— Предлагаю завтра продолжить обещанной мною прогулкой. Раз сегодня не дала это сделать Трэйси.

— Я согласна! — улыбаясь, смотрела на Роберта. А он следил за дорогой, сегодня она была оживленной.

Подъехав к дому, я вышла из машины, он последовал за мной до крыльца.

— Майкл будет с минуты на минуту. — Он коснулся моей щеки своими холодными губами.

— Я люблю тебя!.. — прошептала я.

— За что?

— За то, что ты есть! — сказав, я вбежала в дом, оставив дверь открытой. Но, остановившись у лестницы, я никого не заметила в доме. Тогда я вышла на крыльцо, на подъездной дорожке выходил из своей машины Майкл.

— Привет! — поднимаясь по ступеням крыльца, улыбнулся Майкл.

— Привет!.. — я вошла следом за ним в дом. — Ужинать будешь?

— Нет, я поужинал.

— Ладно, потому что я тоже поужинала. Ты сегодня поздно.

— Да. Много работы. Сдаем проект.

— Уже?

— Да.

В комнате никого не было, когда я вошла. Я не хотела оставаться одна в комнате и вообще в жизни. Я не представляю своего будущего без единственного человека, да, для меня он — человек и никто иной. В надежде, что что-то в ней поменяется, я пошла чистить зубы. Как я и думала, когда вернулась, обнаружила сидящего на кровати Роберта. Я забралась на кровать и накрылась одеялом. Он выключил лампу и лег рядом. Весь свет в комнате — это свет луны.

— Как чувствует себя Анна-Лин Беккер? — начал Роберт. Я на какое-то время, что была с ним, забыла совсем о ней.

— Нормально. Она поправиться.

— Конечно! Она тебе что-то рассказала о случившемся с ней?

— Она почти ничего не помнит.

— Ей нужно время.

Я сложила голову на грудь Роберту. Но что-то здесь странное. Она не холодная, как обычно.

— Что с тобой? — резко подняла я голову.

— Ты о чем? — удивился Роберт.

— Почему ты не холодный, как обычно?

— А это наш маленький секрет! Я пью горячие напитки, тогда становлюсь не таким холодным, правда, не на долго. Или тебе больше нравится спать с льдиной под головой?

— Нет, просто я не думала, что такое возможно. И как долго длится этот эффект?

— Пару часов. Но сегодня я выпил очень много. На три-четыре часа должно хватить.

На комнату обрушилась тишина. Я лежала на его груди, а он рисовал буквы, составляющие мое имя на моей щеке. Он делал это всегда, поэтому я научилась разбирать, что именно он выводит. Но эта гробовая тишина мне не по вкусу, и я решила нарушить ее власть первой. Я подняла на него глаза.

— Я хочу попросить тебя, — начала я, немного нервничая, — поцелуй меня… — не успела я и договорить, как его почти холодные губы коснулись моих.

Я старалась прижаться к нему всем телом. Наше дыхание смешалось. Мое сердце стучало с ошеломляющей скоростью ударов. Я чувствовала, как его тело напряжено. Когда он отстранился, я открыла глаза и продолжала смотреть на него. Между бровями появилась четкая морщинка. Я провела по ее контуру пальцем.

— Засыпай!.. — прошептал Роберт.

Послушавшись, я закрыла глаза. Сегодня мне хотелось видеть лишь один сон. Роберта. Например, как мы гуляем по лесу, или как я стану такой же, как он, и мы вместе идем на охоту. Но вместо этого я увидела идущего по железнодорожным путям в подземном метро Деймона Вильямса. За его спиной на высокой скорости несся состав, он не собирался сходить с путей и, не оборачиваясь, шел широко шагая. А когда до его тела поезду оставалось совсем чуть-чуть, я закричала:

— Стоп!

Поезд остановился, а Деймон повернул на меня голову. Он смотрел на меня с вопросом в глазах, они такие грустные у него.

— Я знаю, что случилось! — произнесла я на выдохе.

Он побежал ко мне. Остановившись возле меня, он схватил мои руки, и немного тряся их, кричал:

— Что? Что с ней? Это Марла?

— Я не знаю… Она сказала, что это была женщина крупного телосложения. Она ее не кусала, но, похоже, собиралась. Я не знаю, что ее остановило… — я заплакала и, всхлипывая, договаривала последние слова. — Я больше ничего не знаю. Она не помнит!.. Но она просила передать вам, что с ней все в порядке, — вспомнила я просьбу Анна-Лин, также в голове всплыли слова, о том, что он найдет меня сам. Может, она все знает? — Она знает, кто вы?

— Нет, я не говорил! А ты? — я качала отрицательно головой.

Я отвела глаза в сторону, чтобы он не видел мою боль в них, а когда повернулась снова, то за руки меня уже никто не держал, и вообще никого не было, даже поезда, который я остановила своим криком. Хотелось убежать от туда. Оглядевшись по сторонам, я побежала, куда глаза глядят. Выбежав из подземелья, я оказалась в ночном мраке, ничего не видно, но я уверенно шла вперед, пока не ударилась обо что-то твердое высокое. А когда это что-то схватило меня за плечи, я завизжала, как поросенок.

—Тише! Это же я, — произнес голос. Его я узнаю где угодно, поэтому я закрыла рот и расслабилась.

— Разбуди меня, скорее! — громко сказала я и закрыла глаза.

Открыла я глаза от того, что меня немного потрясывает. На меня смотрели встревоженные медового цвета глаза, чуть светящиеся в темноте. Сильные и уже холодные пальцы сжимали мои запястья с невероятной силой, что кровь не поступала к пальцам, я почувствовала боль и изобразила ее у себя на лице. Роберт, заметив ее, тут же отпустил мои руки.

— Прости… — прошептал он. Глаза стали злыми.

— Ты злишься? Прости, если это я заставила тебя злиться!

— Нет, ты здесь ни причем! Я злюсь только на себя! Я не могу себя контролировать! — если бы я не знала, что Роберт вампир, то подумала, что он вот-вот заплачет.

— Что ты этим хочешь сказать?

— Лишь то, что нам опасно быть вмести!

— Я помню, ты — лев, я — овечка, твоя жертва. Но этот выбор делаешь не ты, делаю его я! Ты должен смириться с ним, я не могу без тебя! — Я отвернула от его лица голову, чтобы он не видел слезы, которые градом сыпались из моих глаз, скатываясь вниз по щекам.

— Это мне и не нравится! — Пальцем повернул мое лицо к себе Роберт. — Ты плачешь?

— Нет… — простонала я.

— Я не хочу, чтобы ты когда-либо плакала, тем более из-за меня! — Сквозь слезы, я посмотрела на его лицо, оно сжалась в гримасе боли. Медленно его палец приблизился к моему лицу — несколько ловких движений, — и слезы на его пальцах. Только не исчезают, не впитываются в кожу. Он поднес палец к носу.

— Что ты делаешь? — не понимала я для чего это ему.

— Они пахнут тобой… — осекся Роберт.

— Они же мои, поэтому и запах имеют мой, — продолжала наблюдать я, за его странными действиями. — Перестань! — Провела я ладонью по его мокрым от моих слез пальцам. — Почему ты меня разбудил?

— Ты просила.

— Я разговаривала во сне?

— Да, ты каждую ночь разговариваешь. Меня часто зовешь или как будто разговариваешь со мной.

— Извини!.. — обхватила голову я руками, опустила ее между колен.

— Не извиняйся! — провел рукой Роберт по голове. Но я не выпрямилась.

— Мое лицо спасает темнота, а то б я, знаешь, со стыда сгорела, что ты узнал так много обо мне. Хотела б я восстановить приличье, да поздно, притворяться ни к чему, — вспомнила, не только свою любимую сцену у Шекспира, ее еще и Ева обожает. — Ты любишь ли меня? Я знаю, верю, что скажешь «да». Но ты не торопись. Ведь ты обманешь… — Подняла я на него голову.

— Ты знаешь, веришь верно, что скажу я «да». Потому что я говорю: «Да-да-да», — мило улыбнулся Роберт.

За окном начало рассветать. У меня было предчувствие, что сегодня будет отличная погода. А когда я проводила Майкла на работу и позавтракала, на улице стало совсем светло, туч не было. Надев кофту, я вышла на крыльцо, на котором меня ждал Роберт.

— Идем? — вопросительно посмотрел на меня Роберт. Я кивнула головой в ответ.

Посадив меня себе на спину, он понесся со скоростью света в сторону леса. Ветерок от его движений обдувал лицо, спину, раздувал волосы. Когда он остановился, я слезла со спины и, пошатнувшись, пошла вперед, к солнечным лучам. Мы снова на моем любимом месте. На нашем месте, я не ошиблась в принадлежности! Сейчас вся впадина покрыта ковром из разных цветов. Белые, синие, сиреневые. С каждым разом, когда я прихожу сюда, впадина становится все красивее и красивее. Расцветают новые цветы. А зелени почти не видно из-за пестроты цветов.

Я легла так, что солнце ослепляло мои глаза и солнечным теплом обдавало лицо. Я так не хотела закрывать глаза, но сопротивляться больше не могла. В глазах появились желтые пятна, похожие на солнечных зайчиков, которые когда-то в детстве мы пускали с Зои в Олимпии.

— Трэйси, сказала, что сегодня будет солнце, я подумал: ты скучаешь по нему, и решил, отвести тебя сюда, — говорил, ложась рядом, Роберт.

— Спасибо!.. — прошептала я, повернув к нему голову и открыв глаза. Я смотрела в его медовые глаза, а мои окутала боль.

— Твои глаза не привыкли к такому свету, поэтому не смотри на солнце, — говоря это, Роберт сам светился. Будто покрыт алмазной крошкой. Вот что меня теперь ослепляло. Такого я никогда не видела.

Я не могла отвести глаз от его переливающегося тела. Оно затмило даже солнце. Роберт раскинул руки в стороны, так что одна касалась моей. Снова холодная, я взяла ее в свою руку и как маленький ребенок начала крутить ее, перебирать пальцы, подносила к лицу и рассматривала. Роберт не сопротивлялся, наоборот расслабился, или попытался, этого он никак не показал. Когда поняла, что кружится от всего голова, я отпустила его руку и легла на его предплечье, закрыв глаза.

— С тобой все в порядке? — заботливо спросил Роберт.

— Да, немного закружилась голова. Мне надо полежать и все пройдет.

Он прижал мою голову к себе подбородком. Наверное, ему кажется, что я горю. Только он не выказывает виду. Голова прошла через пару минут, я успела опьянеть от чарующего аромата его кожи. Это сочетание трав, цветов, чего-то особенного, незнакомого. Этот запах мне напоминал запах меда. Может, запах излучают его глаза? Они цвета гречишного меда, тогда почему бы им не пахнуть как мед? Я открыла глаза и увидела перед собой шею, длинную, плавно переходящую в голову. Хотелось сделать, что-то не обычное, я становлюсь похожей на Еву — это однозначно, поняла я. Поэтому я, чуть потянувшись к нему, коснулась его шее губами, отпрянула и стала улыбаться. По-моему он никак не отреагировал? Тогда я решила повторить и еще раз поцеловала его шею, он перевел взгляд на меня, в котором я прочитала: «Ты играешь со смертью!» Но он поддержал мою затею и, наклонившись к моему лицу, аккуратно, контролируя себя, коснулся губами моих. Я обвила его шею руками, плотно прижав его к себе. И ему и мне было страшно, только сейчас я поняла, что в глазах была написана правда. Он застонал, я контролировала себя, чтобы история не повторилась, и я не порезала свой язык об его выступающие и почти не заметные клыки. По телу стал растекаться адреналин, такое ощущение, что я могу горы свернуть под его властью над моим телом.

Я убрала руки с его шеи, когда поняла, что губ ничего холодное не касается. Я еще жива, язык не болит, значит, я не поранилась. На меня смотрели чуть потемневшие коричневые глаза, в которых читался страх.

— Не бойся! Доверься судьбе!.. — прошептала я, смотря ему в глаза.

— Довериться? А если я не справлюсь с искушением? Я потеряю тебя навсегда, а я не хочу этого! Я лучше сам умру, но не ты!

Все это очень трогательно, я не знала, как его переубедить, что он сильный, он справится.

— У тебя есть сила воли. Ты сможешь преодолеть желание, хоть это очень сложно, я знаю это!.. Но я не позволю умереть тебе, никогда! — из глаз предательски покатились слезы, я же обещала не плакать, а сдержать себя не могу. У меня нет силы воли, ее крадет у меня Роберт своими глазами, скулами, вообще всем телом.

Чтобы он не заметил слезы, я вытерла их тыльной стороной руки и стала смотреть красными глазами на небо. Солнце уже заходило за лес, нависая над городом. Поэтому мы снова погрузились во мрак Вашингтона, «зеленого» штата США.

— Я не хочу, чтобы ты даже думала о чьей-либо смерти, пообещай, что не будешь?

— Прости меня за минутную слабость… Я не буду!.. — Сделав небольшую паузу, чтобы успеть обдумать сказанное им ранее, продолжила: — А разве вы можете умереть? — удивилась я.

— Можем, наверное. Я никогда не спрашивал об этом Марка, потому что ему больно отвечать на подобные вопросы. Но я знаю: надо, чтобы порвали на мелкие кусочки и сожгли. Но о практике такой не слышал. Когда-то давно я пробовал покончить с собой, не пил кровь. Никакую. Вообще. Но Марк заставил меня пойти на охоту. Я сдался…

— Зачем ты пытался убить себя?

— От безысходности.

— В любой ситуации есть выход.

— Да, но не в нашем мире.

Полежав немного, я села и сорвала белый цветок. Он пах как кожа Роберта.

— Ты впитываешь запахи окружающей среды?

— Что? О, нет, это окружающая среда пахнет как я, — улыбался Роберт.

— Нам пора, — встала я, подавая ему руку. Он взял ее и резко встав, закинул меня себе на спину. Я обвила его шею руками и в левой, зажала между пальцами цветок.

Остановившись у моего дома, я слезла с его спины. Зажав между ладонями цветок, я сделала шаг к нему и прижалась к его холодному телу. Роберт провел рукой вниз по моей спине до поясницы, потом вверх до шеи.

— Я еще тебя увижу сегодня? — спросил он, когда я подняла на него глаза.

— Я бы этого очень хотела… — прошептала я.

— Тогда увидимся, — Роберт коснулся холодными губами моего виска и исчез.

Я поднялась к себе в комнату и поставила цветок в вазу, налив воду в ванной. А вазу на тумбочку у кровати. Я не знала, но догадывалась, где сейчас Роберт. Убивает очередную зверюшку. Я не Гринпис и поэтому не против, хоть мне и жалко зверей, но не для этого случая.

Делать было нечего, мне захотелось узнать, как чувствует себя Анна-Лин Беккер. Я вышла на подъездную дорожку и сев в машину, поехала к дороге ведущей к дому Кендриков. Уже вечер, поэтому Марк, должно быть, вернулся с работы, и я смогу с ним поговорить. Но, не доехав до последнего поворота к дому, я развернулась на пустой дороге и поехала в госпиталь.

Забежав в госпиталь, я пробежала мимо пустой стойки, где обычно сидит медсестра. В палате Анна-Лин, кроме нее не было никого.

— Привет. Как ты себя чувствуешь? — спросила я, входя в палату.

— Здравствуй, хорошо. Что-то случилось с Деймоном?

— Нет! С чего ты взяла? — недоумевая, спросила я.

— Просто ты так напугана, что ли?

— Нет, я передала ему, что ты просила. Он желает тебе скорейшего выздоровления! — улыбнулась я, чтобы подбодрить девушку.

— Спасибо!.. Я скучаю по нему и по Сури, она заменила мне маму.

— Я знаю. Мне очень жаль, что с ней такое произошло.

— Так он все рассказал?

— Ему надо было поделиться этим, тем кто узнал, оказалась я. Я хочу тебе помочь!..

— Чем?

— Я попрошу твоего доктора сделать все, что возможно, чтобы ты поскорее встала на ноги. Хотя, он и без меня это знает и поможет, он настоящий профи! — улыбнулась я.

— Ты знакома с доктором Кендриком?

— Ну, да. Он как родной мне!

— Тебе повезло с другом! — По ее щекам потекли слезы.

— Не плачь, пожалуйста!.. — Не выдержав, я заплакала.

В палату вошел Марк с непониманием на лице. Он подошел к Анна-Лин и положил прохладную руку ей на лоб.

— Аврил, здравствуй, что ты здесь делаешь? — удивленно смотрел на меня Марк. Я вытерла слезы.

— Здравствуй, зашла навестить Анна-Лин.

— Похвально, но ты знаешь который час? И как ты прошла сюда?

— Просто. На входе никого не было. Извините, что так поздно. Я сначала поехала к вам домой, а на пол пути повернула и приехала сюда. Но мне пора. Выздоравливай поскорее, Марк позаботиться о тебе!.. — прошептала я Анна-Лин, наклонившись к ее уху.

— Ты к нам заедешь? Или тебя отвезти? — большими, но спокойными глазами смотрел на меня Марк. Я покачала головой и вышла из палаты. Побежала по коридору.

На стоянке, я долго не искала свой Форд. На всей стоянке было два автомобиля. Мой и Марка. Я села в свой Форд и поехала к себе домой.

На крыльце дома, стоял Майкл, теребя в руках кухонное полотенце. Я подбежала к нему.

— Ты хоть знаешь, который час? — возмутился Майкл.

— И тебе, пап, привет! — вошла я в дом. Майкл вошел следом и закрыл дверь на замок.

— Ты во сколько должна быть дома?

— Я задержалась в госпитале. Ты ужинать будешь?

— Да. Что ты там делала? Ты же с детства боишься больниц!

— Да, но я навещала мисс Беккер.

— Да? И как она?

— Уже лучше.

Я разогрела ужин, и мы молча поели, но Майкл по-прежнему был в гневе. Я не хотела подливать масло в огонь разговором. Поэтому после ужина, я вымыла молча посуду, поставила перед Майклом банку с пивом и поднялась ванную, ничего не сказав. Включив горячую воду, я разделась и встала под струи. Тело трясло, не знаю от чего, поэтому я не чувствовала на полную температуру воды. Закрутив кран, я обернулась махровой простыней и пошла в комнату.

В комнате было открыто окно, поэтому я сразу ощутила прохладный ночной воздух, достав штаны и кофту из шкафа, я натянула их на себя. Расчесала волосы и забралась под одеяло, оставив свет включенным. Я не сводила глаз с открытого окна, чтобы не пропустить тот момент, когда Роберт влезает в мое окно. Все-таки я пропустила этот момент, от напряжения я решила закрыть глаза, чтобы немного отдохнули, а когда открыла, то он уже сидел на подоконнике.

Я похлопала ладонью по кровати, приглашая его сесть рядом. Роберт послушался, закрыв окно.

— Что ты делала в госпитале?

— Марк рассказал?

— Да. Ты не ответила.

— Навешала Анна-Лин. Ты можешь прочитать ее мысли?

— Могу, но зачем? — Я смотрела на него просящими глазами. — И для этого мне нужно быть рядом, чтобы настроиться на ее мысли. Хотя бы один раз.

— Поехали завтра со мной к ней?

— Что? Ты снова собралась к ней?

— Ты задаешь такие вопросы, как будто не хочешь пускать меня к ней, вы все что-то скрываете от меня? Я никому не скажу, ты знаешь! Вы можете мне доверять!..

— Хорошо, поедем. Время посещений начинается в десять. К этому времени ты проснешься?

— Да.

— Тогда спи! — он коснулся губами моих, но тут же отдернул их.

Я повернулась на бок, но к нему лицом. Роберт обнял меня, и я закрыла глаза. Всю ночь я спала спокойно, а утром не помнила, что мне снилось.