my home is arizona

В голове не складываются слова в определенный ритм. Писать о том, что есть, это главное. Неважно как, главное отразить свои мысли на бумаге. Пусть это черновик. Уже как с полгода я пребываю в состоянии, которое человеку присуще, как обычное и нейтральное. Казалось бы, что в этом такого, что тебя беспокоит до сих пор? Ничего. Вот именно! Пустота, которая поглощает меня день за днем, минута за минутой становится просто невыносимой. Кто-то назовет это отсутствием некой Музы, некого рода вдохновения. Я никак это не называю. Для меня, это подобно смерти, когда снаружи что-то происходит, а внутри меня тишина. В такие моменты я себя чувствую обычной, смертной. Таких моментов я страшусь. В такие моменты я хочу поскорее найтись и обрести нирвану. Это утомляет: сидеть и высасывать из пальца. Может быть стоит просто поразмышлять? Зарыться в панцирь и слушать темноту. Кто знает, что интересного она может преподнести.

Кажется, мы нашли наше идеальное место в мире. Здесь было отлично видно залив, а облака, когда то казавшиеся так далеко, теперь проносились сквозь время, теребя и запутывая волосы. Темный лес больше не пугал так, как раньше: отсюда он был великолепен - огромные деревья заслоняли друг друга и из под их величественной кроной не было видно ничего, как будто бы лес был огромным лабиринтом из которого нет выхода. Здесь светило солнце так ярко, что порой казалось, что мы сгорим заживо от его палящих лучей. И только ветер мешал ему. Он ласкал кожу лица так же часто, как и ранил ее, оставлял трещины на ее губах и щеках, а глаза часто слезились и она не могла видеть той красоты, которую видел я. Воздух здесь был потрясающе чистый и свежий. Очищал легкие от городского смога и мы могли дышать. По сути, видеть ей было не обязательно. Закрыв глаза ты получаешь более ясную картину, лишь прислушиваясь к каждому тебя окружающему звуку. Открывая глаза она улыбалась и начинала петь. Она пела так, что даже ветер не мог затмить ее голоса. Мы сидели у костра и я слушал. Иногда я подыгрывал ей на гитаре и она танцевала. И я хотел бы проживать эти моменты больше чем вечно. Кажется, это было более, чем просто идеально.

Мне казалось, я знал того короля, что стоял предо мной сейчас, смотря в мои карие глаза и улыбался, казалось, так по-настоящему. Под тяжестью доспехов цвета золота, за маской играющих светлых глаз, прятался человек растерзанный на маленькие кусочки и несчастный от того, что его сердце покрывала неприступная броня из тяжелого черного метала, человек, имя которого забылось, потерялось во тьме и растворилось в неизвестности. Его как будто и не существовало вовсе, лишь кусок точенного камня оставлял огромные отметены на груди, в области сердца. Это позволяло ему существовать, но причиняло неистовую боль, каждый раз, когда он заглядывал мне в глаза. Король, без души, скитающийся во тьме, стоял передо мной сейчас, с мечом из самой крепкой и прочной стали, собираясь нанести удар. Казалось я ждал этого момента вечность, но даже это ожидание не стоило того, что я увидел. Король снял с головы корону и кинул ее к моим ногам. Он улыбался так по-настоящему, и из глаз его текли слезы. Мечом проткнул он свою грудь и не сказал более ни слова. Лишь предсмертное его дыхание и вой ветра проносилось над долиной. Для него открылся новый мир, а путь ему указывали звезды. Спустя минуты он закрыл глаза и мою душу озарил плач феникса. Стало быть, король сделал это не напрасно. Но что тогда могло так сильно тревожить его каменное сердце, что в конце, он сдался?

Иногда я вспоминаю, какой она была. Во время ссоры, ее глаза светились ярче любой звезды на небе, кричали, молили о пощаде, но вида и не подавала вовсе. Вечными муками ада, награждала меня в след, каждый раз, когда я переступал порог. Билась кулаками в мою грудь, а я держал и ничего не мог сказать, лишь молча слушал и наблюдал за ней. Такая юная и такая сильная, воинственную девушку встретил я на своем пути когда то. Волосы цвета заката сплетались между собой и ложились упрямо, когда она перекидывала их набок. А миндалевидный разрез ореховых глаз для меня всегда был предметом долгих размышлений: в какой жизни, прежде мне доводилось видеть эти самые глаза? И каждый раз, не находя ответа, я просто отпускал ее и уходил. Уходил из дома, закрывая за собой все настоящее, возможно, и перекрывая будущее. Уходил в себя, чтобы вспомнить прошлое. Размытое, тусклое и не досягаемое. Легким прикосновениями пальцев заставляла забыть обо всем, и все, чего я желал, я держал в руках, прижимая к себе и целуя в шею. Ароматом мандарина и базилика затуманивала мой разум и я не мог дышать. И с каждым разом не досягаемое уходило еще дальше от меня, я просыпался глубокой ночью и смотрел в белый потолок. Но сколько бы времени не прошло, я всегда буду помнить все это, закрывать глаза и открывать прошлое.

Как правило, у людей с красивой внешностью и большим кошельком, в плену ребер бьется маленькое черствое сердечко.

Я бы хотел упасть в пропасть. Глубокую, безмерную пропасть. Я бы хотел кричать и ощущать бешеные удары сердца о мою грудную клетку. Чувствовать постоянный поток адреналина, ударяющего в голову. Я бы хотел пересмотреть свою жизнь со всеми ошибками, которых я совершил столько, что не счесть. Я бы хотел исправить.
Но когда ты летишь вниз, ты не думаешь. Твое сознание покидает тебя буквально сразу же после того как земля уходит из под ног. Твои чувства - инстинкты. Считай ты счелся трусом, если в момент полета ты закричал, что это жуткий кошмар, и если, ущипнешь себя за руку, обязательно проснешься в теплой кровати с пуховым одеялом. Простой путь выбрал бы любой, но не каждый согласился бы с тем, что он - слабый человек. Инстинкты - вот твой путь к искуплению. Если ты кричишь и сопротивляешься, значит ты борешься. А если ты борешься - ты живешь. И если ты спросишь почему я хочу упасть в пропасть, то ответ прост - мне нравится мечтать и верить в лучшее. В то, что даже если я упаду, я встану и пойду дальше.

Сегодня красивое станет беспечным и вечным обязательно, потому что по воздушным облакам я добираться буду в город кораблей, искусства и старинных зданий, где ждать меня будет ничто иное, как счастье.

Со стороны всегда так: " ну подумаешь, она могла бы и.." И дальше все что угодно, лишь бы не дать оправдаться. А вы знаете какого это? Как это на деле быть в ловушке? В самой настоящей ловушке, когда как бы ты не вырывалась, результата ноль, как бы ты не умоляла - результата ноль? Так вот вы знаете? Не оправдывайтесь! Не смейте оправдываться, потому что у вас такой ситуации не было, когда вас как мышь поймали в клетку, и дальше уже только кот решит вашу судьбу. Так вот это чувство даже словами на передать. Вам настолько хуево, что только это слово олицетворяет все произошедшее. Вам страшно, вам неприятно. И что самое ужасное - вам никогда больше не захочется любить. Ни за что на свете, ни за какие сокровища вы не захотите полюбить. Вы не захотите больше прикосновений. И теперь только вам и только вам одной хорошо и уютно. Я знаю, знаю, это ужасно. Но люди по природе своей эгоистичны и всегда делают все лишь только удовлетворяя свои потребности. И никогда нельзя им верить. Ни за что на свете не верь их словам.

Нет никакого "родного", "любимого" и "моего". Есть только боль, страдания и тлен.

Простите за всю оплошность, странность и уныние. Я не в себе на потяжении жизни, я не умею быть такой, какой нужно быть. Я даже не живу, а глупо и не разумно существую, и жизнь моя делится на два состояния: аморфное и грустное или аморфное и более менее терпимое. И только в такие моменты во мне просыпается пустота, заполняющая изнутри все пространство, которой не хватает места и вытекает она буквами и стуком по клавиатуре. Странное и не понятное потрескивание в груди. Хватит.

Так и хочется написать огромными буквами, чтобы кричало: КАК ЖЕ МЕНЯ ВСЕ ЗАЕБАЛО.

Отбрось всю чушь, что накопилась не нужным мусором у тебя в легких, закрой глаза и просто забудь. Представь море, закат, крик чаек и улыбнись. Не держи лишнее зря, потому что тебе оно действительно не нужно.

Первое правило настоящей жизни: делай вещи, которых больше всего боишься.

It's important to be soft and kind cause if you not you will die in the hell anguishes.

Я понял, я конченный романтик. От головы до пят я пропитан этим ядом. Во сне я вижу то, чего на самом деле быть не может, и это страшно осознавать, просыпаясь ночью часа в три. Одергиваю плед и сажусь на край кровати. Тяжело дыша тщетно пытаюсь вспомнить все до мельчайших деталей, до каждого вздоха и прикосновения. Я был там, я это чувствовал, и до сих пор я слышу твой шепот, слетающий с губ мне в ухо. Я чувствую прикосновение твоей руки к моей шее, и до сих пор вижу блеск в твоих глазах. Это не было сном. Нет, я не верю. Это было на самом деле, но не здесь и не в этой вселенной. А было на той стороне, где возможно все то, что у нас под запретом. Я смотрел в твои глаза и видел звезды. Те самые звезды, что утонули в темном океане несказанных слов. Я чувствовал твое сердце у себя в плену ребер. И слышал я твое дыхание. Вдох и выдох. Так просто. Я был там. И существую до сих пор. Мой разум, моя душа уже давно потеряны в этом мире. Далеко, за гранью этой вселенной для меня открылся новый мир, в котором нет реальности. В нем время теряет смысл на первых секундах, когда стрелка ведет отсчет в обратную сторону. А мысли в нем материализуются быстрее скорости света. И этот мир не могу назвать никак иначе, чем утопия. Я прикладываю руку к лицу тыльной стороной, чтобы вспомнить еще раз твое прикосновение. Это однозначно не было сном потому что на щеке все еще горят отпечатки твоих пальцев.