Rock`n`Roll Will Never Die

Как же приятно просыпаться каждое утро по собственному желанию, понимая, что сессия закрыта к чертям собачьим, а ты свободен аж на три месяца. Чем займемся сегодня? Устроим день кино? Или пропадем в городских трущобах? Найдем кусок природы и останемся там на весь день? Напьемся? Прогуляем всю ночь, не вернемся домой, нас там никто не ждет. Искупаемся, плевать, что вода еще холодная, давай? Давай суда проплывающие считать или убьем все деньги в каком-нибудь оптовом магазине на всякую ерунду, вроде, подставок под кружки, которых у нас всего две - твоя и моя? Ну, слышишь? Запремся в квартире и никого не пустим, сделаем вид, что уехали, снова перекрасим стены. Или же зайдем в дымный клуб и будем слушать музыку новых дней.

Сегодня я проснулась очень поздно, встала еще позже, тихонько добрела до кухни, прочитала записку, заварила виноградный чай, вышла на балкон, решив, что сегодня день должен быть ночным, ибо на улице слишком жарко. Решила устроить день кино, дивана, сигарет и чая.

Кстати, устроилась на старую знакомую работу. На этот раз буду работать с самой любимой музыкой (иногда и вообще по моему желанию), уютной атмосферой и с фотографиями любимых музыкантов по стенам. На все остальное мне плевать, оно не важно. Буду периодически ставить себе смену, что, кстати, зависит практически только от меня, что безумно удобно, а все остальное время грязно убивать.

Как экзамены, сессия, кто сдал, кто сдает? Какие планы на лето?

Стирка вручную. Эти монотонные движения, представьте, что стираете что-то крупное. А потом отжимаете. Задумавшись, отжимаете до последней капли. Эта скрученная ткань. Движение за движением. Вы стираете руки в мозоли. Вы стираете руки до крови. На ткани остаются тонкие темно-красные линии. Руки пульсируют. Что сейчас ваше внутреннее?

У вас болезнь, которая, к сожалению, теперь в моде и которую ежедневно встречаешь у интеллигентных людей. Врачи, конечно, ничего об этом не знают. Она сродни moral insanity, ее можно назвать также индивидуализмом или воображаемым одиночеством. Современные книги полны этим. В вас вселилась фантазия, будто вы одиноки, ни один человек вами не интересуется, ни один человек вас не понимает. Тому, в ком уже сидит эта болезнь, достаточно нескольких разочарований, чтобы он поверил, будто между ним и другими людьми не существует вообще никаких отношений, разве что недоразумения, и что каждый человек, в сущности, шагает по жизни в абсолютном одиночестве, что ему никогда не стать по-настоящему понятным для других, нечего с ними делить и невозможно иметь что-либо общее. Бывает даже, что такие больные становятся высокомерными и считают всех прочих, здоровых людей, которые способны еще понимать или любить друг друга, за стадных животных. Если бы эта болезнь стала всеобщей, человечество неминуемо вымерло.

Гессе

Сорвала голос, выкрикивая правду без слов. Боль разрывает грудную клетку, ощущение, будто легкие крошатся в мелкую крошку, заставляя безостановочно кашлять, заставляя задыхаться. Руки трясутся, все сбила о голые стены.

Душная любовь. Я выброшу тушу наружу, обниму этот город, буду целовать гранит. Руки трясутся, ветер сдувает огонь. Мы все умрем от истины, пожирая себя изнутри, если еще не мертвы. Не бей по щекам, уходи.

Знаешь ли ты, как под этими звездами
зарождается тепло?
Знаешь ли ты, что мы существуем?
Не забыл ли ты ключи
от Королевства?
Родился ли ты
и жив ли ты?

Давай воскресим богов и все древние
мифы,
Возобновим ритуалы глухих старинных лесов
[Разве ты забыл уроки
древней войны]

Нам нужны великие совокупления золотой эры

Наши предки верещат на верхушках деревьев в лесу
Наша мать погребена в море

Знаешь ли ты, что нас ведут
на убой бесстранстные адмиралы,
и что жирные ленивые генералы неспешно
глумятся над молодежью?

Знаешь ли ты, что нами управляет телевидение?

О, великий творец всего сущего,
Даруй нам еще один час, дабы
продемонстрировать наше искусство
и совершенствовать жизни наши

Мы живем, мы умираем,
и смерть не положит этому конец
Как бы мы не блуждали
В ночных кошмарах,
Ни цеплялись за жизнь
нашим цветком чувственности
Ни липли бы к влагалищам и членам
от отчаяния

Мы собрались в этом древнем,
безумном театре,
Что бы преумножить нашу жажду к жизни
и избежать стадной мудрости

улиц

Где те пиры,
что были обещаны нам?

Знал ли ты, что свобода присутствует
лишь в школьном учебнике?
Знал ли ты, что безумцы
управляют нашей темницей

Мы можем сами придумать наши собственные Королевства
с пышными пурпурными тронами, этими креслами похоти,
и должны мы любить - в ржавых кроватях

Они выжидают, чтобы взять нас
в обособленный свой сад,
Знаешь ли ты, какой бледной и распутно возбужденной
приходит смерть в час нежданный -
без объявления, без приглашенья,

как пугающая, чересчур дружелюбная гостя,
которую ты затащил в постель
Смерть превращает всех нас в ангелов
и дарит нам крылья -
они вырастут там, где у нас лопатки -
гладкие, словно вороновы
когти

Нет более денег, нет более вычурных одеяний
Это иное Королевство пока что кажется самым лучшим
лишь до тех пор, пока изнанка не обнажит кровосмешение
и не высвободит покорность к законам растительной жизни

Я не пойду
Предпочитаю Пир Друзей
в Большой Семье

II

Великий вопящий Христос,
Парень - что надо,
Лентяйка Мария поднимет тебя
Воскресным утром

" Кино начнется через 5 мгновений, -
Объявил безразличный Голос, -
Все, кто еще не занял свои места, будут ждать
Следующего сеанса "

Медленно и вяло мы потянулись в
зал. Помещение было огромным и безмолвным.
Когда же мы уселись и все погрузилось во тьму,
Голос продолжил:

" Программа этого вечера
не нова.Вы уже видели
Это зрелище много раз.
Вы видели свое рождение, свою
жизнь и смерть; вы можете вспомнить
и все остальное - (в хорошем ли вы
пребывали мире, когда
умерли?) - достаточно для постановки
фильма? "

Ее влагалище объяло его
Подобно теплой дружеской
руке.

Джим Моррисон "Американская Молитва"

Теперь Джимми будет не один (был ли он один, нужен ли ему кто-то?). Теперь Джимми сможет прочитать все свои стихи, накопленные за все это время, выплеснуть все свое безумство (нужно ли ему это?). Теперь есть кому подыграть Джиму.

Я не плачу, я не скорблю, я низко приклоняюсь и желаю вечного блаженства за новой дверью.

До встречи, Рэй Манзарек. RIP.

ЛЕРОЙ ДЖОУНС
LEROY JONES

Загеренный Запад
Открыть глаза.
Как просто. Всего лишь
вещи. Ты постепенно проникаешь в них.

Утро: какая-то слеза разбита
о деревянные ступени
глаз моей госпожи. Засилье
зелени. Листы. Все время
вяжутся. Как постаревшие
героинщики с площади Шеридана, глаза
обледенели и округлились. Есть одна песня.
Ее поет Нат Коул… Город
& лабиринт чехарды
времен года.

Мутит от всяческих абстракций
Например, от времени.

Закрыть глаза. Как
просто. Ты поплыл.

Я сижу в ночи. Одна, на стуле, прижавшись к голой стене ровно посередине, поджав ноги, обхватив их руками. Пожирающая тишина. Она - ржавчина, покрывающая изнутри с сумасшедшей скоростью. Квартира пуста, ни шороха.

Твоего пса больше нет. Его звали так же, как и тебя. Потому что вы родились в один день, и тебе подарили его на твой день рождение. На ваш. Он обрел любящего хозяина, а ты - верного друга. Ты тогда был совсем мальчишкой. Растрепанный такой, понимающий, большеглазый и дружелюбный. И он прожил с тобой всю твою сознательную. Но он уснул. Он не проснется.

Я, укутанная темнотой и тишиной. Сижу, вглядываясь в слабо колышущуюся тень от жалюзи на холодной пастели. Черное-серое-черное-серое. Никаких действий, меня здесь нет. Ты никогда не кричишь. И ты ушел, забрав с собой все теплоту и сигареты, захлопнув за собой дверь так, что стены дрожали целую вечность, впитав вибрацией все эмоции. Я знаю, где ты. Ты, продуваемый ветром до кости, всегда сидишь такими ночами на холодных камнях, глядя на мертвую воду. Единственное, что ты взял - легкое пальто и четыре пачки наших сигарет. Пальто ты никогда не застегиваешь. Придешь под утро. Холодный, как железо.

А я еще просижу, теряя счет времени. Потом простою под душем, пока не закончится вода.

Моему псу вчера исполнилось 8 лет.

Люди прекрасны. Нет, не любимые нами, а совершенно незнакомые, случайные. Именно тогда, когда люди расстаются друг с другом. Тогда, когда они уже отвернувшись, искренне улыбаются буквально полминуты, идя уже своей дорогой. А потом они снова хмурятся, затыкаются наушниками и идут твердой походкой своим путем, погружаясь в омут собственных мыслей. Ушла от этого человека та легкость и прозрачность, которую ему дарил его человек. Я так люблю ловить эти тридцать секунд. Люди ужасны.

Джефф Ханнеман. Спасибо за Slayer. RIP.

Сегодня, как истинный КиссАрмеец я обязана поздравить любимейшего Космического Туза с днем рождения. А по этому поводу можно и напиться до бессознатильности. А так же, поздравляю с днем рождения другого господина, который, как мне кажется, говорить начал уже в первый месяц.

(тут видео)

Владимир Маяковский

Море уходит вспять
Море уходит спать
Как говорят инцидент исперчен
Любовная лодка разбилась о быт
С тобой мы в расчете
И не к чему перечень
Взаимных болей бед и обид.

Все эти вещи, которые мы храним на полках, в ящиках, под кроватью, в коробках. Все эти тетради, дневники, фотокарточки, открытки. Для того, чтобы помнить, вспомнить.

На днях я решила разобрать одну из своих могил. Записки, бумажки, дневники, рисунки. 2003 год. 2005 год. 2006. 2008. Люди, которые давно остались в тех годах. Имена, которые я с трудом вспоминала. Лица, которые размылись. События, которых я абсолютно не помню. Какие-то удары, какие-то переломы. И я все выкинула. Все вынесла в пакетах на мусорку, закуривая черт знает какую сигарету по счету в своей жизни. Я не хочу ничего помнить.

И для чего я пишу все это здесь?

Случайности не случайны, а людям нужно помогать.

Ночью снилась какая-то ересь в духе Кубрика, Бертона, заправляя Вуди Алленом. К черту такой сон. Лежала, считая потолки. Утром вскочила с полным ощущением камней в черепной коробке - голова тянется к любой горизонтальной поверхности. Глаза опухшие, красные, не открываются, ну, и мои отличительные синяки еще синее. Шикарное зрелище. Решила компенсировать это шмотьем на себе, вырядилась, хоть видно, что без яиц. Кое-как позавтракала, запихала нужные вещи в сумку. Пошла, засыпая по пути, на учебу. По среди учебного дня выяснилось, что я забыла контрольные листы на пол группы. Помчалась домой. Установила собственный рекорд по забегу до дома, несмотря на высокий каблук. Плюнула, одела любимые сапоги, помчалась обратно.

После учебы, не спеша домой, решила пойти двориками, дальше от дорог. Иду, сплю на ходу. Между двумя домами парни толкают машину, которая застряла к чертям в яме, наполненной весенней кашей. Один паренек за рулем, а другой - по щиколотку в луже пытается толкать машину. На нем шлепки и шорты. Жаркий парень.

— Парни, вам помочь?

Ну, тут ничего, кроме смеха услышать было нельзя.

— Держи сумку, да газуй, а не ржы.

Зашла в лужу к тому в шортах, пристроилась. Раз! Два! Три!

— Газуй, твою мать, хватит ржать!

Вытолкали мы машину с первого раза. Что бы они без меня делали, ха.

— Во девушки в пошли XXI веке, машины толкают! Спасибо! Может чаю? - все через общий хохот.

— Не, парни, вы лучше подвезите меня, а?

— Конечно, садись, куда ехать?

Сели, поехали, разболтались. Милые парни! Пожертвовала им пару сигарет, а они, благодаря и поражаясь, довезли меня до нужного мне места. Зарплаты я не увидела. Да и черт с ней, живее осталась, а то у меня были планы на сегодняшний вечер. Зато сэкономила немного, благодаря этому подвозу.

Выспавшись, я бы не забыла листы, а следовательно - не возвращалась бы домой. А вернувшись, я переодела обувь, что помогло мне толкать эту самую машину. А это помогло мне, засыпающей и без сил, легко добраться до места.