Влечение

не люблю чужие стихи, а еще если кофе кончится.
я сжимаю ладонями череп - я мой собственный бедный йорик.
у меня под ногами слушает Цоя сосед-алкоголик.
я за это прощаю ему даже собственную бессонницу.
последний герой ушел на рыбалку, сказал: воюют пусть дураки.
он пробует пальцами крюк, чешет затылок и
трогает воду, река наблюдает за ним, качая буйки,
потом, подползая к ботинкам, нежно целует в шнурки.
Кафка бы умер от зависти, если б узнал, кем я становлюсь ночью.
ты только взгляни на эту броню и жабры - полный костюм водолаза.
не волнуйся, я выживу, я давно уже крепче камаза.
целую. люблю. и прочая, прочая, прочая.

Полно, деточка, не ломай о него ногтей.
Поживи для себя, поправься, разбогатей,
А потом найди себе там кого-нибудь без затей,
Чтоб варить ему щи и рожать от него детей,
А как все это вспомнишь – сплевывать и креститься.
Мол, был месяц, когда врубило под тыщу вольт,
Такой мальчик был серафический, чайльд-гарольд,
Так и гладишь карманы с целью нащупать кольт,
Чтоб когда он приедет,
было чем
угоститься.

когда назад нет дороги,
и чувства вроде остыли и утекли стайками,
люди, как идиоты,
напоминают о себе лайками.
когда чувства уже простужены,
и у человека есть кто-то ближе,
люди, как идиоты, думают,
что ими все еще дышат

девочка, слушай, зачем тебе эти фокусы? ты ведь давно уверена, что не выгорит.
может быть, стоит последним ночным автобусом, а не скандалить, пока он тебя не выгонит? не дожидаться "он все же к весне изменится", не искать по карманам пачки и зажигалки?
ты так уверена - он никуда не денется. глупая девочка, глупая… очень жалко.
девочка, знаешь, пора прекращать истерики."хватит, продолжишь завтра - сегодня пятница".
ты превратишься к осени в неврастеника. или к зиме - здесь, по сути, уже без разницы.
будешь рыдать, обвиняя весь мир в измене, близких - в предательстве, мир - в недостатке света. а все очень просто - когда мы живем не с теми, рано иль поздно разводит пути планета.
в жизни - увы и ах - тормоза отсутствуют, и до финала не все доберутся в целости…
он не сможет сказать, что ко мне ничего не чувствует.
дело даже не в фактах - банально не хватит смелости.

Если бы все случилось по Рэю Брэдбери - мы бы на Марсе жили в порядке бреда ли, Землю родную продали или предали, это неважно, это совсем не суть. Бог весть, по щучьему или чьему велению - каждому по далекому поселению, если паду перед тобой на колени я -. ты воплотишь собой самый страшный суд. Если мы останемся там последними, нам не встречать друг с другом рассветы летние, нам неделиться хлебом, вином и сплетнями, НЕ сочинять диковинные мирки. Даже ДЛЯ Возрождения человечества, нам не идти дорогой, ведущей к Вечности, этот диагноз ровно ничем не лечится - ты никогда не коснешься моей руки.

мой мужчина говорит: «ты бы поела, похожа на сухофрукт».
после скалит зубы и целует нежно в висок,
если уйду от него — я труп.
он для меня парашют, мой потерянный второй носок.
и вроде отношения уже идут под смертный конвой,
мою душонку начинает трясти испуг.
мой мужчина говорит: «усеки, наконец, что я твой,
и перестань пугать понапрасну подруг».
я изучила его до костей.
знаю каждый волос и каждый второй позвонок.
мой мужчина не любит шумных гостей,
а также громкий дверной и телефонный звонок.
он может обнять меня и смеяться до немоты,
а после ссор мы похожи на серых крысят.
говорю мужчине: «если б не ты,
я бы сдохла, как сотни бездомных котят».
мой мужчина больно хватает меня за плечо,
когда я в порыве собрать свои вещи.
учит меня, как лучше готовить харчо
и как подавать ему клещи.
мой мужчина говорит: «никуда мы не денемся,
для расставания нам не хватает причин».
мне в слова подозрительно верится,
но лучше, чем он, не бывает мужчин.

он ужасно красиво рисует мечты о будущем,
мол, не парься - лет через десять мы будем счастливы,
мы добьёмся всего, и у нас будет только лучшее.
он в такие моменты становится нежным, ласковым,

говорит и целует, искрятся глаза от радости,
и сжимает в объятьях - так крепко, что рёбра крошатся.
он не хочет пахать как колхозник и жить до старости -
он желает делать лишь то, что ему захочется.

он без стука врывается в мысли, в сердца, в приятели,
он болтает без умолку, шутит и улыбается,
и ты просто не замечаешь, что, верно, спятила,
раз твоя пустота его хохотом наполняется.

он живее живых, не хмурится, не завидует,
ему чужды обида, горечь и пресмыкание,
не стремится быть первым в списке - всегда лидирует,
вызывает у девочек ломку и привыкание.

только с теми, кого он может назвать любимыми,
он умеет сидеть на кухне и откровенничать.
все правдивые фразы, наверно, должны быть тихими.
эти фразы, наверно, и нужно увековечивать.

Это как механизм, который заводится сам по себе. Я в энный раз вступаю в одно и тоже дерьмо. Это то, что навсегда с тобой, ну или почти навсегда. Наверное должно пройти много времени, очень много времени что бы забыть этого человека. Вот ты сидишь напротив и даже не думаешь о том, что я бы черту душу продала, что бы быть с тобой. Но это пройдет, девочки сильные, они умеют справляться с проблемами.

уходишь? уходи. давай, вали, удачи
будь счастлив. (опечатка)
желаю неудачи.
желаю так же бредить.
и утро, чтоб в слезах.
желаю чтобы снилась,
и чтобы боль в глазах.
желаю так любить,
как я тебя любила.
желаю просыпаться,
грустить, как я грустила.
желаю с синяками, вставать каждое утро.
и врать всем то, что счастлив,
и выражаться мудро.
в общем всего тебе, что я пережила.
и при всем этом, знаешь, будь счастлив - никогда.

А он говорит: кому ты еще нужна, даже весной внутри тебя не весна. Уходит и крутит пальцами у виска. Скатилась, мол, девочка, выше, чем небеса. А у него ромашковые глаза. А он приходит ко мне, говорит: давай, я буду с тобой. Только ты мне, пожалуй, верь. Молчу, улыбаюсь, вижу в окне трамвай, в большую чашку сыплю зеленый чай. А для него завариваю шалфей. А мне сегодня семнадцать лет и один; осенний денек. Тучи ручные. Гром.. Хандрит не по детски, внутри за него болит. И страшно, что больше он не позвонит в домофон. А он говорит: когда ты начнешь жить? Мол, я так устал по прежней тебе скучать. Мол, хватит уже, любимая, переучайся ныть. Хватит в подушку сопли свои втирать. Лучше слова в тетрадь. А он говорит: никуда от меня не денься. Утро мое встречай, забирай все весны. Только останься, только в меня надейся. Только люби. В прямом и переносном. А у меня, когда с ним внутри только «бах»и «ох», лужи не лужи, потоп совсем не потоп, я говорила: враг, оказалось бог. Господи, мальчик, только бы уберег.

мальчик мой, я не то, чтобы очень скучаю
или грущу,
но мне снится, как будто я падаю в
бездну кроличьей норки,
вечером напрочь забываю выключить
газовые конфорки.
ты говоришь "больше я никогда от тебя
не уеду на столько "
я никогда тебя больше на столько не
отпущу.
у меня, как всегда, дистония, дистанции,
диссонансы.
у тебя много солнца, ветер попутный
лови и дерзай.
я смотрю на тебя, и время стоит на
пороге - замёрзший Кай,
а вокруг тебя воздух сгущается так, что
становится осязаем,
в нём не дышится, музыка не звучит,
обнуляются все балансы.
и я не то, чтобы очень хотела тебя
увидеть или обнять,
но на каком бы краю, какого бы света ты
ни был,
я всегда хотела бы быть где-то рядом. и
знаешь, мне бы
просто держать тебя за руку. чувствовать
шаткую глубину,
это безумное небо
и небо действительно падает.
обрушивается на меня.

За что я любила тебя?
Не за что.
Себя распяла, на скидке – продано.
Мой мальчик, я отдалась за бережность.
А не за блядскую моду.
И в чем-то ты все-таки
Был великим,
Раз я запивала тебя водкой,
Писала словами такие крики,
Которые рвали глотку.
И солнце в твоих глазах
Было ярче,
Чем в самое лето в чужих объятиях,
И я задыхалась тобой, мальчик,
В чужих двухместных кроватях.
Из года в год,
У тебя – она. У меня – меняются
Регулярно.
И наше святое – порвано на
Ржавчину из-под крана.
Трамваи все так же не ходят
Кругом,
К тебе – все то же святое чувство,
И ты, как всегда, остаешься другом,
Фальшивым или искусственным.
Дешевый спектакль, плохое кино,
Мой мальчик смотри: я опять на коленях.
Ему говорю, что люблю, но
Не уточняю время.

подумаешь, был себе,
был,
а потом взял – и исчез.
в жизни, моя дорогая,
ещё не такое бывает.
что ж. сохраню последнее
входящее смс.
будет настроение –
может, перечитаю.

бури срывают крыши
бури больнее боли
слышишь
уже не слышишь
и накрывает
что ли
море
важнее мира
мир не важнее веры
память вся в дырах
голос застиран
люди и люциферы
город пронзает горло
ветром и горечью стен
до дребезжащей дрожи
быть чьим-то всем
как оказалось
невыразимо
сложно

я хочу разгадать его, но он так противоречив.
он болтает о ерунде, а о главном всегда молчит,
он играет главную роль в снятом им же самим кино,
я сломала всю голову, но понять его, кажется, не дано.
я не сплю по ночам, ведь он ночами онлайн.
так и тянет ему написать: «мое сердце назад отдай».
он мой личный магнит, ненавистный мой душекрад,
я сбегала раз пять, но всегда возвращалась назад.
он насмешливо смотрит: «ну же, давай, беги»,
готов выгнать прочь, потом сам же кормит с руки.
и хотя я порой ощущаю, что все же его сильней,
он уходит в чужие жизни,
а я жду у его дверей.