Открыв третье письмо, я ничего не обнаружила. Оно пустое, и адрес почтового ящика не известный мне. Я никак не отреагировала. Вышла из почты и, закрыв, поставила на стол ноутбук. Встала, взяла чистую пижаму с несессером и пошла в ванную. Приняла горячий душ, насухо вытерлась, расчесала мокрые, похожие на сосульки во время капели, волосы, надела пижаму и вернулась в комнату. Высушила волосы феном.

Решив почитать, что-нибудь перед сном, я подошла к своей книжной полке висевшей над письменным столом, в воздухе по корешкам книг провела указательным пальцем. Но ничего не приглянулось, тогда я повторила и остановила руку у одной из книг. Взяв ее с полки, я легла под одеяло. Сначала я рассматривала обложку. На ней парень с девушкой. Кожа парня бледная, голодные темные глаза. Затем я открыла первые страницы: «Он знает, что во мраке, но свет обитает с Ним. Пророк Данил 2:22». Не совсем понимая, о чем этот эпиграф я перелистнула страницу. Торопиться некуда, так что можно посвятить всю ночь чтению. И начала читать. Дочитав, похоже, до самого интересного и интригующего момента, когда Она шла по улице одна и на Нее попытались напасть, в этот момент появился Он и спас Ее. Потом они поужинали в ресторане, по дороге домой Она узнала обо всем. О тайне Его семьи в подробностях, а главное — кто Он. Но Она решила для себя, что для Нее это неважно. Но в какой-то момент мне показалось это нереальным бредом, и я закрыла книгу, положила на тумбу и посмотрела на часы. Третий час ночи. Я выключила свет.

— Я жду вас… — протянула я и закрыла глаза.

— Привет!.. — растянув в ангельской улыбке свой рот, поздоровалась Трэйси.

— Трэйси! — чуть вскрикнув, открыла я глаза.

Девушка сидела на кресле и рассматривала мои учебники на столе.

— Я так рада, что ты пришла! — Села на кровати я.

— Я тоже! — повернув голову на меня, сказала Трэйси. — У тебя что-то случилось?

— Нет. Просто мне так не хватает тебя по ночам, — призналась я, опустив голову.

— О! Это так приятно! — встав с кресла, сказала девушка.

Она села ко мне на кровать, подогнув под себя ноги. На ней была желтая футболка и серая короткая юбка, на ногах босоножки темного цвета. Без макияжа она похожа на ребенка, это делает ее более милой, беззаботной. Сквозь ее короткие светло-русые кудри просачивалась желтая лента, а над ухом маленький бантик из кончиков ленты. В ушах маленькие сережки, а на шее все та же подвеска на атласной ленте. Ее рот не закрывался, губки были растянуты в улыбке, как будто она рекламирует зубную пасту для отбеливания или стоматолога, который сделал это отбеливание.

— Ты хочешь о чем-то со мной поговорить? — поинтересовалась девушка.

— Да. Знаешь, я хочу понять, зачем ты посылаешь мне эти сны? Нет, я знаю, что ты хотела предупредить меня о будущем. А теперь, я знаю о нем, зачем ты продолжаешь?

— Я? Я не продолжаю! — уверяла девушка.

— Но зачем ты сказала, что я могу позвать тебя, и ты придешь, когда мне это надо?

— Я не говорила этого! — продолжала девушка отрекаться от своих слов, пусть и в моем сне.

— Нет, говорила! — настаивала я.

Она покачала головой, но продолжала улыбаться.

— Аврил, прости, но я не могу раскрыть все карты. Ты не такая, как я думала, поэтому я не могу. Извини, и давай поговорим о чем-нибудь другом? — попросила девушка.

— Хорошо, — сдалась я.

— Может, поговорим о твоих интересах и увлечениях? — предложила Трэйси.

— Хорошо. Давай.

— Чем ты интересуешься?

— Тебе как, с самого детства рассказать?

Девушка кивнула. Я устроилась поудобнее, облокотившись на подушку и подоткнув под себя одеяло, начала:

— Мама отдала меня в балетную студию, где я брала уроки еще совсем маленькая. Потом занялась рисованием. Играла на пианино. Потом сменила пианино на гитару. Все бросила и занялась плаванием. Рассекала на мотоцикле по Айдахо.

— У тебя был свой мотоцикл? — переспросила Трэйси.

— Да.

— Тебе не было страшно?

— Что ты подразумеваешь под словом «страшно»?

— Ты не боялась не справиться с управлением и разбиться? Или попасть в аварию, потому что могут отругать родители. Они вообще знают?

— Да, знают. Кроме Майкла. Я знаю, как он ко всему этому относится. Но первым узнал мой отчим Фрэнк. Я не боялась, никогда. Я настолько привыкла к травмам, царапинам, что не задумывалась об этом.

— Ты смелая?

— Скорее привыкшая к травмам и шрамам. А ты чем увлекаешься?

— О, я люблю одежду! — девушка начала рассказывать с таким восхищением. — Я рисую модели, и некоторые, даже воплотила в жизнь, я тебе их обязательно покажу. Я обращаюсь часто к модным дизайнерам, они иногда перешивают мне ту одежду, что я купила, но она мне не очень нравится или в ней чего-то не хватает. Я им благодарна, за то, что они выполняют мои капризы!

— Расскажи о себе, — попросила я.

— Хорошо. Меня зовут Трэйси-Алиса Кендрик. Моя предыдущая фамилия мне не известна. Родителей я почти не помню. Маму звали Анна. Она художница. Отца я не знаю. Но я благодарна Марку и Мелиссе за их поступок. За то, что они подарили мне настоящую семью, в которой у меня столько братьев и сестер. И теперь терпят меня! — пошутила Трэйси. Но быстро сделала серьезный вид. — В своей родной семье я была единственным ребенком. Больше я ничего не знаю.

— Да, они заслуживают уважения, — подтвердила я.

— А ты как раньше жила?

— У меня была жизнь ребенка, у которого развелись родители, когда тому было еще пять лет, мы с мамой часто переезжали. Потом Ева вышла во второй раз замуж, и мы продолжили переезды. Потому что отчим спортсмен. Я не выдержала и решила переехать сюда, и пожить с отцом.

— А когда последний раз ты здесь была, до того как переехала?

— Год назад. На Рождество.

— У тебя есть брат или сестра?

— Нет. Но могли бы быть. В прошлом году мама была беременна, но потеряла ребенка. Она не любит это вспоминать, потому что ей больно. Я ее понимаю, Фрэнк так сильно переживал. У него мама — первая жена, и ребенок мог бы быть первым родным.

— Вы с ним нашли общий язык?

— Ну, не то чтобы. Мы оба понимаем, что он не заменит мне Майкла. Общаемся, как дальние родственники. Он старается не нагнетать, я тоже не особо лезу в его жизнь и дела. Так и живем. Я с каждым днем начинаю сомневаться в своих положительных чувствах к нему.

— У тебя такое красивое имя. Кажется, «Аврил» с французского переводится как апрель?

— Да. Это мама решила меня назвать «Аврил».

— Почему ты перед сном сказала: «Я жду вас…»?

— Потому что хотела, чтобы пришел либо Он, либо ты.

— Тебе пора спать. Приятных сновидений!

Трэйси встала с кровати, наклонилась ко мне и поцеловала в голову, подошла к окну. Сев на подоконник, перекинула ноги через него и исчезла в темноте. Я встала и закрыла за ней окно. Вернулась в постель и закрыла глаза.

Открыв глаза утром, за окном уже было светло. Внизу гремел посудой Майкл. Я встала с постели и пошла умываться. Вернувшись в комнату, переоделась в спортивные трико и толстовку. Расчесала волосы, собрала их и закрепила заколкой.

Когда я спустилась вниз, Майкл что-то искал в шкафу на кухне.

— Привет! Ты что-то потерял? — с подозрением спросила я.

— О! Привет, нет. Просто не могу найти ножик для заточки карандашей.

— Он у тебя в комнате.

— Хорошо. Спасибо.

Он поднялся наверх, а я достала из шкафа крекер. Майкл спустился и засел за чертежи.

— Ты завтракал?

— Еще нет.

— Будешь?

— Да.

Я приготовила несколько сандвичей и поставила их на стол. Сделала чай и поставила чашки себе и папе.

— Спасибо. — Папа свернул чертежи и положил на разделочный стол, сел и принялся завтракать.

Позавтракав, я вымыла посуду и поднялась в ванную. Набрав немного воды в ведро и достав из шкафа тряпку, я спустилась вниз и начала уборку гостиной.

— Май… — осеклась я. — Пап, — позвала я Майкла.

— Да, — подошел ко мне Майкл.

— Можно я уберу фотографии?

— Зачем?

— Я не могу… Эти лица смотрят на меня и давят…

— Ну, хорошо.

Я расстроила Майкла, на его лице это было написано. Я оставила одну фотографию, где мне два года, и Майкл держит меня на руках. Мы выглядели счастливыми.

Я убрала ведро и тряпку на место и вымыла с мылом руки. Затем вернулась в гостиную с ноутбуком и села на диван. Майкл продолжал работать над своими чертежами, а я проверила электронную почту. В графе «Входящие письма» — пусто. Это меня не огорчило, но и не радовало. Закрыв ноутбук, я поставила его на столик. Упала на подушку и закрыла глаза. Перед глазами стояла Трэйси со своей ангельской улыбкой, черными глазами, маленьким ртом, но пухлыми губками. Резко открыв глаза, я встала с дивана и взяла ноутбук. Поднялась к себе и поставила его на стол. Села в кресло и взяла книгу, которую начала читать вчера. Не придавая счету времени, я дочитала ее до конца. Мнение? Интересно, романтично, немного неординарно.

Встав с кресла, я посмотрела на часы. Время обеда, а он еще даже не приготовлен. Я поставила книгу на полку и отправилась на кухню готовить.

Пообедав, Майкл растянулся на диване перед телевизором, а я, взяв в комнате альбом с карандашом села в кресло напротив Майкла и начала рисовать его лицо. Когда я закончила, встав, положила альбом на стол, выключила телевизор, чтобы он не мешал спать Майклу, и поднялась к себе.

На улице начало темнеть. Завибрировал лежащий на столе сотовый. Я ответила.

— Аврил? Привет! — поприветствовала мама, но мое имя произнесла, сомневаясь.

— Привет, мам! Как у вас дела? — спросила, ложась на кровать.

— Нормально. Сегодня мы смотрели дом. Он нам так понравился! Мы попросили риэлтера никому не показывать его неделю, чтобы мы могли подумать. Скорее всего, мы его возьмем. Он чудный! У тебя будет большая комната с ванной и чудным видом из окна. Я уверена, тебе понравится!

— Да…

Вдруг я поняла, что в Самеркрове мне хорошо. Мне здесь нравиться, я чувствую себя дома. Но маме я не стала об этом говорить, не сейчас.

— Я по тебе скучаю, мам!..

— О, я тоже безумно соскучилась! Я постараюсь приехать на следующих выходных.

— Хорошо. Как Фрэнк?

— У него по четыре тренировки в день, он устает!

— Так заметно?

— Безусловно, он уже не мальчик…

В трубке повисла пауза. Ни я, ни мама не знали, что сказать.

— А как у тебя дела? — начала Ева.

— Спасибо, хорошо.

— Что читаешь? — поинтересовалась мама.

— Прочла пару романов о вампирах.

— Тебе это интересно?

— Ну, да.

— Просто раньше ты не жаловала такую литературу.

— Мама я меняюсь, мои интересы с возрастом тоже.

— Да. Я понимаю.

— Извини, если расстроила.

— Нет! Что ты! Я не против такой литературы. В моей жизни был момент, когда меня интересовали книги о вампирах и всякой нечисти. Мне тогда было… Шестнадцать, — подумав, произнесла Ева. — Все это мне казалось сказкой. Поэтому я знаю, как для тебя это важно. Ты должна пережить этот этап.

— Хорошо. Спасибо за понимание.

— Как Майкл?

— Уснул. А вообще все свое свободное время сидит над чертежами для будущего дома.

— Его заказали?

— Нет. Полет фантазий плюс умелые руки Майкла и вот это все на бумаге.

— Ну, да, — согласилась Ева. — Сегодня выходной, чем ты занималась?

— Делала уборку в гостиной. Готовила обед.

— Молодец! Ты такая самостоятельная стала!

— Я всегда ею была. Только не плачь, — попросила я маму.

— Хорошо, не буду.

Но всхлипы и шмыганье носом в трубке я все равно слышала.

— Пора спать, до скорого!..

— Да. Я тебя люблю!..

— Я тоже! Пока, детка!..

Ева отключила телефон. Я повернулась на бок и свернулась калачиком, как бездомная кошка под проливным дождем. Живот сжался и издал неприятный громкий звук. Я встала с постели и спустилась вниз по лестнице, при этом запнулась о ступеньку и на последней приземлилась на ягодицы, разбудив Майкла. Тот соскочил с дивана, подбежал ко мне, помог встать.

— Ты в порядке?

— Да. Спасибо.

— И в кого ты такая неуклюжая? — пробубнил себе под нос Майкл.

— Ты ужинать будешь?

Он кивнул. Я пошла на кухню, чуть прихрамывая.

Разогрев ужин, и приготовив салат, я позвала Майкла. Мы поужинали и разошлись по своим комнатам.

Пока Майкл был в ванной, я собрала рюкзак, собрала грязное белье у себя и у Майкла. Когда он вышел из ванной, я отнесла белье в корзину и вернулась в комнату за несессером и пижамой.

Выйдя из ванной, я легла на кровать, закуталась в одеяло. И медленно погрузилась в царство Морфея.

Повернувшись на сто восемьдесят градусов и сделав шаг вперед, я оказалась в кромешной тьме. Но я поняла сразу, что нахожусь в каком-то помещение. Света не было, но из-за чувства страха я боялась сделать шаг, и вообще страшно дышать, а не дышать еще страшнее. Вдруг раздался мужской голос. Он был настроен не на сладкую беседу, а на упреки.

— Ты, наверное, уже догадалась, кто мы? — спросил голос. Я открыла рот. — Если, да — то беги, беги от нас! — приказал голос. — Потому что с нами для тебя наступит неминуемая смерть!

— Нет, я не знаю кто вы!.. — хриплым голосом крикнула я.

— Не ври мне! Тем более что ты не умеешь этого делать!

— Я не знаю кто ты! Я ведь даже тебя не вижу, где ты? — крутила я головой в разные стороны, в поисках места, откуда доносится голос.

Откуда-то с потолка начал литься свет от полной луны. «Сегодня полнолуние», — подумала я. «Может, это оборотень? Что за чушь я несу?!» — упрекнула я саму себя. Свет падал прямо на меня, как будто специально направили осветительные приборы, как на звезду из «голубого» экрана. Тот, чей голос я слышала, сделал пару шагов и оказался напротив меня в лунном свете. От удивления я открыла рот.

— Не ожидала? — с сарказмом спросил Роберт.

— В одном ты прав: я не умею врать. Но я действительно не знаю кто ты. Может, расскажешь? — Поставила ситуацию в выгодный для себя свет.

— Нет! И у Трэйси не пытайся узнать! — отчитал меня, как маленькую девочку Роберт.

— А если я сама узнаю?

— Тебе не сдобровать! Поэтому оставь нас! — сделав грустное лицо, сказал он.

— Я не… могу… — признавшись, осеклась я.

— Что не можешь?

Я качала головой, не хотела раскрывать все тайны, они вообще ни для кого не доступны, порой и для меня тоже.

— Как знаешь. Я тебя предупредил! — на меня смотрели злые черные глаза, от этого становится жутко и страшно.

Он подошел ближе. До моего лица — пара дюймов. Я чувствую его дыхание на своей коже. Скорее обжигающая боль, чем приятный теплый воздух. Но я быстро привыкла к этому, и даже стало приятно. Я стала делать глубокие и частые вдохи и выдыхать воздух маленькими порциями. Сердце застучало в бешеном ритме: вот-вот выпрыгнет из моей груди. Я хотела сделать шаг назад, но сил не было. Как будто меня загипнотизировали, я стояла не шевелясь.

— Мне пора, — сказав это, он исчез в темноте, потому что лунный свет перестал светить не только на меня, а вообще. Я снова оказалась во мраке. Мне хотелось плакать, но слезы никак не хотели литься из глаз, они высохли.

Тут я услышала мамин голос.

— Все образуется! Я тебя люблю!..

И я проснулась с криком на весь дом. Через минуту вбежал Майкл. Его глаза «вылезли» из глазниц. Я продолжала кричать, хотя и не спала, не чувствуя рот, я не могла его закрыть и замолчать.

— Что? Что случилось? Что тебя напугало? — запаниковал Майкл.

Все-таки я смогла закрыть рот, сделать вдох и ответить ему.

— Очередной кошмар, — на выдохе прохрипела я.

— Не волнуйся, ты дома. Все хорошо, я тебя не дам в обиду, — сев на край кровати, обняв, прижал меня Майкл.

— Спасибо, — хрипел я.

— Что тебе приснилось?

— Одноклассник, и голос мамы, — без подробностей рассказала я Майклу.

— Ничего, ты в безопасности!.. — погладил меня по спине Майкл.

— Я в порядке, иди спать.

— Точно?

— Да.

Майкл вышел из комнаты, не до конца закрыв за собой дверь. Я откинулась на подушку и выключила лампу. Если честно, то глаза закрыть я очень боялась. Боялась услышать те слова, которые не пожелаешь услышать никому, тем более от дорогого тебе человека, пусть он и не знает об этом.