я хуже тебя

всё, что читал Ассаи было про нас
про снег в твоем городе, мой захламленный стол
про то, как однажды ты уехал осенью и не вернулся до самой весны
про то, сколько раз я упомянула твое имя в молитве перед сном
про то, как я возненавидела ходить в супермаркеты, потому что каждый раз начинала безумно по тебе скучать
про то, сколько раз я спросила твое мнение о фильме, песне или новом пальто
про то, сколько раз, засыпая одна, засыпала с тобой
про твои смятые волосы по утрам, про руки
про то, как я тысячу раз пережила тот день, когда проснулась утром в твоей постели, а потом мы расстались
про слова, которые нужно было сказать, чтобы этого не случилось
про то, что я почувствую, если когда-нибудь ты меня поцелуешь
про зиму, которая никогда не длилась так долго и про полгода, которые никогда не проходили так быстро
про то, что я никогда не была так сильно одна
про то, как я не могу целовать никого другого
про то, как ты ни разу не сказал мне, что скучаешь
про то, как я ни разу не сказала тебе, что скучаю
про то, что начала молиться перед сном
про то, что всегда держу тебя за руку, когда идет снег
про то, как ты на меня смотрел
про разговоры о космосе в смятых одеялах в 4 часа утра
про рассвет в мае, который я всегда заставала, если оставалась у тебя
про сигареты в пол шестого утра на скамейке в парке
про "ялюблютебя" на крыше
про блины на завтрак
про утро, начинающееся с кофе и поцелуев
про запах твоих футболок
про ночные походы в магазин
про то, что ты называл меня по имени только когда злился
про то, чего нет

проживать каждый день за изнанкой своих же век, потому что там есть вещи куда более интересные, чем снаружи. там происходит столько всего, и не с кем-то, а со мной

дорогу до дома вечером идти медленнее, нарочно, дослушивая песни, и даже не чувствовать, что вроде бы в воздухе -8 мороза и ветер поднимается, и что руки мерзнут, да и вообще ничего не чувствовать, потому что идти-то идти, по дороге и все такое, но не ощущать ни асфальта, ни стен, ни оград, по которым проводишь ладнью, да и вообще двигаться исключительно по памяти, а то что глаза открыты - они же совсем другое видят

— давай уедем куда-нибудь, как путешествие, вроде того, только чтобы какое-нибудь море там было, и кровать по ночам

— продолжай меня вот так целовать, и я поеду с тобой даже в Северную Корею

взгляды, и крошечные прикосновения, не только - к тебе, но когда и ты сам, потому что никогда так не хотелось, как сейчас, потому что никогда так не чувствовалось, потому что всегда было - рядом, зачем удерживать

кожа может помнить столько всего, словно в каждой поре - сенсуальный диктофон или вроде того, небольшое такое устройство, которое записывает не голос, но прикосновения. можно вспомнить как в полдень ступни жжет раскаленный песок, пока идешь босиком до моря, можно вспомнить как ноет порезаный на костяшке палец, как ощущется слеза, ползущая по щеке в ухо, когда лежишь на спине, как чувствуется прикосновение человека, у которого руки холодные с улицы, как чувствуются губы на шее, на затылке, на животе, на коленках, на внутренней стороне ладони и на сгибе локтя

и кожа вспоминает это все, а вместе с ней - вспоминает и тело. и ты идешь по темной улице в феврале - но на самом деле сидишь на кухне в одной футболке и тебе кладут руки на плечи, целуют куда-то в скулу

— я не знаю, потому что с тобой - я действительно отключаюсь, разумом превращаюсь в тело, делай что хочешь, только не отпускай. не думаю действительно ни о чем, ни о ком, даже о тебе совсем не думаю, потому что ты и так здесь. ты же так здорово умеешь принимать решения, и я отдаю их все сразу в твои руки. спутником по твоей орбите вращаюсь - и не возражаю совсем

— но только здесь. если бы ты везде так не возражала

— конечно, что могло бы быть лучше. но на самом деле - стало бы скучно, правда

— зато просто

чтобы вспомнить какой-то запах - нужно его вновь почувствовать, просто так воспроизвести его в голове с той точностью, чтобы любой предмет из рук выбила ностальгия - не получится. и как же это бесконечно здорово. можно никогда не добраться до дома, или не встать с собственной кровати, или провести с закрытыми глазами на полу несколько дней - если вдруг уметь помнить запахи без подсказки

хорошо, что я хотя бы так не умею

Бывает, что-то такое вновь пробуждается где-то в кончиках пальцев, едва ощутимое электричество, нечто постукивающее в такт шагам или мыслям, иногда - совсем поверхностное, едва уловимое, а иногда яркое, терпкое, острое, что в этом крошечном промежутке между ребрами замирает, подвисает, покачивается. Это чувство, которое я не помню уже около года, по которому, оказывается, скучала. Эта внутренняя просьба, мантра

пишипишипишипишипишипишипишипиши

пиши

пиши

пиши

что если ты опять начнешь писать?

пиши

я забыла, как умела писать раньше, теперь, как мне кажется, делаю это совсем иначе. кажется, что хуже, но разве возможно - лучше, когда ты даже не вспоминал об этом целый год, а может и больше

и сразу же, с этим коротеньким словом, постукивающим у меня в голове клавишами печатной машинки, возвращается и та, утраченная, забытая способность замечать вещи

в городе, оказывается, столько всего

столько всех

утки в Обводном среди обломков льда, надеюсь, их кормят, потому что когда я прохожу мимо - у меня никогда нет с собой никакой еды

звук, когда рукавом касаешься манжета чьей-то рубашки. едва слышный, но он есть и, в зависимости от того, кому принадлежат и манжет и рубашка, всегда разный

солнце, пробивающееся через задернутые шторы, первое солнце за целый январь, как будто кто-то его ждал, кто-то знал, что оно вернется, ведь шторы-то почему-то задернуты

седая борода у преподавателя по цм, который вообще напомнил мне 11го доктора в старости, может быть нос, или глаза - почему-то, если бы действительно был где-то Доктор - у него были бы именно такие глаза. ничего особенного, просто добрые - до самой Аляски

тот запах у куртки, когда пришел домой с улицы на которой -20 градусов

то суховатое, пыльное тепло не твоего авобуса, который стоит с открытыми дверьми на остановке

и когда перед сном столько разговоров в голове, и ты вновь действительно думаешь о том, как следовало бы их записать. и те глупые вещи, которые кажутся хорошо сказанными только перед тем как заснуть, что-то вроде

— не понимаю, откуда в тебе берется столько слез

— я часто бываю на море

но не важно насколько простое или сложное, не важно утки в канале или голуби у метро, не важно сколько за день тебе скажут разных вещей - а ты запомнишь их только затем, чтобы потом перезаписать, по-другому выразить, слепить в одну большую историю или сотню маленьких, не важно, если к вечеру не сможешь вспомнить что тебе и вправду сказали настоящие люди, а что ты придумал сам

главное - это то, что оно возвращается, желание писать возвращается, а вместе с ним и то потрясающее чувство, когда вдохновение можно словить даже присаживаясь на пол прихожей, чтобы зашнуровать ботинок

Вчера С. поцеловал меня, пьяную от вина, на платформе на синей ветке, пока уходил последний поезд до его станции. А потом мне всю ночь снилось что это был ты.

Каждая отсутствующая эмоция во мне кричит, что я что-то делаю не так. Сны, которые всегда только о тебе, тоже, наверное, о чем-то таком твердят. Я своим неразборчивым поведением, трешовыми местами и всякими разными людьми довела до того, что поцелуи - совершенно обесценились. Если бы меня целовал ты - было бы не так, ведь все это прошлое, и настоящее смешались бы в одно и если бы меня целовал ты - я бы и думала только о тебе. ТОгда это было бы честно. А так - я испытываю хоть что-то небольшое и едва-едва значимое, когда С. берет меня за руку (а делает он это очень редко), чем когда он меня целует и я не чувствую ничего. И ни к кому. Не жарко, не холодно, не тепло, никак.

Перечитываю старые заметки за прошедшие два года - и даже не могу вспомнить как это я могла так любить. Так. Май был даже в феврале. А ведь я еще думала, что люблю недостаточно, что недолюбливаю, что недогораю. Но читая это сейчас и понимая, как сильно я ничего не чувствую - меня же огнем тогда жгло, только хорошим, не обжигающим, а тем, который подсвечивает изнутри. Солнечным светом, каждый день. Каждое слово, даже сомневающееся, пропитано любовью, теплотой.

Эта теплота все еще осталась у меня, но она только к тебе, и то не ко всякому и не каждую минуту. Но она все еще здесь, я все еще ее чувствую. Та, крошечная маленькая теплота, когда тебе говорят что-то смешное или даже совсем обыкновенное, а тебе хочется за это человека поцеловать куда-то в затылок. Просто за то что он - такой он, и ни за что другое.

Я всегда думала и говорила, если спрашивали, что для каждого существует всего две основные любви, именно 2, не меньше и не больше, а то что больше - лишь ответвления, которые тоже могут зваться любовью, но есть всего 2 - самые важные, которые ты вспомнишь где-то под самую старость, забыв все другие. Это первая любовь, которая самая первая, когда долго носишь в себе "я люблю тебя", когда прочувствываешь его до конца, когда тело начинает полниться этими словами и в конце концов ты их произносишь - и сразу становится так легко, так свободно, и не потому, что ты наконец смог сказать - а потому что тебя услышали. Эта любовь, потому что она первая, остается в тебе навсегда, потому что вместе с ней ты узнаешь все и о себе, и о мире, и обо всем. И вторая любовь, которая та самая. И если первая любовь случается почти с каждым, то та, которая "та самая" - ее найти куда сложнее. Но эта та - которая навсегда.

Я так долго рассуждала над этим всем, и все еще не могу как следует выразить. Есть такие мысли, которые словно на стенах сознания выбиты, а когда пытаешься их записать или кому-то объяснить - всегда выходит как-то совсем не так. Может быть у меня выйдет понятнее в следующий раз.

Так вот, ты был моей первой любовью, это без всяких сомнений. Первой, настоящей, без примесей и сомнений. Но я никогда не считала, что ты же и был "той самой". Но что если. Что если я уже почувствовала к тебе все, что когда либо могла почувствовать. И не будет больше никого, кому бы опять захотелось говорить о любви. Что если.

Один день из четырех, всегда. Даже удивительно, как у меня получилось это вычислисть.

Вчера провела с С. в кофейне несколько часов. Когда оказалась дома - сил осталось только на то, чтобы лечь спать. Люблю когда так, так- редко. Ты пришел только совсем перед сном, совсем ненадолго. Когда так - тоже люблю, когда засыпаешь быстрее, чем расстроишься. Вообще, забавно так проводить с кем-то время просто за кофе и разговорами, когда в последний раз вы виделись где-то у колонны за баром, жарко целуясь. Забавно, но абсолютно нормально, нисколько не неловко.

а сегодня ты так, между делом, сообщил мне что вообще-то у тебя уже есть билет, и что приедешь ты где-то в марте, если не придется поменять дату. совершенно непосредственно, между разговором о моих друзьях и моих "пафосных" новых очках. и я разревелась. не обиделась, что ты не сказал раньше, просо внезапно загрустила так. внезапно ты отобрал у меня возможность как-нибудь дойти до той точки невозврата, когда я возьму и позвоню тебе и попрошу приехать. а тут - ты и так уже приезжаешь, о чем просить. хорошо, что приезжаешь? подумаешь, какой-то февраль. а толку. какой во всем этом смысл, если вот не виделись мы уже 5 чертовых месяцев, а ты никогда и не сказал, что и для тебя тоже они были долгими. никогда. ты звонил мне несколько раз, в новый год ты был первым человеком, с которым я заговорила после 12 ночи. и ты ни одним словом, ни одним лишних вдохом не дал мне понять, что да, ты тоже так же один, что да, люди, всякие люди вокруг, но хочется-то не с ними совсем.

да, прижимают к стенам баров всякие, разные, да, целуют, да, обнимают, да, пишут на следующее утро, да, выпутываешься из рук одних - попадаешь в другие. а знаешь, что при этом чувствуешь? ни че го. тебя целуют добрых 5 минут - а ты испытываешь эмоций столько же, как от рукопожатия, эмоций, чувств, ощущений - как у чайной ложки, как у той каменной стены, к которой тебя пиржимают. не чувствуешь - ничего. 5 месяцев - и за все это время никто не дотронулся и не посмотрел на меня так, чтобы я что-то почувствовала к кому-то кроме тебя.

а ты - только наивным глупцом прикидываешься, когда я говорю, что вау, 7 месяцев, так долго, а ты говоришь да нет, не особо, даже не год

кому как, сладкий

кому как

Один день из четырех - все хорошо. Один день из четырех я встаю не позднее половины двенадцатого, не валяюсь подолгу в постели листая новости, проверяя свои и твои соцсети (что бессмысленно, потому что в твоих не меняется ни че го). Один день из четырех мне с самого утра есть куда пойти, не все равно что надеть и даже хочется накрасить ногти и губы. В такой день - друзья улыбаются мне ярче обычного, потому что я начинаю улыбаться первой, и погода кажется совсем не январской, и, бывает, даже выглядывает солнце. Кофе - хоть четыре стаканчика подряд, и каждый - вкусный, сваренный из хороших зерен и хорошим баристой, нисколько на тебя не похожим. Курить - почти не хочется. Мелочи, которые о тебе напоминают - их меньше, чем обычно, и я делаю вид, что не замечаю их. Один день из четырех - появляется какая-то мотивация делать что-то, что угодно, хоть даже взяться за новую книгу, найти новую музыку или просто побродить по городу. В такой день возвращаешься всегда поздно, так что есть силы только заснуть. Такие дни очень хорошие, вот только в неделю их два.

Другие дни - не такие. В такие дни тоже нужно непременно выходить из дома в город, вот только город не спасает. Этот чертов мерзкий, отвратительный, ненавистый, такой любимой город весь насквозь пропитан нами. Каждый поезд в метро идет до твоей станции, каждый автобус на моей остановке идет до твоего дома. Каждый двор в центре и совсем не в центре хранит какую-то нашу выпитую там бутылку вина и запись маркером на стене. Какой-то из дворов хранит мою надпись о том, как сильно я тебя люблю. Я имела глупость кинуть ее еще тогда в один из пабликов и теперь стабильно раза два месяц встречаю в новостях. Это кстати не то чтобы особо больно, скорее смешно. Сколько еще этих надписей на стенах, сделанных в какой-то чудесный момент, говорят о чувствах, которых больше не существует, о людях, которые не видятся уже почти половину года, о людях, которые даже разъехались по разным городам. И вот такой вот город, в котором ты так долго была не одна, который пробежала насквозь с кем-то за руки - он делает только хуже. А что еще хуже? И такое есть. Ведь у меня, помимо этого города, есть еще целых 3 - других места, в которые я могла бы сбежать. И каждое из них я в свое время показала тебе. Так что могла бы сбежать. Но смысла никакого. Самое смешное, что ты-то как раз уехал туда, где меня не было никогда - вот только тебе-то и все равно. Тебе бы что там, что здесь. Ты не стал бы замечать обрывки прошлых разговоров на каждой станции и видеть в баристах меня.

Меня же накрывает, штормит и подташнивает. Из-за одного этого хорошего дня иногда начинает казаться, что и завтра будет так же. Но два дня подряд не было еще ни разу.

Интересно, если бы глубоко ночью я написала тебе самое большее, что могу и самое меньшее по той силе, которую ощущаю, что-то вроде "я очень сильно по тебе скучаю". What the fuck would you answer to that?