.
посмотри.
из таких детей
вырастают лучшие в мире самоубийцы.

безнадежное место

— А ведь вообще вечером хочется, чтобы кто-нибудь был рядом, правда?
— Вечером, да… Когда наступает темнота… Странная это вещь.

Эрих Мария Ремарк "Три товарища"

каждый раз, пытаясь взлететь, я падаю вниз.

В 5.40 я проснулась от холода, со странным ощущением, будто я на улице, а не дома.
Потеряла ко всему интерес и выкинула старые вещи.
Мне сказали, что в глазах больше серьезности, а звонкий голос сел.
Я по другому увидела людей и поняла, что проснулась не из-за холода.
Что внутри меня, образовалась дыра вместо души.
В 5.40 я стала другой, меня не простят, но этим утром я погибла.

я рассказываю людям про себя, а потом жалею.