Это просто Вьюи блог

Этой ночью, я больше не смогла заснуть. Зато успел все тщательно обдумать. Встав в пять часов утра, я включила ноутбук. Проверила почту. Ящик по-прежнему пустой. Я ввела в строку поиска название книги, которую читала в поисковой системе «гугл». Интернет выдал кучу ссылок. Но я открыла официальную страницу автора. Прочитав все о ее книгах и о ней самой, я закрыла все странички и вышла из интернета. В кашу, которую я прочитала и в ту, что у меня в голове я отказывалась верить.

В соседней комнате заворочался Майкл, а потом со скрипом кровати встал и пошел в ванную. Я встала с кровати и переоделась в джинсы и темно-зеленую рубашку с длинным рукавом. Майкл вышел из ванной, я подождала пока он пройдет и, выбежав из комнаты, пробежала в ванную. Умылась, почистила зубы и спустилась на кухню. Приготовив две порции яичницы и поставив их на стол, села и начала завтракать без отца. Когда Майкл ко мне присоединился, у него был озадаченный, но в тоже время грустный вид.

— Ты все думаешь об уходе? — поинтересовалась я.

— Да. Я ухожу из полиции.

— Пап, это я уже слышала от тебя.

— Нет. Я подаю сегодня рапорт об увольнение.

— Правда? Ты уверен?

— Да.

— Смотри, не пожалей потом.

Я замолкла и продолжила есть завтрак. Майкл погрузился в свои мысли, и лишь когда ковырял вилкой в тарелки, я понимала, что живой. Позавтракав, я убрала со стола. Майкл уехал на работу. А у меня осталось еще время до выхода. Я поднялась к себе и, взяв рюкзак, спустилась вниз. Поставив рюкзак на пол в гостиной, я достала фотографии, которые убрала вчера и расставила по своим местам. Так же, как они стояли, в хронологическом порядке. Отойдя на несколько шагов назад, я посмотрела на полку и улыбнулась. Взяв рюкзак и надев куртку, я вышла из дома и закрыла дверь на ключ. Села в машину и не спеша, поехала в школу.

Не заметно пролетели уроки, потом и ленч. Роберта не было за столом, за которым обычно он сидит со своей семьей. Их вообще сегодня только трое. Дэниэл, Джаспер и Майк. У них у всех черные глаза, они смотрят на всех в столовой какими-то странными глазами, как будто собираются всех разорвать на мелкие кусочки. И ощущать на себе такой взгляд, не самое приятное занятие. Пообедав, я пошла на биологию.

Войдя в класс, я посмотрела на свою парту. За ней никого не было. Вздохнув, я прошла и села на свое место. Чего-то не хватало, чего-то дорого мне. Неужели его ? Я старалась прогнать эти мысли из своей головы.

Прозвенел звонок на урок. Мистер Элсон начал лекцию.

— Сегодня лекция посвящена кровеносной системе. И так, жидкая внутренняя среда плюс сердце, плюс кровеносные сосуду — это и есть кровеносная система. Жидкая внутренняя среда — это кровь, лимфа и тканевая жидкость. — На слове «кровь», мне стало дурно. Начала кружиться голова, появился привкус рвотной массы во рту. И я, перестав записывать, сложила голову на парту, руки стали ватными и упали вниз, вдоль ножек стула. Но мистер Элсон продолжил, может, он не заметил, что мне плохо? — Запишем функции кровеносной системы. Доставляет питательные вещества. Транспортирует гормоны. Выносит из тканей продукты жизнедеятельности. Производит обмен углекислого газа — кислород. Этот процесс называется, процессом дыхания. Также терморегуляция и защитная функция.

Теперь я ощутила на себе взгляд мистера Элсона.

— Мисс Грин, с вами все в порядке? — подошел к моей парте учитель.

— Я не знаю… — простонала я.

— Может, вам обратиться к врачу?

— Нет.

— Как хотите. Кровь — это ярко-красная жидкость, образующаяся в теле человека по замкнутой системе сосудов. У человека два круга кровообращения.

Я вскочила со стула и побежала к выходу из класса. Добежав до туалета, я закрылась в одной из кабинок. Выйдя, склонилась над раковиной, включив холодную воду. Немного постояв, я умылась ледяной водой, подняла голову и увидела в зеркале над раковиной Алисс.

— С тобой все в порядке? — испуганными глазами на меня смотрела девушка, одетая в готическом стиле, которой смерть должна быть приятнее, чем выздоровление.

Я кивнула.

— Ты так нас всех напугала. Мне сказали проводить тебя в медпункт. Ты можешь идти?

— Могу, — прохрипела я.

— Пойдем.

Она взяла меня под руку, и мы пошли в соседнее здание.

— Здравствуйте, миссис Китон, — поприветствовала Алисс пожилую женщину в зеленом медицинском костюме.

— Здравствуйте, девочки, — улыбнувшись, посмотрела на нас женщина. — Что случилось?

— Аврил стало плохо на уроке, — сообщила Алисс.

— Биология?

— Да.

— Сегодня к нам с этой жалобой поступает уже четвертый. Садись, Аврил.

Показала на кушетку миссис Китон.

— Ты сама дойдешь? — спросила Алисс.

Я кивнула и неосторожными шагами дошла до кушетки, и с грохотом рухнула на нее.

— А ты себя как чувствуешь, Алисс?

— Спасибо, хорошо.

— Что-нибудь болит?

Алисс покачала головой.

— Так, что у нас тут? — подойдя ко мне, спросила женщина. — Все ясно как божий день, ты крови боишься, детка.

Я знала это и без нее, просто закрыла глаза и представила Еву на солнечном пляже, как она улыбается и зовет меня.

— Эй, глаза только не закрывай! — позвала меня медсестра. — Алисс, скажи мистеру Элсону, что Аврил придет позже и попроси его не изучать кровь реального человека. А то у него уже было два таких урока.

— Хорошо, я передам. Я могу идти?

— Да, можешь.

Женщина отпустила девушку, а я открыла глаза. Миссис Китон измерила мне давление.

— У тебя давление пониженное, — она подошла к шкафчику и достала баночку с таблетками. Вытащив одну большую белую, она налила в стакан воды и подошла ко мне. — Вот, выпей.

Я взяла с ее теплой и мягкой ладони таблетку, села на кушетке и, кинув в рот горькую таблетку запила ее водой. Вкус во рту был самым неприятным из тех, что я знаю.

Я немного посидела, вошел в кабинет мистер Элсон.

— Мисс Грин, с вами все в порядке?

— Да, уже лучше, — ответила за меня медсестра. — Вам передала Алисс, чтобы вы не делали опытов с кровью?

— Да, передала.

— Просто с вашего урока за сегодня у меня четвертый пациент с такими проблемами. И если вы не прекратите, я пожалуюсь начальству!

— Хорошо. Я буду преподавать только теорию. Я могу ее забрать?

— Да.

Я встала с кушетки. Меня взял под руку мистер Элсон, и мы медленно пошли в класс.

— Прости, пожалуйста, мне стоило узнать, как вы переносите кровь и ее вид.

— Не стоит извиняться.

Мы вошли в класс, стояла гробовая тишина, учитель посадил меня за парту.

— Ребята, кто-нибудь еще боится крови?

Я чуть подняла руку вверх, никто кроме меня не боялся, но такова природа.

— В этом нет ничего постыдного, лучше признаться сразу. Я спрашиваю это, потому что мне надо знать на кого обращать особое внимание, чтобы подобный инцидент не повторился ни с кем из вас.

Руку так никто и не поднял.

— Хорошо, продолжим. Резус-фактор (от макакус резус) — это белок в эритроцитах. На земле проживает примерно восемьдесят пять процентов людей имеющих положительный резус-фактор и пятнадцать с отрицательным. Если соединить положительный и отрицательный резус-факторы, то будет внутрисосудистое свертывание и приведет оно к летальному исходу. Существует система крови, она называется «АВ0». Все себя нормально чувствуют? — осмотрев весь класс, спросил мистер Элсон, остановив свой взгляд на мне. Я кивнула. — «0» или первая группа крови — с ней проживает примерно четыре процента всего человечества. «А» или вторая — с ней тридцать девять процентов, «В» — третья — пятнадцать процентов. И «АВ» или четвертая, она очень редкая, ее обладают только шесть процентов населения. Теперь, что касается донорства. Кровь сдает здоровый человек, достигший восемнадцати лет, который не болел гепатитом, туберкулезом, сифилисом, ВИЧ инфекциями, заболеваниями сердца, кожи. И теперь самое главное, запомните это! За один раз сдается не больше четырехсот пятидесяти миллилитров крови. А если вы сдаете в первый раз, то не более двухсот пятидесяти миллилитров крови. Не забывайте предупреждать врача, первый вы раз сдаете или нет! — Мистер Элсон снова оглядел класс. — Первая группа может отдавать первую, вторую, третью и четвертую группы крови. Принимать только первую, себе подобную. Вторая группа, может отдавать вторую и четверту, а принимать первую и вторую. Третья группа отдает третью и четвертую, а принимает первую, третью. Четвертая группа отдает только четвертую, принимает первую, вторую, третью и четвертую. На сегодня я заканчиваю, не кому не стало плохо? Если чувствуете себя как-то не так, обратитесь в медпункт.

Звонок еще не прозвенел, я подняла руку.

— Да, мисс Грин.

— Можно выйти?

— Да.

Я схватила рюкзак и выбежала из класса. Забежала в туалет. Прозвенел звонок с урока. Умывшись холодной водой, я вышла из туалета и пошла на физкультуру. Не переодеваясь, я подошла к миссис Маиер.

— Вы не могли бы мне разрешить сегодня посидеть на скамейки, мне не здоровится.

— Что случилось?

— На уроке биологии мне стало плохо. Меня тошнило, я даже обратилась в медпункт.

— Хорошо, я отмечу твое присутствие, а сама можешь ехать домой. А то ты какая-то бледная.

— Спасибо за понимание.

— Иди.

Я вернулась в раздевалку за рюкзаком, попрощалась с Элизабет и Софи, а Алисс поблагодарила за помощь. И вышла из школы. Сев в машину я завела ее и поехала домой. Так плохо я себя еще никогда не чувствовала.

Открыв третье письмо, я ничего не обнаружила. Оно пустое, и адрес почтового ящика не известный мне. Я никак не отреагировала. Вышла из почты и, закрыв, поставила на стол ноутбук. Встала, взяла чистую пижаму с несессером и пошла в ванную. Приняла горячий душ, насухо вытерлась, расчесала мокрые, похожие на сосульки во время капели, волосы, надела пижаму и вернулась в комнату. Высушила волосы феном.

Решив почитать, что-нибудь перед сном, я подошла к своей книжной полке висевшей над письменным столом, в воздухе по корешкам книг провела указательным пальцем. Но ничего не приглянулось, тогда я повторила и остановила руку у одной из книг. Взяв ее с полки, я легла под одеяло. Сначала я рассматривала обложку. На ней парень с девушкой. Кожа парня бледная, голодные темные глаза. Затем я открыла первые страницы: «Он знает, что во мраке, но свет обитает с Ним. Пророк Данил 2:22». Не совсем понимая, о чем этот эпиграф я перелистнула страницу. Торопиться некуда, так что можно посвятить всю ночь чтению. И начала читать. Дочитав, похоже, до самого интересного и интригующего момента, когда Она шла по улице одна и на Нее попытались напасть, в этот момент появился Он и спас Ее. Потом они поужинали в ресторане, по дороге домой Она узнала обо всем. О тайне Его семьи в подробностях, а главное — кто Он. Но Она решила для себя, что для Нее это неважно. Но в какой-то момент мне показалось это нереальным бредом, и я закрыла книгу, положила на тумбу и посмотрела на часы. Третий час ночи. Я выключила свет.

— Я жду вас… — протянула я и закрыла глаза.

— Привет!.. — растянув в ангельской улыбке свой рот, поздоровалась Трэйси.

— Трэйси! — чуть вскрикнув, открыла я глаза.

Девушка сидела на кресле и рассматривала мои учебники на столе.

— Я так рада, что ты пришла! — Села на кровати я.

— Я тоже! — повернув голову на меня, сказала Трэйси. — У тебя что-то случилось?

— Нет. Просто мне так не хватает тебя по ночам, — призналась я, опустив голову.

— О! Это так приятно! — встав с кресла, сказала девушка.

Она села ко мне на кровать, подогнув под себя ноги. На ней была желтая футболка и серая короткая юбка, на ногах босоножки темного цвета. Без макияжа она похожа на ребенка, это делает ее более милой, беззаботной. Сквозь ее короткие светло-русые кудри просачивалась желтая лента, а над ухом маленький бантик из кончиков ленты. В ушах маленькие сережки, а на шее все та же подвеска на атласной ленте. Ее рот не закрывался, губки были растянуты в улыбке, как будто она рекламирует зубную пасту для отбеливания или стоматолога, который сделал это отбеливание.

— Ты хочешь о чем-то со мной поговорить? — поинтересовалась девушка.

— Да. Знаешь, я хочу понять, зачем ты посылаешь мне эти сны? Нет, я знаю, что ты хотела предупредить меня о будущем. А теперь, я знаю о нем, зачем ты продолжаешь?

— Я? Я не продолжаю! — уверяла девушка.

— Но зачем ты сказала, что я могу позвать тебя, и ты придешь, когда мне это надо?

— Я не говорила этого! — продолжала девушка отрекаться от своих слов, пусть и в моем сне.

— Нет, говорила! — настаивала я.

Она покачала головой, но продолжала улыбаться.

— Аврил, прости, но я не могу раскрыть все карты. Ты не такая, как я думала, поэтому я не могу. Извини, и давай поговорим о чем-нибудь другом? — попросила девушка.

— Хорошо, — сдалась я.

— Может, поговорим о твоих интересах и увлечениях? — предложила Трэйси.

— Хорошо. Давай.

— Чем ты интересуешься?

— Тебе как, с самого детства рассказать?

Девушка кивнула. Я устроилась поудобнее, облокотившись на подушку и подоткнув под себя одеяло, начала:

— Мама отдала меня в балетную студию, где я брала уроки еще совсем маленькая. Потом занялась рисованием. Играла на пианино. Потом сменила пианино на гитару. Все бросила и занялась плаванием. Рассекала на мотоцикле по Айдахо.

— У тебя был свой мотоцикл? — переспросила Трэйси.

— Да.

— Тебе не было страшно?

— Что ты подразумеваешь под словом «страшно»?

— Ты не боялась не справиться с управлением и разбиться? Или попасть в аварию, потому что могут отругать родители. Они вообще знают?

— Да, знают. Кроме Майкла. Я знаю, как он ко всему этому относится. Но первым узнал мой отчим Фрэнк. Я не боялась, никогда. Я настолько привыкла к травмам, царапинам, что не задумывалась об этом.

— Ты смелая?

— Скорее привыкшая к травмам и шрамам. А ты чем увлекаешься?

— О, я люблю одежду! — девушка начала рассказывать с таким восхищением. — Я рисую модели, и некоторые, даже воплотила в жизнь, я тебе их обязательно покажу. Я обращаюсь часто к модным дизайнерам, они иногда перешивают мне ту одежду, что я купила, но она мне не очень нравится или в ней чего-то не хватает. Я им благодарна, за то, что они выполняют мои капризы!

— Расскажи о себе, — попросила я.

— Хорошо. Меня зовут Трэйси-Алиса Кендрик. Моя предыдущая фамилия мне не известна. Родителей я почти не помню. Маму звали Анна. Она художница. Отца я не знаю. Но я благодарна Марку и Мелиссе за их поступок. За то, что они подарили мне настоящую семью, в которой у меня столько братьев и сестер. И теперь терпят меня! — пошутила Трэйси. Но быстро сделала серьезный вид. — В своей родной семье я была единственным ребенком. Больше я ничего не знаю.

— Да, они заслуживают уважения, — подтвердила я.

— А ты как раньше жила?

— У меня была жизнь ребенка, у которого развелись родители, когда тому было еще пять лет, мы с мамой часто переезжали. Потом Ева вышла во второй раз замуж, и мы продолжили переезды. Потому что отчим спортсмен. Я не выдержала и решила переехать сюда, и пожить с отцом.

— А когда последний раз ты здесь была, до того как переехала?

— Год назад. На Рождество.

— У тебя есть брат или сестра?

— Нет. Но могли бы быть. В прошлом году мама была беременна, но потеряла ребенка. Она не любит это вспоминать, потому что ей больно. Я ее понимаю, Фрэнк так сильно переживал. У него мама — первая жена, и ребенок мог бы быть первым родным.

— Вы с ним нашли общий язык?

— Ну, не то чтобы. Мы оба понимаем, что он не заменит мне Майкла. Общаемся, как дальние родственники. Он старается не нагнетать, я тоже не особо лезу в его жизнь и дела. Так и живем. Я с каждым днем начинаю сомневаться в своих положительных чувствах к нему.

— У тебя такое красивое имя. Кажется, «Аврил» с французского переводится как апрель?

— Да. Это мама решила меня назвать «Аврил».

— Почему ты перед сном сказала: «Я жду вас…»?

— Потому что хотела, чтобы пришел либо Он, либо ты.

— Тебе пора спать. Приятных сновидений!

Трэйси встала с кровати, наклонилась ко мне и поцеловала в голову, подошла к окну. Сев на подоконник, перекинула ноги через него и исчезла в темноте. Я встала и закрыла за ней окно. Вернулась в постель и закрыла глаза.

Открыв глаза утром, за окном уже было светло. Внизу гремел посудой Майкл. Я встала с постели и пошла умываться. Вернувшись в комнату, переоделась в спортивные трико и толстовку. Расчесала волосы, собрала их и закрепила заколкой.

Когда я спустилась вниз, Майкл что-то искал в шкафу на кухне.

— Привет! Ты что-то потерял? — с подозрением спросила я.

— О! Привет, нет. Просто не могу найти ножик для заточки карандашей.

— Он у тебя в комнате.

— Хорошо. Спасибо.

Он поднялся наверх, а я достала из шкафа крекер. Майкл спустился и засел за чертежи.

— Ты завтракал?

— Еще нет.

— Будешь?

— Да.

Я приготовила несколько сандвичей и поставила их на стол. Сделала чай и поставила чашки себе и папе.

— Спасибо. — Папа свернул чертежи и положил на разделочный стол, сел и принялся завтракать.

Позавтракав, я вымыла посуду и поднялась в ванную. Набрав немного воды в ведро и достав из шкафа тряпку, я спустилась вниз и начала уборку гостиной.

— Май… — осеклась я. — Пап, — позвала я Майкла.

— Да, — подошел ко мне Майкл.

— Можно я уберу фотографии?

— Зачем?

— Я не могу… Эти лица смотрят на меня и давят…

— Ну, хорошо.

Я расстроила Майкла, на его лице это было написано. Я оставила одну фотографию, где мне два года, и Майкл держит меня на руках. Мы выглядели счастливыми.

Я убрала ведро и тряпку на место и вымыла с мылом руки. Затем вернулась в гостиную с ноутбуком и села на диван. Майкл продолжал работать над своими чертежами, а я проверила электронную почту. В графе «Входящие письма» — пусто. Это меня не огорчило, но и не радовало. Закрыв ноутбук, я поставила его на столик. Упала на подушку и закрыла глаза. Перед глазами стояла Трэйси со своей ангельской улыбкой, черными глазами, маленьким ртом, но пухлыми губками. Резко открыв глаза, я встала с дивана и взяла ноутбук. Поднялась к себе и поставила его на стол. Села в кресло и взяла книгу, которую начала читать вчера. Не придавая счету времени, я дочитала ее до конца. Мнение? Интересно, романтично, немного неординарно.

Встав с кресла, я посмотрела на часы. Время обеда, а он еще даже не приготовлен. Я поставила книгу на полку и отправилась на кухню готовить.

Пообедав, Майкл растянулся на диване перед телевизором, а я, взяв в комнате альбом с карандашом села в кресло напротив Майкла и начала рисовать его лицо. Когда я закончила, встав, положила альбом на стол, выключила телевизор, чтобы он не мешал спать Майклу, и поднялась к себе.

На улице начало темнеть. Завибрировал лежащий на столе сотовый. Я ответила.

— Аврил? Привет! — поприветствовала мама, но мое имя произнесла, сомневаясь.

— Привет, мам! Как у вас дела? — спросила, ложась на кровать.

— Нормально. Сегодня мы смотрели дом. Он нам так понравился! Мы попросили риэлтера никому не показывать его неделю, чтобы мы могли подумать. Скорее всего, мы его возьмем. Он чудный! У тебя будет большая комната с ванной и чудным видом из окна. Я уверена, тебе понравится!

— Да…

Вдруг я поняла, что в Самеркрове мне хорошо. Мне здесь нравиться, я чувствую себя дома. Но маме я не стала об этом говорить, не сейчас.

— Я по тебе скучаю, мам!..

— О, я тоже безумно соскучилась! Я постараюсь приехать на следующих выходных.

— Хорошо. Как Фрэнк?

— У него по четыре тренировки в день, он устает!

— Так заметно?

— Безусловно, он уже не мальчик…

В трубке повисла пауза. Ни я, ни мама не знали, что сказать.

— А как у тебя дела? — начала Ева.

— Спасибо, хорошо.

— Что читаешь? — поинтересовалась мама.

— Прочла пару романов о вампирах.

— Тебе это интересно?

— Ну, да.

— Просто раньше ты не жаловала такую литературу.

— Мама я меняюсь, мои интересы с возрастом тоже.

— Да. Я понимаю.

— Извини, если расстроила.

— Нет! Что ты! Я не против такой литературы. В моей жизни был момент, когда меня интересовали книги о вампирах и всякой нечисти. Мне тогда было… Шестнадцать, — подумав, произнесла Ева. — Все это мне казалось сказкой. Поэтому я знаю, как для тебя это важно. Ты должна пережить этот этап.

— Хорошо. Спасибо за понимание.

— Как Майкл?

— Уснул. А вообще все свое свободное время сидит над чертежами для будущего дома.

— Его заказали?

— Нет. Полет фантазий плюс умелые руки Майкла и вот это все на бумаге.

— Ну, да, — согласилась Ева. — Сегодня выходной, чем ты занималась?

— Делала уборку в гостиной. Готовила обед.

— Молодец! Ты такая самостоятельная стала!

— Я всегда ею была. Только не плачь, — попросила я маму.

— Хорошо, не буду.

Но всхлипы и шмыганье носом в трубке я все равно слышала.

— Пора спать, до скорого!..

— Да. Я тебя люблю!..

— Я тоже! Пока, детка!..

Ева отключила телефон. Я повернулась на бок и свернулась калачиком, как бездомная кошка под проливным дождем. Живот сжался и издал неприятный громкий звук. Я встала с постели и спустилась вниз по лестнице, при этом запнулась о ступеньку и на последней приземлилась на ягодицы, разбудив Майкла. Тот соскочил с дивана, подбежал ко мне, помог встать.

— Ты в порядке?

— Да. Спасибо.

— И в кого ты такая неуклюжая? — пробубнил себе под нос Майкл.

— Ты ужинать будешь?

Он кивнул. Я пошла на кухню, чуть прихрамывая.

Разогрев ужин, и приготовив салат, я позвала Майкла. Мы поужинали и разошлись по своим комнатам.

Пока Майкл был в ванной, я собрала рюкзак, собрала грязное белье у себя и у Майкла. Когда он вышел из ванной, я отнесла белье в корзину и вернулась в комнату за несессером и пижамой.

Выйдя из ванной, я легла на кровать, закуталась в одеяло. И медленно погрузилась в царство Морфея.

Повернувшись на сто восемьдесят градусов и сделав шаг вперед, я оказалась в кромешной тьме. Но я поняла сразу, что нахожусь в каком-то помещение. Света не было, но из-за чувства страха я боялась сделать шаг, и вообще страшно дышать, а не дышать еще страшнее. Вдруг раздался мужской голос. Он был настроен не на сладкую беседу, а на упреки.

— Ты, наверное, уже догадалась, кто мы? — спросил голос. Я открыла рот. — Если, да — то беги, беги от нас! — приказал голос. — Потому что с нами для тебя наступит неминуемая смерть!

— Нет, я не знаю кто вы!.. — хриплым голосом крикнула я.

— Не ври мне! Тем более что ты не умеешь этого делать!

— Я не знаю кто ты! Я ведь даже тебя не вижу, где ты? — крутила я головой в разные стороны, в поисках места, откуда доносится голос.

Откуда-то с потолка начал литься свет от полной луны. «Сегодня полнолуние», — подумала я. «Может, это оборотень? Что за чушь я несу?!» — упрекнула я саму себя. Свет падал прямо на меня, как будто специально направили осветительные приборы, как на звезду из «голубого» экрана. Тот, чей голос я слышала, сделал пару шагов и оказался напротив меня в лунном свете. От удивления я открыла рот.

— Не ожидала? — с сарказмом спросил Роберт.

— В одном ты прав: я не умею врать. Но я действительно не знаю кто ты. Может, расскажешь? — Поставила ситуацию в выгодный для себя свет.

— Нет! И у Трэйси не пытайся узнать! — отчитал меня, как маленькую девочку Роберт.

— А если я сама узнаю?

— Тебе не сдобровать! Поэтому оставь нас! — сделав грустное лицо, сказал он.

— Я не… могу… — признавшись, осеклась я.

— Что не можешь?

Я качала головой, не хотела раскрывать все тайны, они вообще ни для кого не доступны, порой и для меня тоже.

— Как знаешь. Я тебя предупредил! — на меня смотрели злые черные глаза, от этого становится жутко и страшно.

Он подошел ближе. До моего лица — пара дюймов. Я чувствую его дыхание на своей коже. Скорее обжигающая боль, чем приятный теплый воздух. Но я быстро привыкла к этому, и даже стало приятно. Я стала делать глубокие и частые вдохи и выдыхать воздух маленькими порциями. Сердце застучало в бешеном ритме: вот-вот выпрыгнет из моей груди. Я хотела сделать шаг назад, но сил не было. Как будто меня загипнотизировали, я стояла не шевелясь.

— Мне пора, — сказав это, он исчез в темноте, потому что лунный свет перестал светить не только на меня, а вообще. Я снова оказалась во мраке. Мне хотелось плакать, но слезы никак не хотели литься из глаз, они высохли.

Тут я услышала мамин голос.

— Все образуется! Я тебя люблю!..

И я проснулась с криком на весь дом. Через минуту вбежал Майкл. Его глаза «вылезли» из глазниц. Я продолжала кричать, хотя и не спала, не чувствуя рот, я не могла его закрыть и замолчать.

— Что? Что случилось? Что тебя напугало? — запаниковал Майкл.

Все-таки я смогла закрыть рот, сделать вдох и ответить ему.

— Очередной кошмар, — на выдохе прохрипела я.

— Не волнуйся, ты дома. Все хорошо, я тебя не дам в обиду, — сев на край кровати, обняв, прижал меня Майкл.

— Спасибо, — хрипел я.

— Что тебе приснилось?

— Одноклассник, и голос мамы, — без подробностей рассказала я Майклу.

— Ничего, ты в безопасности!.. — погладил меня по спине Майкл.

— Я в порядке, иди спать.

— Точно?

— Да.

Майкл вышел из комнаты, не до конца закрыв за собой дверь. Я откинулась на подушку и выключила лампу. Если честно, то глаза закрыть я очень боялась. Боялась услышать те слова, которые не пожелаешь услышать никому, тем более от дорогого тебе человека, пусть он и не знает об этом.

Войдя в класс биологии, я старалась не смотреть на своего соседа по парте. Подойдя к парте, я села на стул, достала из рюкзака учебник, тетрадь, карандаш и уставилась на ребят, которые прибывали и рассаживались по своим местам.

— Привет, — поздоровался Роберт, стесняющимся голосом.

Я сделала вид, что не слышала его и старалась не смотреть на него даже боковым зрением. Тогда он отвернулся и стал смотреть в окно. Я повернула к нему голову, но он повернул свою так быстро, что я толком не успел этого рассмотреть.

Я понимала, что разговаривать придется. Сейчас еще мистер Элсон, что-нибудь придумает.

— Ты не хочешь со мной разговаривать?

— С чего ты взял? — удивилась я.

— Мне так показалось. А разве нет?

— Тебе всего лишь показалось, — заверила я его.

Прозвенел звонок на урок.

— Здравствуйте, класс! — поприветствовал мистер Элсон. — Сегодня тема нашего урока — рефлексы. Запишите, пожалуйста.

Я открыла тетрадь и записала тему урока. Роберт до последнего не открывал, но сдался.

— Рефлексы — это ответная реакция организма на воздействие окружающей среды. Записали? — пауза, давая тем, кто не успел дописать. — Существует два вида рефлексов. Безусловные — врожденные реакции организма, которые образовались в процессе эволюции и передаются по наследству. Не требуют специальных условий для своего возникновения. Обязательно возникают. Постоянны, неизменны, сохраняются в течение жизни. Осуществляются на уровне головного и спинного мозга. Могут полностью обеспечить существование организма, только на самом раннем этапе. И вторая форма поведения, условная. Условные — рефлексы, приобретенные в результате жизненного опыта. Возникают, закрепляются и исчезают в течение жизни. Индивидуальные, то есть у одних вырабатываются, у других отсутствуют. Требуют для своего образования специальных условий. Обеспечивают потребности организма постоянно меняющимся условиям среды, одни условные рефлексы угасают, другие вырабатываются. А теперь запишите, инстинкт — более сложная форма поведения — это цепочка последовательно связанных друг с другом рефлекторных реакций, которые следуют одна за другой. Успеваете? — поинтересовался мистер Элсон, но тут же продолжил. — Торможение — условный рефлекс, приобретенный в течение жизни, может закрепиться и может угаснуть. На этом закончим, продолжим на следующем занятии. Пожалуйста, дома подготовьтесь к ответам по сегодняшнему материалу, а кому интересно прочитайте дополнительно и то, что будем изучать в следующий раз. Удачного дня! — как только он закончил, прозвенел звонок с урока.

Я встала с места и, подняв рюкзак, сложила в него учебник и тетрадь. Роберт сложил свой учебник в свой рюкзак, и мы молча пошли к выходу. Он молча проводил меня до класса истории и ушел. И до обеда я его не видела.

В столовой, когда я ставила на поднос тарелку с салатом и брала яблоко, ко мне не заметно подошел Роберт.

— Выбираешь, что перекусить?

Я напугалась и выронила яблоко из рук. Но не достав до пола и дюйма, как оно лежало на ладони Роберта. Он выпрямился и протянул его мне на своей ладони. Я раскрыла рот от удивления.

— Спасибо, — сказала я, когда взяла яблоко с его, протянутой ко мне ладони.

— Не за что.

— На перемены твоего настроения у меня аллергия, — заявила я и обошла стойку с другой стороны и положила яблоко на поднос, затем взяла вилку.

— Нам нельзя дружить, — заявил он.

— Где-то я это уже слышала, — хотела сказать тихо, но не заметила, как вырвалось, что он услышал.

— Что, прости? — переспросил он.

— Нет. Ничего.

— Можно тебя попросить?

— Попробуй.

— Не суй свой нос не в свои дела, пожалуйста! — Мне стало так обидно. Я открыла рот от удивления; слезы вот-вот польются из глаз.

Я отошла от него и направилась к столику, где все ребята ждали только меня.

— Аврил, где ты так долго ходила? — начал возмущаться Алекс.

— Ребята, извините.

— Эй, Алекс, ну, что ты на нее набросился? — встала на мою защиту Элизабет. — Ничего, садись, — пригласила сесть рядом с собой девушка.

Я села рядом с Элизабет и принялась неохотно есть салат. Ребят я не слушала совсем, мой взгляд был сосредоточен на Роберте.

— Эй, Аврил! Ты вообще с нами? — вернул к реальности меня голос Софи.

— А? Да.

— Так как, ты согласна? — поинтересовался Бен.

— Согласна? С чем согласна?

— Эй, где ты вообще витаешь? — голосом с упреком спросила Софи.

— Извините.

— Мы собираемся на концерт в Порт-Анджелес, ты с нами? Будет отличная музыка, обещаю! — повторил Бен. В его голосе слышалась надежда, что я соглашусь.

— Нет, извините, я… У меня не получится.

— Жаль, — огорчилась Элизабет. — Тогда в другой раз.

— Да. В другой раз, — повторила я.

Все ребята разошлись, а я осталась одна за столом. Долго и неотрывно смотрела на полупустую тарелку. Прозвенел звонок на урок, я вскочила со стула и побежала в класс литературы.

Мне ничего за опоздание не было, так как когда я прибежала, преподавателя еще не было, он, как и я опоздал, только о моем опоздании он не знает.

Урок длился, кажется, бесконечную вечность, но когда прозвенел звонок, я выскочила из класса быстрее остальных. Следующая физкультура. Мне ничего не хотелось делать. Навалилась апатия. Когда я вошла в зал, то почувствовала себя маленьким человечком в большом мире. Таком странном, не понятном, не досягаемым мире.

— Сегодня мы играем в бадминтон, — объявила миссис Маир.

Она раздала воланчики и ракетки, разделила нас по парам. Я была в паре с Элизабет. Она на много меня выше, по росту в классе мне никто не подходит.

Как и я Элизабет не умела играть, поэтому мы попытались изобразить, что-то похожее на игру. Но большую часть времени просто простояли и пробеседовали.

— Почему он не решается пригласить меня на бал? Я так хочу пойти с ним, — пожаловалась мне Элизабет.

— Кто?

— Алекс Слэйд.

— Пригласи ты его. Почему девушки всегда ждут, пока парни сделают шаг на встречу первыми, а сами никогда не решатся? Ведь они так же стесняются и не решаются, потому что хотят, чтобы и они не были первыми. Они от этого устают. Парни должны делать первый шаг — это какая-то устаревшая истина.

— Не знаю, — выдохнула Элизабет. — А ты разве не ждешь? — я покачала головой.

— Так все, сдаем инвентарь. Урок окончен, всем спасибо, — объявила миссис Маир.

Я вышла из зала, и направились переодеваться в раздевалку. Переодевшись, я вышла из здания школы и направилась к машине, через всю парковочную стоянку.

У моей машины стоял Роберт.

— Ну, как игра?

— В смысле «как игра»? И вообще, откуда ты знаешь об игре? Тебе кто-то рассказал? — затараторила я.

— Как сыграли с Элизабет?

— Хорошо.

— Разве правильно говорить «хорошо», когда больше половины урока простояла без дела?

— С чего ты взял?

— Я это услышал.

— От кого?

— От твоих одноклассников, когда они проходили мимо и разговаривали об уроке.

— Хорошо, — недоверчиво и с подозрением посмотрев на него, сказала я.

Я повернула голову в сторону здания школы. Все те, кто со мной были на физкультуре только выходили из школы, как он мог услышать от них, когда он даже рядом с ними не был? Это меня насторожило.

— Ты позволишь? — поинтересовалась я, подходя ближе к машине.

— Да, конечно. — Он немного отошел и я, открыв водительскую дверь, кинула на сиденье рюкзак и закрыла ее.

— Ты что-то хотел, раз подошел к моей машине? Твоя машина находится далеко от моей, так что ответ «мимо проходил» или «к своей шел и остановился у твоей» не подходят.

— О чем ты думаешь в данный момент? — смотря своими медовыми глазами в мои, спросил Роберт.

— Причем тут, о чем я думаю?

— Просто, мне интересно.

— Мысли смешались, и поэтому я не понимаю, о чем я думаю, — призналась я.

— У тебя же нет мыслей, пусто. Это так больно, должно быть. — Его лицо сжалось в гримасе сожаления и боли. Из-за этого у меня появилось желание пожалеть его, но нет. Я не могу этого себе позволить.

— С чего ты взял, что в голове пусто? Я думаю… — я осеклась, не скажу же я ему в лоб, что о нем думаю. — Постоянно… — я снова осеклась.

— Чем ты сегодня вечером занимаешься?

— Ты хочешь пригласить меня на свидание?

— Ну… — застеснялся Роберт и внятного так мне ничего и не сказал — Просто интересно. Нет… может, как- нибудь… да… но…

— Расслабься, я и не настаиваю! Еще не знаю, что буду делать. Наверное, как обычно, домашнее задание, ужин, спать.

— А что так типично?

— Такая жизнь.

— Ну, хорошо. Тогда встретимся на биологии.

— Да, до завтра.

Он отошел от машины и широкими шагами направился к своей. Я села в машину, завела и поехала.

Дома меня действительно ждал ужин, который я еще и должна приготовить, домашнее задание. Ничего интересного и нового. Такие у меня будние.

После ужина Майкл растянулся на диване перед телевизором — сегодня бейсбол. Я поднялась к себе. Достав из рюкзака книгу, которую начала утром читать, открыла и продолжила ее чтение. Дочитав до третьей части, «пятое ноября», я посмотрела на окно. Совсем темно, потом я повернула голову и посмотрела на часы, синие цифры на дисплее показывали двенадцатый час. Но мне стало интересно, что же у них с Эли произошло пятого ноября, и я принялась читать дальше. Когда этот двенадцатилетний болван порезал намеренно ладонь своим украденным из магазина ножом — из-за этого ему чуть плохо не стало, — но он протянул ладонь к Эли, которая ее рассматривала. От этого у нее расширились глаза, затрясла головой и поползла назад, прочь от его руки. Затем она превратилась в какое-то чудовище, начала слизывать с пола кровь Оскара. В мой нос прокрался запах крови, хотя нигде поблизости не было раненного или чего-то окровавленного. Но я постаралась об этом не думать. И быстро начала читать дальше. Седьмого ноября, Оскару пришла в голову идея, что возможно Эли вампир, это многое объясняет. Она никогда не выходит днем на улицу, видит в темноте. Не мерзнет без верхней одежды. Манера говорить, без проблем собирает головоломки, нечеловеческая сила. То, что она слизывала кровь с пола, и ее фраза, от которой не только Оскару становилось холодно, но и мне. Как будто бы у меня спрашивают: «Можно мне войти? Скажи, что мне можно войти!»

Я не заметила, как пролетело время. Я прочла книгу от корки до корки. Затем услышала скрип дивана в гостиной и посмотрела на часы. Половина четвертого утра. Странно, Майкл заснул перед телевизором? Я выглянула в коридор, телевизор не было слышно, но звуки храпения из гостиной доносились отчетливо. Я вернулась в комнату, переоделась в пижаму, выключила свет и залезла под одеяло.

Я так хотела спать, что забыла про свой обычный ритуал. Я не позвала ни Трэйси, ни его.

Закрыв глаза, я тут же заснула.

Но проснулась я, когда еще было темно. Открыв глаза, я увидела стоящего у открытого окна в моей комнате Роберта. Он неотрывно смотрел на меня. Я оперлась на локоть и включила лампу, но когда вновь посмотрела на то месть, где он стоял, его уже не было. Я провела ладонью от носа ко лбу. Ладонь стала влажной, мне было так жарко. Тут я поняла, что не сплю с того момента, как увидела его стоящего у открытого окна. Я посмотрела на окно, оно прикрыто, но не на щеколду. Я встала с постели и спустилась вниз. Тихонько прошла на кухню и налила в стакан воды, быстро осушила его и также тихонько прокралась к лестнице и наверх. Спуститься и подняться по лестнице целое приключение. Тем более что в темноте я просто шла на ощупь. В комнате я легла снова под одеяло и выключила свет.

Утром проснулась не рано и не поздно. Но понимала, что не выспалась.

Я встала, умылась. Надела джинсы и красного цвета рубашку в черную клетку, на ноги обула кеды. Взяла рюкзак и спустилась вниз.

Майкл сидел за столом и читал утреннюю газету. Но когда подошла я, он отложил ее на край стола и стал рассматривать меня с ног до головы. Это меня стало напрягать. Я не выдержала и…

— Что не так? — спросила я.

— Чем ты сегодня заниматься собираешься? — поинтересовался Майкл.

— В школу иду.

— Аврил, какая школа? Сегодня суббота.

— Что?

Я подбежала к настенному календарю у входа в кухню. Действительно, сегодня суббота.

— Тогда не знаю, — вернувшись на кухню, сказала я.

Я достала молоко из холодильника и хлопья из шкафа. Сделала две порции и поставила одну перед Майклом, другую, напротив, для себя. Убрала остатки и взяла ложки.

— А ты чем будешь заниматься? — поинтересовалась я.

— После обеда начинается ежегодный матч, буду его смотреть.

— Хорошо.

Я встала из-за стола, вымыла посуду и заглянула в холодильник. В нем шаром покати, обед даже не из чего приготовить. Взяв листок бумаги и карандаш, я составила список продуктов. Майкл в это время сидел, склонив голову над своими чертежами. Я подошла к нему, и села напротив.

— Ты так и не написал заявление?

— Какое заявление? — переспросил папа, не отрывая взгляда от своих чертежей.

— Ты увольняться собираешься?

— Аврил, я еще не знаю. Мне дали время подумать, а к окончательному решению я еще не пришел, не торопи меня, пожалуйста. Всему свое время.

— Пап, я все понимаю, но ты же теряешь зря время. У тебя появилась хорошая возможность заниматься любимым делом, а ты еще раздумываешь. Я тебя просто не понимаю.

— Я сказал, что окончательный ответ дам в понедельник. У меня есть два выходных дня обдумать все как следует.

— Хорошо. Я составила список продуктов. Наш холодильник опустел.

Я положила поверх чертежа листок бумаги. Папа посмотрел на него, прочитал.

— Хорошо. Сейчас дам деньги.

Он сходил за деньгами. Вернувшись, протянул мне их.

— Я в магазин.

— Аккуратнее на дорогах.

Я встала, надела куртку, положила в карман деньги и список продуктов, взяла ключи и вышла из дома. Сев в машину, я завела ее и поехала к шоссе.

Купив все необходимые продукты, я вернулась домой. Папа продолжал сидеть над чертежами. Что-то переделывал, дочерчивал, стирал. Я разобрала пакеты. Поднялась к себе и переоделась в старую рубашку синего цвета и джинсы. В ванной налила два ведра воды, взяла губки и средство для мытья машины. Вышла на улицу. Включила плеер и принялась мыть машину.

Когда я закончила мыть свой Форд, к нашему дому подъехала машина Уивера старшего.

От туда вышли Мэтью с сыном Этаном. На крыльцо вышел и Майкл. Он спустился по ступенькам и подошел к ним.

— Приветствую вас! — улыбался Майкл Уиверам.

— Спасибо, вам тоже здоровая! — поприветствовал нас Мэтью. — На самом деле, мы к вашему телеку в гости, — сообщил, глядя на меня Мэтью. — Да и еще Этан давно к вам в гости напрашивался.

— А-а! Спасибо, пап, — покраснел от смущения Этан.

— А что? Я считаю, в этом нет ничего зазорного, пусть дочь Майкла знает, что ты к ней не ровно дышишь! — для Мэтью никаких рамок похоже не существует. Все, чем с ним поделился сын, он так взял и выложил нам.

— Все равно мы рады вас видеть, — сообщил им Майкл.

Они пошли в дом. А я осталась у крыльца с Этаном.

— Извини моего отца! — чувствуя себя неловко, извинился Этан.

— Они всегда такие?

— Какие?

— Я заметила, стоит им встретиться, не знаю, как твой отец, но Майкл, меняется до неузнаваемости. Как будто он возвращается к реальности, к жизни.

— Когда становишься старше, понимаешь, что многого не успел сделать или сказать. Многого не хватает, вот они и пытаются не походить на стариков, тем более что мы рядом с ними такие молодые.

— Хочешь сказать, рядом с нами они комплексуют по поводу своего возраста?

— Что-то в роде того. Как твоя машина? — перевел тему разговора Этан.

— Спасибо, возит меня.

— Я рад.

Мы вошли в дом. Этан сидел со мной на кухне, пока я готовила обед. Потом мы все пообедали. Майкл и Мэтью продолжили просмотр матча. А я и Этан разговаривали о своих семьях.

Когда начало темнеть, а матч закончился, Мэтью с сыном уехали домой. Я разогрела остатки обеда, и мы поужинали с Майклом. Потом разошлись по своим комнатам.

Сев в кресло и поставив на колени ноутбук, я вошла в программу электронной почты. Три новых письма.

«Привет, Аврил! Я по тебе очень соскучилась. Мы с Фрэнком сегодня обсуждали мою идею, приехать к тебе на выходных. Но решили, что сделаю это на следующих. В эти не получается из-за игры Фрэнка, она одна из решающих для их команды. Как вы там? Ты давно мне не звонила, я ужасно волнуюсь. Как дела в школе? Вчера мне прислала письмо с фотографиями по электронной почте Лизи. Кристиан так вырос! Я так рада за них! Мы с Фрэнком несколько раз перечитали письмо и пересмотрели фотографии. В какой-то степени я ей завидую. Я так хотела иметь еще одного ребенка, но Бог распорядился иначе. Я не должна его в этом обвинять, но я считаю, что это не справедливо. Хотя радость в жизни есть, ее зовут Аврил! У Фрэнка через сорок минут начнется тренировка, нам пора. Люблю, обнимаю, мама!»

Я быстро сочинила не замысловатый ответ.

«Здравствуй, мам! Я тоже по тебе очень скучаю, не волнуйся все хорошо. Я буду очень рада, если ты приедешь, мне тебя не хватает… Удачи Фрэнку! В школе тоже все хорошо. Да, я тоже рада за Лизи. Она мне стала писать, присылает фотографии. Я и по ним очень соскучилась. Даже хочу летом съездить к ним, если получится. Я тебя люблю, пока!»

Открыла следующее письмо. Оно от Лизи.

«Привет! Сегодня днем ходила с Кристианом гулять в парк. И там к нам подошел… Тайлер. Он очень удивился, сказал, что думал: я сделала аборт. В Кристиане узнал себя маленького. Мой ребенок действительно вылитый он. С этим я не собираюсь спорить. Спросил, как мы живем. Нужна ли помощь какая-нибудь. Когда увидел на пальце мое обручальное кольцо, поинтересовался, не замужем ли я. Я сказала, что нашелся тот, кто вырастит его родного сына, от которого он отказался еще до рождения. Эта встреча была лишней, без него же лучше было, а тут он снова повстречался. Может, это злой рок? А когда мы вернулись, Дэвид заметил мою перемену настроения, и спросил, что случилось, я ему все рассказала. Он не в обиде на меня, от этого мне легче. На днях я отправила письмо Еве и Фрэнку, теперь она пишет мне каждый день. Спасибо твоей семье за то, что вы у меня есть, за то, что не бросили, а помогли в трудную минуту. Ведь благодаря тебе я имею такого чудного мужа и ребенка. Я твоя должница на всю жизнь!.. Я тебя очень люблю! До следующего письма!»

Это письмо меня задело, так растрогало, что я едва сдерживала слезы. Но все-таки собралась и написала ответ.

«Здравствуйте, мои дорогие! Я тоже по вам всем очень соскучилась! Безумно! Ты не права, когда говоришь о Тайлере как о злом роке, ведь, если бы не он, у тебя не было бы Кристиана. За это ты должна его благодарить! Я тоже рада, что ты у меня есть, а встреча с Дэвидом была предначертана, я всего лишь привела вас в нужное место, в нужное время. Не стоит благодарностей! А то я застеснялась!.. Я вас люблю! Пока!..»

Глава четвертая

Информация

Подъехав к школе, я припарковалась на свободном месте, примерно в середине стоянки. Ко мне подбежали Софи, Элизабет и Джеймс. Он похож на хвостик, который везде бегает за девчонками, и как еще над ним не издеваются ребята? У нас в школе давно бы придумали какую-нибудь оскорбительную кличку или еще что-нибудь. Но это не Айдахо.

— Аврил, привет! Как ты? — заботливо поинтересовалась Элизабет.

— Спасибо, как видите, пришла в школу.

— Молодец, что так быстро выздоровела и не бросила нас! — в шутку пожелала здоровья мне Софи.

— Да, ты молодец. — Без особого энтузиазма сказал Джеймс.

— Спасибо, Джеймс. Я тоже рада тебя видеть.

— Господа поторапливаемся, пора ехать! — позвал всех мистер Элсон.

Мы сели в автобус и отъехали от школы.

Вернувшись из поездки, я посмотрела на часы. Два часа дня.

— Ребята, я надеюсь, вам все понравилось. Можете быть свободны. — Мистер Элсон отпустил нас по домам.

Я направилась к своей машине. Когда подошла и подняла голову, у нее стоял Роберт.

— Зачем ты отказала Джеймсу?

— Что ты здесь делаешь? — удивилась я.

— Ты не ответила, — попытался возразить мне Роберт.

— Ты же не отвечаешь на мои вопросы. И ты не поздоровался.

— Привет, — опустив глаза в пол, поздоровался Роберт.

— Может, ты расскажешь, каким образом ты остановил машину Бена?

— Хорошо. Это выброс адреналина. У парней дело обычное. Может, теперь ответишь ты?

— Потому что улетаю в Джэксонвилл.

— А кто в Джэксонвилле?

— Флорида.

Он отошел от двери машины, я подошла к ней и, открыв, бросила на сидение рюкзак. В этот момент ко мне подбежала Софи. Эта жизнерадостная не зависимо от ситуации и настроения, рыжеволосая девушка с голубыми глазами, с тонкими полосками рыжих бровей, но нелепо выглядело то, что она их пыталась закрасить коричневым цветом. Ее слипшиеся от туши редкие ресницы обрамляли веки. На щеках легкий розовый румянец, кожа бледная. Нос немного вздернутый, губы пухлые, но рот при этом небольшой. Небольшие ушки, виднеющиеся сквозь длинные до поясницы, чуть завивающиеся волосы, от чего они казались пушистыми.

— Аврил, представляешь?..

Роберт отошел от нас. Сел в свою машину и на большой скорости выехал со стоянки. Из-за чего в его адрес послышались недовольные высказывания со стороны других студентов идущих к своим машинам.

— Ты представляешь, кто меня пригласил на бал? Джеймс, — не дав мне подумать, сообщила девушка, но мне и думать не стоило. — Я сначала думала, нет, я была уверенна, что он пригласит тебя, а потом он пригласил меня.

— Я очень рада за вас.

— Да. Ну, я пошла. Домой надо вернуться раньше мамы, я обещала сестре Кели.

— Да, хорошо. До завтра.

— Пока.

Софи отошла от меня и села в свою машину. Закапал мелкий дождик, я села в машину и поехала домой.

Когда я подъехала к дому, то заметила стоящую незнакомую мне машину. Я вышла из автомобиля и направилась ко входу, стараясь не обращать внимание на незнакомца. Но как только я прошла мимо его автомобиля, незнакомец, открыв дверь, вышел из нее. Этим незнакомцем оказался Марк Кендрик. Я остановилась в паре шагов от него.

— Здравствуй, Аврил! — улыбнувшись, но тут же сделав серьезный вид, поздоровался Марк.

— Здравствуйте, мистер Кендрик!

— Можно я кое о чем тебя попрошу? — вопросительно посмотрела на меня Марк.

— Да.

— Называй меня, пожалуйста, Марком.

— Как скажете, — кивнула я.

— Я приехал узнать как твое самочувствие. Еще у нас одна беседа. Это необходимо.

— В смысле?

— Я должен вновь побеседовать с тобой о случившемся. Хотя я понимаю, как тебе тяжело и не хочется об этом вспоминать, мне тоже, поверь. Но я должен.

— Пойдемте, — пригласила я его в дом.

Я пропустила Марка вперед, а, войдя в дом, закрыла за собой дверь.

— Проходите. Чай?

— Не беспокойся, я ничего не буду, спасибо! Давай побеседуем в гостиной. Ты не возражаешь?

Не ответив, я кивнула, затем сняла куртку и проследовала за Марком.

— Ты сегодня ходила в школу. Как ты себя чувствуешь? Ничего не болит? — говоря, он доставал свой блокнот и ручку.

— Снова будете записывать?

— Да. Так, как ты себя чувствуешь?

— Нормально.

— Что в школе интересного?

— Ездили на экскурсию.

— Это замечательно.

— Позвольте, теперь я задам вам свои вопросы. И вы должны отвечать на них, ничего от меня не тая! — строго произнесла я.

— Я постараюсь, — отложив блокнот, он направил на меня свой взгляд.

— Как давно вы переехали в Самеркров?

— Прошлым летом.

— Сколько у вас детей?

— Семь. Три дочери и четверо сыновей.

— Они вам родные?

— Смотря, что ты подразумеваешь под словом «родные». Если ты имеешь в виду биологические ли они мои дети? То нет. Мы с женой взяли на усыновление.

— Хорошо. Вы поступили благородно.

— Спасибо, — продолжал смотреть на меня Марк.

— Зачем вам знать о моих интересах?

— Чтобы понять, какой ты человек.

— Кто-нибудь знает о моих ответах на ваши вопросы? Ваша семья: жена, дети. — Ответ на этот вопрос меня больше всего интересовал.

— Нет.

— Вы уверенны?

— Абсолютно.

— А вам не кажется поведение ваших детей странным?

— Что ты имеешь ввиду?

— Все.

— Нет. Я их очень люблю всех и забочусь.

Я замолчала. Вразумительного ответа я не услышала.

— Это все?

Я кивнула.

— Мы можем продолжить?

— Да, пожалуйста.

— Тогда, скажи, что тебе снилось сегодня ночью?

— Дом, в котором я жила в Айдахо. Мои друзья.

— То есть ты видела хороший сон. Ты не кричала? Тебе не было страшно?

— Нет.

— Ты боишься воды?

— Нет. Я занималась плаванием и прыжками с трамплина.

— Хорошо, это закаляет организм.

— Мама настояла.

— Со школьными нагрузками справляешься?

— Да.

—Мне все ясно. Хочешь, я тебе озвучу диагноз? Или дождемся Майкла?

— Хочу. Ему лучше не говорить.

— Нет. Я в любом случае должен с ним поговорить. Аврил, ты здорова. У тебя нет никаких психических отклонений. На счет случившегося: обычное головокружение, вызванное переменой атмосферного давления. Впредь будь аккуратна.

— Спасибо.

В этот момент открылась входная дверь, и на пороге появился Майкл.

— Здравствуй, Майкл! — повернув в сторону Майкла голову, поприветствовал Марк.

— Марк, здравствуй. Что-то случилось?

— Нет. Я заезжал узнать о состояние Аврил.

— И что? С ней все в порядке?

— Да, она здорова.

— Спасибо.

— У нее нет никаких психических отклонений, поэтому я с полной уверенностью говорю, что она не самоубийца! У нее и в мыслях этого не было. Мне кажется, она пыталась тебе это сказать. Не так ли? — повернул голову в мою сторону Марк.

— Да. Я с самого начала был уверен в этом.

— Тем, не меняя, ты в какую-то минуту засомневался в своей дочери, — упрекнул Марк.

Майкл ничего не ответил. Только сделал провинившийся вид и опустил глаза в пол.

— Ну, мне пора. До свидания, Аврил! — посмотрел мне в глаза Марк и улыбнулся. — До свидания, Майкл!

Марк вышел из дома. Майкл закрыл на замок дверь и прошел на кухню. Я проследовала за ним и села на стул.

— Пап, ты, правда, так обо мне думал?

— Нет. Но когда все начали твердить, я… Я не смог по-другому… — оправдывался Майкл.

— Как ты вообще посмел?! — начала кричать я. — Неужели я похожа на самоубийцу?!

— Нет, что ты!

— Я была лучшего мнения…

Я встал, и убежала в комнату. Упав на кровать лицом в подушку, я зарыдала. Но когда голова немного прояснилась, а на глазах начали высыхать слезы. Посмотрела на окно. Я встала с постели и, ковыляя, подошла к окну. Ноги стали мягкими, ощущение, что их на время у меня забирали, заставляли бегать отдельно от меня, а потом вернули уставшими. За окном сгустились сумерки — мое любимое время суток. Я наблюдала, как все меняется вокруг, пока не наступила ночь. Тогда я пошла, умылась, переоделась в пижаму и легла в кровать. Завернувшись в одеяло, я, зажмурив глаза, произнесла:

— Приди ко мне!..

Я поняла, в чем дело, только когда открыла глаза. Но быстро догадалась, что я сплю, а то, что вижу, всего лишь сон. Передо мной высокое дерево, я повернула голову назад и поняла, что я у первого дерева, ведущего в лес из нашего двора. Ни о чем не задумываясь, я пошла в глубь. Я шла, шла. Все глубже в лес и глубже. Сомневаясь, что в критической ситуации я вообще найду выход, я поплелась не назад, а, наоборот, вперед. Вдруг я заметила какое-то темное пятно за деревом, которое не далеко от меня впереди. Сделав шаг к дереву, я остановилась. Из-за него вышла черная фигура. Очень высокая и худая, на ней был надет длинный черный плащ-накидка с капюшоном, закрывающим лицо. Голова опущена, явно этот кто-то смотрел на землю. Я стояла не двигаясь. Не сводила с нее глаз. Когда между нами оставался всего шаг, он поднял голову, но лицо не возможно было разглядеть. Почему-то этот незнакомец напоминал графа Дракулу, причем такого, каким его показывают обычно в фильмах. Может впечатление, произвел плащ как у Дракулы?

Я повернула голову влево, но быстро вернула прежнее ее положение. Заставило меня это сделать его движение. Он скинул капюшон. Я разглядела знакомые черты внешности. Немного длинные волосы, каштанового цвета. Широкие темные брови, густые черные ресницы. Черные глаза. Этот взгляд, показался мне голодным. Но у меня ничего нет, чтобы угостить его. Когда я перевела взгляд с него, то обратила внимание на свою одежду. Я была в пижаме и носках. Никакой обуви, тогда почему я не чувствую холода? Я быстро вернула взгляд на лицо героя моего сна. Бледная кожа, почти белая. Впалые щеки, выпирающие скулы. Изящные, тонкие темно-синие губы.

«Что мне делать? Что ему сказать?» — крутилось у меня в голове. Но он решил начать первым.

— Ты боишься?

— Нет. Ты даже не поздоровался! — возмутилась, но быстро притихла я.

— Привет!

Повисла пауза.

— Аврил, я же говорил тебе, не лезь! Мы не можем дружить!

— Раньше надо было думать!

— А-а-а! — завопил он. — Ну, почему вы все такие? — обращаясь то ли к себе, то ли к Господу, произнес он, подняв к небу голову.

— Что? Почему мы все такие? Какие? И кто мы все?

— Люди.

— Я тебя не понимаю.

— Послушайся моих советов, так будет правильнее и безопаснее…

— Правильно для кого? — перебила его я.

— Для всех.

Но он не стал заканчивать свою мысль, даже после того как я перебила его. Я развернулась на сто восемьдесят градусов и пошла прочь. Но он не заметно для меня оказался передо мной. Я остолбенела.

— Ты по-прежнему не хочешь мне все сам рассказать?

Он покачал головой из стороны в сторону.

Я обошла его и пошла дальше. Но он снова оказался у меня перед лицом, тогда я побежала, что есть силы прочь из леса. Выбежав к дому, я оглянулась и не заметила на земле небольшую палку, запнувшись об нее, я упала на колени. Но быстро встала и вбежала в дом, закрыв на все возможные замки дверь. Быстро поднялась в комнату и забилась в угол. Прижала колени к груди и уткнулась носом в них. Я думала, что никого в доме нет, но отчетливо слышала храп Майкла в соседней комнате. Еще было ощущение, что ко мне кто-то приближается, но его я не вижу. Кто-то как невидимка. Крик застрял в горле, готовый вот-вот вырваться.

Я зажмурила глаза и поплотнее прижалась к стене. Но вдруг передо мной оказалось солнце. Точнее солнечный свет. Такой я наблюдала каждое утро дома в Айдахо. Я встала с пола и пошла на этот свет. Когда я оказалась в самом центре освещения, то увидела Лизи, Кристиана и Дэвида. Они все тянули ко мне руки, улыбались. Я побежала к ним и снова оказалась во мраке. Но никого не было. Ни Лизи, ни Кристиана, ни Дэвида. Что это? Мираж. Слезы приготовились вырваться наружу, но я быстро потерла глаза. От них остался влажный след на пальцах. Но и он впитался в кожу руки. Я снова была у леса. Он давил на меня своею высотой деревьев, густотой и мраком. Я закричала.

Проснулась от того, что Майкл пытается меня разбудить, встряхивая. Я открыла глаза перед моим лицом было испуганное лицо Майкла.

— Что случилось? — испуганным голосом спросил он.

— Кошмар.

— Ты так меня напугала своими криками.

— Правда? Я кричала? Сильно?

— Сильнее чем обычно.

— Что значит «сильнее чем обычно»? — с недоумением поинтересовалась я.

— По ночам ты кричишь, но я почти не слышу. Потому что не так громко ты это делаешь. Но сегодня… Сегодня ты кричала как резанная.

— Прости, пожалуйста.

— Что тебе приснилось?

— Лес. Он меня и напугал.

— Ты ходила в лес?

— Да, во сне.

— Никогда не ходи в лес на яву.

Я ничего не ответила, подняла глаза на потолок.

— Ладно, постарайся заснуть. Завтра в школу, — Майкл поцеловал меня в голову и вышел из комнаты.

Я выключила лампу и повернулась на левый бок. Накрылась с головой одеялом и закрыла глаза. Но так и не заснула.

Встав с постели, когда за окном уже было светло, я умылась и переоделась в белую кофту и черные штаны. Обула кроссовки, взяла рюкзак и спустилась вниз. Кинув рюкзак на пол в гостиной, я отправилась на кухню готовить завтрак. Когда я дожаривала яичницу, спустился Майкл и сел за стол. Я расставила тарелки с яичницой и села напротив него.

— Я сегодня подам заявление об уходе, — сообщил мне Майкл.

— Ты все-таки решил?

— Да.

— Давно пора, — продолжала есть я завтрак.

— Ты так считаешь?

Я кивнула, в знак согласия.

— Мама не звонила? — сменил тему Майкл.

— Нет. Я тоже не звонила, — опережая Майкла, ответила на его уже заданный, и который он задумал задать следующий вопросы.

Повисла тишина в кухне. Собравшись, Майкл сказал то, ради чего он начал весь разговор издалека.

— Аврил, прости меня за вчерашнее.

Я уже и забыла обо всем, а он только напомнил, тем самым сделал хуже.

— Я не держу на тебя зла или обиды, можешь не переживать.

— Правда?

— Правда. Ты поел? — вставая, спросила я.

— Да. Спасибо!

Я вымыла посуду и взяла рюкзак из гостиной. Майкл обувал ботинки.

— До вечера.

— Да. Пока.

Он вышел. Я надела куртку и тоже вышла из дома, закрыв дверь на ключ. Положила рюкзак в машину, проверила масло. Протерла стекла изнутри. Включила дворники, чтобы очистить от ночного дождика лобовое стекло. Включила радио и поехала в школу.

На стоянку я приехала не первая. Половину парковочных мест не было занято. Я припарковалась не далеко от выезда, чтобы после уроков не задерживаться в образующейся постоянно пробки на выезде. Времени еще было достаточно. Я откинулась на спинку сиденья и достала из рюкзака книгу, которую запихнула просто так. Вся это программная литература не вызывала у меня никаких эмоций, и поэтому я решила почитать что-нибудь для себя. Что я еще не читала или какой-нибудь новый для себя жанр. Раньше я не любила фантастику и фэнтези, а сейчас решила попробовать прочесть что-нибудь из этого. Открыв первую страницу романа шведского писателя Йона Айвиде Линдквиста «Впусти меня», я прочла место действия. Затем первую часть. Мальчик Оскар, показался мне в какой-то мере моей копией. Но быстро отогнала от себя эту мысль и убедилась, что между нами нет ничего общего, вообще. У него энурез, его гнобят, унижают и издеваются мальчишки-одноклассники. А он слабая и беспомощная личность, у которого уже нет сил противостоять. И я не хожу в лес с ножиком, не собираю вырезки со статьями об убийствах из газет. Прочитав эпиграф второй части, взятый из «Юности Мартина Бирка», кое-что начало проясняться и в моей жизненной ситуации. После этих строк ощущения, что это я стою на границе изведанного мира.

Закрыв книгу и положив ее в рюкзак, я вышла из машины. Я не заметила, как вся стоянка заполнилась автомобилями, в том числе и машинами семьи Кендрик. Они как обычно на своем месте.

Быстрыми шагами я направилась к зданию школы.

Когда я открыла глаза в среду утром, то Майкл уже гремел посудой на кухне. Часы показывали половину восьмого. Я встала с постели, и в глаза бросилось открытое настежь окно. Перед сном я закрыла его, хоть и не на щеколду, но я не чувствовала холода во время сна. Все это очень странно. Я подошла к окну и выглянула, во дворе никого, у леса тоже. Ощущение дежавю никак не покидало меня, если честно, то я устала от него. Я закрыла окно на щеколду и пошла умываться. Вернувшись в комнату, переоделась в спортивные штаны и кофту, на два размера больше чем ношу обычно, сиреневого цвета.

Спустившись вниз, я увидела, что папа надевает ботинки, значит, он уже уходит.

— Привет, пап!

— Привет! Выспалась?

— Да, спасибо. Ты позавтракал?

— Ну да.

— Хорошо, извини, что проспала и не приготовила тебе.

— Ничего. Приготовься к школе.

— Да. Я помню.

— Ну, я на работу. До вечера!

Майкл вышел из дома, я закрыла за ним дверь и посмотрела ему в след из окна.

Потом заварила чай и съела сандвич. Допив чай, вымыла посуду и отправилась в ванную. Налив в ведро теплой воды, взяв губки, спустилась вниз и вышла из дома. Сегодня нет ни ветра, ни дождя и тем более снега. Жаль, но не хватает только солнышка.

Я вставила наушники в уши, включила любимую музыку и принялась мыть свой старенький Форд. Когда я закончила и посмотрела на свою машину, она выглядела почти как новая. Просто блестит! Подняв ведро с земли, и взяв губки, вернулась в дом.

По времени — обед, но есть я еще не хотела. Поэтому я поднялась к себе в комнату. Окинув взглядом над столом полку с книгами, я остановилась на маленькой книжке, сборнике сонетов Шекспира. Я взяла его и пролистала страницы и остановилась на одном.

«91. «Кто хвалится родством своим со знатью…» Но заострила свое внимание на строфе: «… Твоя любовь, мой друг, дороже клада, почетнее короны королей, наряднее богатого наряда, охоты соколиной веселей. Ты можешь все отнять, чем я владею, и в миг я сразу обеднею».

Да, это относится к дружбе с Лизи. Так приятно это осознавать!.. Меня тянуло в Айдахо, и к маме во Флориду.

Я закрыла сборник и поставила на место. Осмотрев комнату, я вышла и спустилась вниз.

Приготовив обед и поставив его в холодильник, я растянулась на диване и набрала номер Софи. Несколько гудков и она на связи.

— Да.

— Привет, это Аврил Грин.

— О, Аврил, привет! Как ты себя чувствуешь?

— Спасибо. Хорошо! Завтра иду в школу.

— Это здорово! А мы завтра едем на экскурсию.

— Правда?

— Да. В Порт-Анджелес. Ты с нами?

— Конечно.

— Супер! — девушка радовалась.

— Да!.. — попыталась я передать и свой не настоящий восторг в голосе.

В трубке повисла пауза.

— Тогда встретимся в школе? — поинтересовалась девушка, чтобы хоть чем-нибудь заполнить паузу.

— Да, встретимся в школе. Пока.

— Ты что-то хотела у меня узнать? — в голосе Софи слышалось подозрение.

— Нет, надеюсь, ты все мне расскажешь завтра в школе.

— Ну да. Пока! — первая повесила трубку Софи.

Я не знаю, чего я ждала от этого бессмысленного разговора. Наверное, я искала поддержку хоть в ком-то реальном обычном человеке?

Встав с дивана, я поднялась к себе и сложила учебники в рюкзак. Спустилась вниз и приготовила ужин, скоро должен приехать с работы Майкл.

Мы молча поужинали с Майклом, потом разошлись по своим комнатам. Я достала белый топ и белую рубашку с длинным рукавом из шкафа и повесила на спинку кресла. Вытащила из ящика темно-синие джинсы и положила на кресло. Взяла пижаму и несессер и пошла в ванную. Приняв душ и вымыв волосы яблочным шампунем, я оделась и вернулась в комнату. Расстелила постель, забралась под одеяло и стала смотреть в потолок. С помощью теней от лампы падающих на стены и потолок пальцами я изображала фигуры крокодила, собаки и птички. Когда почувствовала сонливость, выключила свет и закрыла глаза.

— Я жду вас… — зевнула я, широко открыв рот, и провалилась в забытье.

Все входные я спала как убитая. Я не видела сны, что утром меня огорчало. В понедельник я проснулась как обычно утром. Встала и оделась в школу. Собрала рюкзак. На кануне выполнила домашнее задание. Спустилась вниз. Все выходные я вообще не разговаривала с Майклом. Маме я не сказала о случившемся. Она и так постоянно спрашивает, как моя голова. А после истории на школьной стоянке накричала на Майкла и обвинила его в том, что он не проследил за мной. Но папа знал, что все это она наговорила ему в сердцах, он и сам бы так поступил на ее месте. И обижаться даже не думал.

Майкл сидел за столом на кухне и ел хлопья с молоком.

— Доброе утро, — поприветствовал он меня.

Я кивнула в ответ.

— Мама опять звонила и спрашивала, как твое самочувствие. Наверное, зря я ей рассказал о случившемся в школе на стоянке.

— Да. Ты это только сейчас понял?

— Да. Извини.

Я взяла тарелку, насыпала хлопья и залила молоком. Села за стол и принялась есть.

— Ты сегодня куда-то собралась? — поинтересовался Майкл.

— Да. Сегодня понедельник, я иду в школу.

— Никакой школы! — возразил Майкл. — Доктор тебя освободил до четверга. Чтобы ты набралась сил и отдохнула. Поэтому завтракай и в кровать! Остаться я с тобой не смогу, меня не отпустили с работы, извини.

— Как скажешь, пап! — решила сдаться я.

— Только у меня большая просьба, не принимай душ без меня и не выходи из дома, хорошо?

— Хорошо.

Когда я доела завтрак, то взяла свой рюкзак и вернулась в комнату. Майкл уехал на работу. Потому что я слышала, как он завел автомобиль и отъехал от дома. У меня появилось много свободного времени до четверга. С одной стороны свободное время — хорошо. Можно побыть наедине со своими мыслями. А с другой стороны — я не представляю, чем здесь можно заняться?

Я села за письменный стол, включила ноутбук и вошла в электронную почту. Входящих писем нет, странно. Лизи совсем не пишет, что у них твориться? Тогда я решила написать сама.

«Привет! Почему молчите? Что-то случилось? Я уже голову сломала в догадках!..»

Отправила. Открыла папку с фотографиями и стала пересматривать фотографии с Лизи. С Дэвидом и Кристианом. С их свадьбы, с крестин Кристиана, с его рождения. И вообще беременной Лизи. Когда мы с ней только познакомились. Такая ностальгия, что я не выдержала, и слезы покатились вниз по щекам.

За окном пошел снег. Это я заметила, когда невзначай посмотрела на окно. За стеклом сыпались крупные белые тельца. Я подошла к окну. Моя машина была покрыта тонким белым покрывалом. Я вытерла слезы, и продолжала смотреть в окно. За ним ничего не менялось в течение получаса, которые я провела, не двигаясь у окна. Тогда я пошла в ванную и умылась прохладной водой. Спустилась вниз, вошла на кухню, и мне в глаза бросился холодильник. Нет. Есть я не хотела. Я решила приготовить обед Майклу.

Я вытащила замороженную рыбу из морозильного отдела холодильника и положила в раковину, включила горячую воду и промыла ее. На разделочной доске я порезала ее на куски. И опустила их в соус. Поставила разогреваться на плиту сковороду с маслом. А пока ждала, налила воды стакан и полностью его осушила. Выложила куски рыбы на сковороду и закрыла крышкой. Вымыла тарелку, разделочную доску и нож. Перевернула рыбу и снова закрыла крышкой.

Когда рыба была готова. Я переложила на тарелку и завернула ее пленкой. Но на отдельную тарелку положила кусочек. Остальное поставила в холодильник. Свою порцию я съела быстро, так, что почти не почувствовала вкуса, вымыла тарелку и поднялась на верх.

Посмотрев на экран ноутбука, кроме счастливого лица Лизи, которая держала на руках сына, ничего не было. Я не выдержала и закрыла ноутбук. Тогда я легла на кровать и закрыла глаза.

Долго лежала, думала обо всем, что со мной произошло за последние несколько дней. И невольно из моих уст вырвались слова:

— Трэйси, я хочу поговорить!..

Так я лежала долго, но девушки не было. Я оглядывала комнату. Звала ее по имени, но она и не появилась.

Открыв глаза, за окном темнело. Я, широко открыв рот, зевнула, а потом потерла глаза. Я заснула, что же буду делать ночью? Снизу доносились звуки открывающейся входной двери. Я встала с постели, в ванной умылась и спустилась вниз.

— Привет! — поздоровалась я с Майклом. — Как работа? — забыв про все обиды, спросила я.

— Спасибо, хорошо, — Майкл был в недоумении.

— Ужинать будешь?

— Да.

Я прошла на кухню и достала из холодильника рыбу из-под пленки, выложила на две тарелки понесколько кусочков. Поставила оставшиеся обратно. А тарелку с рыбой в микроволновую печь, разогреваться. Через полторы минуты вытащила ее и поставила на стол. Разогреваться поставила тарелку с рыбой и для себя. Пока она грелась, я налила в стаканы сок и поставила на стол. Щелкнула печь, я достала тарелку и поставила на стол.

— Ужин готов! — позвала я Майкла.

Майкл вошел в кухню с удивленным видом.

— Что это с тобой? — как будто что-то, подозревая, спросил Майкл.

— Ничего. Просто мне нечем было заняться. Вот я и приготовила ужин.

— А-а! А чем занималась потом?

— Потом смотрела фотографии, спала. Проснулась оттого, что ты пришел.

— Ясно. Приятного аппетита! — пожелал Майкл и принялся за рыбу.

— Спасибо! Тебе тоже!

Я последовала его примеру. Поужинав, папа сел перед телевизором. А я поднялась к себе.

Открыв ноутбук, ничего нового не увидела. Я выключила его. И села в кресло. В кармане зазвонил сотовый. Это мама. Я нажала на панели кнопку с изображением зеленой трубочки и поднесла телефон к уху.

— Привет, мам!

— Девочка моя, привет! Как у тебя дела?

— Спасибо, мам, нормально!

— Я рада! Как папа?

— Тоже ничего.

— Как в школе? Как встретили ребята?

— Ребята… Все очень радушные. Как у вас дела?

— О, спасибо! У нас все хорошо. Фрэнк так много тренируется, я за него волнуюсь.

— Он же спортсмен, ему положено.

— Завтра идем в обед смотреть еще один вариант дома. Ты не болеешь? Как голова?

— Все нормально, мам! Врач сказал, что все прошло. Не волнуйся!

— Я не могу не волноваться, я же твоя мама.

— Я понимаю! Но постарайся, Фрэнку ты сейчас нужна не «расклеенная».

— Да, ты права!.. Звони мне почаще. Я очень люблю тебя!

— Я скучаю по тебе, мам!

— Детка, я тоже!

— Я люблю тебя, мам! Пока!..

Я отключила телефон. И положила его на письменный стол.

Подойдя к зеркалу, я заметила, что кожа приобрела свой естественный цвет.

Откинув одеяло, я забралась на кровать и накрылась им с головой. Вместо снега на улице дул сильный ветер, что его завывания слышно в комнате с закрытым окном, и шел мелкий дождь. Подумала я: «Утром обязательно будет гололед. И закрыла глаза».

Когда я, проводив Майкла на работу, поднялась в ванную с мыслью, что стоит убраться, вспомнила о своей мысли про гололед. Когда я выходила, очистить от замерзших капель лобовое стекло своей машины, вместо луж, были твердые белые островки. В ванной действительно был беспорядок. В углах маленькие осколочки от разбитого стакана, которые Майкл, убирая с белой плитки, не заметил, на полках тонкий слой пыли. Из шкафа я достала средства для чистки ванной, пола, губки и щетки, савок. Собрав оставшиеся осколки, я выбросила их в мусорный мешок, который достала и поставила в коридоре. Затем почистила раковину и кран. Протерла зеркало. Вымыла на два раза ванну. Начистила до блеска и так белоснежную напольную плитку. Разобрала свой шкафчик. Пустые флакончики выбросила в тот же мешок, аккуратно составила оставшиеся на место. Когда брала в руку изумрудный четырехлистник, и протирала полки в шкафу, вспомнила содержание записки, по-моему, я выучила ее наизусть, вспомнила и рассказы Трэйси. Закончив уборку, я подошла к двери и обернулась. Оглядев чистую и сверкающую ванную комнату, нахлынула волна удовлетворения.

Я вышла из ванной, взяла мешок и спустилась вниз. С кресла в гостиной взяла свою старую домашнюю кофту, и надела ее. У нее были закатаны рукава до локтя, она оранжевого цвета, и застегивается на железные кнопки, которые от времени и стирок начали покрываться ржавчиной. Подняв с пола мешок, который я ставила, пока натягивала на себя кофту, вышла из дома и спустилась по лестнице, так чтобы не поскользнуться и не упасть. Но ничего не вышло, у самой ступени, я села на лед, так и вцепившись в мешок. Осознав через пару секунд, что произошло я, встала и все-таки донесла мешок до урны. Затем вернулась в дом и поднялась наверх. Достав из шкафа чистые, а главное сухие штаны и майку, я сняла грязное и переоделась в чистое. Затем взяла все свое грязное белье и вошла в ванную.

Достав из корзины грязное белье Майкла, разделив его по цветам, засунула в стиральную машины, насыпала порошок и включила ее. Вышла из ванной и спустилась вниз, достав из холодильника остатки вчерашней рыбы, я поставила ее греться в микроволновую печь. Когда обед согрелся, я поставила тарелку на стол и налила в стакан сок.

Съев обед, я вернулась в ванную. К этому времени одежда была постиранной. И я отправилась к себе в комнату с влажной тряпкой для пыли. Я вытерла стол, прикроватную тумбу, полки над столом и возле окна. Подставив стул к шкафу, залезла на него и вытерла верх шкафа, там похоже не вытирали несколько лет. Затем вернулась в ванную, прополоскала тряпку и положила ее на место.

Приготовив обед, я закончила со стиркой.

Я прошла в свою комнату и включила ноутбук, на экране «плавало» письмо. Я кликнула по нему курсором.

«Здравствуй, Аврил! Извини нас, что так долго не писали и не звонили, столько проблем навалилось! Кристиан болел, с мамой поругалась. Не поверишь, мы спорили, как правильно воспитывать ребенка. Но Дэвид все разрешил, и мы нашли с ней компромисс. Ты знаешь, когда Крис сказал свое первое слово, мы удивились, нет, не потому что поздно или рано он это сделал. А от того, что он сказал. Он попытался произнести твое имя, но выпустил букву из него. Он часто видит наши с тобой фотографии, радуется и смеется, когда я рассказываю о тебе. Дэвида он стал называть «папой», я не против, Дэвид тоже. Дальше будет видно… Мы собираемся к лету купить свою квартиру. С деньгами помогут и мама, и его родители, ну конечно, и мы. Еще Дэвид будет пробовать поступать в колледж. Здесь, в Айдахо. Он и так из-за меня пропустил целый год. В чем я себя виню. Так жаль, что ты уехала, мне тебя так не хватает! Нам всем тебя не хватает! Может, у тебя получится приехать хотя бы летом? Мы будем только этому рады! Ладно, пора заканчивать письмо, Крис проснулся. Надо его покормить, он такой лапочка. Я тебе пошлю его фото, позже. Пока! Твоя вечная подруга Лизи.»

Боже, наконец! Я уж думала, что что-то случилось плохое! Столько негативных мыслей проплывало в голове.

Я быстренько сообразила и написала ответ.

«Привет, слава Богу, ты не молчишь! Не замолкайте на столько, никогда! Я рада, что у вас все замечательно! Боже, мне так приятно, что первое слово моего любимого крестника было похоже на мое имя! Крису отдельное спасибо! Мама и Фрэнк тоже в поисках жилья во Флориде. Я начинаю привыкать ко всем особенностям Самеркрова. Я безумно по вам соскучилась! Еще не знаю, что меня ждет впереди, поэтому обещать ничего не могу, на счет поездки в Айдахо. Ты же не виновата в случившейся ситуации, так распорядилась жизнь. Поэтому ты не должна винить во всем себя. Целуй за меня Кристиана, Дэвиду — приветы горячие из дождя, пока! Я жду ваши фото!»

Я встала с кресла и принесла корзину с высохшим бельем. Свои вещи я убрала в шкаф, а вещи Майкла отнесла к нему в комнату, оставив их на стуле, вышла, закрыв за собой дверь.

Спустившись вниз, я посмотрела на часы в гостиной, они показывали пять часов. Сегодня я даже не заметила, как пролетел день.

Майкл приехал через десять минут, после того, как я, войдя на кухню, стала смотреть в окно. Он вошел в дом с пакетом продуктов, за которыми он заехал по дороге с работы. Я включила печь, чтобы разогреть ужин. Он разложил продукты по полкам шкафа и холодильнику, сел за стол. Я расставила приборы и села за стол.

— Ну, чем сегодня занималась? — поинтересовался Майкл.

— Особо ничем. Стирала, убиралась в ванной, приготовила ужин. Вот весь мой день.

Если честно, то я чувствовала себя мамой. Моей мамой, которая изо дня в день занималась тем, чем сегодня занималась весь день я. Отчасти я понимала ее, ее состояние, когда она решила все бросить, сбежала…

— Молодец! — Майкл улыбался довольной улыбкой.

— Спасибо! А у тебя, как прошел день?

— Я собираюсь уйти из полиции, — огорошил своим заявлением Майкл.

— Что? Правда?

— Да. Сегодня к нам приходил человек писать заявление об ограблении, оказалось он директор строительной компании в Порт-Анджелесе. Он узнал, что я архитектор по образованию и предложил подумать о смене места работы.

— Это же отлично! Теперь ты сможешь заниматься любимым делом, — с улыбкой на лице произнесла я.

— Да, но мы будем меньше проводить времени вместе. Я буду рано уходить, а возвращаться когда стемнеет, — на лице Майкла читалась тревога.

— Ничего. Я хочу, чтобы ты был счастлив!

— Но ты для меня важнее чем работа!

— Я понимаю, но ты не должен упускать этот шанс, потому что другого может не представиться.

— Может, ты и права.

— Давай ужинать.

За ужином мы не сказали больше ни слова друг другу. Майклу надо подумать, я это понимала и не мешала. Я убрала со стола, вымыла посуду. Перед тем, как пойти к себе, наклонилась к Майклу, который продолжал сидеть на стуле за столом, положила руку ему на плечо и сказала:

— Не думай о плохом и не жалей. Я поддержу тебя, какое бы ты не принял решение.

— Спасибо, Аврил.

Я вышла из кухни и поднялась по лестнице наверх, крепко при этом вцепившись в перила лестницы.

Когда я вошла в свою комнату, мне показалось, что там душно. Я открыла окно — в комнату ворвался легкий ветерок.

Я взяла чистое белье и пижаму и из коридора крикнула папе, что иду в ванную. Теперь Майкл к этому процессу относится как к какой-то катастрофе, после случившегося. И заставляет сообщать ему, когда я иду в ванную, и когда выхожу.

Приняла душ я без приключений. Вернулась в комнату и расстелила постель. Прикрыла окно, чтобы не замерзнуть и легла под одеяло с ноутбуком. Я проверила почту — письмо от Лизи.

«Еще раз, привет! Вот, как обещала. Наши фотографии».

Я рассматривала фотографии Криса, он так вырос. Читала подписи к фотографиям, на глазах проступили слезы. Скорее слезы умиления, нежели горечи или обиды. Мне так хотелось к ним. Но я смахивала слезы тыльной стороной руки.

Когда я почувствовала, что глаза начинают слипаться ото сна, закрыла ноутбук и положила на край прикроватной тумбы. Выключила лампу и повернулась на бок.

— Трэйси, ты нужна мне… — это были мои последние слова перед тем, как я заснула.

Дома Майкл уселся на диван перед телевизором, чтобы посмотреть свой любимый бейсбол. Я взяла свой ноутбук, который оставила на столе второпях и поднялась к себе, пожелав Майклу спокойной ночи.

Еще рано, спать не хочется. А чем занять себя не знаю. Тогда я решила принять душ и затем лечь и что-нибудь почитать перед сном. Я взяла полотенце, длинные темно-синие спортивные штаны и топ болотного цвета. И пошла в ванную. Набрав немного теплой воды в ванну, чтобы ногам не было так холодно, я встала под теплые струи воды. Вымыв волосы, у меня закружилась голова. Я оперлась одной рукой на стену, но не заметила, как съехала по ней в саму ванну. Пока я мылась, воды набралось полная ванна. Я растянулась, как только позволяла маленькая ванна и ушла с головой под мыльную воду. Я чувствовала, как мыльный привкус расползался не только по моему рту, но и просачивался внутрь все дальше и дальше. Когда я «напилась» чересчур много воды, меня выхватили из ее объятий крепкие руки. Я подумала, что они принадлежат Майклу. Но когда чуть приоткрыла глаза, увидела Роберта. Это и было последнее, что я видела, перед тем как закрыла глаза от боли. Он вытащил меня из воды, обмотал моим белым махровым полотенцем, положил на холодный пол, потому что я чувствовала на себе его (пола) прикосновения, а тело становилось сухим, как будто с него впитывает воду губка. Громкий звон бьющегося стекла оглушил меня, очевидно, это разбился стеклянный стакан, который стоит на раковине. На этом я потеряла сознание.

Очнулась я, когда меня осматривала женщина-врач. Но Майкла в моей комнате не было. Это помещение я узнаю, если даже потеряю память. На моей груди двигался маленький железный предмет, когда я посмотрела на него — это был стетоскоп.

— Ну, наконец-то, ты пришла в себя, — с облегчением вздохнула женщина.

Я попыталась что-то пробормотать, но не смогла этого сделать. Все дыхательные пути, нос и рот жгло и щипало. Так, что во рту появилось ощущение жажды, сильной жажды. Я облизнула губы. Это заметила женщина.

— Ты хочешь пить? — поинтересовалась она.

Я один раз моргнула, в надежде, что она поймет мое согласие с ее вопросом. Она взяла с тумбы стакан и поднесла к моему рту, я чуть привстала и сделала пару глотков. Появилось отвратительное ощущение — боль усилилась вдвое.

— А теперь, позволь, я осмотрю твою голову.

Женщина встала с моей кровати и немного нагнулась, стала раздвигать влажные, слипшиеся пряди моих волос. Щупать мою голову, когда она дотронулась до моей царапины после аварии на школьной парковки, я издала звуки боли. Резко поднесла руку к тому месту, положив на него ладонь, тем самым, преграждая ей доступ к царапине.

— Хорошо, не буду трогать. Ты можешь, говорить? Или тебе больно?

Я кивнула.

— Тебе больно, — ответила за меня доктор. Я еще раз кивнула, соглашаясь с ней. — Тебе повезло, еще пару минут, и… — она осеклась, но быстро продолжила. — Ты просто родилась в рубашке.

Она накрыла меня одеялом и вышла из комнаты. Через несколько секунд в комнате появился Майкл. Я отвела от него глаза и стала смотреть на окно.

— Детка, как ты меня на пугала! — испуганным голосом сказал Майкл.

В комнату вернулась врач.

— Майкл, ей лучше сейчас поспать. Она перенервничала. Тебе тоже не помешает.

— Спасибо, Тиффони. Что с ней случилось, я так и не понял?

— Никто не знает. Похоже, она пыталась покончить с собой. Извини.

— Нет! Моя дочь не самоубийца! — кричал папа.

— Хорошо, не волнуйся. Но она родилась у тебя в рубашке. Ты знаешь, я больше склонна к тому, что она стала терять сознание, выбралась из ванны, разбила стакан, чтобы позвать на помощь.

— Тогда в ванне бы была набрана вода.

— Может, ей стало плохо, когда она принимала душ. Но завтра с утра приедет психиатр, извини, мне очень жаль. Я не могу по-другому. Ведь не известно, что у нее было на уме.

Доктор вышла из комнаты, а я закрыла глаза. И не заметила, как уснула.

Проснувшись утром, я поняла, что ничего не видела во сне. Меня это очень огорчило. Я хотела, чтобы Трэйси была рядом в этот момент. Мне хотелось ей задать так много вопросов о случившемся, ну, или хотя бы просто посмотреть на ее ангельское личико. От этого мне стало бы легче. Я уверена… Но она не пришла, он тоже. К нему у меня также масса вопросов. Горло страшно болело, такое ощущение, что оно обезвожено, дышать больно, а говорить тем более.

Я повернула голову в сторону двери. В дверном проеме стоял Майкл и изучал мое лицо. Он сделал пару шагов и присел ко мне на кровать.

— Доброе утро, — его лицо сжалось от смущения и горечи.

— Доброе, — безо всяких эмоций и чувств сказала я, хриплым голосом.

— Как ты себя чувствуешь?

— Не плохо, — соврала я. — Ты спал вообще сегодня?

— Что, так заметно?

У Майкла под глазами были яркие синяки. Глаза красные. Вид уставший, как будто из него выжали все соки.

Ничего, не ответив, я кивнула. И у меня закружилась голова. Я сосредоточилась, чтобы не закрывать глаза и не потерять сознание вновь.

— Пить, хочешь?

— Да.

Майкл поднес мне стакан ко рту, я медленно осушила его.

— Тебе стоит позавтракать, выпить чашечку кофе. Вид у тебя ужасный.

— Да. Скоро приедет доктор. Ты встать сама сможешь?

— Да, не волнуйся за меня. Иди.

— Хорошо. Если что, зови.

Я кивнула, но при этом смотрела ему в глаза.

Майкл вышел из комнаты, и спустился по лестнице вниз.

Я аккуратно села на кровати. Голова продолжала кружиться, но я терпела. Я боролась. Встав с постели, я подошла к шкафу и вытащила белую майку и короткие штаны. Все это надела на себя и подошла к напольному зеркалу, которое стоит у кровати. Вид у меня явно болезненный. Бледная с желтым отливом кожа. Покрасневшие глаза. Растрепанные волосы.

Достав из несессера, который папа принес из ванны, расческу, я расчесала волосы и снова посмотрелась в зеркало. Вот, теперь я похожа на нормального человека, если не брать во внимание цвет кожи.

Выйдя из комнаты, я спустилась вниз. Раздался звонок в дверь. «Психиатр на пороге!» — кричали мои мысли. Майкл открыл дверь, на пороге стоял Марк Кендрик.

— Здравствуй, Майкл! — поздоровался, улыбнувшись папе, мужчина.

— Здравствуй, — никак, не прореагировав эмоционально, поздоровался Майкл.

— Разрешишь?

— Да. Входи, — показал рукой на диван в гостиной Майкл.

Марк прошел в гостиную и сел на диван. Майкл посмотрел на меня недоумевающими глазами. И сел в кресло напротив Марка.

— Что привело тебя в мой дом? — начал Майкл.

— Самочувствие твоей дочери Аврил.

Майкл смотрел распахнутыми глазами на мужчину, тот в ответ также смотрел на Майкла.

Я подошла тихонько и встала за спиной Марка. Мне показалось, что он видел, как я подхожу, но не подал виду и даже не повернулся, не посмотрел на меня.

— А что с ней не так? — не унимался Майкл.

— С сегодняшнего дня я работник медицинской службы. Поэтому я приехал на обследование пострадавшей.

— А как же Сиэтл и его странные убийства?

— Нет. Этим я не хочу заниматься, по крайней мере, сейчас. Меня всегда интересовала медицина. Ее я считаю своим призванием. Если ты не против, я хочу побеседовать с Аврил.

Папа поднял руки вверх, этот жест означал: «Хорошо. Я сдаюсь!»

— Мне уйти?

— Если можно? — папа встал с дивана. — Это для того, чтобы ты не смущал ее.

— Я понял, оставляю вас наедине.

— Спасибо. Присаживайся, — повернул голову в мою сторону Марк и пригласил рукой сесть на место Майкла.

— Здравствуй, — начал он. — Как ты себя сегодня чувствуешь? — доставая блокнот из своей сумки, спросил Марк. — Ты не против, я должен сделать запись о твоем состоянии?

— Хорошо, — ответила я, одним словом на все вопросы.

— Болит или кружится голова?

— Нет, все хорошо, — больше я не врала. Голова меня действительно не беспокоила.

— Хорошо. Как ты спала? — Он замолчал, давая мне время подумать. Но потом продолжил: — Спокойно? Или нет. Тебя мучила головная боль во сне?

— Нет, я спала крепко. Поэтому я не помню на счет боли.

— Ты перед сном принимала какие-нибудь препараты? Тебе о них говорила врач, которая осматривала тебя вчера?

— Нет.

Он все мои ответы записывал в свой блокнот. Я следила, как быстро двигается его ручка, оставляя ровные буквы на бумаге.

— Так, дай, пожалуйста, руку. Я измерю пульс.

Он положил рядом с собой на диван блокнот и ручку и взял мою руку. Немного надавил, и я чувствовал под его прохладной рукой, как выстукивает определенный ритм мой пульс. Я неотрывно смотрела в его глаза. Их медовый цвет успокаивал меня и вселял надежду на будущее. Но какое оно это будущее? Никому не известно. Держа пальцы на руке, он смотрел на наручные часы. Затем отпустил и записал результаты в блокнот.

— Ты нервничаешь в данный момент?

— Нет, с чего вы взяли?

— Нет. Я просто спросил. Пульс у тебя в норме. У тебя есть какие-нибудь врожденные болезни? Травмы раньше были?

Что же ответить? Главная моя болезнь — это неуклюжесть, из-за нее и все травмы.

— Часто падаю, но ничего серьезного.

— Тебе часто снятся кошмары? — этот вопрос меня застал врасплох. — Постарайся, говорит мне правду.

— Очень редко.

— Ты видишь какие-то страшные сцены или тебя пугает присутствие кого-то или чего-то?

— Нет. Мне становится страшно от приятных сцен. Только я не понимаю, почему пугаюсь их и иногда вскрикиваю от этого.

— Во снах ты видишь своих знакомых или родственников?

— Да. Я редко кого не знакомого вижу.

— Как часто ты разговариваешь с мамой или папой?

— С Майклом я почти не разговариваю, он не навязчивый, мало разговорчивый, я пошла в него этим. А с Евой последний раз разговаривала по телефону дня три назад. Она полностью противоположность нам с Майклом.

— А где она сейчас?

— В Джэксонвилле.

— А почему ты живешь здесь?

— Она в разъездах по стране с мужем, а меня эти постоянные переезды утомили, и я решила пожить с отцом.

— Ты не ладишь с отчимом?

— Нет. Фрэнк очень милый, мы оба знаем, что он никогда не заменит Майкла, но он заботится обо мне как о дочери. И маму любит.

— Это хорошо. А ты была против их свадьбы?

— Нет.

— Как давно Ева не живет с Майклом?

— Почти тринадцать лет.

— А с Фрэнком она давно живет?

— Я точно не помню. Кажется, пять лет.

— Он тебя никогда не обижал?

— Нет! — Удивилась я подобному вопросу.

— Хорошо. Чем ты увлекаешься?

— Все, что записываете, вы кому-то покажете?

— Никому. Просто я хочу понять, почему ты так странно, по мнению отца, себя ведешь в последнее время.

— Что? Майкл считает, что я странно себя веду? А как он хотел, я переехала к бесконечным дождям из приятного солнечного места, где у меня осталась мама! Но и друзей мне пришлось бросить! — возмутилась я.

— На сколько я понял из твоего рассказа, ты сама приняла решение переехать сюда.

— А у меня не оставалось другого выбора. Кстати, Майклу об этом лучше не знать!

— Хорошо, я не расскажу, если мы продолжим беседу не на повышенных тонах. А то прибежит твой отец, и придется отвечать что-то ему, а врать я не умею. Ты, по-моему, тоже.

— Откуда вы знаете, умею я врать или нет?

Он был прав, я не умею врать, но умею не все говорить. Между мной и родителями есть некая недосказанность, маленькая тайна.

— Сейчас не об этом. Ты так и не ответила, чем ты увлекаешься?

— Ничем.

— А раньше?

— В детстве брала уроки танца, мама водила меня на них. Рисовала. Играла на пианино. Потом все это забросила и играла на гитаре. Увлекалась мотоциклами.

Марк поднял голову и стал рассматривать полку с фотографиями позади меня.

— На фотографиях, которые стоят здесь есть твоя мать?

Я повернула голову. На полке стояли фотография со свадьбы, с окончания ими школы, где они забирают меня из роддома, мне семь лет. Мне одиннадцать, меня обнимает мама и папа. Со дня рождения.

— Да, есть.

— Можешь показать?

Я встала с кресла и взяла фотоальбом, который я подарила папе на Рождество.

Сев рядом с Марком я открыла альбом. На первой странице такая же фотография, что и в рамке. Маме восемнадцать, папе тоже. С их выпускного. Под красной накидкой, выпирает мамин живот.

На следующей странице их свадьба.

— Это на свадьбе. Через четыре дня родилась я, — сообщила я Марку.

— То есть, тебя мама родила в восемнадцать? — уточнил Марк.

— Да.

Я перевернула страницу. На следующей фотографии мне две недели, мама лежит на кровати, рядом сплю я, она наблюдает за мной.

На следующей танцующие Майкл и Ева.

— А это где? — спросил доктор.

— Это мамин день рождения. Они танцуют. В доме матери Майкла. Я ее совсем не помню.

Я любовалась счастливыми лицами родителей с фотографии. Жаль, что тех моментов и вообще прежней нашей жизни не вернуть!..

— Ева тоже очень красивая. Такие рыжие волосы и глаза… Какого они цвета у нее?

— Зеленые, как изумруд. Они всегда излучают счастье.

— Это хорошо. У тебя папины глаза, правда?

— Да. Карие.

Мы просмотрели все фотографии. Я убрала альбом на место и сново села в кресло.

— Продолжим? Тебя что-нибудь беспокоит в последнее время?

— Нет. Я еще не привыкла к Самеркрову, — слукавила я.

— Не переживай, обычная оклиматизация.

— Да, именно.

— Извини, а теперь я задам несколько неприятных вопросов. Но ты должна будешь на них ответить, честно и ничего не скрывая от меня. Хорошо?

Я ничего не ответила, не хотела давать надежд. Я знала, о чем он спросит. О том, что произошло вчера.

— Ты пыталась свести счеты с жизнью?

— Нет! Разве я похожа на самоубийцу? — у меня глаза «вылезли» на лоб от услышанного. Только я начала доверять этому человеку, как все доверие подрывается лишь из-за одного его глупого вопроса.

— В какой момент ты почувствовала себя плохо вчера? — он не ответил на поставленный мною ранее вопрос, а перешел к своему следующему.

— Когда начала терять сознание.

— Ты помнишь, как ты оказалась на полу в ванной?

— Нет.

— А как разбила стакан.

— Я его не разбивала.

— Ну, да, — по выражению его лицу можно определить, что он поставил мне диагноз сумасшествия или шизофрении.

— Я действительно его не разбивала! — продолжала оправдываться я, но доказательств у меня нет. Я же не скажу ему: «Знаете, прибежал ваш сын Роберт, правда не знаю, как он оказался у меня в ванной, и вытащил меня. Потом завернул в полотенце и разбил стакан, чтобы позвать тем самым на помощь!»

— Аврил, я тебе верю, — добрым и понимающим взглядом посмотрел мне в глаза Марк. — Не переживай, наш разговор конфиденциальный, никто о нем не узнает. И знай, если тебе хочется выговориться, можешь обращаться. Удачи!

Марк встал с дивана и направился на кухню, а я осталась сидеть на месте. И приходить в себя от услышанного. На кухне он стал разговаривать с Майклом. Я слышала только обрывки фраз.

— …Майкл, она не суицидница. У нее даже в мыслях этого не было. Но хорошо что она выговорилась, ей стало лучше. Следи за ее сном.

— Хорошо.

— Если она кричит, вам стоит обратиться к доктору

— Хорошо, Марк, спасибо.

— Не за что. До свидания.

— До свидания.

Марк вышел из кухни в гостиную.

— До свидания, Аврил.

— До свидания, мистер Кендрик.

Он вышел из дома, Майкл закрыл за ним дверь и сел на диван.

— Скажи, ты действительно не думала о том, чтобы покончить с собой?

— Папа, да как ты смеешь обо мне такое думать?! — крикнула я на Майкла, меня это просто взбесило.

— Извини.

Я встала с кресла и поднялась к себе.

Идя по коридору, я решила узнать за обедом, что случилось с девушкой.

— Софи, что с тобой? — поинтересовалась я, садясь за стол. Девушка повернула голову в сторону окна. Я последовала ее примеру.

За окном светит солнце. Что? Это мираж?

— Пойдем, сядем за столик на улице. — Беря меня за руку и таща на улицу, сказала Софи.

Мы сели за стол, друг напротив друга.

— Ничего. Просто устала.

Я рассматривала всех учеников. Вдруг нахлынул интерес, я еще сегодня никого из Кендриков не видела.

— Можешь не искать, — закрыв глаза и повернувшись лицом к солнцу, сказала Софи.

— Что? — не понимая, о чем она, переспросила я.

— Сегодня погода разгулялась. Кендрики выезжают всей семьей на пикник, устраивают походы, игры на природе. Я тоже пыталась вытащить предков, но всегда у них находятся, какие-то причины не ездить. Я в этом им завидую.

— Только в этом?

— Ты о чем? — удивилась подруга. Да, я не ошиблась, я настолько привыкла к Софи, что она стала мне другом.

— Ты завидуешь только потому, что у них семья дружнее, чем твоя? Или еще есть что-то, из-за чего ты завидуешь?

— Не понимаю, о чем ты.

Я не стала спорить с подругой. Просто вспомнила слова Роберт, о том, что Софи мне завидует, потому что я с ним общаюсь и обедаю за одним столом, а на нее ноль внимания.

После уроков я поехала к Майклу в участок. Сегодня пятница, думаю, он закончит пораньше работу. На входе в участок со мной поздоровался охранник. Крупный мужчина, лет сорока, афроамериканец. На таблички на его груди было написано «Дилан Кларк». В ответ, как знак приветствия я кивнула головой и прошла дальше. Дойдя до кабинета Майкла, я остановилась. В этот момент из кабинета вышла женщина лет тридцати в форме полицейского.

— Ты не ушиблась? — спросила она. — Я так сильно распахнула дверь.

— Нет, что вы! — Женщина действительно не задела меня.

— Тогда, я пойду у меня много работы.

— Хорошо.

Она пошла прямо по коридору, а в конце свернула налево. Я вошла в кабинет Майкла. Он сидел за письменным столом и рассматривал листок бумаги, который держал в руке.

— Привет. Чем занимаешься? — я села на стул напротив.

— О, привет. Как ты здесь оказалась? — отложив бумагу на стол, удивился Майкл.

— Мимо проезжала и решила заехать за тобой.

— В смысле заехать?.. — осекся Майкл. — Извини, за мной заехала, да? Я не привык, к тому, что за мной после работы дочь заезжает.

— Ничего, мне тебя подождать?

— Извини, я не могу сейчас уехать с работы. Тут новое убийство в Сиэтле, мы помогаем им.

— Я понимаю.

— Слушай, я хочу пораньше сегодня уехать из участка. Давай встретимся в закусочной в шесть?

— Хорошо, давай. Сегодня мне не придется готовить, это меня радует. Тогда до встречи, — я встала и пошла к выходу.

— Да, до встречи, — Майкл был расстроенным, все из-за не любимой работы.

На парковке я встретилась с мистером Кендриком. Он припарковался по соседству с моей машиной.

— О, Аврил, здравствуй!

— Здравствуйте, мистер Кендрик, как поживаете? — улыбнулась я мужчине.

— Спасибо, хорошо! Как ты себя чувствуешь? Голова не болит?

— Нет, спасибо за заботу! — Я была искренне благодарна Марку.

Ведь его зовут Марк Кендрик.

— Что ты, мне нравится помогать людям. Я всегда стремился к этому.

— Тогда почему вы работаете в полиции, да еще и в Сиэтле?

— В Сиэтле я работаю с месяц, меня также как и твоего отца направили туда на время. Сколько таблеток обезболивающего ты выпила за последние сутки?

— Две таблетки сегодня в школе. Одну ночью.

— А без него голова сильно болит?

— Уже не так как ночью.

— Тогда почему ты выпила в школе, еще и две таблетки?

— Сегодня у меня физкультура. Я выпила их перед ней, чтобы не беспокоила во время урока. А учительница освободила меня.

— Тебе не стоит больше принимать его, только если терпеть боль, нет силы. А от физкультуры у тебя освобождение по моей настоятельной рекомендации. Поняла?

— Да, спасибо за все.

— Не за что! Это мой долг. Если будут жалобы, обратись в госпиталь. Мне пора идти. До свидания!

— До свидания!

Марк вошел в здание, а я села в машину и поехала домой. До встречи с Майклом оставалось три часа.

Дома меня ничто не держало, поэтому я взяла ноутбук и вышла во двор. Расстелив одеяло на траве, я легла на живот и открыла ноутбук. Мне очень не хватало Лизи, Кристиана, Дэвида. Я решила написать им письмо.

«Привет мои, Лизи, Дэвид, малыш Кристиан! Я очень соскучилась!.. Мне вас не хватает! Лизи, почему вы мне не пишете? У вас что-то случилось? Я хочу видеть вас! Пожалуйста, пришли мне ваши фотографии? Кристиан, наверное, вырос? У меня ничего интересного не происходит в жизни и вообще… Да, завела подругу, но с тобой она не сравниться, никогда! Ее зовут Софи. У вас, наверное, сейчас солнечно, температура не меньше двадцати шести градусов? У нас сегодня первый день нет дождя, из тех, что я здесь. Днем немного светило солнце, но с солнцем Айдахо оно не сравнится. Знаешь, я здесь уже больше двух недель, но и через пять лет я буду новенькой, все будут обсуждать, а я чувствовать себя как не в своей «тарелке». Никогда к этому не привыкну. Пожалуйста, не молчите, ваша Аврил».

Отправив письмо, я проверила свою почту — очередное письмо от Евы. О том, как она переживает за меня и за Фрэнка. Они продолжают искать дом. Ничего у них не меняется, так же как и мои ответы на ее вопросы.

Я посмотрела в уголок экрана, на часах половина пятого. В шестом часу мне надо выезжать из дома. Посчитала я, и закрыла ноутбук. Всем телом легла на одеяло, а руку положила на компьютер, так, для подстраховки. Я и не заметила, как заснула. Когда открыла глаза, солнце больше не светило на меня, оно было с другой стороны леса у нашего дома. Я села на одеяле и открыла ноутбук, часы показывали шесть часов, я не поверила. Потерев глаза, я снова посмотрела на них. Они показывали шесть часов одну минуту. Я подхватилась, собрала одеяло, схватила ноутбук и побежала в дом. Под ногами похлюпавала не впитавшаяся в землю вода от бесконечных дождей. Забежав, домой, я поставила ноутбук на столе в гостиной и бросила одеяло на диван. Выбежала из дома, закрыла за собой дверь на ключ и села в машину. Она быстро завелась, и я поехала в центр. Припарковавшись у закусочной, я, торопясь, вылезла из машины. И пошла ко входу. Но, сделав два шага, ко мне подбежала Джеймс.

— Привет!

— Мы с тобой уже виделись в школе, — как интонацией, так и выражением лица я показывала парню, что тороплюсь.

— Да, я знаю, — парень явно нервничал. — Знаешь, я тут подумал… нет, я знаю, что еще больше месяца осталось до бала, но может… ты согласишься пойти на него со мной?

Я пропустила все слова парня мимо ушей.

— Что, прости?

— А-а! Я говорю, может, ты пойдешь на бал со-мно-й?..

— Ау, бал? Танцы? — с вопросительным взглядом кивала я.

— Да, — выдохнул Джеймс.

— Нет, извини, я не могу.

— Жаль. А почему? — спросил парень, как будто подозревал о своем провале.

— На тех выходных, я еду во Флориду, — ляпнула первое, что пришло мне в голову. — Извини.

— Да… Ничего. А может, все-таки получится?

— Билеты, не сдать.

Мы стояли молча. Я быстро дышала, боялась, что он раскусит меня.

— Может, ты лучше пригласишь на бал Софи?

— Что? — удивленный Джеймс, переспросил меня.

— Она хочет пойти.

— А? Да.

Я отошла от парня, он разочаровался. Потому что на его лице было «написано» крупными буквами: «Я РАЗОЧАРОВАН».

Войдя в закусочную, Майкл поднял руку, чтобы я быстрее его заметила.

— Извини, я заснула, — оправдывалась я перед папой.

— Ничего страшного, я думал, что заставил тебя ждать, потому что задержался на работе.

К нам подошла официантка. Пожилая женщина в бежевой форме и белом переднике. На ее подносе стояла порция салата, рыбный и мясной стейки. И два стакана, с соком и содовой.

— Твой заказ, Майкл, — произнесла официантка. — Если понадоблюсь, позовите. — Женщина отошла от нашего столика и подошла к соседнему, за который сели двое: мужчина и женщина. Этой женщиной была та, которая работает у нас в школе в административном корпусе и регистрирует наши посещения. Она посмотрела на меня и улыбнулась, заметив ее улыбку, я улыбнулась в ответ. Майкл этого не заметил, он поливал свой мясной стейк соусом.

— Извини, я заказал. Ты не против?

— Нет. Но в следующий раз выбери менее холестеринное.

— Эй, я здоров, как бык! — от волнения у Майкла задергался глаз.

— У тебя глаз дергается, — сообщила я.

Папа потер глаз. Он пытался доказать на деле, что полон сил и здоровья.

— Эй, может, пойдешь, погуляешь? — спросил папа. — У нас в городе полно молодежи.

— Нет.

— Это нормально. Развлекайся со сверстниками! — буквально гнал меня Майкл. — Я все равно собирался лечь пораньше.

— Я тоже.

— Ты не должна запирать себя в четырех стенах. Я не обижусь, если ты пойдешь гулять.

— Я люблю быть одна. Наверное, я пошла в папочку, — пошутила я.

Мы оба замолкли. Когда я доела, к нам подошла официантка и принесла тарелки с ягодным пирогом.

— Спасибо, Аманда! — поблагодарил официантку Майкл.

— Не за что, зовите, если что-то понадобиться.

— Нет, принеси счет, пожалуйста.

— Хорошо.

Женщина отошла от нас и через пару минут вернулась со счетом, папа расплатился с ней и принялся доедать пирог.

Затем каждый из нас сел в свой автомобиль, и мы поехали домой. Папа пропустил меня вперед, а сам ехал и следил за тем, как я вожу. От этого я чувствовала себя не комфортно. Потому что знала, что Майкл обязательно к чему-нибудь да придерется.

Закрыла глаза, я стала ждать ее появления. Полежав немного, я стала осматривать комнату. Когда я посмотрела на дверь, а потом резко мои глаза опустились на кровать. Рядом со мной лежала на левом боку Трэйси. Ее левая рука была под головой, ноги вытянуты. А правая рука лежала на бедре. Из-за ее маленького роста, мне показалось, что она занимает лишь половину кровати. Она лежала ко мне лицом и смотрела на меня в упор, улыбаясь. На ней были надеты темные джинсы, желтый джемпер и светлые кроссовки. На шее висел все тот же кулон, что и в первый раз я видела во сне, но уже на синей атласной ленте.

Радость растеклась по моему телу, я заулыбалась.

— Ты звала меня? — прозвенел ее голос-колокольчик.

— Трэйси, — протянула я. Я была так счастлива. — Я рада, что ты пришла. Мне тебя не хватало.

— Аврил, я тоже очень рада. У тебя что-то случилось? — сделала озадаченный вид девушка.

— Нет… — осеклась я, — Я не знаю.

— Ты можешь рассказать мне, если хочешь.

— Правда? — недоверчиво переспросила я.

Трэйси ничего не ответила, только кивнула.

— Скажи, сегодняшний сон ты мне послала?

— Какой?

— Тот, где я на крыше, а потом падаю — и прямо в руки Роберта.

— Что? Нет, нет! Это честно не я. Аврил, твое подсознание живет от тебя отдельно. Сны — это фантазия. Ты видишь во сне то, что хочешь видеть на яву. Я посылала только предупредительные сны. И когда они действительно необходимы. Потому что ты мне не безразлична. Кстати, как твоя голова?

— Спасибо, не болит. Это правда?

— Да. Ты должна верить мне, я тебя не обижу!

— Я хочу верить тебе, — закрыв глаза, сказала я.

— Можно я попрошу тебя кое о чем?

— Да, все, что в моих силах.

— Это как раз в твоих силах. Аврил, не «копай» под нашу семью. Пожалуйста.

— Что это значит? — с недоумением спросила я.

— Не надо искать ответы на необъяснимые вопросы, такие как «как он так быстро оказался рядом? как он оттолкнул машину одноклассника? или, что у него с глазами? почему у него они разного цвета?» Знаешь, почему? Придет время, он сама все расскажет. Не бойся, это произойдет совсем скоро, даже время назначено, извини, но больше я ничего не могу сказать. Я и так нахожусь у тебя, нарушая договор.

— Какой договор?

— Не важно.

— Не ищи ответов, ответы найдут тебя сами.

— Вы все говорите какими-то загадками, я уже ничего не понимаю.

— Ты их отгадаешь, — девушка продолжала смотреть мне в глаза.

— Трэйси, почему ты сказала, если кто-то увидит кулон, то будет беда? Какая беда?

— Он меня убьет, — спокойным голосом сообщила Трэйси.

— А почему ты послала его в тайне? Что это вообще за кулон? — не унималась я.

— Это его, можно сказать, я украла.

— Но зачем?

— Так надо, вы оба мне еще спасибо скажите! — девушка улыбнулась широкой улыбкой из тонких губ.

— Скажи, сны, которые ты посылаешь мне, они вещие?

— Отчасти. Они могут не осуществляться, я же сказала это твоя фантазия не больше. Просто я направляю ее в нужное мне русло.

— Понятно. — Что я себя обманываю, мне ничего не понятно.

Так я пролежала с Трэйси до самого утра. Как не пыталась я узнать от нее об их семье, о ней, а главное, что имела ввиду Дакота, говоря, что вся семья пострадает. Нужных ответов я не получила. Когда за окном стало светать, Трэйси поднялась с кровати, открыла дверь в коридор и стоя в дверном проеме, посмотрела на меня своим ангельским взглядом. Она как ребенок, такая невинная.

— Светает, пора вставать.

И исчезла в темноте коридора. Уже в след я ей сказала:

— Спасибо, — только не знаю, слышала ли она.

Проснувшись, я встала с кровати и прошла в ванную. Умывшись, расчесала спутанные ото сна волосы, вернулась в комнату, чтобы переодеться. Из шкафа достала белую футболку и длинную коричневую кофту на больших пуговицах, джинсы. Все это надела на себя. Взяла рюкзак и спустилась вниз. Папа сидел за столом и читал утреннюю газету.

— Привет! Что-нибудь новенькое? — полюбопытствовала я.

— Доброе, да все как обычно.

— Завтракать будешь? — ставя на пол рюкзак, спросила я. Папа кивнул в ответ.

Я приготовила две порции яичницы и поставила их на стол.

— Спасибо, — поблагодарил Майкл, наливая себе в стакан молоко. Затем протянул его мне, но я отрицательно покачала головой.

Позавтракали без лишних слов, точнее молча. Я вымыла посуду, а Майкл надел куртку и вышел из дома. Я взяла рюкзак, надела кроссовки и вышла из дома, закрыв на ключ дверь. На улице было тепло, не скажу, что жарко. Но я не мерзла. Туч на небе почти не было. А из тех, что были, не поливало землю, все и всех, кто на ней находится.

Я перепрыгнула лужу у крыльца. И подошла к Майклу.

— Не замерзнешь? — видя, в чем я, спросил папа, надеясь, я скажу, что еще переоденусь.

— Нет.

— Смотри, погода переменчивая. Я бы на твоем месте надел куртку.

— Я думаю, не замерзну.

— У тебя голова не болит? — от этих слов, я невольно приложила ладонь к царапине на затылке.

— Нет, все нормально.

— Будь осторожна в школе и на дороге, я не переживу, если с тобой, что-то случится, — обняв меня, сказал Майкл. Странно, что это его на сантименты потянуло?

— Спасибо, — похлопала я его по плечу.

— Ну, я на работу, ты тоже смотри, не опаздывай!

Папа сел в машины и уехал. Я помахала ему в след рукой и тоже села в свою машины. На самом деле, я обманула Майкла, голова у меня болела страшно. Но в рюкзаке было обезболивающее. Я поехала по дороге. По обеим сторонам дороги проносились только высокие темные неприглядные деревья. На парковку я въехала спокойно, в голове что-то звенело, но я старалась не обращать на этот звук внимание. Зато вся школа обратила внимание на меня. Похоже, я вновь — новость дня! Только все отошли от моего прихода в новую школу, как теперь о моем чудесно романтичном спасение все только и шушукались. Я выбралась из машины, и у меня перед глазами появился Джеймс.

— О, смотрите, кто это приехал? Аврил, ты живая?! — попытался пошутить одноклассник. На его лице отражалась не наигранная, как у всех радость о том, что я жива.

— Выходит, что так, — с сарказмом сказала я, стараясь подыграть ему.

Я пошла быстрыми шагами к школе. Почему-то мне было все равно, приехал Кендрик или нет. Так что я даже не осмотрела стоянку. Я вошла в здание школы. Посмотрела на листок с расписанием. Первая физкультура. Направилась к залу. В раздевалки я достала из рюкзака баночку с обезболивающем и воду. Пока все переодевались, я проглотила две таблетки и запила их водой. Затем стала сама переодеваться.

В зале, миссис Маиер, сказала, что я освобождаюсь от занятий до конца недели. Эта новость меня радовала. Я села на скамейку и стала наблюдать за летающим баскетбольным мячом с одного конца зала в другой.

После физкультуры, я поспешила на литературу.

— Здравствуйте, ребята! — поприветствовал мистер Джеттс. — Сегодня мы поговорим с вами о творчестве Роберта Бернса.

Это было мне не интересно, мама много о нем самом и о его стихотворениях рассказывала, поэтому я знала достаточно и не слушала учителя. На моей парте помимо учебников стояла бутылка с водой. Сегодня Софи сидела и слушала мистера Джеттса, что-то с ней не то.

Я остановилась по середине коридора, мимо меня проплыла Трэйси, держа за руку Дэниэла. Она улыбалась своей ангельской улыбкой. На Трэйси были надеты темные джинсы, водолазка сиреневого цвета, а поверх вязаный жилет белого цвета, он был длинным, прикрывала бедра. Через плечо перекинутая темно-синяя сумка. На ногах — белые кожаные сапоги на сплошной подошве. Ее пряди волос были закреплены за маленькими ушками.

Дэниэл был среднего роста. У него темно-русые волосы. Тонкая полоска губ, отдавала синевой, как будто ему холодно. Но рот широкий. Белоснежные зубы я заметила, когда он разговаривал с Трэйси и улыбался. Маленькие глаза черного цвета. Его главная особенность во внешности, которую я заметила, были длинные руки. Он накаченный, но не скажешь, что законченный качек. На нем надеты черные брюки, светлая рубашка, которая придавала его бледной коже еще более фарфоровый вид. Черные лаковые туфли, за спиной рюкзак.

За ними шли Дакота и Джаспер. Дакота — высокая девушка. Она выше меня. Очень худая, никаких намеков на особенности женского телосложения. Белые до поясницы волосы, прямые, что повторяют ее фигуру и овальное маленькое личико. Слегка выступающие скулы. Маленькие глаза, черного цвета. В отличие от других ее глаза не наводили страх или дискомфорт, когда в них смотришь. Милый, добрый взгляд. Широкие полоски светлых бровей. Не густые ресницы. Не понятного цвета. То ли коричневого, то ли серого цвета. Небольшой ротик, тонкие полоски губ. Длинные тонкие пальцы на руках, маленькая шея. На вид ей дашь не больше шестнадцати, но она учится в моей параллели. Она была одета в синие джинсы, толстовку черного цвета, застегнутую до горла, на ногах кроссовки. Через плечо перекинута черная сумка.

А Джаспер — среднего роста. Среднего телосложения. Черные как смоль волосы. Слегка вьющиеся, прикрывая на половину уши. Не большие глаза, цвета меда. Круглое лицо, пухлые щеки. Тонкие губы, белые зубы. На вид ему восемнадцать. Он мало улыбается. Выглядит хмурым.

Они прошли мимо нас.

— Что-то не так? — поинтересовался Роберт.

— Нет, — задумчиво сказала я. — Нет, идем?

Мы пошли дальше. Роберт проводил меня до входа в спортивный зал.

— Удачи! — пожелал мне и ушел по своему расписанию Роберт.

— Спасибо, — сказала я ему вслед.

После уроков меня никто не встречал. Я пришла на стоянку и, положив рюкзак на пассажирское сидение, открыла крышку капота и проверила масло, когда закрыла, пошла к кабине. Но, сделав два шага, у меня подкосило ноги, и я упала на лед. В этот момент у самых моих ног проскользил автомобиль Бена. Тут оказался рядом со мной Роберт, он подхватил меня с земли и повернулся спиной к машине Бена. Согнув ногу назад, оттолкнул автомобиль, что тот оторвался от земли и отлетел немного в сторону. По инерции он подался чуть в перед, так что я слегка ударилась головой о свою машину и вплотную была прижата к ней.

Сначала я сильно напугалась, а когда меня спас Роберт, я была потрясена и удивлена. Да я просто в шоке! Я не могла поверить, что он меня спас. Но это не самое главное, да, я жива, но Роберт стоял со своей семьей у машины, которая припаркована в другом конце стоянки. То есть ему надо было пробежать через всю парковку, это заняло бы полторы-две минуты. За это время меня сбила бы или вообще размазала по замерзшему асфальту машина Бена. Но он оказался тут так быстро.

Набежали школьники. Вся школа смотрела на меня, лежащую на руках Роберта, прижатую при этом боком к моей машине.

Кто-то в толпе крикнул:

— Вызывайте скорую, скорую! — это был, похоже, женский голос.

Роберт оторвал меня от моей машины и отошел немного в сторону, где было свободнее от скопившегося вокруг народа.

— Ты в порядке? — посмотрев в мои глаза, спросил Роберт.

— Да… — простонала я. — Кажется, да.

Я обвила его шею, чтобы не упасть, хоть он меня и так крепко держал. В итоге, я потеряла сознание.

Чувствовала противный запах у своего носа, когда я открыла глаза, увидела медицинскую сестру в зеленом пластиковом костюме и белой тряпичной шапочке, которая держала салфетку, смоченную нашатырным спиртом у моего носа. Она сначала бормотала что-то не понятное, но потом я поняла, о чем она говорит. Я осмотрелась вокруг. Толпа удивленных школьников, которых разгоняют по домам перепуганные учителя. Чуть поодаль от меня, лежащей на каталке у машины скорой помощи, стоял Роберт и разговаривал с медбратом.

— Как ты? — спросила медсестра. Я ничего не ответила, только лежала и моргала глазами. — Как тебя зовут, ты помнишь?

— Да, Аврил.

— А фамилия? Ты помнишь, когда и где ты родилась?

— Грин. Тринадцатое сентября, штат Вашингтон, Самеркров.

— Отлично, амнезии у тебя нет. Что-нибудь болит или беспокоит?

— Нет. Уже лучше.

— Извини, Аврил, но нам придется тебя отвезти в госпиталь для более тщательного обследования, иначе никак.

Я продолжала смотреть на Роберта.

— Да, и если бы не твой спаситель, мистер Кендрик, от тебя бы ничего не осталось.

Меня погрузили в машину скорой помощи. Медсестра села рядом.

— Мы позвонили твоему папе, он скоро приедет за тобой.

— Зачем? Он же в Сиэтле.

— Тише, тише. Погладила женщина меня по голове.

— А что случилось? — переспросила я медсестру.

— Ты не помнишь?

— Нет, помню, просто хочу точнее узнать, что произошло.

— Понимаю. Тебя чуть не сбила машина твоего одноклассника Бена. А мистер Кендрик спас тебя, оттащив в сторону. Ты должна отблагодарить его за это, — последнее предложение я слышала как через стену.

В госпитале мне сделали томографию, рентген черепа, взяли анализ крови, я снова потеряла сознание. Когда я сидела на кушетки, а врач делал записи, с криками в кабинет ворвался Майкл.

— Папа, не кричи.

— Да, извини! Как ты себя чувствуешь? — нервничал Майкл. Схватил мою левую руку и зажал между своих ладоней.

— Уже хорошо. Не волнуйся!.. — произнесла я, смотря в глаза Майклу.

— У нее шоковое состояние, это пройдет к концу дня, не переживайте, мистер Грин, — сказал доктор Майклу. Майкл перевел глаза на доктора.

В кабинет вошел мужчина, которого я еще не видела до этого момента ни разу. Высокий. В форме полицейского. На вид ему не больше тридцати трех лет. Черные волосы, длиннее, чем обычно носят мужчины, зачесанные назад; овальное лицо, скулы выступают, а щеки впали. Широкие густые брови. Редкие, короткие ресницы. Большие глаза, медового цвета радужка. Широкий рот, немного пухлые губы и отдававшие синем.

— Майкл, что случилось? — спросил мужчина, подходя к нам с папой. — Позвольте? — взял из рук доктора мои результаты обследования и с интересом стал изучать их. — Аврил, что случилось?

— Меня чуть не сбила машина, а Роберт меня спас.

— Что? Роберт? Твой сын? — поглядывал, нервничая то на меня, то на мужчину Майкл.

— Это хорошо, что он оказался рядом и так благородно поступил. Не правда ли, Майкл? — посмотрел на папу мистер Кендрик.

— Да, — вынужденно согласился Майкл.

— Нет, он был далеко от меня. Он взялся неизвестно откуда, и оттолкнул машину Бена. Это не нормально! — кричала я, махала руками и трясла головой.

— Аврил, это шок, все пройдет. Я выпишу тебе успокоительное. Будешь принимать его перед сном десять дней, по одной таблетки. Хорошо?

Я кивнула, папа не сводил глаз с полицейского, который так хорошо разбирается в медицине и выглядит весьма подозрительно.

— Ну, все, вы можете идти домой. Обязательно выспись.

— Спасибо, — сказала я и спрыгнула с высокой кушетки, тут же мои ноги подкосились, и я упала в приготовленные для меня заранее руки мистера Кендрика.

— Осторожнее, — ставя меня на ноги, сказал мистер Кендрик.

Майкл взял меня под руку, мы вышли из кабинета.

— Ты можешь стоять? — задал глупый вопрос Майкл.

— Да, конечно.

— Тогда я пойду подпишу бумаги, а ты позвони маме, она волнуется за тебя.

— Ты что сказал ей?

— Да, извини!.. — сделал провинившийся вид папа.

— Хорошо. Но лучше бы ты посоветовался со мной, ну или просто спросил: хочу ли я беспокоить маму всем этим?

Папа отпустил меня и вошел в кабинет напротив, а я пошла по коридору, доставая телефон из кармана джинс. Я подошла к повороту на центральный коридор госпиталя и увидела из-за угла мистера Кендрика, Дакоту, Роберта. Они о чем-то спорили. Кое-что я уловила.

— …Ты же должен понимать, что если все откроется, то пострадает вся семья! — размахивая руками, эмоционально говорила Дакота.

К ним подошла Кэролайн

— Да, Дакота права. Извини, сынок, — развел руки в стороны мистер Кендрик.

— Кэролайн, ты тоже придерживаешься мнения Дакоты? — поинтересовался Роберт, делая акцент на имя Дакоты.

— Да! — отрезала Кэролайн.

Они все разом повернули головы в мою сторону.

— Можно тебя на минуту? — спросила я, обращаясь к Роберту.

— Пойдемте, девочки, — сказал мистер Кендрик, и они пошли прочь.

Роберт подошел ко мне.

— Может, ты объяснишь? — требовала я.

— Что объяснить?

— Не прикидывайся, ты же знаешь, о чем я. Как ты так быстро оказался у моей машины? — не унималась я.

— Эй, Аврил, я стоял рядом, — пытался переубедить меня Роберт.

— Не обманывай! Я видела, ты стоял в другом конце стоянки. Ты как будто подлетел ко мне.

Мне пришлось признаться, что я смотрела на него, но только, чтобы выудить правду. Но я была уверена, что ничего не добьюсь! Это так неприятно сознавать.

— Тебе никто не поверит, ты ударилась головой. У тебя шок.

Лицо Роберта было серьезным и выглядело грозным. Может, на кого-то оно могло бы навести страх, но не в этом случае и не на меня. Мне хотелось дать ему отпор. Я ведь права.

— Нет, я это точно видела! — продолжала я настаивать на своем.

— Лучше скажи: спасибо.

Я растерялась.

— Спасибо…

— Мне пора, — он удалился.

Мы поехали с папой домой. Из машины я позвонила маме. Выслушала мамину истерику, хотя я ее понимала. Попыталась, успокоит и убедить, что со мной ничего не случилось, я не пострадала и уже еду домой. Но маму переубедить очень сложно, не всегда Фрэнку это удается, хотя он имеет на нее влияние, конечно, не такое как я, но все же.

Дома, я приняла горячий душ, выпила успокоительное и легла в кровать. Майкл постучал в дверь.

— Входи, пап.

— Ты еще не спишь?

— Нет.

— Выпила лекарство?

— Да, не волнуйся. Со мной все в порядке.

— А что у тебя с головой?

— Что? — удивленно переспросила я.

— Ну, болит? Кровь текла, ты же ударилась ею.

Я поднесла руку к тому месту, которым ударилась. Затем посмотрела на руку. Кровь перестала идти еще в больнице.

— Нет, все нормально.

— Точно? — не доверяя мне, переспросил Майкл.

— Точно.

— Тогда, спокойной ночи! — Майкл наклонился ко мне и поцеловал в макушку.

— Спокойной, ты тоже ложись, — зевнув, сказала я.

Папа вышел, я закрыла глаза. Перед глазами пронеслись все события уходящего дня. Биология. Софи. Обед. Роберт спас меня, но в госпитале мне никто не поверил. А он что-то скрывает, так же как и его семья, судя по их разговору. «Пострадает вся семья!» — крутилось в голове. «Тебе никто не поверит! Скажи лучше, спасибо!» — чтобы это могло значить?

Когда я окончательно заснула, картинка резко сменилась. Я иду по тоненькой полоске края крыши своего дома. Вокруг нет никого. Дует холодный сильный ветр. Хлещет дождь. Спутанные ото сна волосы раздувает в стороны ветер. Моя одежда промокла до нитки. Я была в коротких шортах и футболке. Босыми ногами, делая шаг за шагом, подходила к краю крыши. Еще шаг вперед и я слечу с нее. Но с моею координацией… меня слегка повело в сторону и я, упав на боковую часть крыши, покатилась вниз, как с крутой горы. Вот я уже «лечу» к земле. У самой поверхности земли я почувствовала под собой чьи-то руки. Они поймали меня, но кто? Как кто-то так быстро мог оказаться здесь, еще пару секунд назад никого кроме дождя и ветра не было, ну, и конечно, больной на голову меня. Вдруг этот спаситель заговорил со мной.

— Аврил, зачем ты это делаешь?

— Что?

— Попадаешь в неприятности.

Я тихонько застонала. Но когда собралась с силами, попросила:

— Не оставляй меня!..

Подняв голову, я увидела: меня держал на руках Роберт.

Я проснулась от страшной головной боли. То место, от куда у меня вчера текла кровь, жутко жгло от боли. Тут же мне вспомнились слова Трэйси из последнего сна с ее участием. «Если тебе нужна помощь, или ты хочешь поговорить, перед сном позови меня. Я приду», — прозвучали слова голосом Трэйси у меня в голове. Я встала с постели и прошла в ванную. Из шкафа, достав обезболивающее и набрав в стакан воды, я выпила таблетку, достала четырехлистник, внимательно рассмотрела его. Обычный изумрудный четырехлистник, этот знак приносит удачу и счастье. Но попал он ко мне довольно не обычным способом, это меня и настораживало. Не понятно было, какая может случиться беда, если его кто-нибудь увидит. Он же такой красивый. Напоминает цвет маминых глаз. Я положила его на место и вернулась в комнату. Обезболивающее начало действовать, я почти не чувствовала боль. Выключив лампу, я легла на кровать. Мне стало ясно, что не хватает Трэйси.

— Трэйси, ты нужна мне, — прошептала я.

— Спасибо! — он встал со стула и взял пакет, поставил его на стол и обнял меня. Я не знала, как реагировать на этот жест.

Мы оба не привыкли к таким вещам.

— Я подумала, на обед ты не приедешь, а ужинать не известно когда будешь. Поэтому перекуси сандвичами. И будь осторожен, пожалуйста!.. — я прижалась к Майклу.

— Спасибо большое. Ты тоже будь аккуратна на дороге, когда идешь, смотри под ноги, чтобы не упасть.

— Спасибо, пап.

Я отошла от Майкла и из холодильника достала сок, немного налила в стакан и выпила залпом.

Майкл уехал на работу. Проводив его, я посмотрела на часы. Пора собираться в школу.

Сегодня вместо дождя холод, пасмурное небо. Я надела куртку, завязала на шее шарф, на руки надела перчатки. Обула ботинки и вышла из дома.

Дойдя до машины, я ни разу не упала на замерзшей земле. Да мне просто сегодня везет!

Сев в машину, я поехала в школу. Времени оставалось достаточно, чтобы успеть доехать к началу биологии. Я не гнала, потому что знала: за ночь дорога замерзла. Еще и шел дождь, так что она покрылась наледью. Интересно, что же твориться в Сиэтле, раз папу отправили туда, это же другой город?

До начала урока оставалось пятнадцать минут. Я припарковалась на свободном месте у самого выезда. Выходя из машины, я посмотрела на то место, где обычно паркуются машины семьи Кендрик. Две машины на месте, нет машины Кэролайн. Может, сегодня она приехала с остальными?

— Это не мое дело! — сказала я себе мысленно и зашагала к зданию.

Я вошла в класс биологии, проходя мимо стола учителя, в руки мне дал мою лабораторную работу об амебах мистер Элсон. Я даже не посмотрела на оценку, на учителя, конечно, тоже, мое внимания было заостренно на Роберте.

Он сидел на своем месте, смотрел на стену перед ним, закрыв нос рукой. Что опять не так? Я собрала всю силу и волю в кулак и села на свое место.

— Привет, — убрав руку от носа, начал он.

— Привет, — не подовая вида, что меня вся это непонятная ситуация беспокоит, поприветствовала я соседа по парте.

— Готова к физкультуре?

— Да, а что? У тебя же не совпадает со мной расписание этой дисциплины.

— Да, я знаю. Просто поинтересовался. Почему ты не играешь со всеми в волейбол на занятиях?

— Я не умею. В моей прежней школе я не выбирала физкультуру, а тут она обязательна… А ты готов к ней?

— Нет.

— Почему? — я опустила глаза на результат контрольной. Восемьдесят баллов. Не плохо.

— У меня, ее нет вообще.

— В смысле? Она же обязательная, — он закатил глаза, улыбаясь. — Прогуливаешь?

— Нет.

— Тогда, я тебя не понимаю, — развела я руками.

— Наши родители договорились, и мы можем не ходить на нее.

— А как же оценка в конце семестра?

— Она у нас уже стоит в дипломе.

— Да? И какая же у тебя?

— Мне кажется, не трудно догадаться, — с сарказмом сказал Роберт.

— А, отлично. Да?

Он кивнул головой и снова заткнул нос рукой.

— Что-то не так? — с недоумением поинтересовалась я.

— В смысле? — пробормотал, не убираю руки от носа Роберт.

— Почему ты закрываешь нос рукой?

— Чтобы не заразить тебя.

— Чем? Ты болен?

— Да. Обычная простуда. Просто не хочу, чтобы по моей вине ты подхватила болезнь, — он закашлял, но выглядело как-то неправдоподобно.

Прозвенел звонок на урок.

— Так, сегодняшняя тема — это сон и сновидения. Да, хочу предупредить, сегодня я не буду вам говорить, запишите то или это. Сегодня вы сами ведете лекции у себя в тетрадях, записывая то, что понадобится вам для ответа на следующем занятие. Желаю успехов! Сны и сновидения. Довольно загадочная тема, к тому же она мало изучена. Что такое сон? — мистер Элсон сделал небольшую паузу, оглядел класс. В этот момент я посмотрела боковым зрением на Роберта, сегодня он писал, ну, или просто делал вид, что пишет. «Эту тему надо послушать внимательно», — подумала я. Она касается перемен в моей жизни. Может я, наконец, пойму, что происходит в моей голове с научной точки зрения. — Сон — один из видов торможения, которое широко распространяется по коре полушарий большого мозга и в нижележащих нервных центрах. Сон предохраняет нервную систему от переутомления, восстанавливает ее функции. Во время сна отдыхают многие органы нашего тела. Утрачивается связь с внешней средой, сознание выключается, органы чувств не воспринимают обычные внешние раздражители, — продолжил мистер Элсон.

Дальше я не слушала, потому что мистер Элсон приводил примеры, довольно банальные, но они нужны, для того чтобы лучше поняли ученики, мне это не интересно. Я смотрела на Роберта, тот ни разу не повернул голову, он смотрел на учителя. Затем я снова вникла в лекцию и записи.

— …Сны, преимущественно, носят зрительный характер. У слепорожденных зрительные органы во снах отсутствуют и преобладают осязательные. Ребята, не забывайте писать! — продолжил тему мистер Элсон, заметив, что некоторые «спят» или прохлаждаются, не ведя лекции. — На характер сновидений оказывает влияние профессиональная деятельность человека, отмечается зависимость сновидений от уровня интеллекта, утомления, возраста и пола. В настоящее время установлено, что нет людей не видящих сны, которые возникают в среднем четыре-шесть раз за ночь. Так же существует две стадии сна. Быстрая. Если пробуждение наступает в стадии быстрого сна, то девяносто процентов людей детально и эмоционально рассказывают о своих сновидениях, а если в стадии медленного сна, то семь процентов рассказывают без подробностей и без эмоций, а иногда даже вовсе не помнят сон. Быстрый сон — характеризуется активной деятельностью мозга, усиливается кровоток, становятся быстрыми движения глазных яблок, мышечные сокращения или подергивания, резко изменяется частота сердечного цикла, пульса. При пробуждении человек пересказывает сны. За ночь происходит смена четырех-пяти циклов. Медленный сон характеризуется качественным изменением электрической активностью мозга и снижением интенсивности некоторых процессов в организме: снижается мышечный тонус, становится реже дыхание и пульс, отсутствует движение глазных яблок. При пробуждении человек говорит, что у него сновидений не было. Медленный сон подразделяется на несколько стадий. Первая стадия — засыпание или дремота. Вторая — поверхностный сон. Третья и четвертая — дельта сон, наиболее глубокая стадия сна, чтобы разбудить человека находящегося в этой стадии сна, нужны сильные внешние раздражители. Например, громкая музыка, или какой-то другой шум, звук. По этому материалу есть вопросы? — поинтересовался мистер Элсон. Все ответили, «нет», у меня был вопрос, но задать я не решилась. Подумают, что не нормальная. Потом еще высмеивать будут. Мало того, что новенькая, да еще и с отклонениями. — Хорошо, тогда я перейду к самому интересному в нашей сегодняшней теме. Вещие сны. Одна из интригующих тем. Я не буду спрашивать вас, видел ли кто-нибудь вещие сны. Я просто расскажу вам. Можете записывать, можете нет. Спрашивать это я с вас не буду. Чаще вещие сны вызываются раздражениями, которые поступают из внешней среды во время сна. Нельзя считать, что после вещих снов обязательно произойдет то, что снилось. Вещие сны также зависят и от интуиции. Интуиция — способность чувствовать уже имеющиеся логические цепочки связанной информации, касающиеся нужного вопроса, и, таким образом, моментально находить ответ на любой вопрос. То есть это — чутьё, проницательность, непосредственное постижение истины без логического обоснования, обоснованное на воображении, эмпатии и предшествующем опыте.

Я покачала отрицательно головой, кто-то сказал в слух «нет», а кто-то вовсе промолчал, я о Роберте. Прозвенел звонок с урока. Роберт, как обычно не вскочил с места и не понесся прочь из кабинета, а медленно собрал рюкзак и встал. Я сложила тетрадь и карандаш в рюкзак, встала, и мы вместе вышли из кабинета. Уже в коридоре начали разговор.

— А ты когда-нибудь видела вещие сны?

Этот вопрос застал меня врасплох. Что же ответить? Сказать правду или придумать что-нибудь как можно правдоподобнее?

— А ты? — я перевела «стрелку» на него.

— Ты не ответила, — начал злиться Роберт.

— Я хочу услышать от тебя первым ответ, — настойчиво произнесла я.

— Хорошо. Я никогда не видел вещие сны. Мне кажется, для этого нужен специальный дар, — Роберт изобразил на лице задумчивость.

— Ты думаешь?

Он кивнул.

— Я не думаю, что нужны способности, дар и подобные вещи. Что если это стечение жизненных обстоятельств нагоняет на человека эти сны?

— Не знаю, я лично ни с чем подобным не сталкивался в жизни, — немного подумав, продолжил Роберт. — Можно я провожу тебя в класс английского? — задал вопрос Роберт, не менее важный, по крайней мере для меня.

— Да, если хочешь, — как можно спокойнее постаралась ответить я.

— Тогда, пойдем! — он растянул губы в милой улыбке.

Мы зашагали по коридору в сторону класса. У дверей остановились, надо было расставаться, ведь у нас разное расписание. А мне этого не хотелось.

— После этого урока обед. Ты придешь в столовую? — полюбопытствовал Роберт.

— Да.

— Тогда я буду ждать тебя за отдельным столом.

Сказав это, он развернулся и зашагал широкими и быстрыми шагами в другой конец коридора. Я набрала побольше воздуха в легкие и вошла в кабинет. Прозвенел звонок.

— Поторопитесь, мисс Грин! — проворчал недовольным голосом мистер Джеттс.

— Да, мистер Джеттс, — я быстро села на место рядом с Софи.

— Говорят, ты теперь общаешься с Кендриком? — шепотом спросила Софи.

— Ну да. Мы с ним вместе сидим на биологии, — попыталась оправдаться я шепотом.

— Да ладно. Ну и как, расскажи мне, — улыбнулась девушка. В ее голосе слышалось нетерпение.

— Обычный студент, хорошо разбирается в биологии. Любит дождь. Больше я о нем ничего не знаю.

— Все? Я надеялась на подробности, — разочаровалась девушка.

— Ну да. Он две недели прогуливал школу. А я учусь здесь как раз только эти две недели. Мне кажется, ты должна его лучше знать. Ты же с ним не первый год учишься.

— Я учусь с ним с этого года, как и ты. Все-таки он симпатичный, тебе так не кажется? — мои щеки налились красным.

— Я не успела это заметить, — отвернувшись от лица Софи, я выдохнула и повернулась обратно, чтобы не обидеть собеседницу.

«Сказать, не сказать о приглашении на обед?» — эта мысль в данный момент крутилась у меня в голове. «Ладно, будь, что будет. Скажу», — решила я.

— Софи, — начала я, но задумалась, — он пригласил меня присоединиться к нему в обед.

— Что?! — воскликнула девушка, так что услышал мистер Джеттс.

— Да, мисс Хадсон, вы что-то хотели сказать? Или у вас есть вопрос по сегодняшней теме?

— Нет, мистер Джеттс. Извините, — сделала гримасу провинившегося ребенка Софи.

— Впредь, ведите себя тише, — осуждающе посмотрела на Софи мистер Джеттс.

— Хорошо, — она села на место. — Ты шутишь? Роберт Кендрик пригласил тебя за свой столик?

— Не совсем.

— Что это значит?

— Он предложил пообедать за отдельным столиком.

— Правда? Я не могу поверить!

Я поднесла ко рту указательный палец и сделала жест, означающий «тише». Мистер Джеттс неодобрительно посмотрел на нашу парту, особенно на Софи.

До конца урока оставалось пять минут, так показывали настенные часы за спиной мистера Джеттса. Софи молча улыбалась, к концу урока мы решили послушать, о чем была речь. Но с трудом поняли. Записали номера заданий. Прозвенел звонок. Я сорвалась с места, ничего не сказав Софи. Надеюсь, она не держит на меня обиду за это.

У входа в столовую скопилась целая толпа. Все толкали друг друга. Когда я все-таки попала во внутрь, осмотрела помещение глазами, наткнувшись на сидящего за столом Роберта, в центре столовой, я зашагала к нему.

— Как английский? — не отводя взгляда от своего подноса, спросил Роберт.

На его подносе была баночка с содовой, яблоко, шоколадный батончик, салат. Я поставила рюкзак на соседний свободный стул, а сама развернулась и сделала шаг в направлении буфета, чтобы взять что-нибудь себе перекусить.

Но не успела я и шагу сделать, как он меня окликнул.

— Постой, сядь, — я подчинилась.

— Но я хочу есть, мне надо взять перекусить.

— Я уже взял. Выбирай, — он показал на свой поднос. — Извини, я не знаю, что ты любишь. Поэтому взял то, что выглядит аппетитно.

— Спасибо, я, пожалуй, возьму яблоко, — я протянула руку к подносу, но он его передвинул на мою сторону стола. — Ты тоже ешь.

— Нет, я не голоден.

— Как хочешь.

Он смотрел на меня, как я откусываю кусочек за кусочком от яблока. Потом мне в глаза. От чего мне стало не по себе.

— Ты не ответила на мой вопрос.

— Да? Какой?.. Извини, ты не мог бы повторить его.

— Да. Как прошел английский? — поставил локти на стол Роберт и сцепил пальцы в замок.

— Хорошо, спасибо! — проглотив очередной кусочек яблока, поблагодарила я.

— О чем была сегодняшняя тема? — из его уст звучало как вопрос с подвохом. Он решил меня подловить? Хорошо, я попалась!

Я проболтала весь урок с Софи, а про времена глаголов я совсем забыла, поэтому молчала и краснела от стыда.

— Проболтала с Софи весь урок?

— С чего ты взял? — Это я посчитала оскорблением в свой адрес.

— Ну, девушки любят сплетничать о парнях, одежде и прочей ерунде.

— Я не такая. Ты нарываешься на откровенный разговор?

— Ты о чем?

— Ты хочешь узнать, о чем мы разговаривали с Софи?

— А это секрет? — В ответ на вопрос я услышала вопрос.

— Нет.

— Софи тебе завидует, — с полной уверенностью в своих словах произнес Роберт.

— Это вопрос? — переспросила я.

— Нет. Софи завидует тебе, потому что я предложил тебе пообедать.

— С чего ты взял?

— Я это знаю.

— Откуда?

Но он не ответил на мой вопрос. Тогда я взяла с подноса баночку с содовой и подняла глаза на него. В моих глазах был вопрос, он кивнул в знак согласия. Но этим я не хотела показаться нахалкой. Я открыла баночку с громким звуком, но в столовый был шум, гам, поэтому никто не обратил на меня внимание.

— Ты пообедала?

— Да, а вот ты ничего не ел.

— Я же сказал, я не голоден.

— Дело твое.

Мы встали из-за стола, и пошли к выходу.

Глава третья

Череда событий

Пролетели две недели.

На пятнадцатый день моего пребывания в Самеркрове, я пришла как обычно в школу. Первая по расписанию биология. Ни на что не надеясь, я вошла в класс, и мой взгляд остановился на парте, за которой я сижу последнее дни. Я не могла решить сесть мне за нее или сесть за другую, все равно кто-нибудь да не придет и место будет свободным. Пока не прозвенел звонок, я села позади Роберта, сегодня эта парта пустовала. Урок пролетел быстро, но не все так хорошо, как хотелось: следующим по расписанию стоит еще одна биология.

Как только прозвенел звонок с урока, вставая, я нечаянно столкнула ручку со стола, и она, упав, немного прокатилась вперед по полу. Я подошла к тому месту, где она остановилась. Окно было открыто, по классу гулял ветер. Когда я присаживалась, чтобы поднять укатившуюся ручку, я не заметила, как мои волосы, раздуваемые ветром, коснулись лежащей на парте вытянутой и повернутой ладонью вверх руки Роберта. Подняв, я встала и застыла на месте, мои глаза пристально наблюдали за реакцией Роберта. На его лице — испуг, он не двигался и, кажется, не дышал. Пальцы сжались в кулак, мышцы всего тела напряглись, что на висках выступили вены. Исходя из инстинкта самосохранения, мне следовало бы убежать, не смотреть на него, но я делала все с точностью до наоборот.

В класс вошли двое, и подошли к сидящему за своим учительским столом мистеру Элсону. Они смеялись и выглядели со стороны несерьезными.

— Мистер Элсон, извините нас, мы опоздали по причине ежегодного планового медицинского осмотра. Это для нашего клуба волейболистов, — произнес один, а второй парень сделал провинившийся вид на лице.

— Проходите на свои места, но впредь предупреждайте о таких вещах заранее.

— Хорошо.

— Спасибо, мистер Элсон! — еле улыбнулся тот, что объяснялся с учителем.

Они прошли мимо меня, и подошли к парте, где я сидела. Осмотрев класс, с улыбкой произнес один из них:

— А кто занял наши места?

Я обернулась и посмотрела ему в глаза, подошла к парте и, взяв вещи, продолжала смотреть то на одного, то на другого.

— Извините. Я заняла место, я не знала, что оно ваше.

Они, оценивая, рассмотрели меня с головы до ног и с улыбкой произнесли одновременно:

— Ничего! — Засмеялись, они сами не ожидали, что могут говорить в один голос, да еще и одни, и те же слова. Похоже, они давно друг друга знают и лучшие друзья.

Роберт повернулся лицом к нам и посмотрел в глаза парням, те сразу перестали смеяться, стали серьезными и немного задумчивыми.

— Может, ты сядешь со мной?.. — показал рукой Роберт на свободное место рядом с ним.

Делать было нечего, выбора у меня тоже не было. Вот что значит прийти в новую школу посередине учебного года. Ни место удобное не выберешь, ни отношений нормальных, ни с учителями, ни с одноклассниками не заведешь. Так как я пока присматриваюсь ко всем и они ко мне, а скоро я уеду обратно во Флориду. Положив учебник на парту, а рюкзак, повесив на спинку стула, я села рядом с Робертом. Мой сосед сидел на своем месте и смотрел на меня. Часто потирая свой нос, сидел и испуганным взглядом смотрел на меня. Прозвенел звонок на урок.

— Здравствуй! Ты Аврил Грин? Новенькая, — смущаясь, начал Роберт.

— Да, — стараясь не смотреть в его глаза, произнесла я.

— Итак, сегодня мы с вами понаблюдаем за реакцией амеб, вот вам амебы, — мистер Элсон поставил на парту два флакончика. И микроскоп. — Ваша задача, наблюдать за амебой в течение урока и записывать, все, что вы видите. Еще в среду одной из амеб добавьте соль. А за другой наблюдайте в ее естественной среде. Хорошо? — ставя на парту соль, посмотрел на нас мистер Элсон.

Я поставила стеклышко с амебой в ее естественной среде, затем посмотрела на нее в окуляр.

За окном шел мелкий дождь.

— Тебе нравится дождь? — снова начал Роберт. Наверное, он видел куда я смотрела?

— Отчасти. Ты хочешь поговорить со мной о погоде?

— Да, я не против. А, что значит отчасти?

— Мне нравится дождь, но тогда когда мне плохо. Но и солнце я не особо люблю.

— Тогда зачем ты переехала сюда?

— Понимаешь… — начала я, но осеклась. — Все это очень сложно.

— Я уверен, что смогу тебя понять.

— Мама развелась с отцом давно, потом вышла второй раз за муж… — вздохнула я глубоко. — Они часто бывают в разъездах…

— Ты не ладишь с новым мужем матери?

— Нет, с чего ты взял?!

— Не знаю, мне так показалось.

— Нет. Тебе только показалось. Фрэнк очень милый. Хороший друг. Мы нашли общий язык сразу. Он, конечно, не отец и никогда не сможет мне его заменить, он это понимает, мама тоже. И в целом у нас отличные отношения.

Я переставила стеклышко с амебой, в непригодной для ее существования среде, и посмотрела в окуляр, затем пододвинула микроскоп к Роберту.

— Так почему же ты решила переехать?

— Мама очень переживает, когда Фрэнк уезжает на соревнования. Она оставалась со мной, ее это тревожило. Но больше всего я устала от наших частых переездов…

— Так Фрэнк спортсмен?

— Да, он играет в бейсбол, — я подняла глаза и посмотрела в его. Сегодня они были другого цвета. — Что у тебя с глазами?

— Что? — удивился Роберт.

— В прошлый раз у тебя были черные глаза, а сегодня цвета меда. Ты носишь линзы?

— Это… Это… — он не закончил мысль, не начав ее.

Прозвенел звонок с урока. Роберт вскочил с места и, проходя мимо учительского стола, положил свою тетрадь с записями поведения амеб. Я последовала его примеру.

— До свидания, мисс Грин, — попрощался учитель, смотря мне в лицо.

— До свидания, — положив тетрадь, попрощалась я.

После уроков я вышла на стоянку. Села в машину и побыстрее уехала. Видеть мне никого не хотелось. Дома меня ждали папа, обед, который я должна приготовить, домашняя работа и мысли. Мысли, которые меня пугали.

Когда я подъехала к дому, машина Майкла уже стояла на своем месте. Я быстро зашагала к дому, чтобы не промокнуть под проливным дождем.

— Привет, — поприветствовала я Майкла, закрывая дверь.

Он ничего не ответил, только кивнул. И вновь уткнулся в свои чертежи. Он уже несколько месяцев работает над своим проектом, который никто не заказывал. Идея пришла ему в голову, когда он смотрел бейсбол в один из выходных дней. Я не стала отвлекать, пусть творит.

Пройдя на кухню и достав из холодильника продукты, я решила сделать рагу.

После обеда папа растянулся на диване перед телевизором. Он долго переключал каналы, но когда наткнулся на новости, оставил пульт в покое. Меня новости совершенно не интересовали, поэтому я поднялась к себе в комнату. Всегда, когда я входила в свою комнату, сердце сжималось. Взяв ноутбук, села в плетеное кресло. Письмо от Евы. На этот раз со своего почтового ящика.

«Солнышко, привет! Я тоже по тебе очень скучаю. У нас все отлично, мы подыскиваем дом в свободное от тренировок Фрэнка время. Уже посмотрели три варианта, но все это не то. Я хочу большой, просторный дом. И чтобы в нем было много света. Чудный двор, зелень… Как у тебя дела, что нового в школе? С кем-нибудь успела подружиться? Пожалуйста, не молчи, пиши ответы сразу же! Я жутко волнуюсь, когда нет от тебя новостей!.. «Привет» от Фрэнка, напиши! Пока! Твоя мама».

«Чтобы ей ответить?» — думала я.

«Привет, мам! У меня все хорошо, не волнуйся! Я по вам тоже очень скучаю, но приезжать за мной не стоит. Еще друзей не завела, но со многими познакомилась. Общаюсь с ними, но друзьями их сложно назвать. Много странных одноклассников, порой я их не понимаю, но это не важно. Папа работает над очередной своей идеей. Но никто у него не заказывает, мне его жаль. Я рада, что у вас все хорошо! В школе программа отличается от программы во Флориде, поэтому я изучаю то, что уже изучала. Но ничего, лучше буду понимать».

Отправив письмо, я поставила ноутбук на стол, не вставая с кресла, оно стоит рядом, поэтому я могу спокойно до него дотянуться. Немного посидев, я решила выполнить домашнее задание. Встав, достала из рюкзака учебники и, разложив их на столе, начала с физики. Среди школьных предметов у меня несколько любимых, это литература и история, биология. Домашняя работа далась мне легко, к тому же ее было немного. Посмотрев в окно, я заметила, что стемнело. Затем шаги по лестнице — это Майкл. Да, стук в дверь.

— Можно? — раздался голос по ту сторону двери.

— Да, конечно.

— Чем занимаешься? — спросил Майкл, закрывая за собой дверь.

— Домашнюю работу делала.

— Молодец! Сложно?

— Нет.

— Это хорошо.

— Да. Ты что-то хотел?

— Да. Я завтра задержусь, поэтому ужинай одна, не жди меня.

— Хорошо, а что-то случилось?

— Да, я еду в Сиэтл. Вернусь поздно.

— Надеюсь не убийства?

— Я тоже на это хотел надеяться, пока мне не сказали, зачем я еду.

— И зачем же?

— Там уже неделю орудует серийный убийца. Нападает то на женщин, то на мужчин. Причем все жертвы примерно одного возраста. От двадцати до двадцати восьми.

— Правда? Какой-то глупец убивает молодых людей в Сиэтле, а тебя посылают туда разведать обстановку. Тебе не кажется это странным и подозрительным?

— Нет.

— А, по-моему, от тебя хотят отделаться, — отрезала я. — Ты бы возвращался в свою профессию, чем занимался всякой чепухой. У тебя чудесные идеи, которые ты воплощаешь на бумагу, ты бы мог открыть свою контору.

Майкл поднял указательный палец вверх, пытаясь возразить мне, но я его перебила.

— Так все, я не хочу спорить и тем более ссориться с тобой, дело твое.

— Спасибо.

— Будь осторожен!.. — закрыв глаза, произнесла я.

Майкл кивнул и вышел из комнаты.

Я встала с кресла и направилась в ванную.

Расчесав мокрые прилипшие к лицу, шее и плечам волосы, я надела темную майку и штаны до колен. Вернулась в комнату и посмотрела на стоящий, на столе ноутбук, на экране которого «плавал» конвертик. Я подошла и кликнула по нему курсором. Открылось письмо.

«Я рада, что у вас с папой все хорошо. Да, жаль, что он не востребован. У него, определенно, есть талант. Не переживай, ты обязательно с кем-нибудь подружишься! Я уверенна. Первое время вы приглядываетесь друг к другу, а потом и сами не заметите, как сдружитесь. Мне так хочется тебя обнять, детка, ты даже не представляешь как! Не забывай делать домашнее задание, радуй папу и меня. Я тебя люблю, еще позвоню! Пока…»

Ответ писать совершенно не хотелось, поэтому я выключила и закрыла ноутбук. Взяв книгу, я легла на кровать. Но, прочитав пару строк, поняла, что засыпаю. Тогда я положила книгу на тумбу и выключила свет. Закрыв глаза, я тут же провалилась забытье. Я не подозревала, что сегодня меня ждет очередной сон-пророчество, наведенный Трэйси. Я была готова к любому сну от нее, но не к этому уж точно.

Школа. Я стою одна в столовой. Точнее я думала, что это столовая, но в ней не было ни столов, ни стульев. Только большие стеклянные окна. От пола до потолка. Сделанные, чтобы было светлее, даже с осветительными приборами. Я стояла в центре помещения, чувство страха переполняло меня. Я обводила помещение взглядом, ожидая своей участи. Но вдруг появилась мама.

— Детка, что с тобой?

— Мама? Стой на месте! — кричала я. — Они заметят тебя!

— Детка, кто заметит?

— Не двигайся, мам! Пожалуйста! — у меня посыпались градом слезы из глаз.

— Хорошо, не буду. Только объясни, что случилось?

Мама остановилась за несколько шагов от меня. Вдруг на меня направили свет всех ламп в столовой. Мама была в тени. За окном, на улице было темно, очевидно ночь. Странно, что я делаю в школьной столовой ночью? Дело не в этом, с этим я разберусь чуть позже.

— Ну же, выходи! — крикнула я. Как будто знала, что помимо меня и мамы здесь есть еще кто-то. — Я же знаю, ты здесь!

Но на мои крики никто не откликнулся тем более, никто не вышел.

— Хорошо, может, вы мне объясните, что все это значит? Почему я? Роберт, я тебя спрашиваю, — пауза. — Трэйси, зачем все эти странные сны? Я не понимаю! Если вы хотели, чтобы я познакомилась с вами, могли, как и все подождать, я бы с вами подружилась! — Господи, что за ахинею я несу? Что я себя обманываю? Я же знаю, что завести друга для меня это испытание. Не то чтобы я не дружелюбная, просто сложно найти друга, который поймет меня. Я очень странная. Все мои друзья такие же, как и я, с нами всеми что-то не то, мы это понимаем.

Тут в тени, где еще минуту назад стояла мама, зашевелилась фигура. Она намного выше, чем Ева. И похожа на мужскую. Кто это мог быть? Майкл, Роберт, Фрэнк, кто еще? Все образы перемещались, и получилось, какое-то не понятное существо.

— Ты хочешь все знать, — спокойным, но величественным голосом произнесла фигура.

— А разве это плохо?

— Нет. Но я же тебя предупреждал, не лезь, не думай о нас! Забудь о нашем существовании! Ты поняла?

— Нет, я уже ничего не понимаю! — упав на колени, будто бы молилась я.

— Ты понимаешь. Я знаю… — он осекся, повисла тишина. — Как же сильно стучит твое сердце, оно… такое… живое!.. — продолжал говорить он, стоя в тени.

Неужели оно так сильно бьется, что слышно на расстоянии? Думала, только я его слышу.

— Как можно забыть о существовании человека, тем более такой большой семье? Это не уважительно!

— Не в этом случае! — как будто ругала меня фигура.

— Я тебя не понимаю!.. — перешла на писк сквозь слезы я.

— Просто не думай о нас, ты меня поняла?

— Да… — осеклась я.

Я не хотела говорить, что не хочу о них забывать, они стали мне дороги, хоть я с ними в живую и не разговаривала, но во сне… Во сне я жила другой жизнью. Где главными героями стали они, вся их семья, пусть я даже не знакома с его родителями. Даже во сне. Я представляла их по-разному, но так и не знаю, какие они.

Он ушел, я поняла, что осталась одна. Но не на долго.

— Аврил, извини! — в панике молила Трэйси. Ее звонкий, как колокольчик голос, я узнаю из тысячи. Хотя тоже на яву с ней не разговаривала, никогда. Опять же только во сне. — Он заставил меня! — чуть ли не плакала она.

— Кто? Кто тебя заставил, Трэйси?

— Роберт.

— Что он тебе сказал?

— Чтобы я послала тебе сон. Где он угрожает тебе, чтобы ты не лезла не в свое дело, извини! Прости меня!.. Я и так постаралась, чтобы звучали его слова мягче. Он заставлял, меня сказать от его лица другие слова, грубые. Но я не хочу отталкивать от нас тебя. Не говори только ему. Тот кулон из свертка, не показывай его ему, ни при каких обстоятельствах. Спрячь его где-нибудь в доме. Но выбери место, о котором знаешь только ты, ни он, ни Майкл не должны знать и не думай об этом месте. Я послала его в тайне от него. А если не послушаешься, будит беда. Еще раз прости меня! Если тебе нужна помощь, или ты хочешь поговорить, перед сном позови меня. Я приду.

Голос девушки исчез. Я снова осталась одна в большой столовой. Чего же теперь ждать?

Хотелось кричать, что есть силы. То ли от боли, то ли от обиды. Я чувствовала, как крик подошел к горлу и вот-вот вырвется наружу.

Сдерживаться я больше не смогла, только открыла рот, как звуки крика меня оглушили. Упав, я свернулась клубочком, как кошка на холодной земле под проливным дождем. Закрыла глаза. Продолжала не то стонать, не то выть, а может, это был мой крик.

Я открыла глаза у себя в комнате, дома у Майкла. Рукой пощупала свое лицо, я его ощущала, значит, я больше не сплю. Но ощущение: в горле стоял тот крик и сейчас. Я закрыла рот ладонью, чтобы он не вырвался и не разбудил Майкла.

Немного успокоившись, я посмотрела на часы, они показывали шесть утра. Скоро начнет небо сереть, наступит утро. Я услышала звуки скрипящей кровати в соседней комнате, затем шаги на лестнице. Майкл встал. Я продолжала лежать на кровати. Голова раскалывалась на части от боли. Майкл снова поднялся по лестнице и вошел в ванную. Я слышала, как он закрыл за собой дверь ванной, потому что она у меня за стеной. Затем включил воду. Я встала с кровати, собрала рюкзак.

Папа вышел из ванной, но я стояла у двери и ждала, когда он пройдет мимо моей комнаты. Мне не хотелось с ним сталкиваться в коридоре. С моим-то пугающим видом на лице. Я надеялась на воду, что она поможет расслабиться. Когда Майкл прошел к себе в комнату, я быстренька, перебежала из комнаты в ванную и включила воду. Сделав ее не холодной, но и не сильно горячей, я встала под струи воды. Вода, конечно, меня успокоили, как я и хотела. Мне стало легче, но я думала, куда же спрятать изумрудный четырехлистник из свертка. Я вытерлась насухо полотенцем, оделась и вышла из ванной. По лестнице поднимался Майкл, я невольно остановилась.

— Доброе утро! — улыбаясь, сказал Майкл.

— Привет.

Я прошла в комнату, кусая нижнюю губу. Схватила кулон и забегала по комнате, слова Трэйси ни на шутку обеспокоили меня. Может в шкаф? Нет. Может в папиной комнате? Не-е-ет! Папа на него наткнется, обвинит, еще не дай Бог в воровстве, не-ет! Точно нет! Может в гостиной? Навряд ли, на крайний случай, если более подходящего места не найду. А может в ванной? В шкафу, где лежат мои принадлежности для ванной? Папа туда никогда не заглядывает. Ладно, пока положу там. Я выбежала из комнаты, закрыла дверь в ванной на щеколду, открыла шкаф и положила кулон в самый дальний угол шкафа, заставила бутыльками и баночками с косметическими средствами. Глубоко вздохнула, закрыла шкаф и, крадясь, вышла из ванной. Вернулась в комнату, сунула записку в рюкзак, взяла его и спустилась вниз.

Майкл сидел за столом, перед ним стояла чашка с кофе. Я положила рюкзак на пол у стула напротив Майкла, а сама подошла к холодильнику, открыла его, достала продукты. Сделала три сандвича. Два положила в бумажный пакет, а третий на тарелку. Ее я поставила перед папой.

— Вот, тебе на обед, — протянула ему пакет с сандвичами. Майкл оторвался от газеты. Посмотрел на меня. Я стояла с протянутым пакетом, кусая нижнюю губу.

На школьной стоянке постепенно стали появляться машины, после того как я приехала туда первой. Шел сильный дождь, я надела капюшон куртки и вышла из машины, закинув рюкзак за спину. Когда я почти дошла до северного крыла, где должен быть урок литературы, вдруг обернулась, но не остановилась, продолжала идти. Я увидела машину Кэролайн. Из нее вышла великолепной красоты девушка. У нее черные длинные волосы, большие глаза, светло-коричневого цвета. Густые черные ресницы. Пухлые широкие губы ярко-красного цвета. Она высокая, стройная фигура. Широкие плечи и бедра. На ней надето малиновое платье до колен с длинным рукавом, подпоясанное черным кожаным ремнем. На ногах сапоги до колен, на высоком каблуке. По верх платья надета короткая кожаная серая куртка и шарф на шее, цвета чуть темнее куртки.

Следом за ней подъехал внедорожник. Из него выпрыгнули Майк, Дэниэл и Трэйси. Через пару минут въехала черная машина. Из нее вышли Дакота и Джаспер. Вчера на ней из школы уезжал Роберт. Один. Семья Кендрик в сборе, почти вся.

Все они смотрели на меня, как будто что-то знали и скрывали ото всех.

Я «врезалась» в старшекурсника.

— Эй, смотри куда идешь! — воскликнул парень.

— Извини. — Обошла я его и пошла дальше. У дверей я еще раз посмотрела на них. И вошла в здание.

В расписание вторым уроком стояла биология. Когда я вошла в класс биологии и садилась за парту, за которой сидела вчера, ко мне подошел парень, вчера я его не видела в классе. Он вежливо попросил меня пересесть, так как это его место, а вчера отсутствовал по причине болезни. Спорить я не стала. Скандалы мне ни к чему. Тем более что мне не сложно. У меня не оставалось выбора, как сесть за ту парту, за которой вчера сидел Роберт.

На биологии я сидела одна.

Мистер Элсон, решил провести в конце занятия контрольную по пройденной теме. Я написала ее, но не во всех ответах была уверенна. Сдала ее, с мыслью, будь, что будет. В столовой на меня смотрела довольная и улыбающаяся Трэйси. Элизабет и Софи болтали о том, что бы их могло ждать на предстоящем балу по случаю окончания учебного года. Пытались и меня посвятить в суть разговора, но я витала где-то далеко.

Трэйси не шла, а плыла по столовой, кружилась вокруг поднятой чуть вверх руку Дэниэла. А когда они дошли до нашего столика, она посмотрела на меня и улыбнулась. Но я ничего не смогла изобразить на лице. Она проплыла дальше, держа парня под руку, и они сели за тот же стол, что и Кэролайн с Майком. Затем вошли еще двое.

— А этих ты знаешь? — спросила Элизабет.

Я покачала головой.

— Это Дакота и Джаспер. Тоже дети Кендрика, — объявила Софи. Они прошли широкими шагами и сели за тот же стол.

Вошел в столовую парень, он держал голову, опустив ее и не показывая глаз, а тем более лица.

— А это… — не успев договорить Софи, как он поднял голову, и я узнала… Этот взгляд, вот кто на меня смотрел, вот кого я видела во сне. Трэйси была права. Она предупредила меня.

— А он? — переспросила я.

— Это Роберт Кендрик. Кажется, ему никто не подходит. Но меня это не смущает, — издевалась Софи.

Он шел, улыбаясь, наверное, он услышал. Но я быстро отводила взгляд от него, чтобы он не догадался, что я смотрю на него.

— Мне кажется, этот Кендрик не нормальный. Усыновил детей и позволяет им встречаться, — произнесла, обвиняя Софи.

— А, по-моему, нормально. Они встречаются и хорошо, — вступила в спор с Софи Элизабет.

— Но они же живут вместе. Этот Кендрик сводник какой-то, и жена его такая же, — завелась Софи.

Роберт прошел и сел к остальным.

Дежавю, я снова чувствовала его взгляд на себе, но уже наяву. Несколько раз я посмотрела на него, но быстро отводила глаза. Я не хотела, чтобы они поняли, что я смотрю на них, элементарно это неприлично пялиться на людей, вот так в открытую.

Я встала из-за стола и пошла на литературу. Но чувство присутствия на мне этого взгляда покоя не давало. Как будто его глаза могут видеть сквозь толстые стены классов, корпусов школы.

Сегодня мы начали изучать «Айвенго» Вальтера Скотта. Литературу я любила, есть в кого. Поэту за интересным делом время пролетело не заметно. Хоть и «Айвенго» мне не нравится, мама рассказывала мне об этом произведении еще в детстве.

Далее биология. Этот предмет я любила всегда.

— А, мисс Грин! — начал преподаватель. — Здравствуйте, проходите на свободные места, — он поднял голову и осмотрел класс. — Ваш учебник.

Я взяла учебник и пошла по проходу между рядами из парт. В кабинете было открыто окно. Мои волосы раздувало в разные стороны, но я продолжала идти. От моей стрижки не осталось и следа, волосы отрасли очень быстро, теперь они длинные, достают до лопаток, и цвет волос вернулся. Я снова стала такая, как была раньше. Даже папа это заметил. В кабинете было два свободных места. На предпоследней парте рядом с Алисс и на первой с загадочным, как библейская тайна Робертом. Стараясь не обращать ни на кого внимание, я устроилась за партой с Алисс.

Алисс никак не отреагировала, на то, что я выбрала место рядом с ней. Она по-прежнему задумчивая и немного странная, на полях тетради рисовала какие-то непонятные знаки. Положив учебник на парту, я села на стул. Прозвенел звонок. Через пару минут я сосредоточилась на лекции и принялась ее записывать.

— …И нейроны — это основы нервной системы, то есть клетки нервной системы. Которые в свою очередь делятся на тело, отростки и нервную ткань. Тело — это серое вещество. Отростки, короткие, белое вещество и длинные. Короткие — дендриты. Их количество от одного до тысячи отростков. А длинные — аксоны. Один отросток, но его длинна в некоторых случаях достигает одного метра. А в каких случаях, вы изучите дома самостоятельно, а я спрошу у вас на следующем нашем занятие.

Пока мистер Элсон делал условные зарисовки на доске для лучшего усвоения информации, я разглядывала сидящих от меня по обе стороны парты учеников. Лица совершенно новые, все незнакомые. Алисс продолжала рисовать. Когда я посмотрела в ее тетрадь, то обнаружила, что лекцию она не записывала. Но почему? Может, у нее не было настроения? Или ей не нравиться биология? Тогда зачем она выбрала ее для изучения? Хотя это не мое дело. Если она выбрала, значит ей необходимо и, скорее всего для поступления в колледже. Отбросив эти мысли, я продолжила делать записи.

— …Тело и отростки образуют нервную ткань. Теперь запишите, что такое нервный импульс. Это — электрическая волна, бегущая по нервному волокну. То есть если мы дотрагиваемся до какого-нибудь предмета, к нам в головной мозг поступает с невероятной скорость импульс, сигнал, он идет по нервному волокну. Нервное волокно это то из чего, по сути, состоят наши нервы. Именно благодаря нему мы понимаем, что дотронулись до чего-то… — На словах о скорости, Роберт повернул голову на учителя, а тот в свою очередь посмотрел на него. Он периодически осматривал взглядом класс, проверял, все ли пишут, ну, или хотя бы его слушают. — Синапс — это место соединения нервных клеток. Мы «подошли» к самой нервной системе. Она бывает двух видов. Соматическая, регулирует работу скелетных мышц. То есть, благодаря которым мы можем двигаться. Также регулирует работу кожи, осуществляет связь организма с внешней средой. И вегетативная, или ее еще называют автономной. Она делится на два вида. Симпатическая — регулирует обменные процессы, рост органов. И парасимпатическая…

Остальные слова я прослушала о парасимпатической нервной системе, о которой мистер Элсон говорил до конца урока.

Роберт снова отвернулся и уставился в окно. После звонка на урок, он закрыл окно. И ветер больше не гулял по классу, не раздувал ни у кого на головах волосы.

— …Теперь, кто мне скажет, как называется наука, изучающая закономерности работы мозга? — задал вопрос учитель и посмотрел на парту, где сидел Роберт. Пауза. — Мистер Кенрик, может, вы ответите?

— Да, конечно, мистер Элсон. Эта наука называется физиологией высшей нервной деятельности.

— Да, верно. Физиология высшей нервной деятельности, изучает как закономерности, так и работу головного мозга, благодаря которым осуществляется взаимодействие организма с внешней и внутренней средой. Еще есть наука психология. Она изучает внутренний мир человека, возникший в результате отражения внешнего мира. У вас, конечно, ассоциируется она с психикой, так как это однокоренные слова. Но нет. Запишите, психика — совокупность психических процессов и состояний, возникающих при работе мозга, таких как ощущения, восприятие, представление, эмоции и других. Об этом почитайте в своих учебниках.

Прозвенел звонок, Роберт сорвался с места и выскочил из класса. Мистер Элсон ни чуть не удивился, видимо подобные действия не в первый раз.

— Ребята, запишите домашнее задание с доски и можете быть свободны.

Я записала в тетради задание, собрала вещи и быстро зашагала в отдел регистрации посещений. Когда я подошла к двери, из нее выскочил Роберт, но я успела увернуться, чтобы он не сбил меня с ног. Первый раз в жизни у меня получилось увернуться, чтобы не пострадать или не столкнуться с кем-либо. Я вошла в небольшой зал. За стойкой сидела женщина лет тридцати, блондинка у нее синие контактные линзы. Она немного загорелая, видимо летом ездила отдыхать к солнцу, а загар еще не сошел с ее кожи. С похожим загаром в этом городе много, не каждому понравиться проводить не только зиму, весну, осень, но и лето среди бесконечных дождей и холода. Вот многие и выбираются туда, где потеплее и хотя бы половину дня светит солнце.

— Ну, как прошел твой первый день? — поинтересовалась она, что-то, записывая в моем регистрационном листе.

— Спасибо, хорошо.

— Держи. Хорошего тебе дня! — пожелала женщина, протягивая лист обратно.

— До свидания.

Выйдя, я пошла на парковочную стоянку. Я подошла к машине. Открыла водительскую дверцу, но не села, только кинула рюкзак на соседнее пассажирское сидение. Дверь осталась открытой. А я открыла капот своего Форда и проверила масло. Все было в норме, я делала это каждый раз, когда собиралась ехать. Посоветовал Этан. Не понимаю зачем, я вообще плохо в технике разбираюсь. Я закрыла крышку капота и села в машину. Завела мотор, сцепление, скорость, газ, и покатила к выезду с парковки. На выезде я встретилась взглядом с Робертом. Его глаза были черными, как смоль. Это выглядело пугающе. Я притормозила, чтобы пропустить его вперед, а затем выехала следом.

Домой я доехала быстро, дорога была почти пустой, и поэтому на всех светофорах проскакивала на зеленый свет. Папа был на работе. По образованию он архитектор, раньше этим и занимался, но в последнее время он не востребован и пошел в помощники шерифу нашего городка. Как он говорит, ему это нравится. Дома я приготовила обед. Съела одну порцию, а остальное поставила в холодильник. Поднялась к себе в комнату, достав из рюкзака учебник по биологии начала читать о высшей нервной деятельности.

«Основные формы проявления психики. Процессы: познавательные: ощущение, восприятие, память, мышление, воображение, речь, внимание. Состояния: эмоционально- волевые : чувства, воля, интерес, убежденность, апатия и другие. Свойства личности: темперамент, характер, способность».

Я закрыла учебник и отложила его в сторону. Со стола взяла еще не расчехленный ноутбук и села с ним на кровать. Достав, открыла, вошла в программу электронной почту. Письмо от мамы, но с почтового ящика Фрэнка, как всегда, что-то не то, у мамы не совладения со своим ящиком.

«Привет! Как добралась? Как папа? Если тебе что-то не нравится, ты скажи или позвони я приеду тут же за тобой и заберу. Я очень скучаю по тебе!..»

Я долго сочиняла ответ маме. И вот во что это вылилось:

« Привет мама, Фрэнк! Добралась неплохо. В Самеркрове по-прежнему сыро и пасмурно. Как будто здесь по-другому бывает?! Я сегодня первый раз ходил в школу. Школа не плохая. Не беспокойся. Я знаю, что она далеко от дома, но пешком под дождем я не хожу. И папа меня не возит, мы купили мне машину. Старенький Форд. Я до сих пор не могу в это поверить! В школе очень милые учителя, особенно по биологии. Мам, я тоже очень скучаю по вам. Но не стоит срываться, ты нужна Фрэнку, не только мне… Папа больше не работает архитектором, теперь он работает в полиции. Я, правда, не могу с этим свыкнуться, пока. Я тебя очень люблю! До свидания».

Я вышла из программы, закрыла ноутбук. Оставив его на подушке, я встала и пошла в ванную. Умылась холодной водой, протерла зеркало, потому что на нем остались брызги от воды. И вернулась в комнату. Доделала домашнюю работу и поставила ноутбук на стол. Затем услышала звук глохнущего мотора на подъездной дорожке — Майкл вернулся с работы. Я спустилась вниз — он уже закрывал за собой дверь.

Разогрев обед, вместо ужина, я поставила перед сидящим отцом тарелку, а сама села на стул напротив.

— Как дела? Как новая школа? — поинтересовался Майкл.

— Спасибо, хорошо.

— Много нового узнала?

— Нет. У них немного отличается программа, от той, что в Аризоне. Поэтому я это уже изучала.

— С кем-нибудь успела подружиться?

— Пап, не возможно подружиться за один день. Просто познакомилась с ребятами. Мы присматриваемся друг к другу.

— Ну, хорошо.

Я встала из-за стола, вышла в гостиную, тяжело вздохнула, одним движением руки убрала нависшие на лицо пряди волос назад и вернулась на кухню.

— Ты поел? — спросила, взяв его тарелку со стола.

— Да, спасибо.

— Что-то случилось? Я не хотел тебя обидеть, извини!.. — пытался утешить Майкл, он увидел недовольство на моем лице.

— Нет, все нормально, правда, — я вымыла посуду и составила ее в шкаф. — Если ты не против, я пойду спать?

— Да, конечно. Спокойной ночи, Аврил.

— Спокойной ночи, пап!..

Я поднялась аккуратно по лестнице. Взяла чистую пижаму, несессер и пошла в ванную. Приняла душ, на этот раз я вымыла голову шампунем с ароматом яблока. Я видела, как Кендрик отворачивал лицо и затыкал рукой нос со ртом, когда я проходила мимо его парты, и мои волосы трепал ветер из окна. Переоделась, вытерла волосы полотенцем, расчесалась и вернулась к себе в комнату. Воткнув в розетку вилку от фена, повернулась к напольному зеркалу, и фен зашумел, я высушила волосы, но не до конца. Кое-где они остались влажными. Но с них не капала вода. Убрав фен в ящик шкафа, легла на кровать, пред этим взяв со стола книгу. Это был «Гамлет», но он мне не особо нравится, хотя мама много рассказывала о нем. Прочитав около страницы, отложила книгу на тумбу, выключила лампу. Устроившись поудобней на кровати я лежала и не знала, на чем сосредоточиваться, на снах или на том, что произошло сегодня в школе. Поняла я одно: я ничего не понимаю в этой жизни, совсем ничего. Моя голова разрывалась на кусочки. «Не открывай его до обеда, а потом открой, чтобы никто не видел и не слышал», — прозвучали слова Трэйси, как повтор мыслей главного героя какого-нибудь фильма ужасов.

Я вскочила с постели и достала из рюкзака сверток. Аккуратно открыла, мои руки тряслись, то ли от волнения, то ли от страха перед неизвестностью. Но это оказалась записка и что-то еще, небольшое лежало в середине записки. Я включила лампу и села на край кровати у лампы. Это был маленький кулон. В виде четырехлистника. Он был сделан из изумруда. Я поднесла его к лампе и получше рассмотрела на свету. Он был с огранкой, выглядел таким красивым. Я держала его на ладони, а другой рукой держала записку, это был пергамент. Такая бумага очень дорогая, так как ее больше не выпускают. Я решила ее прочесть.

« Аврил, я знаю, что все это выглядит очень странно. Вообще вся твоя жизнь в последнее время стала очень странной. Хочу извиниться за мою сестру Трэйси, она любит делать все наоборот. Я же ее просил не вмешиваться в твою жизнь и твои сны. Надеюсь, ты не сильно обиделась на нее. Пожалуйста, не принимай в серьез слова Трэйси, не связывайся с нашей семьей, если ты неглупая! Я уверен, ты неглупая! Счастливой жизни!»

Теперь я совсем ничего не понимаю. Я положила записку в выдвижной ящик тумбы, а кулон на часы. Выключила свет и легла под одеяло. За окном бились о землю, листву деревьев капли дождя. Наверное, этот звук меня и усыпил. Утром я проснулась рано. В шесть часов я уже лежала и рассматривала потолок над головой. Умылась, собрала рюкзак, проверила почту и всю ли я сделала вчера домашнюю работу. Новых писем нет, наверное, мама не проверяла почту. В семь часов, я услышала, как Майкл завел мотор своей машины и уехал. Тогда я переоделась в джинсы, футболку, достала из шкафа теплую кофту, взяла рюкзак и спустилась вниз. Быстро позавтракала йогуртом, а потом вышла из дома, надев куртку, медленно поехала по направлению к школе. Времени было много до начала урока, а дома сидеть не хотелось, слишком скучно. Мысли переполняли мою голову.

Глава вторая

На новом месте, приснись жених невесте

Каждый сам кузнец своей судьбы.

Древнеримская поговорка

Несколько часов я плакала, слезы молча катились из глаз по щекам, впитываясь в мою рубашку, но когда успокоилась, стюардесса предупредила пассажиров, что самолет идет на посадку. На боковых панелях загорелись красные лампочки, с надписью «Пристигните ремни». Все пассажиры послушались, я последовала их примеру.

Когда самолет сел в аэропорту, меня встречал Майкл.

— Привет! — обнял меня отец. — Как долетела?

— Пап… — осеклась я, — Спасибо, хорошо.

Мы пошли в здание аэропорта, чтобы получить мои вещи. Затем пару часов ехали на папиной машине.

Майкл Грин известен горожанам, как архитектор, который спроектировал около сотни построек в городе Самеркров. Когда мама жила здесь, она была рядовой домохозяйкой.

Моего отца не назовешь красавцем с модельной внешностью, но он внешне очень симпатичный и милый. Черные густые волосы покрывают его голову, наполовину прикрывая широкий лоб. Карие глаза, густые черные ресницы и брови. Широкий рот, чуть пухлые губы. Четко выраженная линия скул, щеки с еле заметным розовым румянцем, на оливковой коже.

Не скажу, что он худой или худощавый, нет, среднего телосложения, что порой его в толпе не отличишь от остальных. Не двухметровый, но он выше меня.

Самеркров — маленький городишка, входящий в состав штата Вашингтон. Расположен на равноудаленном расстоянии как от Порт-Анджелеса, так и от Форкса, входит в состав Национального Олимпийского парка. Его население составляет три тысячи сто сорок девять человек по переписи населения, проведенной в двухтысячном году. Основную массу населения Самеркрова составляют американцы, эмигрирующие со всех штатов США, Канады, Англии, Германии, Аляски, Румынии и других государств. Ничем не приметливый, но развитый не хуже крупных центров город. Его территория, не считая территории Дикого пляжа, составляет сто восемьдесят четыре тысячи шестьсот два квадратных километра. Процветает рыболовство, охота, туризм по малоизученным местам пригорода, лесничество. Территория города и Дикого пляжа, разделена на три части; пригород с жилыми районами, Дикий пляж и центральная часть города с основными учреждения общественного типа (мэрией, судом, заведения сферы обслуживания: госпиталь, закусочная «Чизкейк», школа, полицейский участок).

Средняя температура июля — 11-15 градусов выше нуля по ртутному столбу. Средняя температура января — 10 градусов ниже нуля по ртутному столбу. Так как Самеркров входит в состав штата Вашингтон, прозвищем которого стало «Вечнозеленый штат», обычными явлениями для Самеркрова являются облачность, туман, обилие осадков, в основном преобладают осадки в виде дождей. Не редкость грозы. Повышенное содержание влаги в воздухе. Солнце можно увидеть только тому, кому повезет, а местные жители не надеются на него и не удивляются его присутствию, потому что знают, оно обычно светит несколько часов, а потом снова пасмурно, беспросветно и льют дожди.

Мы подъехали к дому. Папа взял два моих чемодана, рюкзак и отнес в мою комнату. Туда, где обычно я жила во время летних каникул. Ванная была одна на двоих с Майклом, но меня это не расстроило, точнее мне было все равно.

— Добро пожаловать! — сообщил Майкл, ставя чемоданы на пол у кровати.

— Спасибо.

Папа вздохнул и вышел из комнаты. За это я ему благодарна. Я хотела побыть одна. Он это понял. Мне хотелось заплакать, но я подумала, что может услышать всхлипы и прибежать на них Майкл, поэтому решила отложить это занятие до наступления ночи.

Комната не меняется с каждым разом, когда я приезжаю, кто-то бы, может, мне сказал: «Не изменчивость — это признак стабильности и постоянства!» — а я бы ответили: «Может и так, но не с моей комнатой в Самеркрове».

Я разобрала свои вещи. На письменном столе положила несессер, книги. Конечно, я могла их поставить на полку, которая висит над столом, но я не захотела этого делать. На прикроватную тумбу положила плеер и поставила рамку с фотографией, на которой я маленькая, мама и папа. На столе поставила еще одну, где мама и Фрэнк. И еще, фотография со свадьбы Лизи и Дэвида. У меня на руках Кристиан, а нас обнимают его мама и отчим.

За окном шел дождь, небо заволокло темными беспросветными тучами. Я собрала принадлежности для ванны и пошла мыться. Я надеялась, что вода поможет. Смоет всю горечь и подарит настроение. Но этого, увы, не случилось. Тогда я подошла к зеркалу над раковинной и расчесала слипшиеся от воды пряди волос, с которых еще капали капли воды на пол. Я надела штаны и футболку, вернулась в комнату. До сих пор не могла поверить в то, что я вернулась сюда, пусть и не надолго, а может… Ведь не известно, когда у мамы и Фрэнка все устаканется, и они купят дом в Джэксонвилле. Я легла на кровать и накрылась одеялом с головой. Тихо из глаз покатились слезы. Хорошо, что шел дождь, и не слышно, как они, падая, ударяются об подушку.

После завтра мне в школу, я это понимала. Но мне не хотелось ездить с папой на его машине или топать под дождем несколько миль до школы и обратно. Поэтому я решилась на покупку автомобиля. Деньги у меня были, конечно, не банковский счет в швейцарском банке, но кое-что есть. Завтра этим и займусь.

Заснула я, около трех часов ночи, потому что это последняя цифра, которую я помню из тех, что видела на электронных часах стоящих на прикроватной тумбе. Я так устала, и у меня болела голова от того, что я пол ночи проплакала, поэтому мне ничего не снилось, наверное. Я не помнила. Открыла глаза, когда небо было совсем серым, дождь не переставал лить, а мои часы показывали половину девятого утра. Папа никуда не пошел, потому что, когда я спустилась вниз, он сидел за столом и рассматривал лежащий перед ним чертеж.

— Доброе утро! — начала я разговор.

Майкл поднял на меня голову, оторвав свои глаза от работы.

— Привет! Ты встала уже?

Я кивнула.

— Я не хотел тебя будить, ты устала после перелета.

— Да. Ты завтракал?

— Нет, еще…

Я ничего не ответила и подошла к холодильнику. Открыв, его я не увидела ничего стоящего, чем можно было бы позавтракать.

— Сегодня надо съездить в магазин, у нас пустой холодильник, — сообщила я Майклу.

— Да, извини.

— Чем ты питался?

— Ну, я в основном ем в «Чизкейке», — папа сделал провинившийся вид ребенка.

В холодильнике я нашла четыре яйца и решила сделать по яичнице каждому.

Мы позавтракали. Папа ненавязчивый, малоразговорчивый. Мне это нравилось больше всего. После завтрака, он собрал свои чертежи и отнес к себе в комнату, а я убрала со стола, вымыла посуду и переоделась в джинсы, свитер у которого был воротник-стойка темно-серого цвета, обула новые кроссовки, которые нам посоветовали в спортивном магазине с мамой. Подошла к зеркалу и поняла, что мой гардероб из Финикса смотрелся бы на фоне этой погоды, как белая ворона в Африке. Поэтому мы с мамой долго выбирали одежду для этого климата. И это в основном теплая одежда. Все, что я могла носить в Айдахо или в Аризоне, здесь не подходит.

Я спустилась вниз, Майкл сидел на диване в гостиной. По лестнице, я буквально проехалась. Где-то на середине я упала, но не повредила себе ничего. И хорошо, что упала без шума, папа не слышал.

— Ну что, ты готова? — интригующе начал папа.

— Готова к чему? — переспросила, насторожившись, я.

— К сюрпризам.

Я немного растерялась, но во время собралась.

— Сегодня же не Рождество и не мой день рождения.

— Да. Сегодня пятнадцатое марта, — подтвердил Майкл.

— Так к чему я должна быть готова? — не унималась я.

— Закрой глаза.

Я послушалась его, он взял меня за руку и мы аккуратно вышли на крыльцо.

— Осторожно, здесь ступени.

Я аккуратно спустилась, но папа поддерживал меня за талию, чтобы не упала. Он, как никто другой знает о моей неуклюжести. Мы остановились на земле, я это поняла, когда шарила ногой по ней.

—Теперь можешь открывать глаза.

Я открыла глаза, папа стоял, облокотившись на автомобиль.

— Теперь этот «конь» твой! — сообщил Майкл, слегка похлопав машину по капоту.

— Что? — я подошла к машине. — Ты серьезно? Бог, ты мой! — воскликнула от удивления я.

— Да, детка, это тебе! — развел слегка руки папа, а ладони повернул к небу.

— Спасибо! Большое спасибо, пап! — я кинулась обнимать отца. — Сколько ты отдал за него?

— Пустяки! Я купил его у знакомых. Хозяин больше не может им пользоваться, поэтому он продал по дешевке.

— Боже, я не верю своим глазам! — я была под впечатлением от папиного сюрприза. Я не знала, как мне отблагодарить отца, он же потратил все деньги.

— Может, прокатимся до магазина? — предложил папа.

— Да!

— Тем более обедать нам чем-то же надо? — Мы сели в машину и покатили к магазину.

Вернулись после полудня. Я приготовила обед, и мы молча пообедали. Папа видел, как горят мои глаза.

После обеда приехали Мэтью Уивер с сыном Этаном. Я вышла к ним на улицу, где они мило болтали с Майклом.

— Здравствуйте! — поздоровалась я с гостями.

— Здравствуй! Как ты выросла, вроде бы виделись на Рождество, а уже такая большая.

— Мэтью, это было год назад. Ей уже семнадцать, — встрял Майкл.

— Брось, Майкл, она красавица у тебя!

— Спасибо! — поблагодарил за лестный комплимент Майкл своего друга.

— Привет, ты меня, наверное, не помнишь? Я Этан, — Когда Майкл с Мэтью пошли в дом. Со мной заговорил его сын. — Когда мы были маленькие, ты нарисовала мой портрет у нас во дворе…

— Да, я помню. Правда. Ты тогда меня попросил это сделать. Я нарисовала тебя на фоне леса.

— Да, точно. Извини, если что?.. — сделал виноватый вид Этан.

— Ничего.

— Классная тачка! — показав рукой на покупку для меня Майкла, произнес парень.

— Да, спасибо!

— Ты уже ее обновила?

— Да, прокатилась с Майклом.

— Ну и как?

— Супер!

— Можешь обращаться за помощью или советом, я готов помочь починить или еще что-нибудь. Ведь мистер Девлин, постоянно обращался с ней ко мне. И перед продажей твоему отцу он заезжал, я ее хорошо подготовил. Можешь не волноваться.

— Спасибо. Спасибо за все, Этан!

— Не за что! Обращайся!

Этан младше меня, но по его внешности этого не скажешь. Он довольно сильный, накаченный, высокий. Я ниже его на голову. У него черные, как смоль волосы прикрывали уши, лоб, а кончики закрывали глаза. Как девочка, он их пальцами заправлял за уши, когда они ему мешали. Серые «стеклянные» глаза. Густые черные ресницы, широкие черные брови. Небольшие губы, но пухлые. На щеках румянец. В глазах азартство. Кожа немного загорелая. На нем были надеты белая футболка, темно-коричневые штаны, кроссовки и расстегнутая синяя куртка.

Мы вошли в дом. В гостиной перед телевизором сидели Майкл и Мэтью, каждый по очереди комментировали игру футболистов. Я с Этаном прошла на кухню. Немного стесняясь, он узнавал о моей прошлой жизни, переездах, а я в свою очередь расспрашивала о его семье, жизни, увлечениях. Самеркрове, о новостях в городе и прочей ерунде, которая меня совершенно не интересовала. А спрашивала, для поддержания разговора, и чтобы ему показалось, что мне интересно, что происходит в Самеркрове.

Так не заметно пролетел вечер. Уиверы собрались домой.

— Ну, пока! Приезжайте обязательно к нам еще! Мы вас будем ждать! — кричал Майкл с крыльца Уиверам, прижав меня к себе, потому что я замерзла.

— Обязательно! — помахав нам рукой, крикнул Мэтью.

Мы сделали ответный жест, одновременно. Они скрылись в темноте, где-то в конце улицы.

— Пойдем в дом, ты замерзла! — сказал папа.

Мы вошли в дом, он закрыл за мной дверь на замок. Поужинали еще с Уиверами, поэтому я, молча направилась к лестнице.

— Спокойной ночи! — с нежностью в голосе произнес Майкл.

Я посмотрела на папу с лестнице, улыбнулась, с трудом выдавив из себя эту улыбку, и поднялась наверх.

Наверху приняв душ и надев пижаму, я легла в постель, взяла с прикроватной тумбы плеер, включила его и закрыла глаза. В комнате было темно. Лишь свет луны и электронных цифр на часах. В итоге, я не заметила, как заснула. За окном слышалась морось дождя, даже сквозь не очень громкие звуки любимой музыки.

Вдруг в комнате появился кто-то. Он стоял ко мне спиной. На нем не было рубашки, но пояс темного цвета штанов я видела. Я аккуратно потянулась к лампе и включила ее, боялась спугнуть, но он даже не пошевелился. На голове темные, каштановые волосы. Чуть длиннее, чем носят обычно мужчины. Он был совсем бледный. Как будто он несколько лет не был на солнце. Сквозь кожу проступали кости лопаток и кое-где виднелись позвонки ближе к тазовой кости. Он несколько снов наблюдал за мной, наверняка успел рассмотреть меня всю, теперь моя очередь, поэтому я изучала его фигуру, без всякого намека на стыд или неловкость. Он не двигался, мне даже сначала показалось, что он не дышит. Но потом я заметила небольшое движение — легкие наполняются воздухом. Я тихонько села на кровати. Вытянула руку, хотела дотронуться до него, но не смогла. Посчитала этот жест оскорблением. Когда я убрала руку и опустила взгляд на свои ноги, почувствовала движение воздуха в комнате и подняла глаза. Он обернулся.

— Ты, наверное, хочешь спросить кто я? — начал он, как будто прочел мои мысли.

У него был чудесный голос. Какой-то бархатный. Незабываемый. Слова звучали как песня. На секунду мне показалось, что растаяла, я ощутила такое блаженство.

Откуда ни возьмись, появился ангелок. Я узнала ее. Это Трэйси.

— Эй, ты же обещал! — она подплыла и положила руку ему на плечо.

Она была намного ниже его. На две головы. Поэтому ей пришлось встать на пальцы, чтобы сделать этот жест. Сегодня на ней был надет костюм. Это свободные белые штаны, черная блузка с рукавом три четверти и такая же белая жилетка, классического стиля, на ногах туфли на сплошной подошве, светло-серого цвета. На лице макияж, как у звезд для светского раута. В ушах серьги из золота, на указательном пальце кольцо с каким-то необычным камнем. Ее светло-русые кудри — на этот раз я точно определила цвет ее волос — были зачесаны назад и закреплены заколками так, что лоб ее был полностью открыт. У нее не широкий, но и не скажу, что узкий лоб, очень ровный и гладкий, как и у него. Им не больше семнадцати-восемнадцати.

Убрав руку с его плеча, она села рядом со мной.

— Ну, что я говорила? — хваля себя, сказала Трэйси.

— Я не совсем понимаю, о чем вы? — удивленно спросила я.

— Я же говорила, еще не время. — Она погладила мое колено, которое было прикрыто одеялом, как будто она что-то скрывала от меня. — А теперь тебе пора, ей надо отдохнуть, завтра в школу.

— Да, Трэйси, ты права. Спокойной ночи! — пожелал он и исчез из комнаты, я и глазом моргнуть не успела.

— Послушай меня внимательно, завтра возьми с собой в школу тот сверток, который я отдала тебе в прошлый раз…

Перебила я:

— Но это же было во сне?!

— И да, и нет. Он лежит в твоем шкафу, там, где ты положила свою любимую рубашку, он на ней. Но не открывай до обеда, после откроешь, и так, чтобы никто не видел и не слышал. Поняла?

Я невольно кивнула. Хотя внутренний голос кричал не соглашаться, не вестись на все эти уловки, лишь только потому что они были произнесены чарующим голосом- колокольчиком и с ангельской улыбкой на лице. И зачем брать в школу, где так полно народа, чтобы открыть без свидетелей? У меня не укладывалось в голове. Что за тайны Мадридского двора?

— Тогда спокойной ночи! И удачного первого дня в новой жизни!

Она упорхнула в окно, оттолкнувшись от того места, где только что сидела. Я откинулась на подушку и закрыла глаза, снова терялась в догадках. Но одно поняла точно: я сошла с ума! Мне пора идти к психиатру, я же больная!

Утром я проснулась с первыми «лучами солнца». Здесь — это тучи.

Стараясь не думать о том, что произошло ночью, пусть и во сне, я умылась, позавтракала. Собрала рюкзак. А когда полезла в шкаф за своей любимой черной рубашкой, то увидела, что на ней лежит маленький сверток. Может, это был вовсе не сон, может, это было реально? Я не знала, что мне думать. Взяв сверток и рубашку, я натянула ее на себя, а сверток держала в руках. Тут появилась мысль в голове, может не послушаться и сейчас открыть? Я вспомнила озадаченный вид Трэйси и не стала этого делать, решила потерпеть до обеда. Признаюсь, мне было жутко интересно, что там в свертке? Я положила сверток в рюкзак, надела куртку и вышла из дома.

В школе, на меня внимания никто не обратил. Пока. Я не горела желанием стать новостью или предметом всеобщего интереса. Я надеялась на этом, но… На английский я опоздала на минуту. Поэтому учитель раздул из этого «слона». Долго не могла найти нужный мне класс. В остальном урок прошел спокойно. Потом была физкультура, в моей прежней школе, я могла, выбирать ее или нет, а тут она обязательна. Я вообще не любитель спорта, а тем более принимать участие в подвижных играх. Но, мне пришлось постоять на площадке, где девочки играли в волейбол. За одну только партию в меня попали два раза мячом. Каждый раз учительница подбегала ко мне и спрашивала, как я себя чувствую. Я не хотела привлекать к себе внимание, но это не оставалось незамеченным остальными учениками.

Наконец, урок закончился. Следующая — математика. Я не любитель этого предмета. Этот урок тянулся, по-моему, вечность, а когда прозвенел звонок, я быстрее всех собрала вещи и выбежала из класса, уже в коридоре шла спокойными и обычными шагами.

Обед. Я направилась в столовую. В спортивном зале я познакомилась с некоторыми ребятами. Софи, она мне показалась дружелюбной и доброй. Еще Джеймс, я нечаянно толкнула его, когда пыталась увернуться от мяча, но так, и не смогла. Сама пострадала, да еще и парня свалила с ног. В коридоре, на пути в столовую ребята догнали меня и еще некоторые другие с ними были. Я присоединилась к ним за столик. Отказывать было неудобно, я и так здесь никого не знаю. За столиком сидели, как я узнала, Дженис, ее увлечением было сплетни. Алекс, он редактор школьной газеты. Элизабет, она такая милая, она увлекается различными знаками и их значениями. На ее шее висел небольшой кулон, он означал силу. Это был иероглиф, который я не первый раз вижу. И Алисс, она самая странная за столиком, постоянно что-то писала в своей тетради и ничего не ела, только пила содовую. Затем к нам присоединились Бен, он — спортсмен. Еще пришли подруги Дженис, остальные с ними не ладили, поэтому просто отворачивались от них и общались друг с другом. Натали, Деби, Камила и Кэти. Они начали обсуждать меня при всех, а главное — при мне. Но меня не волновало, я не обращала на них внимания. Пусть хоть повести сочиняют про меня и всем рассказывают, школьной жизнью в других школах я научена, как реагировать на сплетни о себе.

В столовой загулял ветерок, мы сразу поняли, что открылась дверь. Но к этому времени за столиком остались я, Софи и Элизабет. Я повернула голову в сторону двери, в нее вошли двое. Парень и девушка.

— Кто это? — поинтересовалась я, на вошедших посмотрели Софи и Элизабет.

— Это Кендрики. Кэролайн и Майк. Они встречаются, — ответила Софи.

— Они живут в доме семьи Кендрик. Их отец шериф в Сиэтле. Но он часто бывает здесь.

— Но на вид им не больше девятнадцати?.. — вступила я, столько не сходилось.

Кэролайн и Майк прошли мимо нас и сели за самый дальний стол у окна. В столовой появилась еще одна парочка, тут-то я и опешила. Эту девушку я знаю. Не дав сказать ни Софи, ни Элизабет, начала я:

— Эту девушку зовут Трэйси?

— Да, а откуда ты знаешь? — удивилась Элизабет.

— Не знаю… — я осеклась, не буду же я рассказывать о своем сумасшествии налево и направо.

— Да, это Трэйси и Дэниэл Кендрик. Они тоже типа дети шерифа Кендрика и его жены. Неродные, конечно, — рассказала Элизабет.

— Эта Трэйси, какая-то странная. А Дэниэл… Вид у него какой-то болезненный, — высказалась Софи.