Это просто Вьюи блог

снег, мокрый и такой непонятно томный, в такой кутаться
и засыпать под чередой бессмысленных тяжелых снов
отсутствие горячей воды
предчувствие свинцовых перьев во рту

у тебя ни одной книги в приложении "я читаю "
устало падаю возле. наждачки в горле
после преследования и снега под курткой
эйфелева башня.аэропорт
- я бы забрал тебя с собой
- валяй. сразу после клинической психологии, ок?
- а

медленно спускаться на первый этаж и минуя списки, сбегать
меня окатывает из окрестных мостовых из-под колес. в ряд, как на расстреле или панели
на меня нет ни денег, ни времени, ни родительского благословения. так что, скажу тебе по секрету,
ты - это лучше, чем никого. определенно лучше. в этот дурацкий неудачливый вечер
ветер дует мне в уши

- спасибо, что приехал.

­

­

я нахожу твой голос очаровательным
я нахожу твой запах сексуальным
я нахожу твои волосы привлекательными

в какой момент ты не придешь, дробя меня на ровные дорожки
и я не помню, что говорил тебе позавчера в нетрезвой истерике
я не хочу твоих пальцев в своих легких. я не терплю, когда слишком близко.
но что-то по прежнему меня притягивает - и я снова и снова остаюсь

- если я когда-нибудь выйду замуж, я приведу его сюда и скажу - "здесь я была с человеком, которого любила, а тебя я не люблю, лошара".

­

­

и я стою на вокзале, неожиданно бледный, дрожащий, слабый, едва заметно хмурюсь - и тут же сжимаю пустоту.
она уезжает. она уезжает к отсутствию ванны, к чужим душевым, фальшивым заискивающим разговорам, телефонным звонкам раз в месяц, к долгам и повесткам, своему кладбищу несбывшихся надежд, в дом, где давно не горит теплый семейный очаг. она уезжает к отсутствию горячей воды и понимания - второе ценнее первого, но также недоступно, к договорным системам, его пустым стеклянным глазам, тихой ненависти, петле на тонкой шее.. я кусаю губы. срывается голос - и лучше молчать, чем говорить то, что произносить бессмысленно. от ощущения, что тебя бросили не отделаешься, сколько бы не приходило лекарей и какую бы не назначали цену. небо, давно придавившее плечи, сгибается под тяжестью божьей милости. и каждый вдох дается с трудом.
- не вздыхай так тяжко. пожалуйста.
текстовое сообщение, принуждающее меня разрываться от противоречий, как чайный пакетик - по контуру на двое - меня иррационально ждут в метро. ты обнимаешь меня в последний раз до июльских душных вечеров и говоришь, что мне нужно идти. ты уезжаешь. а я как русалочка Андерсона - по лезвиям тысячи кинжалов, немая и не любимая. глотаю слезы, почти бегу мимо беспорядочных переулков, не разбирая пути, мимо людей, светящихся витрин, любопытных взглядов по лицу. нервно дергаются желваки. беспорядочный рой вопросов без ответа. моя боль не знает границ, не стихает годами, не спит тысячелетиями, неусыпно, неустанно меня стережет, сколько не натягивай масок, сколько не танцуй на разворошенных руинах.
lifehouse - you & me
быстрее, быстрее - в метро. моё сердце с тобой.господи.моё сердце с тобой.я люблю тебя.я люблю тебя.не оставляй меня.ты так мне нужна сейчас.я ошибаюсь, постоянно ошибаюсь - без тебя.я боюсь, каждый раз боюсь..ты знаешь.ты знаешь.
miley cyrus - i`ll always remember
по переходам. нервная, напряженная улыбка - проблеск узнавания - меня ждет незнакомый человек, человек-у-колонн, человек-у-которого-­

есть-на-меня-время, и я осыпаюсь белой пудрой, когда уверенно иду вперед и произношу первое:
- привет. давно ждешь?

­ ­

и ты стоишь на крыше небосклона в городе-миллиардере.­ сигаретным дым дерет горло, а ты улыбаешься, пытаешься танцевать там, на узком бордюре. в голове - динамит, который - ты это сам знаешь - следует обезвредить до того, как твои мозги размажет по стенам. то ощущение полета - тяжести своего тела, сопротивления воздуха, свиста в ушах, аритмия сердечных связок, сорвавшихся вниз, армагедона вышедших из-под контроля инстинктов самосохранения. и каково вместе удара - чувствовать, как внутри, разрывая позвоночник раскрывается парашют.

я задыхаюсь от рыданий в электричке. с циничной настырностью извлекаю салфетки и молча пью припасенную для таких случаев бутылку.
в кухне - несмелая попытка суицида, несерьезная и от этого сама по себе комичная. я матерюсь и бессильно съезжаю по стенам.
а в москве очаровательный снегопад и минусовая температура.

моё разочарование носит прозвище эпохальный.
птицы, встряхнувшись, запросились обратно в моё пустое выскобленное нутро. я сказал им - подождать ещё.
я жду призраков прошлого с сегодняшнего утра. естественный ход событий. и чем ближе к весне, тем настойчивей они дышат мне в горло.
я буду помнить только хорошее.
и снова этот не дающих дышать комок. слишком. слишком.

­

­

путаюсь в осложнениях
сегодня холод пробирается за пальцы, под самые кончики. у меня не хватает сил(?) их растереть
и он забирается под ребра.раньше там было солнце, которое потухло в какой-то момент
происходит незаметно, невольно, осторожно.
в какой-то момент коэффициент чувств зашкаливает на давно разрушенном и оскверненном, оттого гораздо страшнее потом немая пустота
а мне все чаще помимо денег и связывания, снятся закаты. те багровые, насыщенные жизнью волшебные закаты, что закрадываются под слепые веки
и заставляют противный комок слизи разлагаться и жалеть, что рядом нет человека, которого нужно держать за руку - сейчас
и так нервно проживать весну. но к черту. я признаю себя нуждающимся, а оттого жалким.
одиночество будет длиться вечно.

мучительно, необъяснимо, страшно хочется любить и быть любимым
это сильнее меня. это сильнее

я хочу ещё раз сказать, что я люблю тебя. но поломанный позвоночник - это серьезно
до распятых окончаний хочется жить и дышать - свободно, жадно и глубоко
нет таких слов. нет таких оправданий. нет таких историй
благословенные 4.43 утра и я завариваю растворимый кофе.

проснись



snow patrol - chasing cars

все дело в том, что ты скоро уезжаешь

не станет ни наших вечеров. ни будней, где я сижу, уткнувшись в очередной шедевр корейского кинематографа, а ты читаешь мои любимые книги, лениво чертя круги проездным на метро. не будет моментов, где я манерно сокрушаюсь над списком предметов на весенний семестр, ты постоянно расспрашиваешь о том, как здесь заведено, в этой квартире, где меня терпят пятый по счету год. я не хочу возвращаться в волгоград. и дело не в том, что мне приходится жить со своими разочарованиями, а в иллюзиях, порожденных этой столицей, где я совершенно бездарно проебываю время, проматываю чужие деньги и до сих пор ничего не хочу. и никто не будет будить меня по утрам, собирать и складывать мои вещи безнаказанно. каждый наш разговор заканчивается попыткой примирения - слишком разные системы взглядов и устойчивая привычка возражать. не будет советских фильмов и экранизаций мультфильмов, когда все только зарождалось. и расставания на разных вокзалах в одно и то же время по разным городам.
неизменным остается только то, как я прихожу сюда, снимаю пиджак и приношу с собой правду. свою правду.

­

­

все дело в том, что ты скоро уезжаешь

я люблю тебя.я люблю тебя



Synecdoche Montauk - Встречные

и я, конечно, завтра встану пораньше. подведу ресницы, одену кольца, накручусь, уложу волосы. выключу сердце, раскручу плеер. возьму Набокова или Кетро или какую-нибудь неизвестную безымянную книжку. и я, конечно, буду танцевать на паркете под треск подсолнечного масла. говорить, что любовь - это иллюзия. манерно улыбаться и экспрессивно размахивать руками. буду произносить только двузначные фразы, флиртовать с незнакомыми, чувствовать себя в центре внимания. говорить о Джесс, о последнем фильме Долана, о мистере Сон и демонстрировать знание жестового языка. рассказывать истории и просить подлить вина.
я умею возводить любовь и страдания в ранг искусства. остальное - всего лишь слова.

­

­

странная вещь. столько времени бежать от одиночества и в итоге оставаться с ним. ­

­
то, к чему приходится привыкать. и когда кажется, что дальше ничего не будет, пиксельные квадраты - хочется послать все к черту, взорвать, сделать что-нибудь.
вырази свой протест? только мы уже взрослые люди.
я сижу в темной комнате. в наушниках и просиживаю здесь время. и пока там за окном, за стеклом, кипит жизнь, я чувствую себя отрешенным и бесправным. несвободным.
иногда, когда находишь время набрать номер этой квартиры, ты спрашиваешь, как я себя чувствую. очень несчастным.
и даже та, которая обещала хранить сны и быть рядом, отрекается и отрекается от меня. платить по дешевке. и даже не чувство вины - сожаление. слишком знакомо.
по прежнему один и тянусь к каждому подобию участия.

просил не оставлять одного ­ ­
говорил о кошмарах, рисовал маршруты
создавал по азам
ты, надев пальто, уехала в амстердам
и оставила ничего.

­ ­

Мишель Мерсье. я завешивал её фотокарточками комнату. я строил религию, я был последователем, я был одержим. мой рот томно выдыхает её имя - "Мишель", будто повисаешь в пустоте и вакуум такой, что не слышно эхо. шептал её имя. воскрешал снова и снова. в это время я читал "мосты округа Мэдисон» Роберта Джеймса Уоллера, стоял март, и удушливо-задушено хотелось жить. мне никогда не забыть, как её улыбка складывалась в желание, моя первая девушка была очертанием предыдущих. мы расстались незадолго до этого.

Мэрилин Монро. Норма Джин Мортенсон. я обожал смотреть на её талию. это было до того, как поставили кабельное и порно стало до потери интереса доступным. я просыпался под звуки её голоса, льющегося сверху. я засыпал над прожекторами кинематографа. позже это время назовут самым счастливым в моей жизни.

на вопрос - "чего ты хочешь от жизни?", я отвечал - "мундштук, барная стойка и блондинки погорячее".
не думаю, что моя жизнь круто поменялась.

старый добрый панк-рок. объедки вместо человеческой еды. помятые футболки и пустые полки.
снег в подмосковье. я скучаю по точечным огням северной столицы, по солнцу в легких. кутаюсь в мешковатые вещи.
терпкое разочарование. апатия сидит на столе, пишет для меня повести. обещай мне нетрезвую синеву под глазами. я открываю новый контакт и растягиваю новую ниточку.
впереди есть что-то такое, из-за чего нельзя понижать градус

- к 12 как раз приеду. встретишь у метро?
- нет, там оставлю. встречу, конечно.

­

­


мне бы выше, дальше, больше
мне бы лучше, сильнее, крепче



Our Lady Peace - Made To Heal

весеннее беспокойство трясет по утрам, просыпается ремонтными работами в соседней квартире. чтобы разговаривать со мной умирающим голосом. чтобы одевать меня, кормить с рук, собирать на работу
тоска носит моё имя, влажно дышит в уши, властно удерживает возле
мальчик-воздух из сюжетов анны гавальды, я
ничего не помню

не выходя за рамки выдуманных образов

ты - моя прихоть. блажь. роскошь.

­

­

заберите меня отсюда. пожалуйста

­

­ есть что-то ненормальное в том, чтобы несколько часов изливаться по телефону нетрезвым стеклянным голосом о том, что ты был вынужден совершить из-за любви или от одиночества, или от скуки, или из чувства собственности, о том, как хотел её рядом, о том, как знакомились/переспа­ли/расстались, о том, как сучно в мире, о психологии расставаний, и только потом осознавать, очевидно, трезвея, - блять.как ты можешь рассказывать такие подробности человеку, который в тебя влюблен. скомкано прощаться, просить прощения и биться головой об стену.
было бы проще жить в мире, если бы я был сговорчивее и соглашался на одноразовые легкие отношения. впрочем, чем ближе весна, тем я лояльнее отношусь к идее поэкспериментироват­ь.

- стань моим, йозеф. пожалуйста.
- а что мне за это будет?
- все, что захочешь.
- приезжай в пятницу.
здесь - внимание - все, кто участвовал в этой психодраме крутят пальцем у виска и называют меня ненормальным, потому что она - дрянь-человек, который любит играть чувствами, который элементарно в меня не верит.
не уверен, что хочу знать, зачем мне это. мне думается, что если мы все-таки трахнемся, это пройдет. это будет в петербурге летом, если я раньше не сбегу с кем-нибудь под венец, а такая вероятность существует, уж слишком соблазнительна идея эйфории. а пока развлекаемся.

мне ещё смотреть в твои глаза (а электричка место ограниченное, далеко не убежишь) терпеть презрительные взгляды и оправдываться, что оно само.

— не знаю, что подарить
- что ты дарил в прошлый раз?
- она хотела книгу японской кухни.
- мм, надо Маше подарить.
- зачем?
- с намеком, что я есть хочу.
- и что, в следующий раз ты постельное белье дарить будешь?
-. .? - отчаянно краснеет.
- ну с намеком, что ты спать хочешь.
- ааа. - с облегчением выдыхает.

­

­

сегодня мне приснилось, что я супергерой. темный город, полный скользящих теней. губная алая помада той брюнетки, что предложила мне быть с ними.
меня взяли в команду водителем, потому что я умею просачиваться сквозь препятствия на этой безнадежной машине, которую я обожаю и называю "деткой".
адреналин зашкаливал, когда мы рассекали фонарные улицы, за нами гнались, а я смеялся и твердил "оторвемся".

продамся за креветки и чикен макнаггетс.

фикция.удушье.акция на поцелуи.
шелуха.

у меня будет чудесная маленькая фотостудия, чтобы позировать по
выходным для настроения, делать любительские снимки; мольберт
с покусанной ручкой и разводы от чернил на рукавах; миниатюрные
статуэтки и репродукции неизвестных/твоих картин; пыль, слои,
запах лака для дерева, чертежи, сверху - Франкл. чтобы ты
сердилась, жаловалась соседям и думала, что любишь меня.

­

­

есть что-то неподражаемое в том,
чтобы стоять в красных шерстяных носках,
желтой мужской футболке
и полотенцем на голове
на кухне,
распевать похабные песни
и жевать хлеб.
в 2 часа ночи.

­

­