We'll be stars just the way that we are

в жизни нет смысла, если в ней нет любви, и вы все это знаете, просто стараетесь убеждать себя в другом, но я никого не люблю, потому что больно, и ничего не чувствую, потому что больно, и скоро и умру вот так, потому что жить больно

я постоянно злая на весь свет и, наверное, так и должно быть, ведь лет до 14 я не злилась вообще, ни на кого, никогда, только на себя, а если и чувствовала слабые приливы раздражения, то так себя за них упрекала, что все это успешно подавлялось и сублимировалось. с 15 лет, вернее, окончательно с 16, я сублимировать перестала. а с 19 из меня полились такие потоки ярости, ненависти и жажды мести, что в 20 мне уже страшно, что они не закончатся никогда, и я до конца жизни буду злой, высокомерной и колючей. лермонтов писал: "и я весь мир возненавидел, чтобы тебя любить сильней", примерно так выходит c моим отношением к себе же; чтобы вернуть себе себя и попытаться себя полюбить, мне пришлось отвергнуть очень многих. они свергнуты с престола, я почти воздвигнута, но так ведь нельзя. я чувствую себя загнанным зверем в клетке 24/7, всегда обороняющаяся, всегда готовая напасть. don't cage me, i'm a wild animal, etc, etc. не могу найти середины между тем, чтобы ненавидеть себя за чужое неприятие, и тем, чтобы жестоко отсекать всех, кто сделает хоть что-то, что, по моему мнению, непосредственно угрожает мне, всему моему и моей личности. но разве я не права? я все это строила в таких муках, в таких страданиях отвоевывала, что имею право на то, чтобы хоть кто-то полюбовался моими владениями, а не стал их топтать и чернить.

в пятницу мой чемодан на входе в экспоцентр обнюхивала немецкая овчарка по кличке сара

вынуждена прекратить смотреть готэм, несмотря на то, что мне нравится этот сериал, потому что контент с большим трудом покидает мойи без того склонный к одержимости мозг и подпитывает и так сильные страхи (прл это так весело!!1) (но кто тогда будущий джокер, если не этот парень?..)

идея для стартапа: кричальная комната. вы имеете право на то, чтобы покричать в разгар рабочего дня.

всегда, когда плохо выгляжу, хочу сказать всем, кого встречаю: 'пожалуйста, верьте мне, это день такой, я вообще красивее могу быть, ну правда, ну серьезно'

как жить, если ненавидишь делать что-либо плохо, но при этом ничего не умеешь делать хорошо

когда не успеваешь на завтрак потому что рыдаешь перед зеркалом 20 минут

если дальше так пойдет, начну слушать girls марины энд зе даймондс не иронично. я в шаге от употребления слова 'курятник', настолько все плохо. или настолько я слаба.

спокойна и не опасна для общества только когда слушаю музыку (всегда бы так). весь день представляла объекты разной степени остроты в непосредственной близости от своей кожи и чувствовала такую яростную силу в себе, что могла бы гнуть металл, а сейчас лежу в темноте, слушаю, и мне хорошо

в последнее время плачу только от осознания бесконечного уродства внутри себя. и не ясно, правда ли это, или borderline 'badness' self-image, или еще что

читаю статью Набокова о мещанстве, начинаю смутно подозревать, что сама - мещанка. 'поддельный ум, поддельная красота'

я злая, колючая, высокомерная и невыносимая в такие минуты, но ничего поделать с собой не могу (и не хочу)

хочу либо уебать кого-нибудь, либо уебашиться самой

снилось, что меня расстреливают в упор в моей старой школе. они целятся в голову, но я чувствую только адскую боль, не умираю. я чувствую, как по лицу стекает кровь, как куски скальпа просто разлетаются вокруг, но мозг оказывается нетронутым. наконец, то ли у них кончаются пули, то ли они просто отвлекаются, думая, что я уже убита. я пользуюсь моментом и стремительно сбегаю вниз по лестнице, до поста охраны. охранник почему-то нисколько не удивляется моему виду, и я начинаю умолять вызвать скорую. охранник: 'я понимаю, что у вас нет половины лица, но мы не можем вызвать скорую, слишком большая ответственность'. я вижу в окно бабушку, идущую из магазина напротив, и бегу к ней, в надежде, что она поможет. она удивляется моему виду, но не очень сильно. скорая почему-то уже стоит рядом со школой. я открываю дверь, внутри уже почему-то сидит моя сестра. сажусь, поворачиваюсь к ней и говорю: 'я очень хочу жить'. она улыбается. я повторяю: 'я хочу жить, потому что не может быть так, чтобы эта боль была зря'.