kap kup

Никогда никому не удаётся обьяснить доходчиво, что в бездействии — безразличие. Ещё чуть чуть остатков незаконченной фразы, вот так всё и чувствуется, как будто ты выражал свою глубокую мысль, а тебя прервал фейерверк и все выбежали на балкон. Вот так и сидишь один за пустым столом и думаешь, а какой смысл заканчивать эту мысль вообще

Самое большое расстояние, которое крайне сложно преодолеть, имеет длину всего 30см. Это расстояние от головы до сердца»

Верю в то, что любовь это не эйфория, и любовь это не обязательно весело. Люди все дурачатся друг с другом, думают как они похожи, а потом бросают и веселятся под те же песни с другими. Я столько всего видела в своей жизни, что пришла к одному маленькому выводу, для меня любовь, это когда о вас нечего сказать другим, потому что ваше это очень интимно. Это когда только ваше небо, только ваши дороги, и только ваша тишина. И самые главные слова, на ушко дома.

Я чувствую, когда ты танцуешь классно так.)

В этом деле важно всё. Если вы стали забывать говорить девушке комплименты, значит, в скором времени вы будете говорить их другой. Человек не может не восхищаться кем-то. Если вы стали позволять девушке выходить домой за углом у магазина, скоро вы попросите ее взять такси и добраться самой. Если в ссорах вы позволяете себе общаться с другими, значит, вашей красивой любви конец. Если мне в привычный вечер говорили «я не смогу сегодня увидеться», я знала, что это начало конца». —— "Пишу Вам это письмо с наслаждением, не доходящим, однако, до сладострастия, ибо сладострастие — умопомрачение, а я — вполне трезва. Я Вас больше не люблю. Ничего не случилось, — жизнь случилась. Я не думаю о Вас ни утром, просыпаясь, ни ночью, засыпая, ни на улице, ни под музыку, — никогда. Если бы Вы полюбили другую женщину, я бы улыбнулась — с высокомерным умилением — и задумалась — с любопытством — о Вас и о ней. Я — aus dem Spiel. — Все, что я чувствую к Вам — легкое волнение от голоса, и то общее творческое волнение, как всегда в присутствии ума-партнера. Ваше лицо мне по-прежнему нравится. — Почему я Вас больше не люблю? Зная меня, Вы не ждете «не знаю». Два года подряд я — мысленно — в душе своей — таскала Вас с собой по всем дорогам, залам, церквам, вагонам, я не расставалась с Вами ни на секунду, считала часы, ждала звонка, лежала, как мертвая, если звонка не было, всё, как все, и все-таки не всё, как все. Вижу Ваше смуглое лицо над стаканом кофе — в кофейном и табачном дыму — Вы были как бархат, я говорю о голосе — и как сталь — говорю о словах — я любовалась Вами, я Вас очень любила. Одно сравнение — причудливое, но вернейшее: Вы были для меня тем барабанным боем, подымающим на ноги в полночь всех мальчишек города. — Вы первый перестали любить меня. Если бы этого не случилось, я бы до сих пор Вас любила, ибо я люблю всегда до самой последней возможности. Сначала Вы приходили в 4 часа, потом в 5 ч., потом в 6 ч., потом в восьмом, потом совсем перестали. Вы не разлюбили меня (как отрезать). Вы просто перестали любить меня каждую минуту своей жизни, и я сделала то же, послушалась Вас, как всегда.

.. Каждый день был как воскрессенье, будто случилас какая-то аномалия, и все дни недели - выходные. Сбылась мечта школьника. Казалось, что это счастье никогда не закончится, как не может закончиться солнечный свет или воздух. А потом…. Я помню тот момент, когда я понял, что все изменилось. В какой-то момент, поймав мой взгляд, она смутилась, как будто за ней наблюдал какой-то чужой, посторонний человек. Смутилась, переоделась. Надела какие-то спортивные штаны. Она не хотела чтобы я за ней смотрел. И вот это был знак. Гигантский предупредительный знак, как на этих лесных дорогах: "Осторожно! Лось!", "Здесь бродят лоси! Не разгоняйтесь!" Но тебе пофигу. Ты несешься, не замечая никаких знаков, никаких лосей. Если бы я смог уловить ее состояние и сказать: "Эй, малыш, что случилось? Давай поговорим". Она просто искала во мне доказательство того, что ей не нужно никуда уходить, что это все еще можно изменить. Она хотела, чтобы я проснулся и спас ее от ее же желания. Да, она хотела, чтобы я избавил ее от ее же желания. Она молча кричала: "Осторожно! Лось!". Она молча говорила: "Я не хочу уходить! Не дай мне уйти! Слышь! Не дай мне уйти! Придумай что-нибудь." Молча, потому что если бы ей пришлось все объяснять, она бы снова не поняла, нужна ли она мне. Да я сам должен был все понять. Я мог бы ее услышать, что-то сделать. Я мог быть легким, смшным, забавным, глупым, ироничным, обаятельным, да не знаю, каким угодно. Я мог бы сбегать за бутылочкой вина, нежно поцеловать ее грудь, кофе сделать с молоком и без сахара. И я мог бы перевернуть ситуацию. Я мог бы все изменить, объехать лося. А вместо этого я спросил: "Ну так че, я не понимаю, мы идем на Голодные игры или нет?". А она замолчала и ушла в себя, втянула голову как маленькая, одинокая, грустная черепашка. А я этого не увидел, или сделал вид, что не увидел. Я не знаю, какое этому научное объяснение, но каждый раз, когда она хотела, чтобы я ее выслушал, я, я хотел чипсов или телик посмотреть, почту проверить. Мало ли важных дел на свете. Я уходил от разговора, улетал в другую галактику, подальше от этих одиноких и все еще бесконечно любящих меня глаз. Включал режим "овоща". Это всегда срабатывало, никто не будет грузить овоща своими проблемами. На это и был весь расчет. Жить, ну и как бы и не жить. Быть вместе, ну и какбы и не быть вместе. Это так странно, как в школе. Ты учишь стихотворение не потому, что любишь поэзию, а чтобы от тебя отстали. Поэтому не включайте "овоща". Посмотрите ей в глаза прямо сейчас, хотя бы секунд 10. Освещение всегда меняется, поэтому ее глаза, ее взгляд, ее лицо могут показаться вам совершенно новым. Рассмотрите ее. Познакомьтесь с ней заново. Не привыкайте к ней. Смотрите на нее, как в первый раз. И выключите вы уже Лигу Чемпионов, там уже все понятно, наши и так вылетят. Халку достаточно внимания, а вот ей нет. Она хочет, чтобы вы ее услышали. Посмтрите ей в глаза, спросите что ее волнует. Если все ок - круто, а если нет - самое время все исправить. Каждую секунду мы можем все изменить, все перезагрузить, начать заново. Да блин, все возможно, пока ты жив. Выключай Лигу Чемпионов - включай жизнь. Куда ты летишь? Там нет ничего…

Если честно, без масок, прекрас, комплексов и ставки, что это кто то может прочитать, мне очень трудно. У меня уже кончились идеи, энтузиазм и силы. Меня обычный дурной сон выбивает из колеи на целый день, потому что я просыпаюсь вся в слезах и не могу обняться ни с кем. Мне ужасно тяжело во всех других рутинных или стихийных делах, потому что я больше не справляюсь с этим количеством разражающих назойливых неурядиц. Я вообще не волк и не могу собрать яйца. Я не жалею ни об одном поступке приведшем меня сюда, но я жалею, что не могу найти поступки уводящие меня отсюда, потому что эта стабильность меня достала, я так понимаю, что поменять с психу всё и правильное и неправильное - не совсем тот глоток свежего воздуха

Может быть, дом — это две руки, обнимающие тебя»

But I'll keep your number saved 'Cause I hope one day you'll get the sense to call me I'm hoping that you'll say You're missing me the way I'm missing you So I'll keep your number saved 'Cause I hope one day I'll get the pride to call you To tell you that no one else Is gonna hold you down the way that I do

Обожаю, когда всем дарят цветы, а мне не дарят; ещё люблю одинокие дни рождения и тяжелые пакеты. Моё любимое время года осень, потому что я могу так весело проводить время одна, сидеть под дождём и всякое остальное- не стану раскрывать все Карты. . Но нет ничего более классного, чем пасха и Новый год, на которые тебя никто не зовёт в гости, это очень упрощает жизнь и освобождает от обязательств

Я бы пошла в одну из выставочных спален Икеа, и поспала, пока в мире не настанет эпидемия самоотверженных и любящих меня людей

Вот ехать бы и никуда не приезжать» Позвонил бы хоть кто

Обнаружив под дверью утром корзину с экзотическими всякими цветами, Накипело - мульти букеты, куча травы, розы, упаковка. Хотите подарить цветы, подарите много одинаковых нерознелилий. Повяжите атласными лентами. Вот это красиво и мило. Даже гипсофилы в монобукете выглядят не хуже ландышей