запишу и это пожалуй

ну ладно он знает слово «предвзято», с этим можно жить. маленький мальчик с деланным самолюбием. «ну смотри у нас все через постель»… мелкий сучонышь провоцирует и мне не понятно то ли он влюблён то ли играет. он подкуриваеь мне и улыбается. называет меня «провокатором» и целует насильно. я дурю сильно дурю, но Настя умоляет меня доверять мужчинам и я учусь.

бывает словишь ритм, в колею попадёшь, окажешься там где предначертано, поймёшь что-то вдруг, и живёшь радуешься фонить начинаешь, софитом светит что-то изнутри, носишься с этим своим счастьем, делишься, не скупишься, ржешь, все зубы показываешь, очаровываешь, вино пьёшь, вины не за что не знаешь, и думаешь вот она сука жизнь и ее надо жить. скалишь зубы думаешь молодой живой и только так дальше буду и только с такими же. а потом неожиданно в какой то из дней тебе хорошую такую пощёчину, эй балагур приди в себя, ты не один тут, не беси нас своими софитами и конфети, пойди вон дом убери и поплачь немного подвывая, а потом сядь и разочаруйся сильно и фатально во всем. хватит тебе, хватить. и так заботливо, а то ещё сердце не выдержит, оно у тебя слабое, деточка, а ты ж все через жопу, да через него, через сердце.

Siri, родненькая, найти в этих своих интернетах что нибудь про одиночество и взрослую жизнь. про то как жить и во что верить если в «дружбу», например, ты больше не веришь, если мужчин ты к себе не подпускаешь, и как только подумаешь обо все этом слезы сами, и тебе страшно вновь пускаться в эти грязно розовые романтики, Siri, что делать если ты никому не веришь? что делать, если ты живёшь в чужом городе? и единственное место где тебе по правде хорошо и ты не притворяешься со своими дежурными улыбками это набережная в шесть утра и капюшон.

1. работать и кайфовать от того что делаю

2. беречь себя

3. любить себя

4. чаще спускаться к морю

5. чаще выезжать в горы

6. забыть

сколько всего я помню оказывается.

череда кадров. без звука. крутятся карусели в голове. я никак никак не могу это остановить.

как он купался ночью. а я на берегу на качелях глупая хмельяная в том дурацком платье, пишу самые счастливые голосовые подруге. и смеюсь, а он тащит купаться. я за всю жизнь столько не целовалась сколько в ту ночь. я же потеряла голову в первые в жизни.

а потом эта моя привычка спать под одеялом даже в самую лютую жару. его татуировки многочисленные. простыни белые. я загорелая.

кажется это была самая беспокойная ночь в моей жизни. самые личные разговоры. самые нужные тогда. про то как решили под утро, что все левши высшие разумы, дали друг другу пять и заснули.

на утро шутки про потерянные вещи в его квартире. путаница с адресами. мое принесите мне воды, пока нес - уснула.

мое "если я не помню, значит не было".

и как по утрам проснуться, чтобы действительно проснуться.

про то как он сидел в кофейне и играл в телефон, а я ходила мимо и думала фу какой дурацкий мужик, в игры играет.

про то как видела, что хочет поговорить со мной, но ждет или боится. а потом спросил, а я как всегда резкая и не умею любить мужчин, так чтобы они не сбегали и не прятались.

про то как сидел возле меня и я вся такая из себя серьезная, а он дурачился как пятилетний. и глаза так блестели и смотрел так. боже так дети смотрят.

про тупые шутки. которые понимаем только мы. про то как дурачились и смеялись на весь ресторан. до слез. про то как завтракали вместе и ржали с набитым ртом.

про то как соскучился уехав на один день в горы. звонил и спрашивал почему я еще не начала скучать. а я опять снежная королева.

про то как нас все обвинили.. глупо нам с тобой было думать, что никто ничего не видит. такие вещи женщины считывают в раз.

про то как провожал меня до дома и, заблудившись на обратном пути, начал писать дурацкие сообщения в шесть утра.

про то как к тебе идут собаки и коты. про то как ты с детьми.

про то как ты смотришь на меня.

как хищник на свежее мясо. либо это чистый секс.

как ребенок на витрину в кондитерской. либо ты влюбился, старый дурак.

я боюсь твоего приезда. я устала ведь уже разочаровываться.

какие ещё мысли предстоит передумать прежде чем я все пойму про этого мужчину? я с первого нашего дня обвинила его во всех пошлостях и низостях. теми же днями вознесла его до небес и причислила к лику святых. затем снова казнить и уничтожить память, а к вечеру уже рука в руке. я никак не пойму что такому дело до меня. и если он это мне написал, а это он мне написал, то мамочка мы пропали… ему нужна я и местное солнце, но больше я, больше солнца. я каждый день спешу заснуть и обнять подушку. я вот уже второй месяц засыпаю на перьевой будто уткнувшись носом ему меж ключиц.

Мы молодые и беспощадные. Сашка на лету глотает забористый кофе и щурится самой фактурной барменше города. Кира любит девочек и у них это взаимно. Орет Адель. Хуллоу итс ми. Думаю что неплохо бы услышать тебя. Смешная официантка танцует и тащит гарбич. Там сидят друзья моего друга. У них повод. Они пьют и угощают диджея. Вот там гость из северной Норвегии. Танцует под наше. И ему хорошо. Ноги гудят, желудок орет от нигрони, лёгкие просят пощады. Мы молодые гордые безумцы. Мой диджей слышит мой взгляд со спины. Мне нравятся все мои мальчики как один, и не нравится не один в частности. И кажется ты мне больше не нужен. Мне нужно вот это. Лёгкое, острое, живое. Это молодость, я знакомлюсь на веранде. Я курю пятую по счёту. Меня угощают нигрони. Меня снова угощают. Я выкидываю трубочки из всех коктейлей, мне говорят мужеской коктейль. Я хожу по клубу так что вижу зубочистку выбившуюся из строя и плохо улыбающуюся официантку даже если смотрю в пол, даже если слушаю глазами собеседника. Я знаю звук свет дым голос. Но нужно больше. Кира кричит девочкам за баром. Тише сейчас будет би2. Мне нравится мальчик. Его я хочу обнять когда мне грустно. Он говорит что я истеричка. Люблю каждого из них, я хочу потрогать каждый момент сегодняшнего года. Я устала от вопросов и паранойи. Я решила что слишком сложно быть влюблённой в тебя. Но ты ночами пишешь стихи и я снова в паранойю.

ха ха я сумасшедшая. даже если он был по правде, я уже передумала и влюбилась в юморного армяна. бородатые шутливые мужики моя слабость. а вообще пора за работу пора за работу

люблю когда навзрыд. люблю когда от работы синяки под глазами, глаза в районе с синяков. я упрямая как стадо баранов, упрусь рогами и не отдам. раскачаю ну правда смогу

а может это все вселенская издевка вновь. я очень запуталась. очень устала. я никому не верю. я не знаю куда мне идти. и что делать дальше. знаю одно если опущу руки и продолжу делать прежние ошибки, загублю все что есть.

снова перечитав свой бложик. я поняла, что я сейчас дома. мы были пьяные на пляже, я звонила ночами с тупыми поводами плакать, меня спасали.

мне очень хочется посмотреть на себя его глазами.

мне кажется я отвратительна. но глаза говорят обратное.

как можно не верить человеку который рассказывает тебе жизнь, о которой никто не знает. ну вот, теперь ты это знаешь, говорит он. и никто этого не знает. как можно тормозить локомотив чувств?

наши разговоры, его притчи, его истории любовей больших и маленьких, как он дошучивает мои шутки.

я ищу подвоха, потому что нет подвоха. мне стыдно, потому, что мне не стыдно.

идет вторая неделя без него. первые 4 дня я не спала. дальше 5 дней пила как не в себя. потом заболела, расплакалась и замерла в ожидании.

хочется верить, что ему тоже не хватает меня. звонит по пять раз на дню, по самым глупым поводам и пишет во хмелю по ночам. это повод.

Когда мечты сбываются нужно быть готовым. Нужно быть готовым вывезти все это. Все это знают, но практика показывает, что иногда ты прогибаешься под весом мечты. Мышцы атрофированы.

Задувая свечи на свой день рождения, я думала о тебе и об этой работе. Ты тот мужчина, тебя видят все бабки, цыганки, маги и чародеи. Они тебя видят в будущем. Это потому что я тебя так скрываю, даже в мыслях, даже от них. Ты человек поделивший меня на до и после.

Меня и мою вселенную.

Мой южный дом, двенадцать часов солнечного дня. Я иду обняв стакан кофе с собой. Две вечеринки подряд, сегодня ещё одна, завтра высплюсь обещаю.

Подмосковье, двенадцать часов дня. Солнце жадничает, осень партизан. Мама и бабушка варят лечо. В банки закатывая лето. Крепко. Чтоб наверняка. Мой брат гоняет на велике сбивает коленки и радуется последнему дошкольному лету. Скоро он идёт в первый раз класс.

Санкт-Петербург. Двенадцать часов серого и дождливого дня. Мой папа обедает, говорим быстр и по делу. Ему нужно бежать. "Дождь одалел, скоро домой". "Устал?", "Нет, не очень". "Пап, я тоже хорошо, погода у нас хорошая. Нет пап, я пока не планирую возвращаться. Пап, ну пойми ты, я тут живу, я тут дома."

Тот же Санкт Петербург, также серо. Ещё один мужчина, ещё один человек заботящийся обо мне, просыпается сейчас с похмелья, хочется чтобы он прочитал нашу ночную переписку и улыбнулся.

Такое большое больное мое сердце, такая странная участь любить километры.