Это просто Вьюи блог

­

­ дождливые темные улицы выглядят слишком привлекательными. одеваться, чтобы неторопливо раскурить гнутые сигареты на балконе. ты встаешь ближе восьми, когда я слушаю на кухне свой маленький город, пью кофе, настоящий осетинский кофе.
- привет.
количество часов на сон обратно пропорционально количеству нецензурной лексики, мною потребляемой. твоё скептическое - «мне иногда кажется, что только мат заставляет тебя чем-то наполняться. такое подобие внутренней собранности. смысла, пусть такого неспешно озлобленного, вздорного, чтобы прикрыть твои голые полые внутренности» - в самое моё захламленное. моя улыбка немного вымученная.
_с подвохом

это где-то между «что вы решили? чего она хочет? чего ты хочешь?» и «когда вы встретитесь? ты понимаешь, вам необходимо поговорить», но мы танцуем вокруг да около. где-то между «хули, бля, ты снова все делаешь. она тебя бросила. дважды, мудак ты недоделанный. пусть сделает что-нибудь сама» и «если скажешь мне этого не делать - я не буду».
она плачет по ночам. я просто не сплю. мне кажется/до самого/где гарантии/я/когда она кидает в меня упрек, что я по прежнему не умею выслушивать и что чужие проблемы/. сплошное неоконченное

внутри меня атомная бомба, маленький взрывной механизм. я шепчу "тише, туше, глуше". одни шипящие. гасить раздражение, но оно просачивается
количество разрывов нервов прямо пропорционально моему желанию быть как можно дальше. я думаю, что мне нужно держать свои чувства, эмоции и мысли отдельно от неё и меня, сваленные небрежно в чердаке, где только курить и надираться до потери человеческого вида. до самых салютов в беспокойство неба, где я валяюсь, такой же сваленный.

«еще месяца 2-месяц назад я бы пришел в дикий восторг, ибо мне самому хотелось для себя того же. я бы даже помечтал в картинках, воодушевленный. а сейчас ты пишешь это, и я чувствую внутри такое отчуждение настойчивое от темы, от мыслей о совместной жизни. отталкивание. и меня это так поразило в себе. как? почему? в какой момент? думаю, жить с любимым человеком на полном серьезе - это слишком запредельно для меня. слишком несбыточно, чтобы даже попытаться снова это представить. это вытесняемая потребность. этого хочется, но я не считаю, что это будет. у меня. где-нибудь. когда-нибудь»

привычно засыпать в одиночестве в онемевшем разбитом спокойствии. застревать во времени, книгах, случайных людях. такая тонкая грань между свободой и отчаяньем. сливается. пятно на холсте.
не усложнять существующее. зашкаливает планка ожидания. разочарование. не хочу зависеть от твоего онлайн
я запутался в этом. так запутался. спрячь меня от меня.

что-то вверх. что-то над.
моё небо самое дальнее

три недели. и это твоё случайно залетное в моё долгогниющее онлайн. червивые яблоки из райского сада/адам ошибается - раз за разом. ты предлагаешь встретиться.
три недели и один день, как мы стояли на том холодном перроне, и ты не смотрела мне в глаза, когда произносила, как я проебал тебя. Эм.

ты не знаешь на что были похожи эти невъебенно крутые безтебя недели.
через случайные постели, нетрезвые утра в незнакомых квартирах с истертыми отпечатками беспорядочных историй.
киноленты переписок с завязанными глазами. /ты так любишь ходить по краю/ я мечтал не просыпаться.
я надламывал нёбо, выворачиваясь до хруста в последнем позвонке, чтобы боль топила меня, как котенка.
захлебывался.
шырялся дрянью по венам.
сумрачные зрачками разрывался с хлопком лопнувшего парашюта.
набирал в рот воды. так рвался жить. забывал и забывался.
твои черты вымывались низкосортным виски
и даже бутылочное стекло, вспарывая вены, не было таким.. холодным. как твои руки с зажатыми плоскими сигаретами.
я молился небу каждый вечер, когда не лежал в нокауте, вытирая кровь рукавом куртки, чтобы забыть, кто я
и как ты выглядишь, чтобы не высматривать твои синие леггинсы, пиджак, пачку данхилла и светлые волосы в толпе.

если есть ад, то он где-то между нами. если есть рай, за которым ожидает чистилище, то это кармическое моё к тебе невъебенно ебическое
притяжение
от которого
я собираюсь повеситься
карается обществом, заклейменное логикой, иррациональностью и социумом. между безымянными пальцами правой руки - одной на двоих.
ты.
самый выебический подъеб в моей жизни.
диагноз тарковского.

я люблю тебя. господи.

несуществующие фотокарточки по вагонам метро - отражение меня/тебя. я никогда не видел нас вместе глазами других - движение головы - и это мы. нагло запрокинутая голова с пьяной полуухмылкой, перья в ушах и твоя низко склоненная, усталая. ты говоришь, что всё ещё любишь меня. мне так хочется раздеть тебя здесь в метро, убивать медленно, по статье с отяжелением, до мучительных внутренних микротрещинок, инсульто-разрывов. потому что ты испортила, всё испортила. и так больно, господи, как будто пустили поезд по раздробленному телу. поцеловать тебя рот в рот с задержкой дыхания - расплавленными кусками/кадрами. я забыл какого это - видеть тебя, слышать, чувствовать. я забыл, как это - идти с тобой рядом под прицелом твоих зеленых. я забыл, как дышать в тот самое мгновение, когда увидел, как ты поднимаешься по эскалатору с опозданием в полчаса.

и как я выезжаю в квартиру Угаре после одиннадцати. сигареты вываливаются из самого нутра. виски, виски. и как я сижу на кухне на подоконнике.
- она - эгоистичная маленькая дурочка.
- но ты её любишь.
- но я её люблю.. и это все не то, что ей нужно.

­

­


а дальше ничего. душевный раздрай. алкогольные сводки. книги. мертвая эпоха.
я хуже, чем умер.
поехали

орёл или решка.
пусть это будет революция, шизофрения и вешалка. когда последняя моя белая пешка. спрыгнет с доски в безысходности. в чужие прощай/прости. воздушный зАмок. сдулся и перестал расти. ты разводила кактусы. изобретала грустные статусы. в компании декабря, подушки и шоколадной пасты. срываешь никотиновый пластырь. я отвернусь от глаз. в которых не мог наплаваться. ты хочешь поставить сумку. раздеться. успеть наплакаться. набрать горячую ванну. лечь в неё. мастурбировать. нельзя отдать ремонтировать. то, что разбилось вдребезги. переродилось в песок и брызги. осело пылью на абажуре. ты хочешь утренний кофе, дом на троих и Джареда Лето в миниатюре. слушаешь фолк. сметаешь всё с книжных полок. читаешь любую херню. и веришь – в конце будет про меня. а мне тебя не спасти. мне тебя уже не поднять/ не охранять твой сон/ не буду сказкой на пальцах. у Туве Янссон. тебе не быть моей панацеей/ моей мессией / моей Ри Расмуссен. не ставить чайник и не просить подвинуться.
а я хочу просто влюбиться.
лечь спать в одиннадцать.
видеть море.

(с)

­

­

пообещай мне, что мы - последние. в этом богом забытом переулке, где за такой взгляд дерут по 5 долларов за час ­

­

- нет, серьезно. я знаю сюжет картины. так четко вижу, что временами переворачивает.
я вскидываю голову вверх, неловко прикуриваю. я помню время, когда это было значимым. мир, рельсы. аэ-ро-флот/порт. я помню, как ходил здесь неделю, месяц, год, пару лет назад. я помню, как солнце влажно дышало в спину, я матерился сквозь зубы, хохотал и слушал все подряд, все, что мог предложить мне этот вывихнутый свихнувшийся город. отбивал пороги радиостанций на самом высоком town`е. танцевал на разбросанных листовках с моим любимым джеймсом уоллером "мосты округа мэддисон". моя маленькая, пропахшая похотью и потребительством калифорния. портреты стирались под черной гелевой ручкой - время прописывает числа встреч.
между пальцами - знак бесконечности, обведенный маркером для cd.
- я знаю сюжет картины. в цвете. четкий курсор. временами я вижу строчки нового рассказа, которые никогда не будут читать. всё умрет в зародыше. всё умрет тут. останется тут. - пальцами по окружности сердца. искренность. - правда, есть одна идея. мне нужен исполнитель.

время идет неумолимо стальными шагами. и откуда-то появившиеся незнакомые номера в книжке. потенциальные не-встречи. состязание на скорость по вагонам. мальчик женя, хрупкий мальчик женя, похожий на кая. в день, когда я поеду на твоё кладбище, обещают дождь. эта женщина, сказавшая мне одну вещь, которую я никогда не забуду, готовит шарлотку из манки, говорит о любви с мальчиком с утра до вечера по телефону и учит меня отвечать "однохуйственно" в перерывах на лестничной площадке, когда мы курим, бьем жестяные пепельницы из-под кофе и предаемся нашим мечтам-на-пополам. и бесплатный мастер-класс по психодраме завтра - едва ли не вышка моих духовных потребностей. я знаю, что умею любить. я чувствую. и закрывая глаза, в которых цифры из судоку и фильмы из электронной книги, перед самым нырком в сонные потемки, я представляю, как обнимаю теплое тело, сцеловывая улыбку, засыпаю с привкусом желтых перьев из "вирта" джеффа нуна во рту - размытый образ без очертаний. невъебически кармически счастлив.

- любить - это вообще небезопасно.
я выдернул чеку и подорвался.

тяжело жить. когда смысл скрыт на дне бутылки.

открой в себе комнату для меня
комнату в риме ­

­

в полумертвом вагоне глухой человек с листами с сигналом sos продает иконы
лицо его обвязано шарфом. усталые руки несут пакет. и ущербность веет из самых глубин осторожной его души
я достаю последнюю сотку. он делает неопределенный жест рукой, оставляет в моих руках иконку. шаги его, прозрачные, стекают вдоль
стылая квартира. комья снежных листов и мысли, которые предстоит оформить - кому-нибудь, кто будет после. после меня
туманный вдох. куришь на лестничной площадке. лениво думаю, что я с вами скоро пойду по миру и в этом нет ничего такого. особенного
гуашь на столе. последний затихающий шепот. твои телефонные разговоры. мои безответственные должники. укладываемся
перед сном я складываю судоку.

ну да, к черту меня с моими стихосложениями
на последнем задыхающем
разбери меня на фотовспышках
ночью. другая страна. иностранцы в голове и двери лифта, разъезжающиеся, как моё сознание
когда я открываю номер трясущимися руками и прячусь под одеялом
ночью. открываешь бутылку вина с позаимствованным штопором из бара внизу
16 этаж. номер 1606. пачка ментолового винстона.
с балкона мерцает город, это паника светлячков, подожженных на рассвете
слезы с моих век шершавыми пальцами. чужие выборы, отзывающиеся огромной дырой
не-ет, не слушай меня, я забываю своё имя. йозеф. йоз. я представляю чистые страницы. я чувствую на губах соленое море. горькое вино, горькое. я тебе не верю.
утро, в которое мы разъезжаемся. слова, сказанные и недосказанные останутся в номере между кроватями
на тех фотокарточках, где я раздеваюсь, нам кажется, что спина треснет и крылья, выпирающие о позвоночник, вытеснят
во мне все земное
там где надо нежнее, я рассыпаюсь

и да, ты права
мир не вертится вокруг меня
это я с синдромом выкручивания этого мира не излечим

­

­

­ ­
февраль заламывает мне пальцы. и мы спорим до судорог, пока я складываю одежду и затягиваюсь дымом – перед тремя мучительными беспокойными месяцами. вечность. запах паленой шерсти и отцветших чудес – под цвет её зеленых светлых глаз. закусываю губу и сжимаю синяки на коленях – мне правда кажется, что я просто разочарованный обманутый мальчик со сбитыми костяшками пальцев и разодранными карманами, из которых выпадает время. время стирает лица. время пожирает само себя. привкус талой воды по кромке черепичных крыш. мой Берлин телеграфирует взятки. я просыпаюсь – по радио передают летний дождь, и я решаю остаться. раскрытая книга небрежно брошена. кофе. я беру зонт и иду на улицы.
Москва-Париж-Канны-­Париж-Москва. ты права, этот маршрут лучше.

на том конце длинная очередь гудков и остаются только номера скорой помощи.
ты где-то
а у меня здесь и сейчас

поздние разговоры о религии и не тряси меня за плечо - мне итак кажется
что у меня не голова, а одуванчиковая сфера, налитая, разлетится от прикосновения
реснички слипаются, и я засыпаю на кухне в форме комочка
сигарета упирается мне в гортань и больше похожа на подзорную трубу - кунсткамера моего нутра
привкус вина во рту горчит и искрится
легко от ощущения навалившегося тяжестью усталого тела
и тяжело от последнего незавершенного оборванного разговора
но я бы все это продал за пару минут с Эм.

­

­

целовать упругое солнце в его горячую спину и держаться за руки с пролетающими птицами
с последними уходящими лучами я чувствую растерянность, оседающую дозировкой кофе и терпких сигарет
запах твоей шеи, он кажется мне придуманным
и я ничего не помню о темных ночах блуждания в одиночестве
я просто буду шагать по огням вдоль бес/четных трасс
и молиться придуманному богу
холод под рубашкой слепо мечется от окна по дрожащим ребрам
и рот открывается в беззвучном крике. рыбьем
в темной кинотеатре вскрываются все мои придуманные повести
а я тут, неловкий и сонно-разбуженный, говорю о смерти от любви
и мягком порно. без чувств
кутаюсь в легкие рубашки
на разряженной батарейке

­

­

я раскрыл парашют своего сердца

до озноба хочется жить, дышать, любить
держаться за конец шарфа весны и нестись по ветру с громкими воплями
в горле привычно болит засевший фарингит и запивать эту смесь мятными леденцами
я болею. я безумно болею
и до безумия хочу вылететь из окна
я хочу
я хочу
я хочу все
и ни на минуту не желаю мириться
ни на миллисекунду не желаю быть благоразумным
я хочу улыбки на камеры
и дырявые перчатки, что мне оставили
и эти дыры в легких
и фиолетовые шнурки
катитесь к черту
я ОДЕНУ ФИОЛЕТОВЫЕ ШНУРКИ, что мне прислали
и отправлюсь ловить счастье по ещё холодным мерзлячим улицам столицы
я хочу печеное яблоко в карамели на ВДНХ
я хочу танцевать в третьяковской галерее
на кончиках чужих смеющихся глаз
на самых тонких ресничках
до продрогших косточек в этом бесхребетном теле
каждой клеточкой
каждым сросшимся
я хочу расклеиться
я хочу надломаться и выгнуться
шейным седьмым
как в последний раз
я обожаю жить
я умираю от желания жить
я не могу больше здесь находиться
sos

я вот-вот сойду с ума
и никто меня не остановит

­

­

я бы мог выразить это одним словом - плохо. но упрямо сжатые губы и застывающее пепелище чувств - из уважения.

сижу перед монитором, не по погоде одетый, слишком домашний, чтобы куда-то идти. слишком разобранный, чтобы сделать что-нибудь - выйти на балкон, покрутить в руках пачку, доиграть бездарный спектакль -
но комок застревает в гортани - и я давлюсь отчаянием, упакованным одиночеством, молчанием
и так гнить и гнить чертову уйму лет
прекратить дышать было бы актуальнее, если не сказать - гуманнее
пару шагов - и такой бесконечный спуск вниз
я заглушаю тянущую боль музыкой и синяками и ощущаю пальцами расширенную дыру
расстраханного нутра


мне кажется, я снова сам себя обманул.

как же я устал просить -
побудь со мной, пока этот ужас не кончился. вокруг меня пустота

иногда пустота - это то, чего ты заслуживаешь.



уметь бы - слушай шум

сегодня я не верю в будущее, счастье, фразу "все будет хорошо" и прочие вещи
сегодня я верю в похуй, депрессию, пачку сигарет с розовым силуэтом эйфелефой башни
и что холод никогда не закончится

­

­

alfaro - дс

..ждешь, чтобы я сотворил чудо за один бесплатный душевный сеанс. только я проебал жетоны, мой лимит на желания исчерпался прошлой весной, мой город спит с другими, а сам я - вкусивший греховный плод - со слепыми зрачками искалеченный лист бумаги. истертый в реальностях. забытый в квадратных скобках. прошитый в байтах. дешевый фигляр с руками за спиной. пустота жмется - по стеблям иссохших горьких внутренностей корявыми пальцами

я срываю для тебя последний апельсин и цитрусовый гной течет по запястьям
пятнает рукава
въедается в кожу
в твоих глазах - океан растерянности.паник­

а - и мы примерзаем намертво к этому месту -
там, в своих мыслях, где эта сцена будет крутиться, тлеть на стареющих пленках, переозвученная и переиначенная в памяти сотни других.

так холодно, что лопаются сосудики
тонкие пленочки рвутся
и разбивается
что-то
невыносимо
дорогое

рисунок, долго ходивший по рукам, последний - из твоей сумки, я приметил его, как вошел - и стало тихо. прежде чем метро заходилось в приступе ишемии.

мой художник приехал. тонет февральское небо. я бегу по всем станциям расхлябанных электричек, по пролетам метро, по улицам сонной столицы - прежде чем выхватываю случайную улыбку, профиль, объятье, голос. прежде чем понимаю, что время - это разводы под твоими глазами. и дальше бежать некуда и незачем. точка пересечения слишком отдает прицелом точки отсчета в венозных пазухах.
ты говоришь, что никогда не был в метро. ты говоришь, что один художник, считал, что человек владеет маленькими картинами - поворачивает их, смещает, смотрит.а большие картины владеют человеком- чтобы их рассмотреть, человек должен отойти на расстояние, приспособиться. ты говоришь, что думаешь, что тоже самое происходит с городами - чем больше город, тем больше людей он берет в оборот. твои маленькие теплые города рисуются в моем воображении на побережье. ты говоришь о той улице, где проститутки хватают людей за рук, о трансвеститах, о висящих вниз головой фонариках.
цветок-на-тонких-но­жках. женственный. ты похож на ирис - нежные чарующего оттенка лепестки, поражающие воображение. ты, я, столица - как вырезка из последней книги анны гавальды. "глоток свободы".
растекаться жалкой улыбкой, чтобы не сбиваться на задыхающиеся "пожалуйста.давай начнем заново".

рисунок, долго ходивший по рукам, последний - из твоей сумки, я приметил его, как вошел - "алиса в стране чудес". и это интимнее поцелуя
на выходе из твоих получасовых снов
на прощание

­ ­

знаешь, мы больше не владеем этой историей
эта история владеет нами

— приезжай, а?
- "на улице чай не франция.." бутылка, какао, еда, идет?
- есть, кэп
- буду вечером

- ты не понимаешь, эта проективная методика выбила меня из колеи, у меня даже не было времени закончить рисунок. - нервно разминаю руки, устало щурюсь. - горячая вода есть? у нас кончилась.
- есть. успеешь ещё. а про методику поподробнее. - наклоняешься вперед.
- доставай 2 листа бумаги, только предупреждаю - я плохо разбираюсь что к чему.
- э, нет. - насмешливо трясешь головой. - я - пас. мне интересны твои результаты.
- у меня на рисунках получились геи. вот. ну я не смог определиться с их полом, и решил, что это геи. в обоих случаях. или трансвеститы. на первом рисунке на вопрос "кто это?" написал, что - это заместитель капитана морского корабля и по совместительству актер, так что он может быть и женщиной, и мужчиной. а на втором должны были быть лужи, но я не успел их осмыслить - и в итоге по результатам вышло не то, что есть на самом деле. там изображен эдакий мечтатель-Пьеро с длинными рукавами и без лица. на вопрос "чего он хочет?" ответил - "в теплый дом, теплое какао, теплых людей рядом". к первому ответ был более уверенным - "он хочет самоутвердиться и повести однажды свой собственный корабль в открытое море". ты же понимаешь, что во всех случаях речь идет не о персонажах, а обо мне.
- что в этом такого? - вопросительно изогнутая бровь. медленно встаешь - голос из кухни, шум кофеварки, механические всхлипы посудомоечной машины.
- а ничего. - растягиваюсь на диване. - хочу сказку. небо хочу. охапку перьев. разноцветных круглых конфет. бунта. повязку со спиртом для прожигания горла. таблетки для похудания. наркотики. спички. и ватные палочки. черт, мне нужны чертовы ватные палочки. и денег. господи, хочу денег на шлюх и сладких мальчиков. пойдем грабить банки и изображать пришельцев, играть в ковбоев и изображать Билли Миллигана? и не стой с таким лицом - мне плохо, а ты до сих пор ничего не делаешь, бестолковый человечишка.
со смехом стягиваешь меня вниз, возимся на полу. звук сработавшей микроволновки. звон будильника. вздувшаяся крышка.

- ничего не поделаешь. я влюблен в твой "живой" дом.

­

­

- и чтобы никаких там поцелуев под дождем, клятв любить до гроба, обручальных колец и похищений невест с алтаря. греши на запасную карточку, прошу тебя.
- аминь.

на этой неделе судьба играет за другую команду.

- 14 февраля. что ты будешь делать 14 февраля? мне кажется, это отличный повод с ней встретиться.
- мы оба не любим эту дату. к тому же всегда найдутся обстоятельства. - болезненно даже пытаться.
- не справедливо.
- хах. - иронично поднимаю бровь. - 14 февраля я отмечаю день рождения Билли Миллигана.
- мм?
- Билли Миллиган - первый человек в истории судебной практики, оправданный по причине психического расстройства. у Билли расщепление личности, в нем уживаются приблизительно 24 разных человека - разных политических взглядов, талантов, характеров, привычек, возрастов и пола. это случилось в следствии детских травм, с которыми не смог справиться сам Билли, он "засыпает" и вместо него просыпается другая личность, более подходящая по ситуации, которая не помнит ничего из происходящего до её пробуждения. таким образом, они все "теряют время". Билли обвинили в ограблении и изнасиловании трех женщин. о, это нужно читать Дэниела Киза "Таинственная история Билли Миллигана" или "Множественные умы Билли Миллигана", я уже на 214 странице.

­

­

но что мне делать с этим дурацким желанием всецело обладать любимым человеком, владеть его временем - желание, равноценное навязчивому состоянию, равноценное глупости. потому что ты никогда его не поймешь, не примешь. потому что у тебя никогда нет на меня времени - другие планы, другие люди, это, конечно, пренебрежение и твоё нежелание знакомить меня с твоими друзьями - потому что "они против таких отношений" - после такого только биться о стены. я тяжело переживаю отказ вплоть до "не хочу тебя больше видеть", вплоть до "я не знаю, кто ты такая сейчас, когда ты такая чужая", вплоть до "понятия не имею, в какие игры ты сейчас играешь, но прекрати - мне больно". это похоже на " злиться ". я из-за тебя слишком часто злюсь - на себя в первую очередь - нужно быть таким наивным идиотом, чтобы до сих пор верить, что ради меня ты можешь отменить хоть что-нибудь в своем плотном графике. запретил тебе говорить "я люблю тебя", потому что каждый раз, когда я начинаю тебе доверять, ты поступаешь со мной, как с вещью - откладывая в сторону до лучших времен. твои поступки гораздо правдивей твоих обещаний.

эта кровать, куда меня положили - верхняя полка - слишком жесткая для моего позвоночника. каждое утро, скрюченный и стонущий, приходится его разгибать и мучатся с болью целый день.
я планирую сидеть дома ближайший месяц, скорей всего, до лета, в приступах апатии, сраженный депрессией и разочарованиями перед этим миром. но если мой план удастся, обо мне точно забудут - и это будет хуже, чем заболеть. и кажется, я озадачился этой проблемой ещё раньше - курсы два раза в неделю никто не отменял, каждодневные мотания в университет и поиск работы.
после Дэниела отряхну книги Мураками и снова буду читать про море.

на этой неделе судьба играет за другую команду.